«Не богохульствуй! – одернул Гемелл. – Уж сейчас точно не следует гневить Бога, когда тебе очень скоро понадобится Его помощь!»

Я хотел огрызнуться, но сдержался. Наверное, во мне опять заговорил страх, как тогда, в бункере, но я решил, что если Бог есть, то и впрямь гневить Его с моей стороны было бы сейчас опрометчиво. Ну а если Его нет, то я в любом случае ничего не потеряю, если сдержусь. Кажется, это называется аргументом Паскаля.

Меня бил мандраж, а я ведь еще даже не вышел наружу! Судорожно вздохнув, я начал раздеваться. Герби тактично отвернулся. Видимо, этому его тоже научил Василий Сергеевич. С каждым движением страх все глубже запускал в меня свои холодные щупальца.

И чего же не сиделось мне на Мигори? Ведь все у меня было хорошо. Но дернула нелегкая, приключений захотелось идиоту!

Раздевшись и опоясавшись набедренной повязкой из каштановых волос Лиры, я проговорил:

– Герби, прости, что не послушал тебя тогда, на астероиде. Надо было лететь на Морогоро и сделать, как ты сказал.

Хотелось услышать что-то саркастичное, в привычной для него манере. Но андроид просто ответил:

– Я прощаю вас, капитан.

Пора было выходить, но я все никак не мог решиться. Снаружи грохотали взрывы.

«Стоящий на земле воздухолет для противника будет приоритетной целью, – заметил Гемелл. – На твоем месте я бы здесь не засиживался».

После этих слов у меня резко прибавилось решимости выйти, и я открыл дверь. Какофония боя обрушилась на мои барабанные перепонки. Я знал звуки войны по фильмам. Человеческой войны. То, что я услышал здесь, было одновременно и похоже, и непохоже. Гул отдаленной канонады и грохот близких разрывов был точно таким же. Но вместо стаккато пулеметных очередей и шипения лазеров доносилось какое-то механическое жужжание и взвизги.

И едкий запах гари, смешанный со странным сладковатым ароматом, ударил в ноздри. Возле «Отчаянного» пахло иначе…

Из-за того, что мы были в горах, здесь отсутствовала безумная жара. Температура оказалась вполне комфортной. Хотя бы что-то приятное в этой безумной ситуации…

Стоя на ступеньках, я осмотрелся. Передо мной высился обломок скалы, а справа тянулись ряды металлических воинов, стоявших спиной ко мне и лицом к склону, откуда должен подняться враг… Последняя линия обороны перед Объектом. От этих фигур разило обреченностью.

Бросилась в глаза общность таэдских военных с нашими, человеческими – порядок построений, единообразие боевых костюмов. Как будто мы и таэды на опыте пришли к выводу, что именно строгое соблюдение порядка и дисциплины помогает принести в мир наибольшее разрушение и хаос.

Есть что-то ироничное в этом.

Сзади раздались гулкие шаги Герби, и я поспешил сойти на землю, чтобы не мешать ему выйти.

«Пора», – сказал Гемелл. Вздохнув, я опустился на четвереньки и пополз к ближайшему краю скалы. Набедренная повязка не работала – я все равно казался себе голым. И все «истинные таэды» смотрят на меня сейчас! А ведь у них стыд наготы должен быть еще выше, если учесть, что их бронекостюмы не оставляют открытым даже клочок тела или лица. Как я выгляжу в их глазах?

«Как герой, превозмогающий себя ради победы».

Ага, герой, как же. Ползти на карачках голышом на виду у всех, подбираясь к зоне поражения… Как я вообще мог на это согласиться?

С неожиданной теплотой я вспомнил своего начальника на Мигори, наш последний с ним разговор. «Не стоит лишать себя такой работы», – говорил он, а я еще смеялся, гордый дурак! Ну вот, посмейся теперь, ползя голышом на орудия! А ведь мог бы сидеть сейчас в уютном офисе с интеллигентными коллегами, пить чай, обрабатывать данные и чертить графики… Вот чего не сиделось?

«Лучше бы помолился!» – проворчал Гемелл. Кажется, он тоже нервничал.

Я выполз за скалу. Белый Объект был слева, и я повернул к нему. Ладони и колени саднило от острых камней. А я ведь только начал путь! Что же будет дальше?

Собрав все свое мужество, я пополз в сторону гексагона. До границ зоны поражения оставалось метров шестьдесят. Я смотрел прямо перед собой, боясь поднять голову. Можно было лишь гадать о том, насколько мой нелепый вид мог сойти за животное.

Краем глаза я видел, как Герби обошел меня слева, слышал, как он бросил «гантель».

– Артефакт доставлен в заданную точку, – сообщил робот.

Ну, хоть что-то исполнено из нашего безумного плана. Сердце мое все чаще билось, пока я приближался к границе мертвой зоны.

Передо мной простиралась каменистая земля с редкими травинками желтого цвета и еще более редкими кустиками. В пятидесяти метрах лежал труп таэда в ржавых доспехах. А за ним было целое поле таких. Я видел смерть каждого из них. Удивлялся, как они решились пойти, и вот делаю то же самое… Теперь я их понимаю: каждый из них был убежден, что нашел надежный способ преодолеть защиту. Как и я сейчас…

«Не спеши. Ползи медленно. Сверни налево. Вот к тому кустику!»

Я подчинился. Кустик выглядел чахлым и пыльным.

«Ешь листья», – приказал Гемелл.

«Чего?»

«Ты же здесь пасешься».

«Разве?»

«А что еще тебе тут делать в качестве животного? Веди себя соответственно. Оборонная система не глупа».

«Это может быть ядовитым! Почему ты раньше не сказал? Я бы попросил Лиру проверить…»

Сзади громыхнуло, и земля вздрогнула подо мной. Парой секунд спустя сверху посыпались маленькие обломки, один из них упал в метре от меня.

«Воздухолет генерала накрыли, – прокомментировал Гемелл. – Хорошо, что ты не задержался там. И здесь тебе лучше не задерживаться».

Посмотрев на оплавленный кусок металла, упавший возле моей руки, я осознал, что теперь точно обратного пути нет. Что ж, пришлось срывать зубами пыльные жесткие листья и жевать их. Это было отвратительно. Горько. С трудом я заставил себя проглотить их.

«Хорошо. Теперь неторопливо двигайся к зоне поражения».

И я пополз, морщась от боли в коленях. Во рту появился металлический привкус крови – видимо, я порезал язык об острый край листика, пока жевал его. Труп таэда становился все ближе. Его доспехи выглядели ярче других – они были зеркальными. Я вспомнил, как он погиб. Один из первых…

«Не вздумай замедлиться на границе!»

Вперед. Спокойно. Неторопливо. Как же тяжело держать себя в руках! В этот момент я даже порадовался своей психической болезни – благодаря иллюзии присутствия другой личности я не чувствовал себя одиноким. Перед лицом такого страха даже безумие казалось союзником.

«Лучше бы ты просто помолился вместо всей этой чуши», – проворчал Гемелл.

«Да не буду я молиться! Успокойся уже!»

И вот она – граница мертвой зоны, покрытой трупами моих предшественников. Я глядел на свою правую руку, которая тянется вперед, в зону поражения. Вот сейчас вылетит сверкающее пятно плазмы – и все, конец… Для меня. А кто-то в будущем посмотрит это как очередную запись неудачного эксперимента в подборке таэдов…

Рука опустилась на сухую землю. Потом вторая рядом. Я двинулся дальше, бросив взгляд на свое перекошенное отражение в зеркальном доспехе мертвого воина. Еще движение вперед…

«Ты прошел! Сработало!»

Да! Я жив! Эйфория захлестнула меня. Даже грохот канонады как будто стал тише, а привкус крови во рту исчез… Я смогу! Труп таэда остался позади. Мои движения ускорились в направлении гексагона.

«Не спеши! Сверни направо, вон к тому кустику. Нельзя идти по прямой к цели, чтобы не спровоцировать систему».

Звучало разумно. Я подчинился. Так, я животное, я здесь пасусь. Никуда не спешу. Ищу кустики. Далеко впереди я видел неподвижные серебристые шеренги живых таэдов, пока огибал останки их давно павших собратьев. Ученый во мне не исчез, так что я украдкой осматривал трупы. Интересно было, как местные обитатели выглядят на самом деле. Сквозь дыры, оставленные оружием Хозяев, было видно не так уж много – кости, иногда бурые куски ссохшейся плоти, но у меня сложилось впечатление, что без доспехов таэды намного меньше. Однако явно не скорпионы. И не каракатицы. Вот бы сюда мои приборы и пару дней на изучение…

Добравшись до очередного кустика, я заставил себя остановиться и сорвать ртом мерзкий на вкус лист. Потом начал жевать. Медленно, чтобы снова не порезаться. Я пройду и скоро получу доступ к уникальному ксеноархеологическому объекту. Найду средство оживить Келли. Оно того стоит. Может быть, даже смогу отключить систему защиты на всех аванпостах Хозяев и избавлю человечество от угрозы…

«Не сможешь. Это просто узел связи, а не командный пункт».

Вдруг со стороны шеренги таэдов донеслись резкие жужжащие звуки. Они стреляли! Если бойцы последней линии обороны начали стрелять, это значит, что внизу враг прорвался и подошел на расстояние прямого выстрела.

Эйфория улетучилась и страх вернулся, когда на моих глазах воины стали падать. Оставшиеся усилили стрельбу, концентрируя огонь на ком-то внизу. А потом в передние ряды ворвался стальной гигант! Я не знаю, был ли это робот или огромный боекостюм с сидящим внутри оператором. У него было четыре руки, две из которых оканчивались плоскими стволами. Как шар от боулинга разбивает ряд кеглей, так этот монстр в одно мгновение смял линию моих защитников. Быстро и яростно он топтал и сокрушал ближайших таэдов верхней парой рук, а нижней парой водил в направлении дальних, и те разваливались на части, будто разрезаемые невидимым клинком. Защитники поливали врага огнем, но их оружие было нипочем беснующемуся монстру. Один воин бросился на него с чем-то темным в руке и был разорван на куски. Затем второй прыгнул сзади и ухватился за огромную металлическую ногу, после чего исчез вместе с ней в огненной вспышке. Гигант завалился на бок, но тут же начал вставать. Этой заминки хватило двум таэдам с очень длинным оружием. Раздался пронзительный визг – и металлический монстр рухнул с огромной дырой в корпусе.

Но было поздно – в пробитую им брешь хлынули снизу вражеские воины. Я впервые увидел этих таэдов. Они тоже были в металлических доспехах, но другого дизайна и оттенка – медного, а не светло-стального, как у наших. Их волна схлестнулась с нашими, и начался ад.

Я не знаю, как это описать. Перечитал два абзаца выше и понимаю, что это просто слова, нисколько не передающие кошмарности того, что происходило. Даже видеозаписи гибели таэдов, которые я смотрел, не производили такого впечатления. В конце концов, это всего лишь картинка на экране. Но когда ты видишь смерть своими глазами, ужасную насильственную смерть, это разрывает твое сердце. Я видел не одну, а множество смертей, и все они происходили прямо передо мной!

Было очень страшно.

Очень.

С появлением огнестрельного оружия человеческие войны во многом лишились того омерзительного вида, какой имеет ближний бой. Когда ты убиваешь разумное существо не издалека, а собственными руками. Думаю, для таэдских войн это тоже было несвойственно, но случилось в тот день из-за исключительных обстоятельств. Обороняющимся некуда было отступать, а атакующие боялись использовать артиллерию вблизи Белого Объекта. На моих глазах развернулось кровавое безумие взаимного уничтожения самыми примитивными и варварскими способами. Предсмертные крики, яростные звуки ударов и скрежет металла… это был кошмар!

«Продолжай движение! – приказал Гемелл. – Они умирают, чтобы дать тебе время!»

Повернувшись обратно к гексагону, я начал опять ползти на четвереньках. Но какая-то сила заставляла меня то и дело оглядываться назад, на тех, кто отдавал свою жизнь за то, чтобы я успел дойти. Какая самоотверженность была в них! Я ошибался, думая, что у таэдов нет эмоций. Та бойня была переполнена эмоциями.

Среди какофонии рукопашной битвы раздавались выстрелы, и каждый раз во мне все сжималось внутри. Что, если кто-то из «медных» просто выстрелит мне в спину?