Он перевел видео на мой экран. Поначалу я не понял, что привлекло его внимание, – на первый взгляд все в кадре выглядело как обычно. Небо, горы, гексагон, трава и кусты, пробивающиеся между заржавевшими доспехами… Однако андроид подсказал, куда смотреть, и прокомментировал:

– Вот здесь мы видим птицу, сидящую на крыше. А вот другая запись, на которой можно заметить мелкого зверька, копошащегося в траве перед самыми воротами. Это означает, что охранная система не реагирует на биологические объекты, которые относит к животным и птицам. Насколько я понимаю, человеческого вида нет в базе данных Хозяев, поэтому вы сможете безопасно подойти к воротам, если будете выглядеть и вести себя как животное.

«Верно, – сказал Гемелл. – Неразумные биообъекты обычно не представляют угрозы. Их отстрел был бы неоправданной тратой энергии и боеприпасов».

– Но наш вид разумен, – произнес я вслух, отвечая им обоим.

– Смею заверить, капитан, людям прекрасно удается скрывать это.

«Согласен», – вставил Гемелл.

– На мне не должно быть никакой электроники, – догадался я, вспомнив, что все трупы таэдов по периметру были в высокотехнологичных доспехах.

– Не только. Ничего вообще связанного с цивилизацией, включая одежду. И передвигаться лучше на четвереньках.

Я испытал противоречивое чувство – одновременно радость от получения первого рабочего варианта решения проблемы и ужас при мысли о том, что мне придется ползти на четвереньках голым под дулами орудий.

«Недосущество нашло хороший вариант!» – одобрил Гемелл.

– Что ж, предположим, я смогу добраться до входа. Что дальше?

– В вашей памяти нет каких-либо кодов, открывающих дверь?

– Нет. Смотритель здесь никогда не был.

– Тогда это проблема.

«Войти несложно. Нужно воспользоваться переместителем. Он создаст дверь где угодно».

«Но оборонная система уничтожает любое технологическое устройство».

«Не любое. Только те, что не созданы Хозяевами».

«Однако если я понесу технологическое устройство Хозяев, то уже не буду похож на животное с точки зрения оборонной системы».

«Да. Поэтому переместитель нужно доставить к дверям независимо от тебя».

– Кажется, у меня созрела идея, – объявил я роботу и кратко рассказал план, согласно которому Герби должен бросить «гантель» ко входу в Белый Объект, а я тем временем под видом животного приближусь ко входу и, схватив переместитель, немедленно проникну внутрь…

Мы с Герби и Гемеллом долго обсуждали план, подвергая его критике, уточняя детали. И по мере обсуждения я все больше начинал верить, что у нас получится. Но все же на душе было неспокойно, и андроид это заметил.

– Вас что-то еще смущает в плане.

– Довольно многое, но есть вещь, которая совсем выбивает из колеи. Придется ползти голым! Мы ведь это все запишем на видео, и когда-нибудь его увидят другие ученые…

– Видео можно отредактировать, так что ваши половые органы будут не видны, – заверил Герби. – Я сделаю это очень быстро.

– Понимаю, как глупо это звучит, но… Проблема не в тех, кто смотрит, проблема во мне. В моих комплексах. Однако, чтобы пересечь площадку, мне потребуется максимальная концентрация. И очень досадно, что собственная нагота будет отвлекать и вводить меня в смущение. Не знаю, хоть бы набедренную повязку надеть, и я мог бы не заморачиваться… Как думаешь, можно ли с набедренной повязкой?

– Да, если она сделана из телесных материалов.

– Каких, например?

– Волосы.

– Ну, столько волос у меня нет.

– Необходимым количеством и длиной волос располагает ксенобиолог Недич.

Я захохотал.

– Вряд ли она согласится отдать свои волосы для моей набедренной повязки, – сказал я, отсмеявшись.

– Почему? Это восполняемый ресурс, и притом для нее не являющийся функционально необходимым.

– Знаешь, Герби, а ты очень хорошо сформулировал. Может, ты поговоришь с ней об этом?

– Не было еще ни одного случая, когда она бы меня послушала. Я всего лишь глупая жестянка. А вы человек и к тому же ее начальник. Гораздо больше шансов на успех, если она услышит идею от вас.

– Не думаю. Не в этом случае, определенно. Ладно, видимо, мне придется как-то преодолеть свой комплекс наготы.

«Разумеется, – сказал Гемелл. – Такая акцентуация на одежде попросту нелепа».

«Ну да, тебе легко говорить. Насколько помню, ты вообще ничего не носил».

С Лирой мы снова встретились в медпункте, куда она меня вызвала для повторного осмотра. Ксенобиолог по-прежнему была в скафандре.

– Все показатели стабильны, – резюмировала она. – А выглядите даже лучше, чем утром. Хорошие новости?

– Можно и так сказать. Кажется, у нас есть план проникновения на объект.

Я быстро посвятил ее. Лира была настроена скептично:

– А насколько большими были животные, которые запечатлены на видео?

– Кажется, не больше моего кулака.

– А что, если с крупными животными оборонная система будет более строга?

– Надеюсь, что нет. Отстрел животных был бы напрасной тратой боекомплекта.

– А что, если система считывает церебральную активность и по ней определяет, разумно ли существо?

«Гемелл, такое возможно?»

«Да. Я не знаю всех нюансов обороной системы».

Ответ меня совсем не вдохновил, и я помрачнел.

– Боюсь, что последнее можно проверить только на практике, – сказал я.

– Риск слишком велик. Не лучше ли поискать другую базу?

– Она будет оборудована такой же системой обороны. На кону жизнь моего друга и… много что еще. – Я не стал рассказывать, что еще и наши жизни. – Я должен попробовать. Разумеется, на случай моей смерти будут оставлены инструкции. Герби поможет вам покинуть эту планету и вернуться домой.

– Это очень мужественный поступок с вашей стороны, – сказала Лира, глядя на меня с искренним уважением. – Если я могу чем-то помочь, пожалуйста, скажите.

Она отложила медсканер и уселась на стул напротив меня.

– Не беспокойтесь, у вас и так много работы.

– Все ерунда по сравнению с тем, что предстоит сделать вам. Я серьезно: чем я могу помочь?

– Ну, раз вы спросили… – Поколебавшись, я все же решился: – Есть одна проблема… скорее, психологического плана, но боюсь, что она будет отвлекать меня тогда, когда потребуется максимальная собранность. Как я сказал, чтобы сойти за животное, на мне не должно быть ничего, связанного с цивилизацией.

– Да.

– То есть фактически я должен пойти голым, и это… доставляет мне огромный дискомфорт. Я осознаю, что это просто комплекс, это нелепо, но…

– Я вас прекрасно понимаю, – заверила Лира.

– В общем, если бы у меня была хотя бы набедренная повязка, это помогло бы сосредоточиться на цели. Герби считает, что можно использовать повязку, сделанную из волос. К сожалению, и у меня, и у Келли короткая стрижка, так что я подумал…

Взгляд Лиры стал меняться по мере того, как она осознавала куда я клоню.

– В общем, может быть, вы могли бы помочь с этим?

Она резко встала и бросила:

– Ты совсем больной? Извращенец!

И, развернувшись, ушла. Если бы в медблоке была обычная дверь, госпожа Недич наверняка бы ей хлопнула.

«Я же говорил, что это нелепо», – бесстрастно прокомментировал Гемелл.

Сидя у себя на койке, я ощущал неприятный осадок из-за последнего разговора с ксенобиологом. Вот же больная. Что она себе вообразила? Назвать меня извращенцем…

Раздался писк дверного звонка. Пришлось вставать, засовывать ноги в тапки и идти к выходу.

– Ну что тебе, Герби? – нетерпеливо спросил я, пока дверь отходила в сторону.

В коридоре никого не было. Только целлофановый пакет на полу. Подойдя к нему и подобрав, я увидел внутри каштанового цвета волосы.

Волосы Лиры.

«Все-таки она решила тебе помочь, несмотря на отвращение, которое у нее вызвала твоя просьба», – заметил Гемелл.

Меня это смутило. Я уже настроился на то, что она не даст мне волосы, а тут вдруг такое… И что теперь все это значит?

Вернувшись в каюту, я какое-то время стоял с растерянным видом, а потом, вздохнув, принялся создавать набедренную повязку. Это, к слову, оказался довольно долгий и муторный процесс.

День сто сорок третий

На другой день мы с Герби тренировались. Он – как бросать высокотехнологичный артефакт инопланетной цивилизации ровно на двести семь метров, а я – как ползать на четвереньках, изображая животное. До сих пор стыдно об этом вспоминать, так что перейду сразу к следующему дню.

День сто сорок четвертый

Выйдя наружу, я сказал ближайшему таэду, видимо, тому же Оаэа:

– Позови генерала Иуэ. Скажи, что мы готовы начать.

Их нелепые имена, как я понял, были связаны с особенностями речевого аппарата, не позволявшего произносить твердые согласные.

Генерал прилетел минут через двадцать. Мы с Герби уже были снаружи. Я без скафандра – животные его, как известно, не носят. За прошедшие дни не проявилось никаких заболеваний, и я надеялся, что ничего не подцепил. Лира осталась на «Отчаянном». Сегодня и вчера она избегала меня. Может, оно и к лучшему. Хотя нет. В первые дни меня очень поддерживал ее позитивный настрой. Жаль, что я иду на дело без этой поддержки. Не знаю, стоила ли того набедренная повязка.

День выдался еще жарче, чем в прошлый раз. Было тяжело дышать, вокруг колыхалось дремотное марево раскаленного воздуха, сквозь которое ствол расположенной поодаль зенитки казался дрожащим. Я то и дело вытирал пот со лба, рубашка намокла и прилипла к спине, пока мы под палящим солнцем ждали Иуэ.

Когда воздухолет генерала приземлился, мы с Герби вошли внутрь. Здесь не было кондиционера, но все же в тени оказалось прохладнее. Я уселся напротив генерала и кратко рассказал о нашем плане.

– Что ж, делай то, что нужно, а мы обеспечим защиту, – сказал Иуэ. – Враг усилил натиск и прорвался к подножью горы. Надеюсь, вы успеете закончить все быстро.

Какое-то время мы летели молча. Потом генерал вдруг чуть заметно наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то. И сообщил:

– Плохие новости. Враг прорвал оборону у подножья. Скоро поднимется на плато и нам придется сдерживать его непосредственно перед Белым Объектом. Там не очень выгодная позиция для обороны. Но мы сделаем все необходимое с нашей стороны. Занимайтесь своим делом и не отвлекайтесь на нас.

Война. Для меня всегда это было чем-то очень далеким. Война с Землей окончилась задолго до моего рождения. Даже зная, что на Фомальгауте-2 идут боевые действия, я все равно воспринимал это как что-то далекое. Надеялся, что смогу проникнуть на базу Хозяев и покинуть планету, так и не увидев войны. Увы…

Вздохнув, я сказал генералу:

– Мне нужно выйти из летательного аппарата в том месте, где система обороны Белого Объекта не сможет это видеть. Иначе она поймет, что я разумное существо, и уничтожит меня.

– Там есть скала. Мы опустимся за ней.

Чем ближе мы подлетали, тем сильнее я нервничал. Воздухолет пошел на посадку и аккуратно опустился на грунт за большой скалой. Генерал встал и сказал:

– Ксеноархеолог, я уверен в своих бойцах. Но если вдруг все-таки враги захватят окрестности Белого Объекта, не отдавай им доступ внутрь. Дождись подхода наших сил. Мы обязательно отобьем его.

Гемелл предложил пафосный ответ, и я его озвучил. Пообещал не отдавать доступ врагам. Как оно выйдет на самом деле, я понятия не имел.

– Благодарю. Поверь, весь наш народ ценит твою жертву! То, что здесь происходит, видит сейчас каждый истинный таэд на планете. Мы снимаем это для них и для потомков. Наши умы с тобой.

Генерал качнул головой и вышел. Грохот взрывов стал громче, когда он открыл дверь.

– А мне казалось, хуже уже быть не может, – подавленно пробормотал я.

Мало того, что придется почти голышом ползти, так еще и на виду у всех «истинных таэдов»! Кажется, Бог и впрямь есть, и Он смеется надо мной…