Надеюсь, читатели простят меня за то, что я не описываю флору Фомальгаута-2. Конечно, тут все отличалось от привычных нам растений Федерации. Даже я, не будучи ксенобиологом, это замечал. Но из-за упомянутых выше потрясений мне было совершенно не до флоры. А вот если бы Лира писала эту книгу, то, уверен, большая ее часть состояла бы из дотошного описания всего того, что произрастало в районе посадки «Отчаянного».

– А как у вас продвигается? – спросила она. – Те записи оказались полезны?

– Не особо. Мы в тупике.

– Я бы хотела помочь, но совершенно ничего не смыслю в преодолении автоматических оборонных систем. – Девушка очаровательно улыбнулась. – Надеюсь, память того существа, которая осталась у вас, поможет.

Затем она повернулась к ближайшему контейнеру и продолжила изучать его, как будто меня больше не было в помещении.

Я вздохнул. Может быть, все-таки социопатка.

Долго не удавалось заснуть. Тьма обступала меня, пока я ворочался с боку на бок. Мысли и воспоминания лезли в голову, наслаиваясь друг на друга. Кувшин с ярко-оранжевой жидкостью на покрытом солнечными пятнами столе… Таэды, смело отправляющиеся на смерть… Выглядел ли мой отец так же, когда решил пожертвовать собой ради спасения подчиненных во время аварии? Офицер и священник сказали нам в тот день, что он погиб как герой. Помню, как дрожали мамины руки, когда она принимала красную бархатную коробочку с посмертным орденом. Помню, как смотрел на этих двоих – одного в белом кителе, а другого в черной рясе – и чувствовал, как ненависть закипает во мне. В тот момент я перестал восхищаться Космофлотом и перестал верить в Бога.

Был ли я обижен? Да, на весь мир!

Хотел ли я наказать Бога своим неверием? Отомстить Ему? Не знаю. Уж как-то слишком глупо звучит. Совершенно точно я не думал в таких выражениях. Просто не мог быть прежним. Смерть отца разрушила во мне слишком многое.

Конечно, я знал, что все люди смертны. И мой отец тоже. Но все произошло так внезапно. Если бы Бог хотя бы намекнул на то, что нас ждет… Некоторые говорят, что видят накануне тревожные сны, что-то предчувствуют, получают некие знаки. А у меня не было ничего – вот сейчас я веселый парень, читающий книжку на балконе и пьющий апельсиновый сок, а в следующий миг земля уходит у меня из-под ног… Все случилось очень резко и слишком больно.

Что, если я увидел бы какой-то сон накануне? Что, если бы священник не пришел тогда? Или пришел другой священник? Или этот священник сказал бы другие слова? А может быть, дело вовсе не в священнике. Будь моя вера настоящей, она бы не рассыпалась от первого удара. Мама вот не перестала быть верующей…

Но даже если Гемелл и прав о психологических основаниях моего неверия, это еще не доказывает, что Бог есть.

В тот год я долго горевал, пока не влюбился в Ванду. Она вернула меня к жизни. И в этой новой жизни я обнаружил, что вера в Бога мне, в общем-то, и не нужна. Ни в чем из того, что со мной происходило. Пока я не оказался перед лицом катастрофы в бункере Хозяев… Тогда я был в отчаянии, любой бы на моем месте помолился. А то, что удалось избежать катастрофы, ничего не доказывает. Это сделал Герби, а не Бог. Не произошло никакого чуда.

Просто повезло.

День сто сорок второй

Проснулся я в хорошем расположении духа. Решение свалить с Фомальгаута как можно скорее окончательно созрело во мне. Тут, конечно, интересно, но пора возвращаться к нормальной жизни. К изучению уже умерших цивилизаций. Безопасных. Как улетим отсюда, осмотрим на обратном пути астероиды пояса Дагона. Поищем руины. Вот это по мне. А бросаться на плазменную пушку – нет уж, спасибо. Я свою жизнь не на помойке нашел.

Нажав кнопку вызова на коммуникаторе, я спросил:

– Герби, ты смог найти вариант доступа к объекту? Может быть, какие-то новые данные помогли?

– Нет. Однако здесь кое-что произошло рядом с «Отчаянным».

Я пошел в рубку с дурными предчувствиями, и они оправдались. На огромном экране было хорошо видно большое металлическое устройство, появившееся справа от корабля. Подле него чем-то занимались трое таэдов-воинов.

– Это еще что за хрень?

– Похоже на орудие. Судя по тому, что ствол обращен под углом вверх, зенитное.

– И здесь тоже солдаты! Зачем их прислали?

Я заметил еще двоих, стоявших непосредственно у корпуса нашего звездолета.

– Почетный караул? – предположил Герби. – Или охрана. Или стража.

От волнения я стал ходить по рубке туда-сюда. Все это очень некстати… Мне хотелось покинуть планету по-тихому, но, видимо, придется сначала объясниться с генералом… Извините, мол, переоценил свои силы, ничего не получится…

– А вот это она зря, – бесстрастно сказал Герби.

Обернувшись к экрану, я с ужасом увидел, как Лира в скафандре подходит к двум воинам, неся перед собой анализатор.

– Уходи оттуда! – крикнул я, словно она могла слышать сквозь экран. – Ну что за дура?!

В следующий миг ближайшая «статуя» ожила и направила оружие стволом на Лиру. Девушка выронила анализатор и подняла руки вверх. Я помчался к выходу.

«Гемелл, давай отложим наши споры, пожалуйста, помоги мне с переводом! – думал я на бегу. – Помоги мне ее спасти!»

«Помогу».

Выскочив наружу, я будто в сауну шагнул – такая тут царила жара и влажность. Но все мое внимание было сосредоточено на двух фигурах – Лиры и таэдского воина. Они словно попали в стоп-кадр. Когда я вышел наружу, таэд по-прежнему держал ее на прицеле, а она стояла с поднятыми руками.

– Извините! Минуточку внимания! – крикнул я, направляясь к ним.

«Иди медленнее, – приказал Гемелл. – Рядом с вооруженными солдатами не стоит делать резких движений».

– Вы знаете генерала Иуэ? – спросил я воина, приблизившись.

– Да.

– Я капитан Сергей Светлов, с которым генерал вчера заключил договор о военном союзе. Вы слышали об этом?

– Да. Ты эноареоло.

– Могу ли я узнать ваше имя?

– Сержант Оаэа.

Я стер пот со лба. Какая же тут жара!

– Сержант, простите мою помощницу. Она совершенно безобидна и не хотела причинить вред.

Воин опустил оружие и сказал:

– В таком случае ей не стоит направлять на нас неизвестные приборы и принимать угрожающую позу.

– Что? А, простите, у нас это не угрожающая поза, а совсем наоборот…

Когда Гемелл закончил извлекать последнюю певучую трель из моего рта, я прошипел, обращаясь к Лире:

– Опустите руки! Немедленно!

Она молча подчинилась.

– А это просто измерительный прибор, – продолжил я говорить таэду. – Он безвредный. Можно она заберет его?

– Да.

– Медленно поднимите анализатор. Не направляя на них!

Когда она закончила с этим, я натянуто улыбнулся и спросил:

– Ну так мы пойдем обратно?

– Да. Генерал Иуэ прибудет для встречи с тобой через десять циклов.

– Спасибо. Жду с нетерпением!

Мы пошли обратно к шлюзу.

– Простите, пожалуйста, что так вышло… – начала она.

– Как вам вообще такое в голову пришло?! – Я боялся кричать перед таэдами, поэтому злобно шептал. – Что за идиотизм?!

– Меня занесло. Виновата. Больше не повторится. Но вы, Сергей…

– Что я?!

Резко развернувшись к девушке, я увидел обеспокоенный взгляд желтых глаз сквозь стеклянное забрало ее шлема. Как будто она боялась не за себя, а за меня.

– Вы вышли без скафандра.

И только после ее слов до меня вдруг дошло, что это правда. Я так спешил ее спасти… Среди угнетающей духоты я ощутил слабое дуновение ветра. Он обдувал мое лицо, принося терпкие запахи местных растений Фомальгаута-2 и, видимо, возбудителей болезней, которые меня убьют.

Лира продолжала извиняться, когда осматривала меня в медпункте «Отчаянного». Она по-прежнему была в скафандре, чтобы не заразиться чем-нибудь. Поставила мне капельницу, которая должна была почистить мою кровь.

Я мрачно молчал. Вчера мне казалось, что хуже некуда, а вот глядишь ты…

– Нашли что-нибудь? – раздраженно спросил я.

– Пока нет. А как ваше самочувствие?

– Без изменений. Пока.

В медпункт вошел Герби и заметил:

– В высшей степени неосмотрительно.

– Скажи лучше что-то, чего я не знаю.

– Летательный аппарат генерала Иуэ приземлился две минуты назад.

Я вздохнул:

– Теперь, наверное, мне нет смысла надевать скафандр?

– Разумеется, есть! – пылко возразила Лира. – Пока что, похоже, вы ничего не подцепили. Но это не значит, что не подцепите в будущем, если продолжите дышать местным воздухом и тем, что в нем летает.

– Вынужден согласиться с ксенобиологом.

– А твоего согласия никто не спрашивал, жестянка, – грубо сказала она.

– Вообще-то, госпожа Недич, я спрашивал именно его. Останьтесь здесь. Вам запрещается выходить наружу. В этот раз я пойду один. В скафандре.

Как и в прошлый раз, мы встретились в таэдском воздухолете. Войдя в него, мы становились невидимы для внешнего мира. Генерал был один, даже его водитель вышел.

– Рядом с нашим звездолетом появились солдаты, – осторожно сказал я.

– Да. Они вас охраняют. Противнику стало известно о вашем прилете, так что надо обезопасить вас на случай, если вражеские диверсанты попытаются атаковать.

– Я заметил также, что на склоне установлено орудие.

– Да, самое лучшее. Для защиты вас от угрозы сверху. Если вражеский воздухолет приблизится, он будет сбит, можете об этом не беспокоиться.

«Это орудие без труда собьет и “Отчаянный”, если мы попытаемся улететь, не выполнив свою часть договора», – заметил Гемелл.

Но это я понимал и сам.

Иуэ заговорил, и еще до того, как Гемелл перевел, я уловил напряжение в тоне генерала.

– Как скоро ты собираешься проникнуть на Белый Объект?

– Мы пока еще готовимся.

Сказать «никогда» у меня не хватило духу.

– Началось наступление врагов в направлении Белого Объекта. Не знаю, сколько еще ты предполагал готовиться, но должен поторопить тебя.

– Да, конечно…

– И еще кое-что. Я полностью доверяю тебе, но не все командиры думают так же. Есть те, кто сомневается в вашей способности проникнуть на Объект. Говорят, что ты меня одурачил. Из-за больших потерь обстановка накалилась. Если ты не сможешь выполнить свою часть договора, боюсь, я не смогу защитить тебя и твою команду. Поскольку меня казнят, а потом то же сделают и с вами.

Я оцепенел. Насчет смертной казни мы не договаривались!

– Не беспокойся об этом, – продолжил генерал. – Если вы выполните свою часть договора, любые потери будут оправданы. Любые!

«Скажи, что ты уверен в успехе».

«Я не уверен!»

«Что ж, врать грешно. Тогда скажи, что сделаешь все необходимое».

«Но я и в этом не уверен».

«Ну, тогда скажи, что ничего не получится, и готовься к смерти».

– Я… мы абсолютно уверены в успехе и сделаем все необходимое, просто нужно чуть больше времени.

– Сколько?

Я ляпнул первое, что пришло в голову:

– Два дня.

– Ты их получишь. Каждый цикл мои солдаты гибнут, чтобы сдержать наступление врага. Но мы выстоим. Если вы проникнете на Белый Объект, никакая цена не будет слишком высока.

– Герби, катастрофа! Послезавтра мы должны проникнуть в гексагон, иначе генерала казнят, а потом и нас! И улететь мы не можем, поскольку зенитка на холме наверняка собьет нас при попытке взлета! Пожалуйста, скажи, что ты нашел что-то, способное помочь нам попасть внутрь!

– Я нашел что-то, способное помочь нам попасть внутрь.

– Это… – Я опешил от неожиданности. – Ты в самом деле нашел или просто повторяешь за мной?

– Я кое-что заметил на видеозаписях с дрона, – сообщил Герби. – Полагаю, это может быть полезно.

– Показывай.