Чувствовалась досада с его стороны. Он пытался этого избежать. После прошлого раза Смотритель специально оставил предупреждающие знаки. И даже отключил внешние датчики слежения. Если бы мы сейчас ушли из первого зала, не входя в коридор, то он бы не вышел из стазиса и ничего бы не произошло.

«Неужели замурованная дверь и выпотрошенные трупы на пути – это для вас слишком тонкий намек?» – с горечью спросил он.

Тут стало ясно, что оторванная голова в коридоре была последним предупреждением, последним знаком «стоп».

Я не знал, что ответить. В споре не было смысла – в открытом сознании Смотрителя я видел, что возможности обойти программу у него нет.

Но он ненадолго отложил геноцид. Минут на десять. Не ради человечества – просто у него было дело, которое он считал более важным.

Смотрителя тревожило долгое отсутствие сигналов от соседних аванпостов и из центра. По косвенным признакам он уже давно сделал вывод, что Хозяева вступили с кем-то в войну. С кем-то, кто всерьез мог противостоять им.

Когда сигналов стало меньше, он начал задаваться вопросом – потому ли это, что Хозяева проигрывали? Или же такова стандартная процедура на случай ведения войны?

Полное прекращение сигналов обеспокоило его. Что случилось? Хозяева проиграли и теперь больше некому посылать сигналы? Или же они победили, и потому аванпосты им больше не нужны, так что о нем просто забыли?

Смотрителя не заботила участь Хозяев. Но его народ был частью их империи. И он хотел узнать, что стало с ними.

В прошлый раз, когда сюда проникли неккарцы, он не успел это выяснить. Как только он истребил их, программа сочла, что угрозы аванпосту больше нет, и ввела его обратно в стазис.

В этот раз Смотритель поступил хитрее. Пока я жив, программа считает, что угроза не устранена, и оставляет его в сознании. Этим он и решил воспользоваться.

Полупрозрачный горбун повернулся ко мне спиной и отошел к причудливым металлическим конструкциям. Теперь я понимал их назначение – потому что он понимал. Под ними пульсировали разноцветные сгустки информации. Существо собиралось подключиться к ним.

Я был раздавлен чудовищностью происходящего. Разум отказывался верить в то, что сейчас из-за наших действий погибнет все человечество. Мама, сестра, бабушка… и Ванда… и я! Все, кого я видел, и все, кого не видел, – как такое возможно? Но опыт убеждал, что угроза реальна. Замерший Келли – реален! Трупы неккарцев перед коридором – реальны! Как и миллионы скелетов погасшей в одночасье цивилизации, которую я изучал более десяти лет!

Нужно было что-то делать! Найти выход в оставшиеся минуты… Но что я могу один, почти полностью обездвиженный? Даже если вдруг придумаю какой-то план спасения, он сразу станет известен Смотрителю, поскольку наши сознания оставались открыты друг другу.

Я был настолько потерян и испуган, что стал молиться. Не знаю, откуда во мне это взялось. Убежденный атеист со стажем – но в тот момент я молился так истово, как только мог.

«Боже, если Ты есть, если Ты нас создал, то неужели для того, чтобы мы вот так были уничтожены? – мысленно взывал я, закрыв глаза. – Я не знаю как, но если Ты есть, то точно можешь нас спасти».

Я почувствовал, что Смотритель, не отрываясь от своих дел, мысленно наблюдает за мной. С удивлением и даже каким-то уважением. Однако свою программу он все равно исполнит. Как только выяснит, что произошло с его миром.

Закончив молиться, я открыл глаза и вдруг увидел, как Герби подходит со спины к Смотрителю, держа в руках пирамидки дезинтегратора. В следующий миг он прикрепил их ему на горб, раздался щелчок, вершины пирамидок вспыхнули синим – и взрыв дикой боли опалил меня изнутри…

Тук. Тук. Тук.

…Кто-то размеренно стучал по моему шлему. Я поморщился и открыл глаза. Надо мной склонился андроид.

– Хватит… – прошептал я.

Герби перестал стучать и выпрямился. Только тут я понял, что лежу на полу, а андроид стоит надо мной. Я приподнял голову, потом пошевелил руками и ногами. Все двигалось как надо. Боли не было, видимо, скафандр смягчил удар об пол. Впрочем, при пониженной гравитации астероида он и так был не сильный.

Герби подал мне руку, и, ухватившись за нее, я осторожно поднялся. Возле металлических конструкций виднелась большая серебристая лужа на том месте, где стоял Смотритель.

– У враждебного организма могла быть способность к регенерации, так что я расщепил все его фрагменты, – объяснил Герби. – Чтобы уж наверняка.

– У него не было такой способности. – Откуда-то я это знал. – Он умер сразу. Но как ты смог… все это провернуть? Я думал, что ты тоже…

– Деактивирован? Я притворился. В инфракрасном спектре я видел, что он направил на меня такое же излучение, как и на Келли. И решил имитировать тот же результат. Так я выиграл время, достаточное, чтобы составить план. Но реализовать его я смог, только когда он повернулся спиной. Думаю, нам стоит покинуть это место как можно скорее. Здесь могут быть другие существа его вида.

– Он был один. Но ты прав, мы уходим.

Все это время я стоял спиной к Келли и очень не хотел поворачиваться. Не хотел видеть то, что с ним стало.

Пришлось.

Мы молча подошли к нему. Келли смотрел невидящим взглядом сквозь нас, брови были сдвинуты, выражение лица решительное, ни капли страха или замешательства. В свои последние мгновения он пытался защитить нас.

Да он и защитил – по крайней мере, меня. Смотритель оставил меня в живых потому, что я повел себя трусливее, чем Келли. Программа Хозяев предписывала выбирать именно таких, как я, более управляемых. Смелость Келли спасла мне жизнь.

– Надо забрать его отсюда, – сказал я. – И отвезти к ученым. Может быть, это что-то вроде стазиса и они смогут вывести Келли из него?

Я и сам не верил в то, что говорил, но должен был это сказать.

Только что было спасено человечество. В том числе и близкие мне люди – мама, сестра, друзья, Ванда, где бы она ни была сейчас… Спасены жители всех тридцати колоний и даже вырожденцы, запертые на Земле… Но я не чувствовал никакой радости, глядя в застывшее лицо Келли.

Здесь пахло смертью. И жертвой.

– Конечно, – ответил Герби. – Но прямо сейчас мы вернемся на «Отчаянный», там есть большой транспортатор, я приду с ним сюда и заберу Келли.

– Хорошо.

И вдруг, глядя на Келли, я понял, что его действительно можно вернуть к жизни. Это не была догадка или надежда, как раньше, – я знал это. Откуда?

Медленно оглянувшись по сторонам, я ощутил странное раздвоение: то чувство, с которым осматриваешь совершенно новую вещь, и чувство, с которым смотришь на вещь давно тебе известную. Все это было во мне одновременно. При виде стоявших у стен металлических конструкций я вдруг понял их назначение и принципы работы – как если бы знал это всегда.

Понадобилось не так много времени, чтобы осознать произошедшее со мной.

– Герби, забудь то, что я сейчас сказал, – медленно произнес я.

– Все, что я вижу и слышу, сохраняется на носителе. Для удаления конкретного фрагмента вам нужно обладать кодом доступа к моей системе.

– Ладно, просто прими к сведению, что сказанное раньше уже не актуально.

– Принято к сведению.

Я подошел к серебристой луже и посмотрел на разноцветные огоньки в том месте, на которое уставился Смотритель перед смертью. Комбинация светящихся точек изменилась. На его запрос пришел ответ, и я понимал его значение. Автоматический отклик систем, подтверждающий, что все узлы связи Хозяев молчат уже много веков. Слишком долго для тактического сохранения тишины в эфире. Это было гробовое молчание.

Их цивилизация мертва.

А значит там, впереди, множество миров, которые ждут своего ксеноархеолога. Столько загадок и тайн, столько возможностей… Там есть и оборудование, способное вернуть к жизни Келли. Здесь, в бункере, такого нет, но вообще у Хозяев оно было, я точно знал это. Найти будет нелегко, но возможно. С его помощью можно оживить и стоящего неккарца. Смотритель тоже оставил его в стазисе.

Оживить неккарца! Продлить таким образом срок жизни этой цивилизации! Там же, на территории Хозяев, можно найти и защиту для человечества от протокола аванпостов… Голова закружилась от грандиозных перспектив.

Я посмотрел на соседнюю конструкцию, напоминающую застывшего в агонии паука, и сказал роботу:

– Ты был прав. Здесь есть автоматическая система защиты. Надо отключить ее.

– Человек признал, что я прав. Так необычно.

Сделав несколько шагов к соседней конструкции, я протянул руку и погладил металлические штыри в определенных местах и определенной последовательности. Они чуть заметно изменили цвет.

– Я отключил систему защиты.

– Вы в этом уверены?

– Да. Это существо проникло в меня на ментальном уровне. Наши умы были связаны, когда ты его убил. И во мне осталась его память. Я знаю все, что он знал… это так удивительно…

Чувства переполняли меня, и стоявший рядом робот был единственным, с кем я мог поделиться.

– Помутнение рассудка на фоне сильного стресса, – бесстрастно ответил Герби. – Вам нужна квалифицированная психологическая помощь.

– У меня все в порядке с головой. Ты же видел, как я отключил систему защиты на этой штуке!

– Я видел лишь то, как вы потерли рукой металлическую конструкцию.

Стало неуютно от мысли, что Герби может быть прав. Что, если у меня и впрямь поехала крыша? Я был уверен в подлинности открывшихся мне знаний, но ведь и сумасшедшие уверены в реальности своего бреда.

– Давай проверим, – сказал я. – Мне известно, как расположены помещения, до которых мы не дошли. Пройди в этот проем и далее первый поворот направо. Там должна быть маленькая комната с полками. На третьей снизу лежит металлическая штуковина, похожая на гантель. Сходи, и если все так, то принеси ее мне.

Робот не шелохнулся.

– Если вы ошибаетесь и автоматическая система защиты уничтожит меня, то вы не сможете улететь отсюда, – сообщил он и напомнил: – Пилотирование не входит в число ваших умений.

– И все-таки я рискну.

– Следующее судно Босса прибудет сюда не ранее чем через два месяца. Запасов пищи на корабле…

– Герби! Это прямой приказ. Иди и проверь!

Робот молча уставился на меня.

– В чем дело? – процедил я сквозь зубы.

Изумление во мне боролось с гневом. Невероятно, машина не отзывается на прямой приказ! Неужели он боится туда идти? Неужто он и впрямь…

– Я сверялся с инструкциями, – бесстрастно ответил Герби, – чтобы определить, должен ли я подчиняться приказу члена экипажа, который демонстрирует признаки психического расстройства. Оказалось, что должен, если это единственный оставшийся в живых член экипажа. Хорошо, что у меня нет искусственного интеллекта, а то алогичность такой инструкции свела бы меня с ума.

С последними словами, андроид направился в сторону указанного проема и скрылся во тьме.

Глядя на то, как пылинки медленно кружатся в холодном сиянии осветительного дрона Келли, зависшего под потолком, я пытался успокоиться. Через несколько минут станет известно то, что поможет мне принять самое судьбоносное решение в жизни.

Если все окажется не так, как я описал, значит, нужно лечить голову, а над нашей цивилизацией висит угроза уничтожения. По космосу много разбросано таких аванпостов, и это лишь вопрос времени, когда кто-то еще наткнется на следующий. Единственное, что мне в таком случае остается, – рассказать все Спецконтролю. Власти должны узнать об угрозе и принять меры. Если помутнение рассудка временное, то после выздоровления меня, как черного ксеноархеолога, ждет тюремная камера. Если же я повредился умом капитально, то остаток дней проведу в психушке.

Пылинки продолжали медленный хоровод перед моими глазами.