– Есть организация, которая гораздо более подходит для решения упомянутой вами задачи. Это Спецконтроль. У них множество квалифицированных сотрудников, самые продвинутые звездолеты и серьезные финансовые ресурсы. Их несомненно заинтересует ваша информация. Разве у них не больше шансов на выполнение этой миссии?

«Больше, конечно. Только вот меня они, скорее всего, отправят либо в тюрьму, либо в лабораторию как подопытного кролика», – подумал я.

– На Морогоро-7 есть отделение Спецконтроля, – продолжал робот. – Мы могли бы сначала отдать груз мистеру Чавале, а затем сообщить информацию Спецконтролю. Таким образом будут выполнены ваши обязательства и найдена более компетентная организация для решения упомянутой задачи.

– Дело не только в проблеме аванпостов, – сказал я. – Келли «заморожен» технологией Хозяев. И вернуть его к жизни можно только ей. Как по-твоему: велика ли вероятность, что Спецконтроль поставит спасение Келли на первое место?

– Невелика. Скорее всего, они поставят в приоритет проблему аванпостов.

– А мистер Чавала – после того как мы отдадим ему все, что нашли, – позволит ли мне самому отправиться в экспедицию по спасению Келли?

– Маловероятно. Они не были особенно близки, а мистер Чавала не отличается альтруизмом.

– Вот почему мы не можем полететь на Морогоро. Пожалуй, спасение человечества и впрямь лучше оставить Спецконтролю. Но спасение Келли – это мой долг. Так что мы спасем его. И неккарца. А потом я передам всю информацию Спецконтролю. При этом мы не будем бросать вызов никаким чужакам. Мы тихо, как мышки, прокрадемся к ближайшему узлу связи Хозяев. Если он не уничтожен, то, скорее всего, просто заброшен. А копаться в руинах вымерших цивилизаций – это как раз моя специальность. К этому меня готовили. И так уж случилось, что я обладаю большей информацией о Хозяевах, чем кто-либо еще из людей. Если же окажется, что узел связи захвачен врагами Хозяев, то мы просто сбежим оттуда, даже не высаживаясь. Герби, мы должны хотя бы попытаться. Шансы есть!

– А если в процессе нас уничтожат, то никто не узнает об угрозе аванпостов, не так ли?

– Ладно, я позабочусь об этом! Мы полетим сейчас на одну из ближайших колоний, раздобудем кристаллы, и я оставлю в облачном хранилище отложенное письмо в Спецконтроль с подробным описанием проблемы. Если до назначенного срока мы не вернемся, оно отправится автоматически! Доволен?

– Не совсем. Понимаете ли вы, что угон звездолета у человека вроде мистера Чавалы и тем более Босса грозит весьма неприятными последствиями?

– Да верну я ему этот звездолет! И не угоняю его, а просто… одалживаю. Можно сказать, мы задержались на обратном пути. Сделали крюк. Я возвращу к жизни Келли, и мы вместе привезем этому Чавале столько уникальных артефактов, что это загладит любое недовольство.

Герби стал спрашивать, как именно я собираюсь раздобыть кристаллы и знаю ли, сколько они стоят, и тут мое терпение лопнуло:

– Да хватит уже препираться! Я помню про кристаллы!

– Я лишь хотел обратить ваше внимание на информацию, которой, возможно, вы не обладаете…

– Все! Я запрещаю тебе это делать! Когда мне понадобится информация, я сам тебя спрошу! А без моего вопроса – помалкивай! Это прямой приказ человека!

– Принято к исполнению.

Я был готов к продолжению спора, как это обычно бывает между людьми, но Герби просто замолчал, и в обрушившейся тишине мне вдруг стало неловко. Постояв несколько секунд перед роботом, я развернулся и вышел.

Вернувшись в свою каюту, я попытался найти ближайший узел связи Хозяев. Это оказалось не так-то просто. Я активировал нашу звездную карту в виде голограммы с россыпью белых точек. Из недр памяти Смотрителя извлек карту, которую он помнил как россыпь красных точек на черном фоне. Закрывая глаза, я видел его карту, открывая глаза – видел нашу, но никак не мог соотнести их друг с другом. Никаких совпадений. Да и как их обнаружить? Человеческий мозг может сконцентрироваться не более чем на девяти предметах одновременно, а тут их тысячи.

Тем временем мысли мои текли своим чередом. Я размышлял над тем, откуда во мне взялась непоколебимая уверенность в решении лететь на территорию Хозяев. Было ли это из-за чувства вины перед Келли? Или же из-за моей одержимости открытиями? В душе остался неприятный осадок из-за того, что я накричал на Герби. Но не извиняться же теперь перед роботом! Глупость какая…

Пошел второй час, как я пялился на карту. Спина затекла, глаза устали, голова болела… Чем больше проходило времени, тем больше я думал, что, видимо, все-таки придется лететь на Морогоро.

Когда я уже готов был сдаться, мое внимание вдруг привлекли три звезды, расположенные равносторонним треугольником. И я нашел их на нашей карте! Словно озарение! Как будто кто-то ткнул меня носом в этот треугольник. И от него, как от отправной точки, я увидел совпадение и соседних звезд. Я смог совместить обе карты!

На карте Смотрителя некоторые точки светились другим оттенком красного, и я понимал, что это узлы связи. Ничего другого на ней не было. Хозяева дали знать своему рабу только то, что считали необходимым при его функциях. Если один узел связи вышел бы из строя, то Смотритель должен был связаться с другим. А для этого ему нужно знать их расположение.

Я нашел ближайший узел связи Хозяев на нашей карте. У звезды имелось имя – Фомальгаут. Наверное, хорошо видна с Земли и древние мореходы дали ей название, чтобы использовать как ориентир. Но от Федерации она располагалась далековато. Отправляться туда надо было либо с Гариссы, либо с Лодвара. Я выбрал Лодвар, поскольку в этой колонии имелся университет с факультетом некаристики, а Гариссу только недавно заселили, и там вообще не было университета.

Определившись с этим, я позволил себе пойти в кают-компанию и подкрепиться. Есть в одиночестве было тоскливо. Мы обычно ели вместе с Келли, и он рассказывал забавные случаи из своих путешествий. Теперь же только стук моей ложки по тарелке нарушал воцарившуюся тишину.

Впрочем, царить ей недолго. Герби прав: я не должен справляться со всем один. Надо нанять на Лодваре пилота и еще одного ученого-неккариста. Со специальностью «ксенобиолог».

– Пора лететь, – сказал я, вернувшись в рубку. – Мы направляемся на Лодвар. Покажи, что делать.

Робот провел инструктаж, мы потренировались, а затем я впервые в жизни поучаствовал в пилотировании звездолета.

Наконец мы покинули этот проклятый астероид. Меньше суток прошло, а кажется, будто целая жизнь…

Перелет

Путь до Лодвара занял полторы недели.

Много проблем стояло передо мной, но самой главной были деньги. На что купить кристаллов для двигателя и нанять новых членов команды? В нашем трюме находилось сокровище, которого хватило бы на долгую обеспеченную жизнь.

Но как это продать? Артефакты неккарцев стоят дорого, но покупателей немного. Это либо частные коллекционеры-богачи, либо представители мира науки.

На коллекционеров сложно выйти без соответствующих знакомств. А вот для мира науки я свой. Однако ни университет, ни музей не станут покупать артефакты без документов об их легальном обнаружении и владении.

Единственный путь – отыскать ученого, достаточно одержимого неккаристикой, чтобы купить артефакт без документов. А поскольку доступ к работе с артефактами строго ограничен, найти такого ученого будет нетрудно: многие придут в восторг от возможности заполучить хотя бы один в свое распоряжение. Правда, есть ли у них достаточно денег – это большой вопрос. Посмотрим.

Неожиданно оказалась полезной моя прошлая работа. В базе публикаций по неккаристике, оставшейся у меня на планшете, я разыскал одиннадцать ученых с Лодвара, которые должны быть еще живы-здоровы. Если повезет, один из них пополнит собой экипаж, а еще один купит артефакт за ту сумму, которую я запрошу. Если же не повезет, то принципиальный коллега сдаст меня полиции как черного ксеноархеолога и на этом все закончится.

Я осмотрел свои находки на неккарском звездолете, чтобы определить, какую не жалко продать. Жалко было все! Скрепя сердце, остановился на артефакте, известном как «тип 01-2427». В классическом «Введении в неккаристику» Дица вы найдете лишь его краткое описание, поскольку были обнаружены всего три экземпляра «типа 01-2427».

В общем, это мечта неккариста. Редкий и малоизученный артефакт, на исследовании которого можно сделать себе имя. Я решил, что за оставшиеся дни пути изучу и опишу его, – так было легче расстаться с ним. «Тип 01-2427» напоминал металлическую расческу, только зубцы у нее были неровные. Учитывая отсутствие волосяного покрова у неккарцев, расческой это быть точно не могло. Абрахамян предполагал, что это музыкальные инструменты, но для меня казалась очевидной несостоятельность его гипотезы. Будь так, вряд ли они оказались бы столь редкими.

Вдохновившись, я набросал черновик статьи с моими соображениями, где предположил, что это награды. Может быть, когда-нибудь доведу до ума и опубликую, ну а пока на основании черновика я записал новый выпуск для своего видеоблога «Все о неккарцах». Разумеется, сам артефакт в кадре не показывал. Хотя это сильно увеличило бы просмотры, и число подписчиков наконец перевалило бы за вторую сотню.

Конечно, я не забывал и о другой, совершенно уникальной добыче – артефактах Хозяев. Прежде всего о «гантели». Я знал, что это и как этим пользоваться – чего не мог сказать про неккарские артефакты. Оставалось лишь проверить на практике, что я и сделал, предварительно уединившись.

Какое странное чувство, когда древнее орудие чужой цивилизации оживает в твоих руках, подчиняясь ментальным приказам. И творит то, что наша наука считает невозможным! Я ощущал смесь благоговейного страха, изумления и восторга каждый раз, используя артефакты, но старался без лишней надобности их в руки не брать.

Вопреки опасениям андроида, трупы некккарцев, лежащие вне контейнеров, разлагаться так и не начали. Технология Хозяев сохраняла их в том же моменте, когда они рухнули на пол бункера. Эти тела я тоже изучал, ограничиваясь, впрочем, внешним осмотром.

Работа археолога – это лишь в малой степени раскопки, а в большей степени их каталогизация и подробное описание. Бумажная работа. И ей я занимался изрядно.

В общем, скучать на обратном пути мне было некогда. Но я чувствовал себя одиноко. Не хватало даже сарказма Герби – теперь он лишь коротко отвечал на прямые вопросы и большую часть времени молчал. Пару раз я собирался отменить те ограничения, которые сгоряча наложил, но гордость не позволила.

И случилось кое-что необычное – я стал подолгу спать, не менее десяти часов, хотя раньше мне хватало шести-семи. Поразмыслив, я списал это на последствия стресса.

Еще одной моей заботой стала таможня. Уже подлетая к Лодвару, я с ужасом вспомнил, что приземляющиеся суда подлежат досмотру. И живо представил, как люди в форме открывают контейнер с Келли, а затем меня уводят в наручниках и предъявляют обвинение в убийстве.

– Герби, а как вы с Келли проходили таможню, когда возвращались с добычей?

– На Морогоро-7 у мистера Чавалы есть свои люди в космопорте. Они помогали.

– А как вы вели себя при посещении других колоний?

– Прятали груз.

– И где же?

– На корабле есть несколько тайников.

– Давай посмотрим ближайший.

– Вы уже смотрите на него, – ответил робот и, когда я непонимающе нахмурился, добавил: – Это я.

Он поддел механической рукой нагрудную пластину на своем корпусе, и она со щелчком открылась, словно дверца. Внутри я заметил какую-то электронную начинку с левой стороны, а с правой оставалось свободное пространство, и там лежала бутылка с золотистой жидкостью.

– Что это? – Я подошел ближе, не веря своим глазам.

– Глизейский коньяк двадцатилетней выдержки. Келли берег для особого случая.

Я расхохотался, осознав, что все это время Герби ходил с бутылкой коньяка внутри.