Измена. Маятник прошлого (страница 7)
–Ты моя жена! – предсказуемо завёлся Денис.
– Ты мой муж. И что? Это разве помешало тебе залезть на чужую девку и девять месяцев с упоением делать ей ребёнка? Втайне от меня, – проговорила это вслух и поняла, что плачу.
Слёзы, щекоча, пробирались дорожками по вискам и заливали уши. Я перевернулась набок, подтягивая к себе коленки, сворачиваясь калачиком. Стало холодно. И горько.
– Это другое! Я мужчина и должен был решить нашу проблему! – самодовольно, как мне показалось, заявил Денис.
И меня аж подкинуло! Я соскочила с кровати и заметалась по номеру. Мужчина он! Решатель!
– Денис, меня тошнит от твоего скотства. Я видеть тебя больше не могу, – зашипела, заводясь с каждым словом, каждой буквой клеймя, обвиняя мужа, – Ты понимаешь, как унизил меня? Как растоптал всё, что было между нами хорошего, изгваздал, замазал жиром, копотью и мазутом своего предательства!
Помолчала, пытаясь обуздать собственную ярость, и продолжила, чеканя каждое слово:
– Постарайся не беспокоить меня некоторое время! Уймись! Нарешал уже! Идиот!
У нас в семье, вообще-то, не принято орать друг на друга. Я в принципе не понимаю и не принимаю такой стиль общения. И сейчас, наверное, второй раз в жизни я орала на мужа. Впервые я оскорбляла его.
Мы молчали некоторое время. Я пыталась взять себя в руки, а Денис, похоже, впечатлился моей истерикой.
– Ярослава. – наконец-то спокойно проговорил он, – Хорошо. Я принимаю твоё желание побыть одной и принять правильное решение. Хорошо. Но давай ты вернёшься в квартиру. Давай я уйду из дома и дам тебе возможность побыть одной.
Он реально не понимает?
– Нет. Я никогда не смогу лечь больше в кровать, которой пользовалась твоя Настенька, – прошипела, сдерживаясь.
– Не было никогда в кровати! – тут же вскрикнул Денис, но я перебила его, горько хмыкнув:
– Было, но не в кровати!
Где взять силы, чтобы вытерпеть это всё? Как пережить?
– Громов, ты ужасен, – прошептала, уже не очень понимая, то ли в трубку, то ли сама по себе.
– Слав, да пойми же ты наконец! Мы с тобой расставались и ночевали порознь за десять лет раз пять не больше! Мы неразлучны! – мягким голосом уговаривал меня Денис и этим делал только хуже.
Не в силах оставаться в закрытом помещении, не желая и дальше метаться по номеру, будто дикое животное в клетке, я открыла дверь на балкон и шагнула в залитое солнцем утро.
– Я волнуюсь о тебе! Приезжай домой, Славка! А я обязуюсь дать тебе время на принятие. – продолжал уговаривать меня муж.
– Мне и здесь неплохо. Нет, – резко выплюнула я в трубку и оглянулась на раздавшийся неподалёку тихий мужской смех и негромкий разговор.
Двое мужчин, по возрасту больше похоже на то, что это отец и взрослый сын, разговаривали на веранде соседнего номера. Она располагалась как продолжение моего балкона. Только шире и больше.
Один из мужчин, тот, что постарше, заметив меня, поздоровался чуть громче и отсалютовал бокалом с ярко-оранжевым напитком. Судя по всему, апельсиновым соком.
Я сообразила, что это, вероятно, соседи. И, нервно улыбнувшись, нырнула обратно в номер.
– Что за мужики там вокруг тебя, Слава?! – рычала тем временем трубка голосом возмущённого Дениса.
– А что? Только тебе можно мне изменять? Возможно, с другим мужчиной у меня получится забеременеть? Ты же не откажешься воспитывать моего сына? – ухмыльнувшись, предположила, фыркая.
Денис замолчал. Я уже собиралась прощаться, как он заговорил наигранно весёлым тоном:
– Шутки у тебя… Я ревную, милая!
– А ты не ревнуй! Не стоит оно того! – ответила я его же словами и закончила разговор.
Потому что меня опять кольнуло. Памятью. Столько лет прошло, а боль не проходит. Горит огнём в душе. Только от одной мысли о потере ребёнка. О моей вине… Если бы я могла забеременеть…
Первую сессию я успела сдать. С горем пополам, потому как Машка уехала на Крещение, и я последние экзамены сдавала на автопилоте. Практически без подготовки. Какая подготовка, когда Санечка орёт, а денег с продажи столового серебра хватило только на врача, который приходил каждый день заниматься с лежачей свекровью?
А ведь её нужно обмыть, покормить и подготовить к приходу этого врача!
Конечно же, про посещение занятий во втором семестре не могло быть и речи. Вот я и перевелась вначале на вечерний, а затем и вовсе на заочный факультет. Ведь Денису нужно было писать диплом.
Он мне помогал с мамой и с ребёнком. Ничего не могу сказать. Вечерами, после работы и учёбы муж полностью разгружал меня на два-три часа. И ночами он вставал по возможности. Но всё равно основная нагрузка была на мне.
То, что у меня нет месячных, я просто не заметила.
Нет и хорошо, одной проблемой меньше. Не знаю, как я могла быть такой беспечной? Ведь я даже не предполагала возможной беременности. Думала, что просто немного поправилась.
В тот вечер всё шло наперекосяк. Саша был крупным мальчиком. С пузиком. И ему ползать было неудобно. Ручки и ножки ещё коротенькие в девять месяцев, а пузико мешает ползти нормально. Иногда получалось у него это движение, словно срисовано с древнего пресс-папье. Поэтому, наверное, он рано пошёл. Ещё неустойчиво, но с каждым днём всё увереннее. Стоит только отвернуться и уже не поймать!
Да и Алевтина Игоревна стала вставать на ноги. Тоже не вполне устойчиво.
Я не уследила. Отвлеклась. Моя вина! И Санька подобрался к свекрови как раз в тот момент, когда она переставляла железные ходунки вперёд.
У неё подогнулась нога, и Алевтина Игоревна стала заваливаться прямо на внука.
Я только и успела, что подхватить её тяжёлое тело и дёрнуть на себя, уводя из-под удара Сашеньку.
А затем острая резкая боль в животе.
Пока я с трудом выползла из-под стонущей и плачущей свекрови, которая не могла ещё от волнения ничего внятно сказать, пока подняла в манеж хныкающего ребёнка, у меня по ногам хлынула кровь.
И я, схватив телефон, позвонила в скорую и Денису.