– Конечно! – воскликнула Лик. Она кинулась к стене и попыталась ее обнять. – Я лезла вверх, вверх и вверх, в точности как ты сказала!

– А до этого? Давай отмотаем назад.

Лик бросилась к столу, запрыгнула на табурет и изобразила, как раскатывает тесто для печенья, потом открыла кран у раковины.

– Я помогала печь и мыла посуду!

Потом, дрыгнув ногой так, что вторая туфля полетела в чашу миксера к своей сестре-близ-няшке, Лик соскочила на пол и заскользила в одних носках прямо к обеденному столу в углу.

– Я показала Тиму, как сделать руки большими. – Она заложила одну руку за спину, а на другой быстро отжалась десять раз. – «Ты королева тренировок, ми эрмана»^[2]. – Лик идеально изобразила голос Тима. – «Тебе стоит стать моим персональным тренером!»

Затем Лик вылетела через распашные двери прямо в зал для покупателей.

– Я помогла папе поднять стулья! – Она пробежала между столиками. – А до этого я была с Алфи!

Роз с Парди кинулись вслед за Лик, которая помчалась на второй этаж. Там Лик распахнула дверь комнаты Тима и Алфи. Оба мальчика спали… Во всяком случае, пока Лик не забралась на кровать Алфи и не стала скакать, как кузнечик.

Алфи сел, вытаращив глаза:

– Землетрясение! Скорее спасайте мой блокнот с шутками!

Тим, шестнадцатилетний брат Роз, позевывая, выглянул из-за шторки, которая делила комнату надвое. Многие девочки в Горести-Фолз лишились бы чувств, увидев его без футболки, но Роз обратила внимание только на нестираные баскетбольные шорты – Тим носил их, не снимая, всю неделю.

– Уже полдень? – Обычно Тим укладывал волосы гелем, так что они топорщились шипами, но, поскольку он только проснулся, челка свисала ему на лицо второй шторкой. Тим посмотрел на младшую сестру, потом на Роз и Парди. – Вы знали, что Лик умеет отжиматься на одной руке? Это муи инкреибле^[3].

– А она рассказала вам про мое грандиозное шоу? – нетерпеливо перебил Алфи.

Лик тут же перестала прыгать:

– Я сделала кучу листочков.

Алфи схватил охапку кислотно-розовых с оранжевым листовок и протянул их Роз:

– Флаеры. Для моего большого дебюта.

– Ох, братец, – пробормотала Роз.

Алфи в последнее время стал просто одержим идеей сделать карьеру в стендапе, несмотря на то что жюри шоу талантов в начальной школе Горести-Фолз посчитало его выступление «слишком смелым», чтобы показывать публике.

Тогда Алфи решил взять дело в свои руки. Листовки, рекламирующие шоу «Алфи на сцене: Шутки про вас», обрамлял геометрический орнамент. Надпись на них была выведена жирным шрифтом, а внизу был нарисован Алфи со всклокоченными рыжими волосами, напоминавшими клоунский парик, и поднятыми вверх большими пальцами. «СМЕШНО?» – спрашивал он зрителей.

– Не понимаю, откуда тут вопросительный знак, – сказал Алфи, заглядывая Роз через плечо. – По идее тут должно быть написано: «Смешно!» Как будто отзыв. Людям нравятся восклицательные знаки.

– Ты сама их сделала? – спросила Роз младшую сестру.

Лик снова начала прыгать на кровати.

– Люди иногда смеются над шутками Алфи!

– Иногда? – переспросил Алфи.

– Милая, – сказала Парди, нежно сжимая плечо Лик, – а кроме этого, ты ничего не делала?

Лик яростно замотала головой, потом вытащила большой палец изо рта.

– Это было после ужина. А до ужина я играла с Гусом на заднем дворе, а до этого я спала, потому что устала после похода на почту.

– На почту? – Брови Парди вопросительно изогнулись.

– Ты ходила туда одна? – уточнила Роз.

Лик кивнула:

– Я должна была отнести посылку.

– Какую посылку?

– Ту, о которой говорилось в записке, – раздраженно ответила Лик, как будто объясняла им очевидные вещи.

– В записке? – моргнула Роз. – В какой записке?

– Той, которая прилагалась к печенью.

– Лик. – Роз присела и положила руки сестре на плечи. – Расскажи нам все, что ты помнишь о записке.

– И о печенье, – добавила Парди.

– Кто-то испек печенье? – навострил уши Алфи.

– Почтальон принес розовую посылку, – сказала Лик. – Чип сказал, что это подарок для Базилик Чудс, за то, что она такая милая.

Чип, бывший морской пехотинец, помогал им управляться с делами в пекарне. Он бы ни за что на свете не отдал Лик посылку от неизвестного отправителя, прежде ее не осмотрев. Это могло значить лишь одно: если в посылке и было что-то странное, это тщательно спрятали от чужих глаз.

– Там лежало печенье размером с мое лицо! – Лик улыбалась широко, как тыква на Хеллоуин, демонстрируя не один и не два выпавших зуба. – Черное, с белой глазурью, и я съела его целиком. Ну, кроме письма, которое было внутри.

– Огромное печенье с глазурью и предсказанием? Вкуснотища! – Алфи облизнул губы. – Мам, нам стоит начать такие продавать! Мы заработаем миллионы! Те, что раздают в китайских ресторанчиках, уже никому не нравятся.

Парди рассеянно похлопала младшего сына по буйным рыжим кудряшкам.

– Обсудим это позже. Лик, а ты попросила Чипа прочитать тебе письмо?

Лик покачала головой.

– Оно само себя прочитало! Велело мне спуститься, – она заговорщически огляделась, – в секретный подвал, взять там банку и отправить ее по одному адресу.

– Это очень важно, – сказала Парди. – Какую банку?

– Не помню, как она называлась, но, чтобы ее найти, я воспользовалась твоим каталогом, Рози! Банка была под номером три семь семь.

– Восхитительно, – сказала Роз, хотя испытывала прямо противоположные чувства. – И где сейчас это письмо?

На лице Лик мелькнуло виноватое выражение. Она ткнулась лбом в бок Роз и забормотала что-то, напоминавшее песенку про алфавит.

– Все хорошо, дорогая. – Парди аккуратно повернула Лик к себе лицом. – Я на тебя не злюсь. Куда ты положила письмо?

Лик широко раскрыла глаза и ответила:

– Я его съела.

– Съела? – переспросила Роз.

– Оно само мне приказало! «Когда запомнишь, что я тебе велело, съешь меня!» – И, сморщив нос, Лик добавила: – На вкус оно было как салфетка.

Таинственные посылки. Спрятанные записки. Волшебное печенье, превратившее ее четырехлетнюю сестру в марионетку, которая повинуется всем и каждому. Роз даже думать не хотелось о том, кто мог за всем этим стоять.

– А куда ты отправила банку, Лик?

– Это я помню, потому что мне пришлось написать. Вош. Инг. Тон, – сказала она.

Парди встала, кипя решимостью:

– Алфи, твой отец еще не вернулся из экспедиции за шестикрылой радужной бабочкой, а дедушка Балтазар до сих пор проверяет, как идут дела в его пекарне в Мексике. Ты должен приглядеть за Лик. Смотри, чтобы она ничего не учудила.

– Можешь на меня рассчитывать. – Алфи отсалютовал маме. – Лик поможет мне с новыми листовками, пока не выветрился эффект от печенья.

– Мама сказала присмотреть за Лик, а не помучить ее, – протянул Тим.

Парди схватила Роз за руку и потащила вниз.

– А мы с тобой должны выяснить, что это была за банка.

Повернув ручку, замаскированную под скалку, они открыли потайную дверь в подвал, который располагался под огромной холодильной камерой. В подвале царил полумрак, который разгоняли лишь пара старых лампочек, потому что волшебные ингредиенты лучше сохраняли свои свойства при слабом освещении. А еще потому, что Гном Вечного сна крепче спал, когда свет не бил ему в глаза.

Когда Роз стала полноправным пекарем-кондитером, то вместе с родителями и прапрапрадедушкой Балтазаром пересчитала синие банки и наклеила на них этикетки, чтобы волшебные ингредиенты было проще найти. Теперь лягушачьи глаза стояли рядом с грезами головастиков, призрачные охи и вздохи занимали отдельную полку в дальнем углу, а разнообразным шепотам отвели целую стену, расставив их от самого громкого до едва слышного.

В мягком свете свежесобранных лучей восходящего солнца, игравшем на рядах синих банок, Роз повела маму к секции 350–400. Там стояли ингредиенты из древних мифов и легенд.

Как и сказала Лик, место под номером 377 пустовало. Чистый кружок на тонком слое пыли намекал, что еще совсем недавно тут стояла банка.

Парди достала из латунного держателя аккуратную карточку и, щурясь в полумраке, прочитала:

– «Настойка Венеры». – Она тут же припечатала ладонь ко рту. – О нет!

– Звучит знакомо, – сказала Роз. Имя Венеры пробудило воспоминание, которое Роз считала давно забытым.

– «Настойка Венеры» – средство чрезвычайно сильное и крайне опасное, – объяснила Парди, тщетно пытаясь скрыть тревогу. – Если использовать его как полагается и дать человеку две тщательно отмеренные дозы, он станет послушной марионеткой, готовой исполнить любую просьбу.

– Как полагается? – переспросила Роз. – А что будет, если использовать настойку не как полагается?

Парди дрожащей рукой вернула карточку на место.

– Без второй дозы человек погрузится в кому. До конца своих дней.

– В любом случае «Настойка Венеры» не сулит ничего хорошего, – сказала Роз.

– Верно. – Парди сняла с верхней полки синюю банку и положила ее на сгиб локтя. – Очень плохие люди использовали «Настойку Венеры», чтобы истреблять целые народы. Роз, ты когда-нибудь слышала о Древнем Риме?

– Ну…

– Не важно, – сказала Парди. – По крайней мере, Лик не досталось ни капли. Это было бы… – Она покачала головой.

И тут Роз вспомнила, откуда она знает про «Настойку Венеры». Чуть больше года назад, когда она пала духом, сквозь ржавую железную решетку в полу подвала к ней обратился голос. Этот голос очень настойчиво предлагал ей добавить чайную ложку «Настойки Венеры» в чай. «Ты затмишь собой Елену Троянскую. Ты превзойдешь красотой саму тетю Лили!»

Роз не послушалась, и неведомое жуткое существо, таившееся под домом, больше никогда ее не искушало. Она хотела рассказать об этом случае маме, но Парди уже бежала по лестнице наверх. И Роз поспешила за ней.

– Позови братьев и сестру, – велела Парди, снимая фартук и передавая его Роз. – Сегодня ты отвечаешь за пекарню. Не бойся загружать Тима работой и не обращай внимания на его жалобы.

– Что ты задумала, мама? – спросила Роз, завязывая покрытый пятнами мамин фартук. Как и всегда, он сел так, словно был сшит для Роз, будто она надела свою форму пекаря.

Парди задержалась у открытой двери холодильной камеры и грустно улыбнулась дочери:

– Никто не смеет причинять вред нашей семье – по крайней мере, если не хочет навлечь на себя гнев Парди Чудс.

Пока Роз с братьями готовили пекарню к открытию, у задней двери росла груда чемоданов. Алфи отвечал за булочки с корицей, Тим посыпал сахарной пудрой дениши^[4] с апельсиновой цедрой, а Лик – все еще околдованная печеньем – кружилась по кухне, прибираясь за остальными. Ни один поднос, ни одна миска не оставались грязными дольше минуты – стоило им попасть в руки Лик, она отмывала их до скрипа.

Когда Парди в очередной раз вынырнула из подвала, все витрины были заполнены, а прилавки натерты до блеска. Парди держала в руках синюю банку – правда, в отличие от прочих банок с ингредиентами, которые использовали в пекарне Чудсов, эта была обернута проволочной сеткой.

Для хранения таких банок Роз выделила самый дальний, самый темный угол подвала. Там они стояли в надежной клетке, ибо эти ингредиенты ни в коем случае не должны были попасть в пирожные и печенье, предназначавшиеся для жителей Горести-Фолз. Эти ингредиенты использовали только в темной магии.

И «Настойку Венеры» стоило запереть вместе с ними.

– Что это, мадре?^[5] – спросил Тим, осторожно снимая фартук, чтобы не потревожить уложенные гелем волосы.

Парди сунула банку в один из чемоданов и заперла его на крохотный замок.

– Мы с вашим отцом отправляемся в Вашингтон, чтобы найти и остановить одного человека.