В этом месте я могу рассмотреть его лицо. Свет аккуратно падает на темные волосы, отбрасывая тень на лоб. Зеленые глаза слишком часто бегают от глаз к губам, и я понимаю, что тоже обладаю особенностью, но не слышать ложь, а выделять малейшие детали, которые на самом деле играют совсем немалую роль для визуального восприятия.

– Дело разве в этом? Я имела в виду, что испытываю неразделенное влечение к другому человеку, – сообщаю я, наивно хлопая ресницами и выдумывая на ходу.

Осборн выпрямляется. На лице замечаю беспокойство, но как прочитать его полностью?

– И кто этот «бедолага»? Он либо слеп, либо дезориентирован.

Неужели его нутро выключилось? Конечно нет, ведь на словах Редмонд и Хейл – герои, которых боготворят бедные девушки. Факт! Не будь у них уйма девушек для личных желаний, вероятно, меня сразило внимание Осборна, его хищные взгляды, высказывания. Я бы с радостью «повеселилась» с Хейлом, но здравый смысл не позволяет ничего больше поцелуя. Мне просто хотелось попробовать его «на вкус».

– Сразу два варианта, – киваю я, по-дружески хлопая парня по плечу, а затем выхожу в главный коридор.

Мне вообще не нужен парень. Вначале вы считаете звезды вместе, а затем что-то обязательно должно произойти с вашей луной. Конечно есть отношения, которые проверены всеми невзгодами, но подобное обходит меня стороной, да и я не рвусь к ним на встречу. Подобное тянется к подобному?.. Я слишком молода, чтобы искать человека своей жизни в девятнадцать лет. Вероятно, в более сознательном возрасте мне предстоит переосмыслить подход к отношениям, но точно не сейчас.

Мистер Ховард уже пишет название новой темы на доске, пока я бесшумно пробираюсь на место. Редмонд расслабленно смотрит себе под нос, пока моя родственница часто как бы случайно оборачивается назад. Честно, на некоторое время пришлось забыть о ней, поэтому момент с поцелуем был лучшим еще в одном моменте.

– Только посмотрите, – тянет Агнесс и двигается ближе, – сразу после тебя вернулся и красавчик.

– Кажется, мы это уже обсуждали, Агнесс.

Вечно ей нужно вмешаться, иначе как другие заметят ее присутствие.

Когда начинается лекция, все мысли уходят в учебу. Нет ничего лучше, – заниматься тем, что действительно нравится. В университете нет ни одного предмета, который был бы мне неинтересен. Возможно, это из-за того, что я приложила все силы, дабы поступить сюда, но факт остается фактом: учеба вызывает во мне лучшие эмоции.

– Манипуляция, – громко произносит мистер Ховард, чтобы привлечь внимание парней с задних рядов. – Можно ли манипулировать людьми?

– Да! – заявляет знакомый голос, но не оборачиваюсь. Редмонд прекрасно знает, что такое манипуляция, поэтому, как по мне, умело ей пользуется.

– Раз так оно и есть, Мистер Одри, назови пользу.

– Надеюсь, вы не о помощи другим, а о пользе манипулятору? – спрашивает Редмонд, и я закатываю глаза.

– Психология служит для пользы людям, если вы вдруг забыли основной принцип будущей профессии.

– Манипулировать человеком бывает полезно, Мистер Ховард, тем более психологу.

– И почему же?

– Психолог тот же манипулятор. Аспектов уйма, и я устану их перечислять.

– Назови парочку.

Сейчас эта дискуссия затянется надолго, и мы не сможем сдвинуться с места. Когда Одри скучно на лекции, он начинает размышлять вслух, тем самым уводя мистера Ховарда от сути занятия. Остальным студентам это, несомненно, на руку, ведь скучная лекция превращается в дуэль между учителем и учеником, которые слишком увлечены друг другом.

– Пусть первыми будут власть и влияние, – продолжает Одри. – Нас обучают понимать психику, эмоции и поведение человека, и этих знаний достаточно для манипуляции. В процессе терапии клиент может развивать эмоциональную зависимость от психолога. Это может создать ситуацию, в которой психолог использует эту зависимость для достижения своих целей, что может быть расценено как манипуляция. Психологу необходима эмоциональная зависимость от пациента.

– Не поспоришь, но это не этично, Редмонд.

Одри пожимает плечами, как бы без слов говоря: «С какой стороны посмотреть», и тогда к разговору подключается Осборн.

– Не стоит оставлять без внимания психологию первой встречи. Неплохая штука при взаимодействия с… пациентом.

– «Эффект первого впечатления»? – уточняет учитель, кивая. – Вполне, только злоопутблять этим не рекомендую, тем более если вы относите себя к манипуляторам. Никогда не стоит притворяться тем, кем вы не не являетесь.

– Злоупотреблять… – В его голосе появилось ехидство, и я не удержалась, повернулась, чтобы видеть его лицо. – Долговечность впечатления может оказаться сильной. Первое впечатление при правильном поведении будет стойким и способным влиять на дальнейшие отношения. Даже если позже человек проявляет другие качества, первое впечатление может затмить эти изменения. Парочку встреч можно и побыть актером. Пациент же должен довериться психологу.

Хищность во взгляде пригвоздила меня к стулу.

Только сейчас понимаю, насколько Одри и Осборн прошарены в психологии, зная все потаенные дорожки к девушкам, которых можно спокойно назвать пациентками. Что-то было использовано и на мне, чтобы подпустить и начать манипулировать. Вербально Осборн оказывал на меня влияние именно с помощью тактики, о которой сейчас говорит.

Поднимаю руку, чтобы привлечь внимание и получить право голоса от профессора, на что он с одобрением кивает.

– Мистер Осборн забывает один важный момент. Пациент тоже может придерживаться эффекта первого впечатления, и, если опустить отсутствие этики в подобной тактике, взаимодействие между психологом и пациентом встанет на ложных впечатлениях друг друга. Терапия не поможет. Клиенты ценят искренность и подлинность. Если психолог пытается произвести впечатление, это может восприниматься как неискренность, что может подорвать доверие и снизить эффективность терапии.

– Дело профессионализма, Мисс Гордон, – спокойно уверяет Хейл, но я стараюсь не оборачиваться, – и индивидуального подхода. Психология все равно возвращает нас к старой доброй манипуляции, она с ней связана. Психолог же должен иметь эмоциональное воздействие.

Как можно называть помощь манипуляцией? Это два совершенно разных слова, которые имеют свой собственный смысл, но куда легче начать внушать всем свою точку зрения.

– Хорошо, Хейл, неплохие мысли, – говорит мистер Ховард, и я сжимаю кулаки.

Чувствую, что начинаю закипать, но спорить с Хейлом – себе дороже. Если у человека есть свое мнение, пусть придерживается, даже если оно неправильное.

– Редмонд смотрит в нашу сторону, – сообщает Агнесс, часто поворачиваясь к парням.

Быстро собираю ноутбук и тетрадь. Агнесс будет отвлекать от сути, которая и так уже покинула аудиторию. Пересев от девушки на два места, списываю тему с доски, не обращая внимания на недовольную сестру.

Почему мне придется терпеть это до обеда?.. Нужно будет перевестись в другую группу подальше от Агнесс и двух парней, которые жутко раздражают. Зои наверняка поможет с этим, если попросить.

Когда наступает первый перерыв, пытаюсь абстрагироваться. Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы меня не трогали и не говорили со мной насчет Редмонда. Я уже совсем не знаю, что делать. Избегать этих парней не получается, а возможность спустить их на землю с помощью слабых мест, вроде как слишком жестока, хотя оправдана. В отличии от меня они привыкли быть где-то посередине всего происходящего, поэтому для них это не считается жестокостью.

Выделяя маркером незнакомые слова, боковым зрением замечаю силуэт, который присаживается рядом.

– Запомнила, что такое манипуляция? – улыбается Осборн, закидывая ноги на стол.

– Записала так, как сама знаю.

– Правда? – спрашивает он и забирает тетрадь.

Как же хочется ударить его! Если Осборн действительно считает, что поцелуй что-то значил, он глубоко ошибается, и это не дает ему права так бесцеремонно вторгаться в мое личное пространство.

– «Манипуляция – это процесс влияния и…», – начинает читать он, а затем закатывает глаза, – скучно!

– А психология и не должна быть веселой, – огрызаюсь я, отнимая тетрадь и треснув ей по его руке. – Если ты привык думать по-своему, не обращая внимания на точку зрения других, тогда стоит пересмотреть свой выбор в пользу работы психологом.

В аудиторию влетает та модель, которая так жутко меня раздражает. Не понимаю, почему Клео со своими принципами и характером до сих пор подчиняется ее приказам. Смотря по сторонам, она дует губы и замечает Осборна, а уже через секунду оказывается рядом с парнем. Потянув его за руку, она говорит:

– У меня мало времени, красавчик, тренер по футболу вернется через пятнадцать минут, поэтому нужно успеть.

Без какой-либо эмоции Хейл поднимается с места…

– Теперь когда на этом факультете такой симпатичный оппонент, это навряд ли.

… и следует за брюнеткой.

Помнится, он говорил, что ему нравятся девушки из группы поддержки, так что теперь все понятно. У модели зеленая нитка, а это цвет Хейла. Становится противно, а картина их секса сама собой рисуется перед глазами.

Посмотрев на Агнесс, вижу, что сестра уставилась в телефон, набирая кому-то сообщение. Мне очень жаль ее. Жаль искренне. Редмонду нет никакого дела до девушек, у которых нет красной «метки» на запястье, а она слепо верит, что он сохранил к ней те чувства. Повернувшись в его сторону, наблюдаю, как парень аккуратно перелистывает страницы учебника, внимательно вчитываясь в текст. Дневной свет делает глаза парня бледно-голубыми, но такими заметными, что сложно оторвать взгляд. В детстве я думала, что у всех людей глаза одинакового цвета, но каково же было мое удивление, когда я поняла, что ошиблась. Помню ту девочку из младших классов до сих пор. Ее черные глаза повлияли на сознание, которое долгое время ошибалось.

– Красивый, да? – спрашивает Агнесс, двигаясь ближе, когда замечает, куда направлен мой взгляд. – Ты помнишь его в лет так семнадцать? Ты ведь была не такой маленькой.

– Помню, – отвечаю я, возвращая взгляд в тетрадь. – Особенно глаза.

– Ох! – вздыхает сестра. – Эти глаза! Неужели сейчас ты не считаешь его соблазнительным? Я о том, что в то время ты была ранним подростком, которому нравились мальчики своих лет, ну а сейчас…

– Что именно ты хочешь услышать? – перебиваю я, посмотрев на ее лицо. – Что он красив как сын дьявола или то, что он и есть дьявол?

– Все же Редмонд приглянулся малышке Рови!

Как после такого относиться к сестре нормально? Она прекрасно знает, что я ненавижу, когда меня сравнивают с ребенком, но намеренно продолжает провокацию. Интересно, как долго мне придется быть «малышкой Рови»? До тридцати лет или это будет длиться до моей кончины?..

Ничего не отвечаю и снова возвращаюсь к тетради для конспектов. Мистер Ховард продолжает тему урока, пока Агнесс двигается на свое место уже с удовлетворенной улыбкой на лице. Избавившись от негативных мыслей, внимательно слушаю учителя, стараясь сосредоточиться.

В аудиторию заходит Осборн. Поправляя подол черной футболки обеими руками, парень неловко улыбается, смотря на мистера Ховарда, но тот и глазом не ведет, продолжая лекцию. Волосы парня взъерошены, а взгляд удовлетворен. Кто-то явно хорошо провел время, а теперь может и расслабиться, не докучая своим мнением во время урока. Раздражает, что девушки сами хотят, чтобы парни проводили время именно с ними. Возможно, это себе позволяет только брюнетка, имя которой я никак не могу запомнить.