Ее смех звонкими нотами разливается по всему салону.

Оскорбление, словно пощечина. Я смотрю на нее, однако она не смотрит в ответ, внимательно осматривая студентов в поисках, очевидно, Одри.

Прямо сейчас злоба точит клинки, которые в любую секунду полетят в голову сестры, но пытаюсь держать язык за зубами, хотя очень хочется утереть нос Агнесс, рассказав о всех наших поцелуях. Эти слова она еще будет вспоминать, когда мы с Дэйной осуществим задуманное.

Сжав кулаки, слабо улыбаюсь, а как только машина останавливается, выхожу на улицу. Решимость переполняет легкие, от чего легче дышится. Заметив Осборна, не смотрю в ответ и решительным шагом направляюсь к главному входу, где стоит Джек.

– Привет, – улыбаюсь я, кокетливо хлопая ресницами.

– Ровена, – кивает он с улыбкой, – как ты?

– Лучше не бывает.

– Даже так, ну я рад.

Честно, у меня нет никаких посторонних чувств. Если бы не провокации Одри, все могло быть совершенно по-другому, и мне бы не пришлось питаться отвращением, управляющим мной на протяжении всего времени учебы. Я бы могла продолжать слушать семью с их надменными взглядами и принимать смирение с клеймом «Рови» на безопасном от них расстоянии. Теперь же маленькая девочка больше не вернется. Никогда. Хватит!

Заметив у двери директора университета с громкоговорителем, с любопытством наблюдаю, как мужчина пытается разобраться с неизвестным предметом, который оказался у него в руках впервые.

– Студенты, прошу внимания! В университете сегодня нет электричества, но занятия будут идти по обычному расписанию!

Несколько учителей выходят на крыльцо и становятся рядом с кричащим мужчиной, громкоговоритель которого не выполняет заложенной функции. Мистер Ховард показывает начальнику, как им пользоваться, и тот продолжает:

– Прошу всех подойти к своему профессору, основной урок которого вы посещаете в независимости от курса.

– Давайте, ребята, собираемся в аудитории, где проходит психология, – говорит мистер Ховард, хлопая Джека по плечу. – Парни, нужна ваша помощь, чтобы принести стулья из подсобки на нижнем этаже. Давайте, основной заработок, пошевеливайтесь! Роберт, Хейл, Тревор, это вас тоже касается!

Все студенты аккуратно протискиваются в проход, пока я ожидаю своей очереди, ведь намного легче подождать, чем толпиться. Хейл проходит мимо, но сейчас я не могу оторвать взгляд от зеленых глаз, которые с безразличием смотрят в мою сторону. Хочется поскорее проучить его, чтобы тот понял, где его место.

Когда проход становится пустым, вздыхаю. Агнесс и Зои подкрадываются со спины, когда я прохожу внутрь, и начинают что-то говорить про группу поддержки по футболу, до которой мне нет совершенно никакого дела. Сейчас моя главная цель – найти Дэйну, чтобы обсудить с ней детали дальнейших действий. Девушка знает многое про Редмонда и Хейла, поэтому основой для моих действий служит именно ее знания.

Аудитория вмещает в себя студентов от первого до последнего курса по психологии и других факультетов, за которые взялся Ховард, из-за чего в помещении теперь ужасно тесно. Заметив Дэйну, пытаюсь пробраться к ней, чтобы сидеть рядом, однако пройти через недовольных студентов не так-то легко. Каждый хочет занять свободное место, поэтому мы как стадо баранов топчемся на месте. Когда я все же обошла все «преграды», быстро приземляюсь рядом со смеющейся девушкой. В аудитории сейчас творится какое-то безумие. В голове закрадывается мысль, что наступил конец света или что-то равносильно этому.

– Черт возьми, как вас много! – раздается где-то в толпе голос мистера Ховарда. – Фергюсон, а ну ушел с места учителя, иначе будешь сидеть рядом со мной до первого перерыва!

– Из-за чего отключили электричество? – спрашиваю я, обращаясь к Дэйне.

– Старая проводка. Приезжали пожарные и сказали: либо меняйте, либо отменяйте занятия и закрывайте университет. Большая часть кабинетов с электронными досками, поэтому факультеты между собой объединили и сослали в кабинеты, где есть старый инвентарь.

Судя по этим словам, толпа из факультета будет находиться здесь до обеда, пока некоторые не решат сбежать.

Постепенно гул утихает. Студенты нехотя занимают свободные места, пока я наблюдаю за Хейлом и Редмондом, которые находятся порознь. «Интересно, что произошло между ними»?.. Одри подпирает стену, ожидая окончательной тишины, которая позволит ему занять свободное место, Осборн же флиртует со своей моделью, играя прядью ее длинных темных волос.

– Никак не могу запомнить ее имя, – сообщаю я, наклоняясь к рядом сидящей девушке, наблюдавшей за бывшим парнем.

– Валери Мартин-Стюарт. Сводная сестра Хейла.

– Сестра?!

Большинство студентов оглядываются, с непониманием смотря в мою сторону.

– Он спит с сестрой? – чуть тише спрашиваю я.

– Со сводной сестрой, Ровена! Она его любимица среди остальных, так как постоянно пытается проводить с ним как можно больше времени, вымещая других кандидаток.

– Если она такая любимая, почему он просто не предложит ей встречаться?

– Хейлу нужны эмоции. Дело в том, что ему быстро все надоедают, из-за чего он старается не сближаться и спокойно наслаждаться понравившимися девушками.

– Это он тебе сказал?

– Да.

– Зачем?..

– Он ничего не скрывает. Если задать вопрос, прямо на него ответит. Все его девушки знают об этом.

– Насчет спора он солгал, – напоминаю я.

– Потому что это касается не только его, но и Редмонда. Хейл любит правду и сам пытается ее придерживаться. Если твой вопрос будет касаться вас или его, он все расскажет, но, если почувствует неладное, уведет от темы.

Уверена, за этим есть та самая причина, которая может ответить на множество моих вопросов по поводу характера Осборна, его действий и желаний. Все «плохие парни», так или иначе, имеют подорванную границу, поэтому здесь точно есть, что изучить. Теперь интерес возрастает, но вот как подобраться к Осборну, если в последнее время он настроен ко мне скептично?..

Через секунду все студенты могут лицезреть лектора, который с шоком смотрит на всех нас беглым взглядом.

– Столько мне не платят, – чуть слышно произносит он и хватает кусок крошечного мела. – Интересная тема на сегодня – страх. Для первокурсников новая, для старших – отличный повод повторить. Каждый человек делит свое сознание со страхом, но не каждый может занять господствующее положение во главе. По статистике именно большинство таких людей и обращаются к психологу.

Пока мистер Ховард записывает тему, посматриваю на друзей, которые сидят по отдельности. Валери (стоит повторять ее имя, чтобы запомнить) положила ноги на колени Хейла, пока тот ожидает продолжения от лектора. Редмонд медленно листает страницы учебника и бегает взглядом по тексту. Самое завораживающие то, как он невинно смотрит, читая. В эту секунду Одри кажется удовлетворенным и спокойным, словно находится где-то далеко от всего происходящего.

Заметив недовольный взгляд Хейла, возвращаю все внимание на преподавателя. Осборн постоянно улавливает момент, когда мой взгляд принадлежит Редмонду, но для чего?! Неужели они поссорились из-за того, что Редмонд ближе к победе?

– Что есть страх?

– Эмоциональная реакция на угрозу, – отвечает Хейл, смотря себе под нос. – В большинстве случаев иррациональная, так как может возникать чуть ли не у каждого человека, создавая ненужные барьеры, даже паранойю.

Я усмехаюсь, чем привлекаю внимание студентов и преподавателя. Осборн с важным видом и интересом выпрямляется и наклоняется вперед, разместив руки на столе, как прилежный ученик.

– Ровена, – с энтузиазмом произносит профессор. – Есть что дополнить?

– Лишь уточнить у мистера Осборна, откуда у него просчитанная статистика, касаемо большинства людей с иррациональным страхом?

– Мисс Гордон, – слишком наигранно произносит он, – давай я разложу тебе все по полочкам, раз ты так цепляешься за каждое мое слово. Не для кого ни секрет, что люди имеют фобии: страх высоты, темноты, пауков, потере близких… Перечислять можно бесконечно, жаль, мы с тобой не одни. Банально устроить опрос, кто чего боится, и здесь найдутся лишь единицы людей без иррационального страха. Это и будет большинством, моя драгоценная. Рациональный страх сейчас штука редкая, хотя мир небезопасен.

– Страх потери близких – иррациональный страх? Ты забываешь, что этот страх основан на реальных и значимых переживаниях, связанных с потерей людей, которые играют важную роль в нашей жизни. Он может быть обоснованным и служить защитной реакцией, побуждающей нас ценить и заботиться о близких. Он рациональный.

– Тогда любую фобию можно отнести к рациональному страху, но только если она действительно может оказать вред человеку. Пауки, а именно их яд, высота, когда парашют не раскрылся… Ты ставишь противоречивые ситуации, а не доказываешь обратное.

– Ладно, – вмешивается лектор, – раз речь зашла о наших личных страхах, давайте-ка попробуем определить тип. Как вы поняли, страх бывает рациональным – обоснованным страхом, который возникает в ответ на реальные угрозы, и иррациональным страхом, который не имеет под собой реальной основы. Услышав ваш страх, мы вместе попробуем определить его тип. Хейл?

– У меня нет вариантов, – отвечает Осборн.

– Вероятно, ты просто не хочешь говорить, – сообщает мистер Ховард, присаживаясь на край стола.

– У меня нет анозогнозии, Мистер Ховард, если вы об этом.

– Анозогнозия – это состояние, при котором человек не осознает или не признает наличие своего страха или проблемы, – поспешил объяснить мужчина, заметив недоумение на лицах студентов от незнакомого термина.

– Я придерживаюсь диссоциации, если вам так нужно пояснение. Отделяю себя от своих эмоций и переживаний, что каждому советую.

– Запулить бы ему в лоб сумкой, – шепчу я, обращаясь к Дэйне.

Мистер Ховард протягивает раскрытую ладонь в мою сторону.

– Ровена?

Не хочется оглашать всего, ведь страхов у меня действительно много.

– Потеря близких, – спокойно произношу я.

– Вполне может рассматриваться, как паранойя, – подытоживает Хейл.

– Вообще-то страх, – вмешивается Редмонд.

Все студенты с волнением наблюдают за происходящим. Чувствую облегчение. Хорошо, что мне не придется продолжать спорить с Осборном, внимание которого переключилось на лучшего друга.

– Это страх, который может перерасти в паранойю! – кричит девушка с задних рядов.

– Верно! – щелкает пальцами мистер Ховард. – Давайте быстро запишем, чтобы забыть этот неловкий для меня момент.

– Иди, – шепчет Дэйна, и я поднимаюсь с места, поднимая руку вверх.

– Конечно, Ровена, выйди. Фергюсон, живо записывай, что во что перерастет, пока очечник не полетел в твою сторону!

Проходя мимо Осборна, кидаю короткий взгляд.

Вчера по телефону мы с Дэйной обговорили один момент, который поможет мне сблизиться с ее бывшим парнем. Пришлось рассказать ей, что мы уже целовались, и ее реакция оказалась достаточно… наигранной; девушка просто приподняла брови и закусила нижнюю губу, но сейчас не об этом. Хейл любит, когда ему бросают вызов взглядом. Вероятно, в этот момент он чувствует себя героем настоящего времени, так как внимание будущей «жертвы» сосредоточено на его персоне.

Выйдя в коридор, дышу чаще.

Никогда не приходилось действовать по инструкции человека, которого я едва знаю. Руководствоваться каким-то планом, советами… Возникает чувство, что я и Дэйна собираемся совершить революцию.

Медленно направляюсь по коридору и слышу, как дверь аудитории хлопает, но не оглядываюсь. Шаги становятся с каждой секундой все ближе, а когда Осборн разворачивает меня к себе лицом, надменным взглядом осматриваю его лицо.

– Что за взгляды, Мисс Гордон? Надоело сидеть на коленях Одри?

– Ревнуешь? – ухмыляюсь я и пытаюсь развернуться, но Хейл тянет мою руку на себя, вынуждая тела соприкасаться.