Джули Шэкман: Кафе у озера

Julie Shackman

SECRET SCOTTISH ESCAPE

First published in Great Britain in ebook format by HarperCollinsPublishers 2021 under the title

A SECRET SCOTTISH ESCAPE

Copyright © Julie Shackman 2021

Translation © Eksmo Publishing 2024, translated under licence from HarperCollins Publishers Ltd.

Julie Shackman asserts the moral right to be acknowledged as the author of this work.

© Julie Shackman 2021

© Eksmo Publishing 2024, translated under licence from HarperCollins Publishers Ltd

© Петухова Е., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке

* * *

Глава 1

– Мак, ты забыл свою записную книжку. Опять!

Я широко улыбнулась в экран телефона и бросила взгляд на стеклянный журнальный столик, где лежал блокнот в кожаном переплете. Рядом примостилась фотография в рамке: мы вдвоем на берегу местного озера, хохочем, делая импровизированное селфи. В каштановых волосах Мака едва заметны седые пряди, бледно-голубые глаза с нависшими веками щурятся от яркого солнца. Я прильнула к нему, на носу и щеках у меня россыпь веснушек.

Мой отец Гарри, приходя к нам в гости, каждый раз поглядывал на Мака с неодобрением. «Лейла, тебя не беспокоит разница в возрасте? – шипел он краешком рта. – Я имею в виду, старый кобель всего на год моложе меня».

Я покрутила рукой, на которой сверкало обручальное кольцо из розового золота с морганитом^[1], а затем вновь переключила внимание на голосовую почту Мака.

– Как бы то ни было, надеюсь, встреча с агентом пройдет хорошо даже без блокнота. Позвони мне, когда закончишь. Люблю тебя.

Я положила трубку и вернулась к письменному столу – старой дубовой громадине в глубине гостиной.

Из выкрашенных в кремовый цвет подъемных окон открывался вид на водную гладь озера Лох-Харрис в окружении лесных массивов. В такое ясное апрельское утро, как сегодня, на его поверхности можно было разглядеть одинокое пятнышко рыболовной лодки. Из земли тут и там высовывались ярко-желтые раструбы нарциссов.

Окрестности Лох-Харриса – с их многообразием старых каменных коттеджей, разношерстных магазинчиков и церквей с витражными окнами – являлись олицетворением суровой и загадочной шотландской красоты. Туристов привлекало изобилие живописных маршрутов, зеркальные просторы озера и чарующие виды водопада Гален, расположенного всего в пятнадцати минутах езды от нашего городка.

Мы с Маком жили в доме, который изначально принадлежал моей семье – до того, как моя семья развалилась на части. Когда мне было семь лет, моя мать Тина решила, что хочет от жизни гораздо больше, чем мог предложить Лох-Харрис, и оставила нас. За последние двадцать два года она превратилась в странную чужую женщину, изредка присылавшую мне открытки на день рождения и Рождество из своей другой жизни в Лондоне. Честно говоря, я не возражала.

Папа вырастил меня один, хотя и не без помощи моих покойных бабушки с дедушкой по отцовской линии.

Несмотря на отсутствие мамы, в нашем маленьком побеленном коттедже постоянно звучала музыка. С ранних лет помню груду альбомов на ковре в гостиной и отца, с гордостью протирающего обложки пластинок. «Забудь о драгоценностях, – говорил он мне. – Других сокровищ и не надо».

Папа боготворил Эрика Клэптона^[2] и поэтому назвал меня в честь его самой известной песни.

Когда я сказала, что мечтаю о собственном жилье, отец настоял, чтобы я осталась в коттедже. Он был только рад избавиться от болезненных воспоминаний о маме и переехал в дом покойных бабушки и дедушки, расположенный чуть дальше на той же улице.

Я убрала за ухо волнистый светло-каштановый локон и колесиком мыши прокрутила входящие сообщения.

Приближались два дедлайна: рецензия на книгу для вечерней газеты в Глазго и интервью для онлайн-журнала, которое я взяла у новоиспеченного детективщика из Нидерландов.

Прокрастинация – вот главный враг писателя-фрилансера.

Потянувшись к стакану за ручкой, я увидела похожий на паутину почерк Мака – случайную заметку на клочке бумаги.

«Хендри поднял пистолет, и костяшки на его руке побелели. Проблески рассветного солнца озарили силуэт убийцы…»

Мак работал над следующим политическим триллером с предварительным названием «Несправедливость».

Несмотря на впечатляющий успех последних лет, даже великому Маку Кристи, с его жизнерадостной улыбкой и природным обаянием, было свойственно сомневаться в себе. Он уходил писать в гостевую спальню, и время от времени до меня долетал стук кулака по письменному столу, а затем через дверь лилась какофония ругательств.

Еще немного повертев рукой с обручальным кольцом, я открыла «Ютьюб» и добавила в плейлист несколько любимых песен. Хотя Мак писал исключительно в тишине, я обнаружила, что продуктивнее работаю в окружении рвущих душу текстов.

«Лейла, тебе обязательно выкручивать свою долбежку на полную громкость? – кричал Мак с другого конца коридора. – Здесь не О2 арена^[3]».

Я часто грезила о собственной концертной площадке и однажды поведала об этом Маку.

«Уф! Надеюсь, ты не про свой бесноватый рок? Я бы еще понял степенный джаз-клуб… но не звуки откровенной четырехминутной пытки!»

«Если для тебя это слишком громко, значит, ты слишком стар», – поддразнила я в ответ.

Мак вышел из-за стола, утащил меня в спальню и продемонстрировал, что на самом деле он еще молод.

Отбарабанив весьма лестный обзор на исторический роман, я прошлепала из гостиной в кухню, чтобы раздобыть чего-нибудь на обед.

Мой отец, по профессии ландшафтный садовник, был мастером на все руки и с помощью нескольких друзей из числа местных умельцев освежил потемневшие от времени деревянные шкафы, покрасив их в бледно-лимонный оттенок. На темно-коричневых столешницах я расставила горшки с побегами вереска и ползучего плюща, установила в углу старомодную лампу с абажуром из желтого шелка и заменила прежнюю бытовую технику, видавшую лучшие дни, на духовку и холодильник из нержавеющей стали.

Мак так и не перезвонил. Может, не получил мое сообщение?

Шлепая босыми ногами по натертому до блеска деревянному полу, я прошла к холодильнику, открыла дверцу и уже нацелилась на буханку хлеба, копченый лосось и листовой салат, как вдруг поверх голоса Стиви Никс^[4], поющей о бумажных цветах, прорезался стук в парадную дверь.

За матовым стеклом маячил силуэт высокого мужчины. Я расплылась в улыбке.

– Мак, ты и ключ забыл?

Однако, повернув ручку, встретила мрачный взгляд Тома, местного стража порядка. Из-за его спины высовывалось добродушное лицо незнакомой женщины-полицейского.

Глава 2

– Должно быть, здесь какая-то ошибка. – Я потянулась к обручальному кольцу.

Том сцепил пальцы.

– Мне очень жаль, Лейла.

– Нет. Я вам не верю.

Вскочив с кресла, я принялась ходить по комнате. Двое полицейских обеспокоенно следили за мной с дивана.

– Чушь полная, – неуверенно пробормотала я, стараясь унять беспорядочную чехарду в мыслях. – Мак встречался со своим агентом в городе. С чего ему быть в каком-то отеле в Стерлинге?

В груди застыл ледяной ком, цвета гостиной начали сливаться в бордово-серое марево.

Том встал и похлопал меня по руке. Его спутница, представившаяся констеблем Эммой Николсон, изобразила мимолетную сочувственную улыбку.

– Думаю, вам лучше присесть, Лейла.

Секунду я тупо таращилась на нее, затем медленно кивнула и опять опустилась в кресло.

Эмма искоса взглянула на Тома. Повисла неловкая пауза.

– Мак не был со своим агентом, когда у него случился сердечный приступ.

Я нахмурилась.

– Простите, не совсем понимаю…

Том и Эмма еще раз быстро переглянулись. У меня внутри екнуло. Что происходит?

– Мак скончался в номере отеля «Брукман» – и он находился там не один.

Слова Тома пронзили мне грудь, горло сдавило.

– Вы хотите сказать, он был с другой женщиной?

Бледно-голубые глаза Эммы моргнули.

– Да. Именно.

Том смущенно потупился на мой винно-красный ковер, затем снова поднял взгляд.

– Мак был с Ханной Дарли-Патрик.

Это уже смешно. Бессмыслица какая-то.

– Нет, – возразила я. – Здесь точно ошибка. Они в разводе.

Том и его спутница ничего не ответили.

– Что они там делали? – просипела я, молча упрекнув себя за наивность вопроса.

Вновь повисла пауза.

Я хрипло усмехнулась – голос будто принадлежал кому-то другому.

– Ох, нет. Они что, были в постели?

Эмма склонила голову.

– Похоже на то. Мне очень жаль.

Я вытерла ладони о джинсы – у меня на пальце по-прежнему сверкало обручальное кольцо – и опять вскочила с кресла.

– Глупости! Вы утверждаете, что мой жених умер от сердечного приступа, когда кувыркался со своей бывшей?

Том и Эмма тоже встали.

– Нам очень жаль, Лейла, – повторил Том.

– Не так, как мне. – Казалось, еще немного – и гнев возобладает над потрясением.

Эмма неуверенно переминалась рядом.

– Может, кому-нибудь позвонить? Вам сейчас не следует оставаться одной.

Я провела дрожащими пальцами по плечам, затем машинально одернула джемпер.

– Гарри, – пробормотала я. – Позвоните Гарри.

– Гарри Девлин – отец Лейлы, – пояснил Том.

– И Вере, – добавила я в отчаянии. – Мне нужна Вера.

От меня не ускользнула ирония, заключенная в последних словах.

* * *

Мы с Маком познакомились почти два года назад, когда мне поручили взять у него интервью для глянцевого журнала.

Я увидела перед собой раскрепощенного обаятельного мужчину в возрасте, с широкой улыбкой и выдающимся носом, который только подчеркивал его характер. С самого начала беседы Мак неприкрыто флиртовал со мной, а когда я собралась уходить из эдинбургского ресторана, где мы обедали, он выхватил у меня из руки мобильник и вбил свой номер.

Польщенная вниманием известного автора политических триллеров, спустя пару дней я ему перезвонила.

После нескольких свиданий Мак настоял на том, чтобы навестить меня в Лох-Харрисе, – и потерял голову от серебристых озерных вод и лесных массивов. Местные красоты заряжают энергией, сказал он и, к моему восторгу, объявил о намерении снять шикарные апартаменты неподалеку от города.

Отец с самого начала относился к Маку скептически, особенно когда узнал, что тот был женат.

«Между вами двадцать пять лет разницы, – возмущался папа. – Ты ему в дочери годишься».

«Но я не его дочь. Мой отец – ты».

Помню, как папа втянул воздух сквозь сжатые зубы и сунул загорелые руки в карманы штанов.

«И теперь ты с ним съезжаешься?»

«Точнее, Мак переезжает ко мне».

«Не придирайся к словам. – Он протянул руку и обнял меня. – Старикан, наверное, лопается от самодовольства, когда его видят с красивой двадцатидевятилетней женщиной».

«Старикан? Ты серьезно? – Я расхохоталась при виде мрачного выражения на папином лице. – Маку всего пятьдесят четыре, пап, а не девяносто. И ты на год его старше».

Обветренные щеки отца порозовели.

«Он уже был женат, дорогая».

«Ты тоже», – заметила я, стараясь выбросить из головы образ матери.

Порой Тина виделась мне безликим силуэтом, который маячил на периферии моей жизни до тех пор, пока мама не уехала в Лондон, оставив убитого горем мужа и дочку.

Чем меньше я о ней думала, тем лучше.

«Со мной совершенно другая ситуация», – возразил отец.

«Вовсе нет. Папа, ему больше пятидесяти, как и тебе. В этом возрасте у каждого есть багаж».

И теперь упомянутый багаж – в лице Ханны, бывшей жены, с которой Мак прожил двадцать четыре года, – поднял черноволосую голову со строгой короткой стрижкой.