– Мы можем не ехать туда, если не хочешь. Можно посмотреть повторы «Лучшего пекаря Британии» и покидаться попкорном в Люка. – И снова мой рот выдавал фразы без предварительного одобрения мозгом. Мне все равно нужно было прийти на открытие. Я ни за что не подведу своего друга и наставника, забив на его вечеринку. Даже ради девушки.

Разве что ради Трикси.

– Ну нет, теперь ты не отвертишься. Я вся разоделась и с нетерпением жду сплетен про твоих знаменитых дружков.

Она и впрямь ни о чем не подозревала. Я стоял там, пытаясь из последних сил сдержаться и не нагнуть ее над садовым столиком, а она вела себя как хорошая девочка.

– Они мне не друзья, Трикс. В отличие от тебя.

За свой приступ искренности я получил тычок в грудь.

– Завязывай быть таким обаятельным милашкой. Лучше накорми меня и скажи, что я красивая.

Она развернулась и пошла к воротам на передний двор. Я запрокинул голову и посмотрел на небо, вздохнув. Она хотела оставаться друзьями, поэтому мы были друзьями. Я сделал такой голос, будто ее просьба была самой сложной из всех возможных на земле, просто чтобы подразнить ее:

– Ладно. Раз у меня нет выбора.

Я не пошел за ней сразу, потому что я снова воспользовался случаем, чтобы посмотреть, как она покачивает бедрами и своей круглой попкой, когда идет. И я бы наслаждался этим зрелищем дольше, если бы не заметил краем глаза, как на меня из-за двери смотрит Джулс, скрестив руки на груди и коварно улыбаясь.

Сначала картошка, потом парни

ТРИКСИ

Такси подъехало к ресторану Мэннивея, возле которого папарацци уже развернули боевые действия. Больше походило на то, что мы случайно заехали на премьеру голливудского блокбастера с бюджетом больше, чем у многих небольших стран. Вспышки сверкали то тут, то там как бешеные светлячки, а красная дорожка казалась длиннее, чем путь в Мордор.

Один только взгляд на это сборище заставил все внутри перевернуться прямо как в тот раз, когда несушка Кайло наелась кофейных зерен и ее штырило от кофеина еще три часа. А вот Крис, как настоящий профессионал, лишь сверкнул своей фирменной улыбкой. Я не возражала против того, чтобы меня фотографировали. Но речь шла не о нескольких фото. Нас ожидало грубое нарушение всех возможных границ.

Судорожное искривление моих губ в ответ мало походило на улыбку. Скорее на гримасу, которая появится, если откусить кусочек заплесневелого лимона.

– Ты не говорил, что нас ждет проходка по красной ковровой дорожке.

Крис пожал плечами и бросил на меня тот самый взгляд. Так он смотрел всякий раз, когда знал, что облажался, и вроде бы сожалел (но не очень) о том, что втянул меня во все это, и спрашивал, не могла бы я простить его еще один раз за такое. Щенячий взгляд, перед которым я никогда не могла устоять.

– Я честно не знал о масштабах вечеринки. Мы быстро проскочим внутрь, и обещаю возместить ущерб кучей горячих сплетен. Просто не отходи от меня. Все будет хорошо.

Я фыркнула. Скорость, с которой колотилось мое сердце, уже была почти такой, как в день игр.

– Тебе легко говорить, Кингман. Ты, наверное, вместо утренней зарядки каждый день даешь мини-пресс-конференцию.

Его смех немного отвлек и успокоил меня, когда мы вышли на красную дорожку. Я ожидала, что окажусь посреди хаоса, но по ощущениям все это больше походило на пребывание в бассейне, кишащем акулами с профильным образованием в журналистике и факультативным по надрыванию глоток.

Мы продвигались через мельтешащую толпу гораздо медленнее, чем Крис обещал. Какой-то фотограф перегородил нам дорогу и закричал что-то вроде «кто твоя новая девушка?». Я чуть слюной не подавилась. Мы? Встречаемся? Конечно, они так подумали. Никто не знал всей нашей истории.

Я попыталась вставить что-то вроде «мы просто друзья», но Крис шепнул мне на ухо, чтобы я просто улыбалась, а его рука непринужденно соскользнула на мою талию, и я заподозрила, что для него это движение такое же привычное, как бросок мяча. Быстро повернувшись вокруг своей оси – движение, которое в полной мере оценил бы его тренер, – он провел нас до следующей кучки фотографов на десять футов ближе к входу в ресторан.

Мы снова остановились, я нацепила улыбку, чтобы на каждом фото не выглядеть как олень в свете фар, и ущипнула Криса за ногу, чтобы заставить его так же страдать, как я.

Он усмехнулся, наклонился и прижался губами к моему уху снова – только так можно было сказать что-то и быть услышанным посреди этого гвалта. Я почувствовала его дыхание на своих волосах, и у меня пробежали мурашки. Из-за всего этого волнения. Да, именно из-за него по мне пробежали мурашки в душный летний вечер.

– Помни, Трикс, ты их не волнуешь. Они пришли ради зрелища. Воспринимай их как чаек. Громкие, раздражающие, но по большей части безобидные, если у тебя в руках нет пакетика с картошкой фри.

Чайки, да. Именно на них репортеры и походили. С кричащими чайками я могу справиться. Но Крис был точно их любимым видом жареной еды. Следующие десять футов мы преодолевали еще десять минут.

Энергия толпы, в которой, как я наконец поняла, находились еще и старые добрые фанаты «Мустангов», хлынула на меня, опьяняя, сбивая с толку и заставляя вспомнить, как я люблю тихие домашние вечера в компании книги и моих курочек. Возможно, Крис чувствует себя как рыба в воде в этом мире блеска и гламура, но не я. Я ощущала себя упитанным кроликом, который случайно оказался на подиуме вместе с лисами.

Очевидно, кроликов на подиуме любили. Фотографы не могли остановиться. Я сжимала руку Криса, как спасательный круг, продолжала фальшиво улыбаться и шла за ним сквозь водоворот хаоса, надеясь дожить до конца нашего шествия по ковровой дорожке и при этом не споткнуться на ровном месте, став ходячим мемом.

Спустя кучу фотографий мы наконец добрались до дворика перед рестораном. Я посмотрела на Криса, прокричала: «Сначала картошка, потом уже парни», – и бросилась внутрь.

Дверь в ресторан захлопнулась, а он уже стоял рядом, не успела я перевести дыхание.

– Сначала картошка, потом уже парни?

– Не знаю, я запаниковала. – Я уже была вымотана, а он стоял как ни в чем не бывало. – Если ты не напичкаешь меня сахаром или алкоголем, или и тем и другим, я умру через двенадцать секунд.

Под словом «умру» я подразумевала «разрыдаюсь» или «блевану». И то и другое казалось очень вероятным в тот момент. И вовсе не потому, что я расстроилась, но такого выброса адреналина из-за всех этих взглядов и внимания у меня не было за все предыдущие годы, вместе взятые.

Вот почему я работала библиотекарем. Самое сильное волнение на публике случилось у меня, только когда я организовывала книжный клуб для пенсионеров и дамы хотели читать летом горячий любовный роман, а мужчины просили бодрых приключений. Я предложила им какую-то похабщину про оборотней, и все успокоились.

Крис взял меня за подбородок и приподнял мою голову, чтобы я посмотрела на него.

– Ты была просто потрясающа там. Прости за весь этот дурдом с папарацци, обещаю загладить свою вину до конца вечера.

От такого я не собиралась отказываться. Особенно учитывая, что Крис опять посмотрел на меня своим влажным щенячьим взглядом.

– Спасибо. Но я все еще хочу выпить, а тебе лучше бы выпытать чей-нибудь самый страшный секрет, пока будут печься торты в виде сосисок или еще чего-то сумасшедшего, или этот вечер будет полным отстоем.

Возле нас появился Эверетт с напитками в каждой руке.

– Вы сказали «восемь кисок»?

– Мы не твою половую жизнь здесь обсуждаем. – Я похлопала Эверетта по плечу с показным сочувствием. Если у кого-то и был секс с восьмью девушками разом, то определенно у брата Кингмана номер три. Он был просто ходячий секс. А если учесть, что он вообще-то милый парень, ему приходилось палками отбиваться от девчонок.

– А о чем еще разговаривать? Это скучнейшая вечеринка. Я не нашел ни одну свободную девушку, на которой смог бы потренировать свое обаяние. Хочешь, поедем ко мне, Трикс? – Он приподнял одну бровь, глядя на меня, как делал на любом мероприятии, где я оказывалась вместе с Кингманами со времен средней школы. Они все любители пофлиртовать.

Крис буквально замахнулся на своего младшего брата. Эверетт увернулся и подмигнул мне.

– Ты ненасытный соблазнитель. И нет, я пришла сюда, чтобы поесть и послушать сплетни. Подождем пару минут. Еще не все пакетики с картошкой фри преодолели ковровую дорожку.

Эверетт перевел недоумевающий взгляд на вход в ресторан и потом обратно на меня, как будто я говорила на другом языке.

Хейс, брат номер шесть, очаровательный юноша, неожиданно влез в нашу компанию.

– Где картошка фри? Я не нашел ничего, кроме тех странных овощных закусок. Ой, прости, Трикси, великий веган.

Я схватила Хейса за расстегнутый воротник и встряхнула его.

– Принеси мне этих мерзких веганских закусок, а иначе я все расскажу твоему отцу.

Глаза Хейса округлились и забегали по сторонам. Он понизил голос, но в нем все равно слышался испуг.

– Что расскажешь?

– Все. – Я зловеще выпучила на него глаза, как сумасшедшая старшая сестра. У меня не было братьев и сестер, но я выросла с этими мальчишками и уже натренировалась поддразнивать любого из них.

– Черт. – Хейс выпрямился во весь свой нечеловеческий рост, чуть не сорвав с меня накладные ногти. – Овощные закуски скоро прибудут.

Веганские закуски и шампанское сделали свое дело. Только я расправилась с роллом из авокадо, как к нам подошел человек невероятной харизмы, которого можно было охарактеризовать исключительно как легенду футбола.

– Мистер Кингман.

Несмотря на то, что я знала этого человека бóльшую часть своей жизни и он был для меня как второй отец, все равно каждый раз, когда я его видела, мне хотелось сделать реверанс или что-то типа того. От него просто исходило какое-то величие. В его строгих глазах плясали искорки смеха, и даже я не могла не признать, что его седеющие волосы только усиливали его брутальную привлекательность. И не я одна удивлялась, почему Бриджер Кингман так и не женился во второй раз.

– Зови меня Тренер, Беатрис, – пробурчал он недовольно, потому что этот наш диалог повторялся при каждой нашей встрече. – Рад, что ты заглянула.

– Это чудесное место, мистер Кингман. Джонстон и Мари проделали невероятную работу, – ответила я, обводя взглядом роскошный ресторан, народу в котором все прибавлялось.

– Мы все знаем, что в основном это заслуга Мари. Если Джонстон и знает что-то, так это как сделать тачдаун. Если бы не его жена, он бы умер от голода еще до того, как смог бы выиграть хоть один чемпионат.

– О, я слышала жуткие истории о его попытках сделать барбекю и о том, как он кормил «Близзардс» стейками, зажаренными до черной корочки, которые было не отличить от хоккейных шайб.

Вообще, я пока не заметила на вечеринке ни одного из хоккеистов – обладателей Кубка Чемпионов.

– Вижу, что ты в компании моего номера один. Он не распускает руки? – спросил мистер Кингман, и в его глазах появились озорные искорки. Я почувствовала то, что, наверное, испытываешь, когда угрожающих размеров медведь обнимает тебя.

– Никогда, сэр. – Крис отсалютовал отцу с самым невинным видом. Мне пришлось подавить смешок.

– Отлично. – Мистер Кингман кивнул и положил свою огромную руку мне на плечо. – Хотя я бы не возражал и при другом раскладе.

Крис чуть не поперхнулся шампанским, а мое лицо стало розовым, как питахайя. Мистер Кингман искренне рассмеялся и похлопал Криса по спине, прежде чем удалиться, оставив нас в неловкой тишине.

Секунду спустя Крис прочистил горло.

– Прости за отца, Трикс.

– Твой отец потрясающий, – выдавила я, пытаясь вернуть себе непринужденный вид. Он вселял одновременно и страх, и спокойствие, словно товарный поезд в костюме плюшевого мишки.