Я сажусь и разминаю руки и спину. Неимоверная усталость давит на меня, что на самом деле не должно удивлять после всего, что произошло за последние несколько дней. Протираю заспанные глаза и встаю; перепрыгиваю с одного матраса на другой, пока не оказываюсь в дверях, ведущих в маленькую смежную ванную. Моя сумка прямо у дверного проема, и я молча благодарю того, кто поставил ее туда, пока достаю чистую одежду и туалетные принадлежности. Принимаю, к счастью, теплый душ и выхожу из него менее чем за десять минут, а затем с помощью магии высушиваю и укладываю волосы. Уже через пятнадцать минут я готова к новому дню.

Выхожу из комнаты и направляюсь по коридору на кухню, где нахожу всех своих Избранных, шепотом переговаривающихся друг с другом.

– Перестань быть таким болваном, Нокс, мы говорим о Винне и ее магии, – угадываю голос Сабина.

– Так ты теперь считаешь? Это же ты делал все что можно, лишь бы разделить нас, потому что не доверял происходящему.

– Да, но так было вначале. Потом она отметила нас, и я смог почувствовать ее намерения и чистоту того, что сделала ее магия. И не надо мне сейчас говорить, что ты не ощутил того же. Ты всегда твердил о том, что с самого начала знал, что она создана для тебя.

– Так значит, теперь ты официально не доверяешь мне? – спрашиваю я, и мой спокойный голос звучит как выстрел из пушки среди их агрессивного шепота.

Пять голов резко оборачиваются в мою сторону. Торрез опускает взгляд в пол и качает головой. Он, вероятнее всего, слышал все мои передвижения с тех пор, как я встала. Интересно, насколько раздражает владение таким чувствительным слухом без возможности отключить его, как это делаю я? Хотя, если с моими Избранными все так и будет, может быть, мне стоит постоянно держать усиление слуха включенным.

– Я не доверяю не тебе, а ситуации. Я не доверяю им, – оправдывается Нокс, указывая рукой за окно в направлении дома, где сейчас находятся Энох и его ковен.

Откидываю голову назад и разочарованно кричу:

– Хорошо! Я поняла тебя. Ты сказал это уже миллион раз! Ты не доверяешь им, и именно поэтому ты злишься на меня и ведешь себя как мудак! Мы можем уже наконец двигаться дальше? – спрашиваю я, оглядывая кухню в поисках еды. Мне нужно что-то еще, кроме разочарования и неуверенности в себе, если уж мы снова взялись за это дерьмо.

Вален бросает мне яблоко, я ловлю его и разламываю пополам, продолжая искать что-нибудь посущественнее.

– Боксерша, мы злимся не на тебя. Мы злимся из-за того, что они сделали, чтобы получить эти руны, – объясняет мне Бастьен.

– Но что, если они ничего не делали? Что, если это еще один случай, когда моя магия крадет других, просто потому что может? – говорю я. – Твою мать, Бас, мы же понятия не имеем, почему происходит половина того дерьма, что происходит вокруг меня, но я думала, вы все принимаете это. – Проглатываю остаток яблока, пока мы все смотрим друг на друга в неловком молчании. – Хорошо, им ты не доверяешь, но, если ты доверяешь мне, тогда пора стать Стражем и начать гребаные тренировки.

Бастьен пренебрежительно качает головой, и меня охватывает разочарование.

– Ладно, значит, ты думаешь, они украли мою магию и отметили себя?

– Да.

По моей спине пробегает дрожь беспокойства. Он говорил что-то подобное в самолете, когда все ссорились, но потом случилась вся эта история с кинжалом, и я больше не возвращалась к тому, в чем он обвинял ковен Эноха. Дерьмо, могли ли они каким-то образом спровоцировать это? Я представляю Эноха, Каллана, Бэкета и Нэша и пытаюсь понять, способны ли они на такое присвоение. Но что, если не они это сделали?

Мне трудно смириться с тем, что Энох и его ковен могли совершить что-то настолько неправильное, но я чертовски уверена, что не могу сказать того же о старейшине Клири или старейшине Альбрехте. Они определенно выиграли бы, если бы их сыновья обладали моей силой. С другой стороны, если бы старейшина Альбрехт знал, как принудительно получить руны, разве он не сделал бы этого, когда схватил нас с Сабином? Еще больше вопросов, на которые у меня нет ответов, и я стараюсь не думать о беспокойстве и разочаровании.

– Что ж, ладно, – заключаю я. – Мы отложим все это дерьмо и начнем тренировки. Если в какой-то момент мы обнаружим, что они каким-то образом украли у меня метки, вы можете их убить.

Райкер усмехается.

– Мы можем их убить? Вот так просто? – издевается Бастьен.

– Да. А почему нет? – Я пожимаю плечами. – Я доверяю им. Думаю, я разглядела в них то, чего не видел ты, но если они заставили меня отметить их, то это ужасное нарушение. Если они каким-то образом выяснили, как это сделать, то мы должны сделать так, чтобы это никогда не повторилось. А это значит, что мы должны их убить.

– Ты такая горячая, когда становишься безжалостной, – поддразнивает Нокс с дерзкой улыбкой на лице, и от ее вида мне почти хочется плакать. Он всегда поддерживал меня, несмотря ни на что, поэтому то, что он с Бастьеном дистанцируется от меня, невероятно больно.

– Она все время горячая, – поправляет его Торрез, и остальные усмехаются и кивают, соглашаясь с ним.

Напряжение в комнате понемногу спадает, и я облегченно выдыхаю.

– А теперь, когда мы наконец отложили в сторону ситуацию с Энохом до тех пор, пока не появятся новые доказательства, давайте обсудим Торреза, – объявляю я, и брови парня опускаются в замешательстве, а тело напрягается.

– Что, меня ты тоже хочешь убить, Ведьма? – спрашивает он, и, хотя на его лице улыбка, а в глазах блеск, я чувствую, что за всем этим скрывается серьезность.

– Конечно, нет, Волк, я хотела обсудить сбой, из-за которого все наши руны появились на тебе, но на нас нет ни одной из твоих рун.

Торрез начинает рассматривать руки парней, а затем изучает свои собственные. Он поднимает на меня глаза, и, прежде чем успевает выразить вопрос в своем взгляде, я опережаю его:

– Понятия не имею, что это значит и почему так произошло, так что даже не спрашивай.

– Может, это не имеет никакого отношения к тому, что он оборотень, а скорее к тому факту, что ты специально отметила его? Может, в таком случае все происходит по-другому в отличие от того, что произошло у нас? – предполагает Райкер, и я пробегаю взглядом по рунам на их безымянных пальцах.

– Возможно. Когда я отметила его, было не так весело, как тогда, когда вы все получили свои руны, – признаю я, и все, кроме Торреза, смеются.

Смотрю на Валена, и мне нравится тепло, которое я вижу в его глазах.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Торрез, его темно-карие глаза перескакивают с одного парня на другого, ища ответы.

Я смеюсь над его страдальческим выражением лица.

– Я была на грани оргазма, когда моя магия сделала с ними свое дело. С тобой это было в середине драки, и я думала, что ты умираешь.

– То есть хочешь сказать, что я должен довести тебя до оргазма, чтобы укрепить связь? – уточняет Торрез; его глаза горят желанием, когда он облизывает губы.

– Оу, я не это имела в виду, – выдавливаю я, когда он делает шаг ко мне.

– Погоди, Пищалочка, может, он прав. Вы с Валеном были вместе, а потом мы все получили свои руны. Теперь же, когда ты занимаешься с нами сексом, это укрепляет связь и мы получаем в наследство весь твой арсенал. Возможно, ему действительно нужно вступить с тобой в интимную связь, чтобы запустить весь процесс, – предполагает Райкер.

Торрез делает еще один шаг в мою сторону, и у меня возникает отчетливое ощущение, что он охотится за мной прямо сейчас, и я не уверена, что чувствую по этому поводу. Смотрю на других парней с надеждой на их помощь, когда Торрез подходит еще ближе, но все они, кажется, либо погружены в свои мысли, либо удивлены таким развитием событий.

– Эм-м, это дошло до того, чего я не ожидала, – признаюсь я и невольно делаю шаг назад от крадущегося оборотня, который приближается ко мне с обещаниями оргазма в пылающем взгляде.

Стоп, почему я против этой идеи? И, сделав еще один шаг назад, останавливаюсь. В груди Торреза раздается довольное рычание.

– Беги, Ведьма. Мой волк любит догонять, и это выведет все на совершенно другой уровень веселья.

Его слова и хрипловатый тон проникают мне прямо между бедер, и я вздрагиваю.

– А вы не против? – спрашиваю я, отступая еще на шаг назад. – Мы просто пойдем трахаться в другую комнату, а вы, ребята, будете здесь болтать, пока мы не закончим, и это совсем не странно?

Они все смеются, и, кажется, их чрезвычайно забавляет мой очевидный дискомфорт.

– Мы все будем смотреть, как ты занимаешься сексом, когда будем проводить нашу церемонию связи, так что нет, в этом нет ничего особенного, – небрежно отмахивается Сабин.

– Подожди! Что? – в панике кричу я.

На мгновение я забываю о большом злом волке, который в данный момент преследует меня, и делаю шаг к Сабину, чтобы встряхнуть его и потребовать объяснений: о чем, черт возьми, он говорит.

Вален смеется еще сильнее.

– Разве мы не рассказывали тебе про церемонию связи?

– Нет, вашу мать!

– Ха-ха, а я готов поклясться, что рассказывали, когда мы ходили на озеро, – задумавшись, говорит он.

– Пищалочка, почему ты так напугана? Групповой секс был проблемой, когда мы с Ноксом, знаешь, стали Стражами, – напоминает мне Райкер, и Нокс разражается лающим смехом.

Бросаю на него испепеляющий взгляд.

– Да я не размахиваю здесь флагом ханжи, но это слишком серьезно, чтобы вот так просто вовлечь в это девушку без предупреждения, – смотрю на Торреза, который теперь в двух шагах от меня, – и когда эта девушка – потенциальная добыча.

Я не слышу следующие слова Сабина, потому что хватаю его за плечо и толкаю к Торрезу, а сама разворачиваюсь и бегу. Бросаюсь к входной двери, и к возмущениям Сабина по поводу того, что его используют в качестве препятствия, присоединяются одобрительные возгласы и призывы бежать. Распахиваю дверь и выскакиваю из дома в прохладный темный день, а может, уже ночь – я все еще понятия не имею, который час. Вливаю силу в ноги и двигаюсь быстрее, даже не оглядываясь, потому что знаю, что Торрез где-то рядом. Возбуждение и выброс адреналина захлестывают меня, и я не могу сказать, хочу ли я убежать от него или хочу быть пойманной.

Ускоряюсь еще сильнее, чтобы вырваться вперед, и заворачиваю за угол дома. Врезаюсь во что-то большое, и оно отлетает от меня, а я, споткнувшись, лечу вперед, двигаясь слишком быстро, чтобы удержаться на ногах. Кто-то подхватывает меня в воздухе, как маленькое изящное перышко, и прижимает к сильной мускулистой груди.

– Поймал, – рычит Торрез мне в ухо, а затем кусает левое плечо.

Его зубы скользят по рунам, и это посылает жаркую вспышку по всему моему телу.

– Нет, я во что-то врезалась, – возражаю я, когда сильные руки Торреза обхватывают меня крепче. Он поддерживает меня, пока я изо всех сил пытаюсь удержать равновесие. Мои трусы становятся мокрыми, и я стараюсь не тереться о каждый дюйм его тела, которое в данный момент прижато ко мне. Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, кто или что от меня отрикошетило, и вижу, что Айдин встает и отряхивается. Указываю на рыжего гиганта. – Видишь, я называю это препятствием.

– Где пожар, Бандитка?

– Нигде, здесь только голодный волк, – говорю я ему, высвобождаясь из объятий Торреза и удаляясь от вибрирующего в его груди смеха. – Откуда ты идешь? – спрашиваю я, пытаясь отвлечься от насущной потребности в моем испорченном магией либидо. Можно подумать, я привыкла к магическому притяжению, укрепляющему избранную связь, но нет, это не так.

– Сразу за деревьями есть амбар, который Сильва оборудовал как военный пункт с картами местности и припасами. Мы как раз обсуждали, где нам стоит расположиться, и лучшие места, где нам, возможно, удастся получить информацию о Лахе и Ки.