– С Игнатом? – Шведов-старший поднялся с места. Не часто его можно заставить нервничать, но сыну удалось. Неужели молоденькая девчонка, невеста сына, та, которая является главным козырем в его рукаве, трофеем и, возможно, последней надеждой на победу за Центральную Россию, раздвигает ноги перед мужиком, по возрасту годящимся в отцы?

Не то чтобы Влас сам не грешил подобным, просто от девчонки с видом наивной лани жёсткой подставы он не ожидал.

– Да с каким Игнатом! – Демьян посмотрел на отца, будто тот умалишённый. – С Русланом. Мудак с этой шваброй в одном универе учится! Я к ней поехал, а там этот нарисовался, прикинь?!

Блондин эмоционально начал пересказывать ситуацию. Он не уловил, что, услышав имя настоящего любовника девчонки Астаховой, его отец еле заметно выдохнул.

Игнат – проблема. А его щенок – так, щепка, валяющаяся на дороге. Отшвырнёшь и пойдёшь дальше.

С каждой минутой от услышанного на взрослом лице появлялась всё более отчётливая расслабленная улыбка. Влас должен был разозлиться, возмутиться, что с его сыном поступили неподобающе. К Шведовым обязаны относиться с уважением. А тем более Астаховы – те, которые валяются у их ног. Присосались к кормушке и не смеют слезть с неё. Влас умело приручил Вадима, посадил на поводок и не намерен отпускать зверушку.

Контракт, деньги – всё это ерунда по сравнению с тем, что выиграет семья Шведовых от брака с девчонкой Астаховых.

Власть. Абсолютную. Бесконтрольную, Неограниченную. Долгожданную!

– Мне не нужна эта Князевская подстилка! Расторгай помолвку! – половину речи сына Влас пропустил, мысленно представив себя на воображаемом троне. Но последние слова бестолкового парня, толку от которого практически нет, он уловил цепко.

– Нет, – окинув взглядом, спокойно отрезал Шведов-старший.

– Она мне противна, чё, не понимаешь? – Демьян двинулся ближе к отцу, встав напротив стола. – Не хочу я больше на ней жениться! Отменяй это всё.

Когда Демьян самостоятельно изъявил желание заполучить Елизавету, Влас посчитал, что это знак свыше. Победа приплыла в его руки, не пришлось даже прикладывать особых усилий. Но теперь импульсивность и неумение сына расположить к себе какую-то малолетку начала раздражать Шведова-старшего.

– А с Астаховыми что делать будем? – внутри мужчины постепенно начал разрастаться гнев. – Ты в курсе, что наша компания работает в убыток по контракту с проблемным Вадимом? Напомнить, сколько расходов я понёс, теряя ежедневно от простоя из-за его постоянно ломающейся техники? Думаешь, это игрушки? Сегодня хочу, завтра не хочу!

– То есть ты щас хочешь сказать, мол, тебе похер, что сын Князева натягивал мою невесту? Мне типа это всё схавать молча?

– Ты добился в этой жизни хоть чего-то? – слегка наклонив голову набок, поинтересовался отец.

– Это тут сейчас при чём? – недовольно бросил Демьян, не подозревая, что произойдёт в следующее мгновение.

Оглушающая пощёчина на какой-то миг дезориентировала блондина. Подавшись вперёд, Влас схватил сына за шиворот, резко притянув на себя. И без того пострадавший в драке, он не смог оказать сопротивление отцу.

– При том, что ты, тупой щенок, будешь делать, что я скажу! – процедил сквозь зубы Шведов-старший прямо в лицо наследника. – Идиот! Ты женишься на этой дуре! Девчонка должна быть в наших руках. Только попробуй упустить её – я тебя лично уничтожу!

Глава 4

Настоящее время

Серость за окном, густой пеленой окутывает студенческий городок, превращая и без того плохое настроение в отвратительное. Свистящий за окном ветер заставляет ёжиться, представляя, какой на улице холод. Небо, затянутое тучными облаками, будто нарочно опустилось на землю, лишая жизненного света. Погода прекрасно отражает моё внутреннее состояние: такое же размытое и неопределённое. Нет ни вдохновения, ни надежды, лишь бесконечная тоска и желание скрыться от всего этого, просто исчезнуть.

Ощущение тяжести давит на плечи, забирая последние силы. Кажется, время замедлило свой бег, погрузив меня в состояние беспросветного отчаяния. Мысли, как облака за окном, затянуты мрачными оттенками. Зачем я живу? К чему это бессмысленное существование? Я ведь плыву по течению, смирившись со своей участью.

Широкая манжета на огромной тёмной толстовке скатывается к локтю. Стоя у небольшого настенного зеркала, поднимаю руку с кисточкой консилера и замазываю тёмные круги под глазами – следы мучительных бессонных ночей.

Сегодня ровно третий день, после моего возвращение. Со стороны, наверное, можно подумать, что у меня всё в порядке: днём я живу обычной студенческой жизнью, хожу в университет, высиживаю занятия, по вечерам учу конспекты.

А по ночам лежу, не в силах сомкнуть глаз из-за злости на саму себя за то, что не закрыла сессию собственными силами. Внутри сидит злобный червь, сгрызающий всё на своём пути от понимания, что я одна из тех тупиц, за которую решили деньги. Я же хотела доказать, что смогу. Что достойна. Что справлюсь со взрослой жизнью.

Не справилась… Потерпела крах во всём.

Снова оказалась в самом конце. Отстающая по программе, да и по жизни.

Конечно, уставший организм в большинстве случаев берёт верх, и я засыпаю с камнем на сердце. Но каждые полчаса просыпаюсь от того, что вся вспотевшая. Мокрая футболка липнет к телу, а влажный пододеяльник неприятно собирается, сбивая одеяло в кучу. И так каждую ночь.

– Хочешь? – голос соседки выводит из транса, и только в этот замечаю, что зависла в размышлениях, задумчиво пялясь на неё в упор.

Таня неверно истолковала мой взгляд, приняв его за желание тоже выпрямит волосы утюжком.

– Да, давай, – уверенно киваю, пока не успела передумать.

В этой жизни нужно что-то менять, двигаться дальше и не стоять на месте. Смешно… Как можно двигаться дальше, если всё моё никчёмное бытие ведёт к одной цели: замужеству?

Соседка самостоятельно вызывается побыть в роли парикмахера и выпрямить кудрявые пружинки. Задача, надо отметить, не из простых: Таня долго пыхтит над светлой головой, превращая остатки некогда пышных локонов на моей поредевшей шевелюре в красивые ровные пряди. Непривычно видеть себя с новым имиджем, поэтому недолго думая собираю длинные волосы в высокий хвост.

В университет добираемся практически молча, переговариваясь по бытовым вопросам.

– Вечером схожу за продуктами, – сообщаю, поправляя ремешок сумки, бесконечно соскальзывающий с плеча дутой куртки. Нужно пополнить запасы: мы раньше договаривались скидываться пополам, а сейчас, получается, я уничтожаю запасы Тани.

– Можешь картошку докупить, а остальное всё есть, – Соколова отвечает задумчиво, вглядываясь вдаль. Проследив взгляд подруги, замечаю стоящего вдалеке Егора с незнакомой мне девушкой. – Не знаешь, кто это? – кивает головой как раз таки на собеседницу Воронцова.

– Понятия не имею, – странно покосившись на Таньку, не догоняю, с чего бы её волнуют дела Егора. Раньше она его на дух не переносила.

Кстати, о Егоре. Наверное, не стоит говорить, что он был рад моему возвращению, а после безумно взбешён узнав, о предстоящей свадьбе.

«– Лиза, скажи, что ты шутишь, пожалуйста. – Друг взял меня за плечи, всматриваясь в лицо. Воронцов уличил время на физкультуре и отвёл нас в сторону. – Ты не рабыня! Никто не имеет права, чёрт подери, заставлять тебя!

– Давай не будем, – немного грубо ответила я, дёрнувшись в его руках. – Сама знаю, как мне жить.

– Дура! – в пылу выпалил он. – Мы тут с Таней места себе не находили, не знали, что с тобой случилось! Когда увидел тебя, подумал, что всё наладилось, семейка успокоилась.

– Хватит, – устало вздохнула я, всем видом показывая, что разговоры об одном и том же осточертели.

– А ты притащилась в универ и так спокойно говоришь о том, что меньше, чем через полгода выходишь замуж. Причём не за Князева.

Напоминание о нём вызвало во мне шквал эмоций, во главе которых была жгучая злость.

– Да не лезь ты в мою жизнь! – С психом, наконец, сбросила с себя мужские руки. Не знаю, откуда во мне в тот миг появилось столько сил: Егор же достаточно крупный и накаченный парень. – Думаешь, у меня есть выбор? Думаешь, я не пыталась прекратить это всё? Думаешь, они позволили бы расторгнуть помолвку? Ты у нас самый умный, что ли?

Моя душа горела яростью: Егор прав на все сто процентов. Но я ничего не могла поделать… Ничего.

– Да ну? И чё ж тебе мешает? – ядовито уточнил он, явно не ожидая, что я расскажу ему всю правду без подготовки в этот самый миг.

– Отец Демьяна угрожал мне прямым текстом, не успела заикнуться, что не хочу выходить за его сына! – на эмоциях я нервно отскочила в сторону и отвернулась, не желая видеть мужское лицо. – Он сказал… сказал, что убьёт всю мою семью, если посмею попытаться расторгнуть помолвку или снова сближусь с Русланом. Рассказывал, что может с ними «случайно» произойти… Теперь ты понимаешь?!

Впервые за последние месяцы я позволила себе поведать эту историю кому-то. Та боль, которую сдерживала, выплеснулась наружу, и я начала рыдать. Горько, отчаянно. Это были слёзы безвыходности.

Какие-то секунды Егор молчал, переваривая услышанное; затем друг силой развернул к себе и крепко обнял. Так, как не делал этого никогда: заботливо, ласково и ободряюще.

Поделившись страхами, я окончательно поняла, что нужно отпустить Руслана и всё наше прошлое. Не только ради себя, но и ради него. Ради его безопасности и моих близких. Нельзя продолжать жить в болоте сожалений и воспоминаний.

Я сделала это вынужденно, с болью, разрывающей на мелкие частички.

Что меня будет ждать в браке с Демьяном? Думаю, я быстро ему наскучу, и Шведов-младший вернётся к прежнему разгульному образу жизни. А я… я стану холодной сукой, как Инесса, которую волнует лишь она сама.»

Что касается одногруппников и, в целом, студентов с факультета, сокурсников, никто не знает, что именно произошло и почему я пропала. И самое главное, не знает о существовании Демьяна. Таня и Егор никому не рассказали, сохранив тайну. Ясное дело, все сопоставили моё и его одновременное исчезновение… А особенно, Кристина. Эта умалишённая, по словам старосты, пускала слухи, что Князев изменял мне с другими. А ещё, я ему быстро наскучила, поэтому мы расстались. Видимо, это и стало главной причиной, почему Таня перестала с ней общаться. Сама подруга конкретных причин не называла, но я догадалась, сложив два плюс два.

Приставленная охрана шагает позади, не давая и на секунду забыть о её существовании. За мной следят круглосуточно: в аудиторию не заходят, но по коридору никогда не хожу одна, всё время в угнетающем сопровождении. В первый день студенты сворачивали головы, не понимая, что происходит. Люди перешёптывались, бросая взгляды, полные любопытства и недоумения. Я чувствовала себя, как под прицелом. На поступающие вопросы приходилось врать с надменным видом, что дядя таким образом заботится о моей безопасности.

Какая же я лживая тварь.

Он так и назвал…

Но все пережитые месяцы самобичевания и медленного уничтожения самой себя кажутся мелким пустяком по сравнению с тем, что произошло дальше.

Как и предыдущие два дня, я планировала и сегодня по окончании занятий зависнуть до самого вечера в библиотеке вместе с Егором. Он снова подтягивает меня по предметам. Но все наши планы полетели к чертям буквально после первой же лекции.

– Буду кормить тебя. – Егор тащит нас в столовую, не спрашивая моего согласия. Одногруппник поставил цель откормить тощую подругу и чётко намерен добиться желаемого.

– Я не голодная, – сообщаю сухо, вынужденно топая рядом.

– Не голодная, вечно безэмоциональная. Эй, зануда! Верни моего Лизка! – Егор закидывает руку на плечо, прижимая ближе.

Интересный факт: охрана никак не реагирует на поведение рыжего. Не заставляет Егора держать дистанцию, не скручивает нахала. Видимо, слежка предназначается для ограждения общения с одним единственным человеком. Которого нет в стенах ВУЗа.