– Ой! Надо в пробирку… и что вручную, это даже хорошо… ручной труд ценится… – она бросилась к своему чемодану, с которым на поле и пришла. Надо сказать, что розовый чемодан на колёсиках как-то слабо увязывался с его содержимым.

Коробки.

Какие-то артефакты. Склянки. И колбочки, в одну из которых Дивнова бережно упрятала веточку.

– А ещё можно будет организовать ретрит! Дня на два или три. Представляете? Полная перезагрузка на конопляном поле…

Она счастливо зажмурилась.

– Да подписчицы у меня в очередь выстроятся… не бесплатно, само собой. Но надо показать… слушайте, а вы не против, если я вас сниму? Ну, вдвоем…

– Не против! – крикнула Таська раньше, чем Маруся рот открыла. – Можешь прямо сейчас! Что? Ты ж сама хотела в блогеры… слушай, тут Маруся решила тоже в блогеры податься. О сельской жизни снимать. Про коров там…

– Класс! – восторг Дивновой явно был не совсем естественного происхождения. То ли от медовухи ещё не отпустило, то ли всё-таки конопля виновата. Маруся подозрительно поглядела на поле, но конопля старательно делала вид, что она тут совершенно не при чём. – Слушайте, а это будет в тренде! Главное… я тебе потом помогу, если хочешь? И на канале прорекламирую твой…

– Я не…

– Она просто стесняется!

В руках Дивновой появилась длинная палка и телефон.

– Работаем!

– Я не причёсана! – Маруся попыталась спрятаться, но Дивнова каким-то удивительным образом оказалась рядом и, приобняв Марусю, она скомандовала:

– Улыбайся! Привет, дорогие подписчики! Вы, наверное, думаете, что я страдаю от разбитого сердца и предательства? И даже, может, надеетесь, что всё-то наладится и я прощу… но нет! Никого прощать я не собираюсь, а вместо этого начинаю новый проект! Я уехала! В деревню!

Вот как в одном человеке столько радости вмещается с восторгом вкупе?! И главное, чему восторгается-то?

– Это совершенно удивительная деревня! Потому что здесь у меня… кстати, знакомьтесь! Это Маруся… Маруся, помаши подписчикам ручкой!

Маруся помахала, ощущая, что всё-таки не так уж горит желанием канал завести. Она уже завела пару сотен коров, куда ей канал?

– И Анастасия! А ещё у нас…

– М-му… – на плечо Марусе легла коровья голова.

– Коровки! – воскликнула Дивнова, Марусю отпустив, чтобы развернуться. – И не просто коровки! Эти удивительные красавицы – самые настоящие эльфийские коровы… а за ними… да, да, вы не ошиблись! Это она! Кто бы мог знать, что в наших широтах можно отыскать такое чудо!

Маруся сделала робкий шажок в сторону.

Но не тут-то было.

– Маруся, расскажи, как вы решились посадить эльфийскую коноплю?!

И телефоном в самое лицо, которое точно перекосило, хотя Маруся честно попыталась удержать дружелюбное выражение.

– Я… просто… получилось… поле случайно распахали. По ошибке. И нужно было чем-то засеять. А на чердаке мешочек нашёлся. С семенами… и вот…

Она развела руками.

– И вот, мои красавицы, – подхватила Дивнова, снова крутанувшись. – У нас с вами открываются удивительнейшие возможности! Да, да… я уже начала работу! И в скором времени представлю вашему вниманию лимитированный выпуск своей косметики с добавлением масла эльфийской конопли! И думаю, все знают, что это…

Маруся не знала.

Но слушать не рискнула. Мало ли, вдруг опять о чём спросят. А она… она лучше в стороночку. Аккуратненько. Шажок за шажком.

– …совершенно уникальный шанс! Не переработанное масло, третьего отжима, а настоящий сырец со сверхконцентрированным составом. Боже, да тут сам воздух насыщен!

И выдохнуть.

– …конечно, пока я провожу анализ сырья, но уже вижу, что свойства…

Нет, вот как можно вещать про анализ сырья с таким вдохновенным выражением лица.

– А ещё есть у меня идея организовать небольшой ретрит…

– Что это такое вообще? – шепотом поинтересовалась Таська, совершая стратегический манёвр, аналогичный Марусиному.

– Понятия не имею, – шепотом же ответила Маруся.

– …представьте себе… рассвет над конопляным полем.

– Прям классика живописи.

– Первозданная красота природы. И её энергетика, не испорченная флюидами мегаполиса. Вам не передать! Меня просто переполняют вибрации, я чувствую, как тело моё преобразуется. А ещё свежий воздух. Фермерские продукты исключительного качества… а главное, девочки, вы бы видели, какие здесь оборотни водятся! Я прям ошалела, когда увидела…

– Знаешь, сдаётся мне, что и они ошалеют, когда эти её девочки попрут любоваться красотами природы… – Таська вытащила из кармана горсть семечек. – Будешь?

– Они у тебя когда-нибудь закончатся?

– Шутишь? Зря я в прошлом году с тыквами возилась, что ли…

– …он, правда, сбежал. Но ничего, я его обязательно отыщу. От Анны Дивной так просто не спрячешься… нет, вы не подумайте, я просто должна убедиться, что с ним всё в порядке. Там вообще такая история приключилась! Но о ней я вам в другой раз расскажу… не забывайте заглядывать на мой канал.

– А вообще Алёнка переживала, что они не женятся никогда, – шелуху от семечек Таська скармливала конопле, которая выбралась далеко за пределы поля, напрочь игнорируя факт, что растения ходить не могут.

– А мы пока прощаемся! Девочки! – перед лицом появилась камера и столь стремительно, что Маруся едва семечкой не подавилась. – Помашите подписчикам ручкой!

Она помахала.

– А вы ставьте лайки и подписывайтесь! Впереди у нас много интересного!

И выключила.

– Ты… – Таська сглотнула. – Предупреждай, когда…

– Когда предупреждаешь, – Анна отцепила телефон от палки. – Не то. Реакция неестественная. Это раньше в моде были постановочные съемки, а теперь ими все наелись. И ценят именно вот чистую эмоцию.

Маруся икнула.

И порадовалась, что её уже не снимают, потому как эти эмоции были слишком уж чистыми.

– Так… сети нет. А где тут у вас интернет есть?

Маруся с Таськой переглянулись и честно ответили:

– На сосне!

Маруся добавила:

– Тут недалеко…

Глава 6. В которой строятся брачные планы и пробуждается древнее зло

«Один Ра хорошо, а с Амоном лучше»

Древнеегипетская пословица

Павел Кошкин осторожно приоткрыл дверь, убеждаясь, что в приёмной пусто. Разве что пахло цветам и духами, и чем-то ещё, пугающе-женским. Секретарь вперился взглядом в компьютер, не замечая, что левый глаз его подёргивается.

Из-за уха выглядывал зелёный листок.

– Тихо? – осведомился Кошкин шёпотом.

– Тихо, – шёпотом же ответил секретарь, покраснел и признался. – Я дверь запер. Повесил табличку, что отбыли в министерство.

А это мысль.

Только не про министерство, но куда-нибудь подальше.

Скажем… на Сахалин. На Сахалине его точно не достанут. Главное, причину придумать поуважительней, такую вот, чтоб месяц-другой не возвращаться.

А лучше и подольше.

Полгода.

Глядишь, за полгода страсти поулягутся.

– Слушай, а там, на Сахалине никаких бедствий не предвидится? – уточнил он у секретаря, который то и дело нос почёсывал. – Ты вообще как?

– Нормально. Но… какие-то они… пугающие, – признался он. – И нет, на Сахалине всё спокойно. Да и в целом…

– Леса не горят?

– Увы.

– И наводнений нет?

– Было одно, но ликвидировано силами рода Никольских.

– Водники?

– Ага. У них там младший на отработке. А с пожарами на тайге объединенные силы Кроневых и Ласточкиных справились. У них, к слову, свадьба намечается.

– У кого и с кем? Хотя… какая разница.

Кошкин вздохнул.

– А на севере как? Крайнем?

На крайнем севере его точно не достанут.

– Там… пришло сообщение о появлении нового воплощения могучей и великой Ахха-Дару, укоротившей проклятого зверя, который оказался на самом деле шаманом, чей дух многие годы плутал в небытии и утратил… в общем, главное, что отныне все шаманы повинуются ей. И в знак почтения обязуются соблюдать законы Российской империи.

Это Кошкин что-то пропустил. Хотя, конечно, законы – не по его ведомству.

– Тоже выпускница?

– Да… Анна… сейчас найду… какая-то там история вышла. Вроде бы её шаман похитил.

На свою голову.

Все беды от баб. Вот точно. Похитишь такую в жёны, а она раз и воплощение могучей… и в рог согнёт под свои прихоти. А ещё говорят, женись, без жены жизни нет. В том и дело, что и с женой её не будет.

– У тебя лист за ухом, – проворчал Кошкин.

– Извините, – секретарь лист вытащил. – Это… одна особа очень желала вас видеть. А я не пустил.

– И она оскорбилась и огрела тебя букетом.

– Альстромерии мягкие… с розами сложнее. Я просто не ожидал нападения, вот и…

– Это ты зря. От девиц всякого ожидать можно. Вот… чего они вдруг, а? Столько лет жил спокойно.

Нет, на балах Кошкину приходилось играть роль, танцевать там, хотя он и предпочитал дам замужних и степенных, а потому относительно безопасных. А от частных визитов он отговаривался занятостью. И как-то обычно хватало.

– Если позволите… утром эльфийское посольство сообщило о помолвке вашего племянника и открыто признало его принадлежность к правящему дому.

Ванька…

Вот опять от него проблемы.

– Будто до этого не знали, – буркнул Кошкин, устраиваясь в кресле. – Никогда ж… никто ж не скрывал.

Просто как-то оно… в российских документах эльфийские имена глядятся странновато, да и звучат тоже. А уж в родословной тамошней только эльфы разобраться и способны. Они-то до сего дня благоразумно держались в стороне.

Тут же…

Зазвонивший телефон заставил нервно вздрогнуть, потому как с утра на него звонили люди, с которыми Кошкин вроде бы и был знаком, но не так уж и хорошо. И главное, все эти люди, как один, преисполнились вдруг желанием знакомство продолжить и желательно поскорее.

И оттого понеслись приглашать на какие-то именины.

Семейные ужины.

Охоты…

Чтоб их.

– Да? – осторожно произнёс Кошкин, поскольку номер не определялся. – Слушаю?

– Павел? – прожурчал мягкий женский голос, заставив вытянуться. И только потом Кошкин сообразил, что обладательница сего голоса находится очень далеко и вовсе в последние лет тридцать не покидала пределов Предвечного леса.

– Доброго утра, – Кошкин попытался сглотнуть. Во рту было сухо. – Несказанно счастлив слышать…

– Верю, – перебила его Владычица, что вовсе уж было ей несвойственно. – Прости, что беспокою тебя, однако дело… тонкое.

Кошкин отступил к кабинету и дверь за собой притворил. Не то, чтобы подслушивания опасался. Просто вот…

– Если вы о снимках тех, то я впервые вижу эту девушку.

– Славная девушка. Мы счастливы, что Ива-эн…

В её произношении имя Ваньки звучало несколько странно.

– …сделал свой выбор душой.

– А… как вы это поняли?

– Платье расцвело.

– А не должно было?

Вообще-то Кошкин к платью не приглядывался. Девицу да, глянул, отметивши неестественную гримасу её и общую напряжённость, что позы, что взгляда. Будто она сама не понимала, где находится и что делает.

Тихий смех был ответом.

– Соединение мужского и женского начал даёт новую жизнь. Но какова она будет зависит от каждого. Мужчина даёт силу. Женщина принимает.

– И расцветают цветы. Извините.

Кошкин почувствовал, как краснеют уши, потому что вышло донельзя пошло, но то, что у него в голове, было ещё пошлее. Хорошо, что Владычица в эту голову заглянуть не способна.

Наверное.

Стало ещё неудобнее, потому как вдруг да способна.

– Именно, – она улыбалась. – В данном случае цветы… цветы хрупки и капризны. Они расцветают, когда соединяется сила двух душ. И принимает друг друга.

Интересно, а Ванька знал?

Что-то подсказывало, что нет.