– Не ломайся, как девственница перед сексом. Работу хочу ему предложить, – уже порядком злюсь.

– Не уверен, что он возьмётся, – продолжает канючить парень.

– Номер, – чеканю холодно. Выуживаю мобильный и нетерпеливо потряхиваю перед носом Юрика.

Нехотя, с большим сомнением, но парнишка всё же диктует номер телефона Джимбо. Записываю и торопливо ретируюсь с площади. Сажусь в авто, уезжаю.

Дозвониться получается только раза с пятого, и то – ближе к ночи.

– Джимбо, здорóв, – только слышу чуть настороженное: «Алё».

– Привет, – всё так же подозрительно напуган парень.

– Это Игнат… Вёрст, – поясняю на тот случай, если Джимбо моего имени не знает, – мы с тобой…

– А-а-а, – заметно веселеет голос парня. – Помню-помню.

– Ты… это, – выруливаю на дорогу к посёлку. – Прости, что с тобой так…

– Не бери в голову. Всё равно я его мудаком считаю.

– Ты молодец, – ничуть не кривлю душой. – Как сам?

– Жить буду, – отмахивается, – только пока на больничном, – добавляет сожалеюще и немного с досадой.

– Надолго слёг? – уточняю ровно.

– Неа, – приободряется Джимбо. – Обещали через пару недель гипс снять, если, конечно, всё нормально срослось.

– Хм, – задумчиво молчу.

– А что случилось? – не выдерживает повисшей тишины парень.

– Да работу хотел тебе предложить, но раз…

– Э-э-э, я почти готов, почти свободен, почти здоров, почти хожу…

Ржу. Открыто. Вот нравится мне этот парень!

– Не представляю, как ты будешь снимать, костыляя на одной ноге, – правдиво удивляюсь.

– Ты меня недооцениваешь, – торопится с ответом Джимбо. – А что снимать? Когда? И как долго?

– Меня снимать, когда будут время и силы; столько, сколько придётся, чтобы получилось качественное видео-представление для… большой четвёрки.

– Что?! –давится парень. – Я? Тебя? – его, бедного, аж клинит от переизбытка чувств. – Для СВМА? Вау!.. – пыхтит в трубку.

– Мгм, – киваю, не зная, как нарушить экстаз Джимбо.

– Только скажи, и я гипс сам разгрызу! – клянётся горячо.

– Таких жертв не надо, – улыбаюсь от уха до уха. – Подумай, что да как. Будет предложение, какое-то вѝдение – выслушаю… Распространяться чужим об этом не стоит.

– Да-да, понял, – частит парень. – Дай пару дней. Я материалы подниму, видосы погляжу, а потом концепцию распишу.

– Знал, что ты тот, кто мне нужен! – радуюсь даже больше, чем сам Джимбо.

– Спасибо, Вёрст, – сглатывает парень, растрогавшись. – Это очень…

– Ладно, всё… На связи, – обрываю, не желая услышать, как он всхлипнет, точно девица. – Мой номер себе забей, – скидываю звонок и уже через несколько минут останавливаюсь возле своего дома.

Несколько минут сижу в машине.

Что ж… сегодня нагрянуть пораньше не получается. Ничего, завтра постараюсь явиться сразу после учёбы.

Но поймать маму с любовником не получается ни на следующий день, ни даже через неделю…

ГЛАВА 35

Игнат

На лекциях сижу сам не свой. Сказывается напряжение, неприятности, усталость. Остался месяц до сдачи экзаменов и зачётов, и чуть больше – до начала СВМА. Сжатый график, работа на пределе возможностей: и в лаборатории, и в универе… Ещё и мать странно себя ведёт.

Курсовую сдаю досрочно, еду домой. Причём маму специально дезинформировал, мол, сегодня, наверное, буду занят допоздна. Если смогу, то скорее всего ночью вернусь. Солгал? Конечно, а как ещё выяснить, верны ли мои догадки?! И так неделю давал форы!

Не хочу думать о том, что могу увидеть, но еду!

На подъезде к дому подкатываюсь максимально тихо, выхожу осторожно, и даже сигнализацию не выставляю… Крадучись захожу домой.

Уже в зале ощущаю чужой запах. Резкий, мужской, парфюмированный.

Значит, прав! У матери появился любовник! Вряд ли заглядывал страховой агент или продавец техники. Уж кого-кого, а этих особей матушка не жалует – дверь захлопывает сразу перед носом, и ничуть не пасует.

Воровато ступаю, пока иду к спальне родительницы…

Застываю у двери. Прислушиваюсь… Даже волосы на затылке дыбом встают.

Так и есть, у матери любовник!

По характерным звукам понимаю, что именно любовник.

Мерзко, противно, до злости неприятно!

Нет, я не про секс, а про ситуацию в целом. Да… это спальня моих родителей, и плевать, что отца уже давно нет в живых! Но это… Это как-то грязно! Неправильно…

Гневно сжимаю ручку двери, но не вхожу. Пару глубоких вдохов-выдохов, и иду обратно в зал. Ещё немного прихожу в себя и готовлю кофе. Возвращаюсь на диван. Сажусь, жду.

– Торопись, – шепчет мама любовно, но в то же время настойчиво, – а то сын может вернуться. Уж я-то его знаю. Не хочу, – голос приближается вместе с чуть слышным топотом ног, – чтобы он нас застал.

От грохота сердца едва понимаю смысл – меня переполняет ярость, негодование, откровенная обида.

– Мали, – отзывается до отвращения знакомый мужской голос. Меня аж передёргивает от извращения маминого имени. Она – Амалия, что за Мал?! – Мы взрослые люди…

– Знаю, – торопливо оправдывается матушка. – Но он… мне… нужно время, чтобы ему рассказать…

– Мал, – взывает с хохотком отец Ирины. – Ради бога! Он тоже взрослый мужик… – осекается, когда наши взгляды пересекаются.

Сергей Николаевич замирает, так до конца и не застегнув полы пиджака чёрного костюма. Мама застывает рядом с любовником. В глазах плещется дикий испуг, словно её только что муж поймал на измене.

– Вот и поговорим! – киваю многообещающе, отставляя недопитую чашку с кофе.

– Игнат, – подрагивает голос мамы, она явно паникует. – Давай поговорим, как взрослые… – огибает Королькова и примирительно разводит руками, становясь между нами.

– Если этот… – выплёвываю, еле сдержав маты, – не свалит из нашего дома, я ему морду разукрашу, член отрежу, да с собой на вынос в карман вложу…! Обещаю, очень аккуратно! – говорю ровно, спокойно, с расстановкой. – Правда, ему выползать придётся…

– Игнат! – протестующе вскрикивает матушка.

Ступаю ближе, а мама взвизгивает:

– Игнат, прошу…

– Мал, – вклинивается в разговор сосед, наконец совладав с эмоциями. Поправляет пиджак.

– Какая, на хер, Мал?! – бешусь праведно. – Амалия! Маму зовут Амалия!

– Амалия, – кивает сосед. – Мы с твоим сыном должны поговорить по-мужски, – отрезает холодно.

– Сергей, прошу… прошу, – молит мама, вцепившись ему в руку.

Сергей Николаевич поджимает губы, переводит взгляд на меня:

– Всего хорошего, – прощается коротким кивком. Склоняется поцеловать мать, но она подставляет не то висок, не то щёку. Мужчина, скрипнув зубами, чмокает и шагает к выходу.

Урод! Он как у себя дома! Дико чешутся руки и ноги поддать для ускорения.

– Игнат, – спешит объясниться мама, загораживая спину любовника. – Я хотела тебе сказать…

– Сказала, – отрезаю хлёстко. – Тебе не хватило прошлого раза? – перехожу в наступление. – Он тебя бросил! – не щажу мать горькой правдой. – Вспомни, как ты переживала… Мало? – не нахожу нужных слов. – Мало страдала?

– Игнат, – виновато шепчет матушка. – Мы с ним поговорили. Он объяснил, почему уехал… Если бы ты только знал правду…

– Я её видел! Каждый день, на твоём лице, когда этот мудак сбежал…

– Игнат, – осуждающе бормочет мама. – Всё не так, как я думала. Как ты думал.

– И что? Он тебе наплёл с три короба, и ты…

– Да! – повысила впервые за долгое время голос мама. – Я ему поверила, простила… – Отшатываюсь, словно получаю пощёчину. – У нас всё серьёзно! – продолжает наседать родительница.

– Ага, пока он вновь не вздумает уехать? – рычу гневно. – Да ему плевать на всех, кроме себя! От жены избавился, дочь бросил, тебя поимел и смотался…

И умолк от повисшего звона в голове – мама оплеухой заставляет заткнуться:

– Ты не смеешь такое говорить…

– Конечно, – криво усмехаюсь. Спокойно иду к лестнице на второй этаж, но на первой же ступени оборачиваюсь: – Если вздумаешь продолжать с ним трахаться, я его проучу, – делаю пару шагов, но вновь бросаю взгляд на опешившую маму: – Даже знаю, как совместить приятное с полезным.

– Что ты удумал?! – выдыхает шокированно мама, порывисто ступая ко мне.

Но я уже плевать хотел – взбегаю наверх, с грохотом захлопывая дверь своей спальни. Быстро кидаю вещи в спортивную сумку. Дома лучше не оставаться. Того глядишь, натворю дел. Лучше в спортзал, причём туда, где можно пар выпустить, руками помахать…

Чёртово семейство Корольковых!..

Сбегаю вниз и игнорирую маму, которая сидит в зале, а завидя меня – подскакивает, пытаясь опять вывести на разговор:

– Игнат…

Покидая дом, хлопаю дверью.

***

Сейчас в таком настроении лучше не гонять – дорога ошибок не прощает, потому звоню Ромке.

– Привет, братан, – раздаётся приветливое, после нескольких секунд жутко весёлой музыки-ожидания.

– Здорóв, ты где? – не юлю.

– На тренировку иду, – хмыкает друг.

– Отлично, я с тобой, не против? – а внутри всё кипит.

– Шутишь? – доволен как слон Штык. – Конечно!

– Тебя подобрать?

– Неа, чуток осталось, да и полезно ногами…

Больше часа мордую грушу, представляя на её месте рожу соседа, и только голос Славки:

– Ты прям зверь сегодня, – заставляет выдохнуть.

Чуть сбиваюсь с ритма:

– Ты тут каким ветром? – не попрекаю, просто Славка, как начал глупостями баловаться, забыл дорогу в спортзал.

– Да так, зашёл немного развеяться, – тон друга заметно мрачнеет.

– Всё нормально? – закрадывается подозрение; просто так затащить Моржа в зал невозможно.

– Да, – поспешней, чем следует, отзывается парень, и я начинаю сомневаться в его честности.

– Морж, – приобнимаю грушу. – Не глупи. Я твой друг. Лучше скажи, что тебя беспокоит?

– Не знаю, чем себя занять, – пятерней взъерошивает порядком обросшие волосы Славка, – давненько ничем полезным не занимался.

– Для начала тебе бы найти работу, увлечение по душе…

– Я это понимаю, наличка благодаря тебе ещё немного есть, но скоро и её не останется, а я ведь… по дурости столько лет потерял. Кому я нужен со своим школьным образованием?

– Прости, – развожу руками. – Сам без работы, пристроить некуда, но если тебе, и правда, нужна работа, возьмёшься за любую, где не требуются квалифицированные работники.

– Так потому и пришёл сюда, – встряхивает досадливо головой Морж. – Думал, может, Штык поговорит с тренером, и мне найдётся место… – косится на ринг, где Ромка боксирует в спарринге.

– Если только уборщика, сторожа или администратора, – добавляю, ведь быть грушей для битья тоже нужно уметь.

– Да, да, к тому же тут рядом с домом…

На миг умолкает: Штык проводит великолепную комбинацию и зажимает противника в угол.

– Круто он поднялся, – восхищается Славка.

– Мгм, – тоже не свожу взгляда. Крепкие бойцы мочалят друг друга, а Игорь Борисович подсказывает то одному, то другому.

– Штыку нужно вес сгонять, – высказываю мнение.

– Да? – непонимающе смотрит Морж. – А по-моему, круто выглядит. Устрашающе – сильно возмужал.

– Возмужал-то сильно, да вот не потянет он пока другую весовую категорию. Он для неё легковат, а в ней такие персонажи обитают, что братану мозги по рингу размажут в первом же раунде.

Противники обмениваются ударами по корпусу руками, ногами. Ромка заметно злится… Соперник ему пару раз непростительно близко к хозяйству попадает. Штык наступает – проводит двойку, оттесняя спарринг-партнёра к канатам. Легко, мощно подпрыгивает, с ноги отправляет противника в нокдаун – парень огребает по полной и, точно мешок с картофелем, ухает на ринг:

– Стоп! – орёт тренер, отталкивая Ромку в угол. – Озверел? Это спарринг, а не бой за титул!

– А чё он… – рычит Штык, всё ещё под властью адреналина. – Ниже пояса бьёт?