Ломаюсь недолго: сама хочу проверить красоту и мощь. И, как часто бывает в огромном городе, на очередном светофоре пересекаемся с наглыми парнями на такой же тачке, только глубокого синего цвета и рисунком в виде ягуара в движении.

За рулём сидит мелированный голубоглазый мажор, как понимаю, главный красава и кошель этой компашки. Криво ухмыляется, подмигивает, но взгляд пустой… Не люблю с такими парнями связываться; игнорю. Вот только ребят это лишь подстёгивает. Они чуть ли не всем скопом в окошки лезут.

Сразу же начинается свист, улюлюканье. Они бóрзо ржут, отпускают плоские шутки, щедро забрасывают пошлыми предложениями, мол, таким ножкам самое место на плечах нормальных мужиков, видимо, имея в виду себя, ну и хвастливо подначивают потягаться мощами «девочек».

Ксения входит в какую-то неописуемую ярость, даже через меня перегибается, показывая неприличные жесты и изрыгая грязь, которой никак не ожидаю от неё услышать. За что похабщина из уст парней тотчас сменяется откровенными угрозами. Один даже порывается выскочить из авто, чтобы с нами разделаться на месте, но в итоге они с полминуты любуются респектабельным задним бампером моей «ашечки». Причём, поглядывая в зеркало заднего вида, даже вижу жалкую попытку нас догнать. Ну, хорошо, не жалкую – даже отмечаю, что мажорчик лихо управляется со своим агрегатом, но, увы для парней, мне больше везёт на мигающие светофоры, пустые места в рядах, да и прокачка оказывается достойной. Плюс своё дело сыгрывают несколько нарушенных ПДД с возможными последствиями вплоть до лишения прав!

Надо сказать, что у Ксении нет предела восторгу. Она взахлёб тарахтит, что теперь мы будем каждую неделю куда-нибудь на ней выезжать. Ну так, просто покрасоваться… А я, закрывая гараж и желая спокойной ночи моим любимым «друзьям», лишь жалею, что нечасто буду светиться на машине. Мотик в большом городе, куда удобнее.

Игнат

Наутро еду в универ, где и становлюсь свидетелем душещипательной сцены с соседом в главной роли!

Сергей Николаевич с улыбочкой типичного интеллигента в каком-то поколении, стоя на крыльце главного корпуса, умилительно общается с доцентом кафедры химии Ольгой Григорьевной Водопьяновой, которой всего ничего – двадцать пять лет миновало. Миниатюрная, близорукая, голубоглазая блондиночка, с нескладными на вид конечностями, робко прижимающая огромную папку к едва уловимой по очертаниям груди, кроликом смотрит в рот Королькову, который, точно удав, гипнотизирует жертву. Умную, ничего не могу сказать, но довольно слабую как преподаватель, зато очень лояльно принимающую зачёты и экзамены.

Су***, как же я ненавижу вытряхивать тошнотворный мусор воспоминаний из задворок сознания! И рад бы забыть, да и вроде всё отлично с этим было, пока опять не появился на горизонте Корольков. Интеллигентность, сдержанность, воспитанность, а на деле – показуха чистой воды! Он пафосный, лицемерный му***, который красиво стелет, да падать больно…

Бл**, вот почему я его ненавижу!

Я могу быть каким угодно гадом, подонком, циником, но никогда не пудрю девчатам голову. Не клянусь в любви… Не сыплю обещаниями. А этот тип не чурается заведомо лживых слов. Играет своим внешним видом, деланной сдержанностью, воспитанием…

Интересный типаж, такого я до этого момента ещё не встречал. А знаю много разношёрстных персон, умело играющих в «соблазнение». Но таких аналогов, как Сергей Николаевич, в природе не существует – мужик-уникум!

Похититель женских сердец с налётом интеллигентности. Обольститель в очках. Лицедей с чемоданом научных разработок. Профессор-искуситель с лёгким оттенком романтичности. Тихоня, успевающий всё и сразу. Дон Жуан с мозгами гения.

Внешняя спокойность, вежливость, порядочность вкупе с поразительной любвеобильностью поражает. Тотчас вспоминается умное изречение: «Лучше быть человеком, громко ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью».

Так вот, я никогда не слышал, чтобы Сергей Николаевич грубо выразился. Плохо ли, хорошо ли, тяжело ли, легко ли – ни одного грубого слова!

И вот этот замечательный по всем статьям человек смог моей матери мозг задурить, когда только приехал к нам в посёлок. Не хочу её полностью оправдывать – тоже повела себя мерзко и грязно, не подобающе статусу замужней женщины, но любовь… Да, готов списать глупые поступки на пресловутое чувство.

Так нет же… Этот му*** своей умирающей жене не только с моей матерью наставлял рога – он и её ближайшую подругу каким-то образом в постель уложил!

Весь из себя страдающий – конечно, это же ему хуже всех – не он умирает, не он дочь и мать теряет. Ищущий утешения – преимущественно на женской груди. Жаждущий понимания – желательно в тёплой, уютной постели, на ранее озвученной груди.

Бл***, возможно, всё случилось спонтанно, кто их разберёт. Бывает накал чувств, оголённые эмоции, нужен выход… Но зачем продолжать?! Зачем опошлять… На кой хер извращать ситуацию?!!

В любой другой момент я бы даже оценил мастерство мужика разводить баб на перепих. Особенно сейчас, с высоты моего опыта и знаний по этой части. Возможно, мы бы даже могли подружиться по-соседски, как мужик мужика – видит издалека, но! Он! Тронул! Мою! Мать!!!

Смешал с дерьмом, при этом утверждая, что всё прекрасно!

С Галиной Расимовной матушка дружила долгие годы. Милая, очаровательная женщина чуть за сорок, полновата, особенно в бёдрах. Муж в вечных командировках, ребёнок один и давно в военном училище… В общем, она считала, что помогает скрасить унылые будни закостенелого писателя. Эдакий человек-праздник!

Жила… живёт и по сей день, недалеко от нас, и раньше была частым гостем. Поддерживала маму, когда наступал очередной кризис в отношениях с батей – этого, кстати, ей тоже не могу простить: её советы обычно приводили к выбитым дверям и осколкам посуды.

А потом… я нечаянно увидел, – в тот момент бегал, это полезно, – как Сергей Николаевич из её дома выходит. Опять же, ничего криминального, может, по делу захаживал… Так нет же, момент прощания меня дара речи лишил! Сосед уже было отворачивался, как Галина Расимовна впилась в него далеко не невинным поцелуем, который стремительно углублялся и явно нравился обоим…

Я сбежал. Не мог на подобное смотреть!

И это после того, как я Сергея Николаевича застал с матерью в спальне родителей, а он наедине, при полном интиме шептал ей, что любит!

Ну а затем с ещё одной красоткой встретил, в один из тех редких дней, когда Сергей Николаевич вспоминал о существовании Ирки и заявлялся домой. Вёл себя мужчина исключительно положительно, дочь по голове гладил, мол, какая умница, вся в меня! Дневник проверял, выслушивал отчёт бабушки и дедушки о том, какая у него примерная доченька растёт… Об этом Иркина бабушка моей маме рассказывала по-соседски и не скрывая гордости, а мама как бы мимоходом – мне… Ну а в моём воспалённом мозгу опять шлак застревал.

Ненавижу, когда мне ставят кого-то в пример! Ненавижу, когда хвалятся сомнительными результатами! Ненавижу, когда навязывают человека, с которым не хочу общаться!

Я плевался, матерился, глупости творил, Ирку подзадоривал, а Сергей Николаевич с чувством выполненного долга, с важным видом ехал в город – по делам! Где я его однажды и застал сидящим в кафе с женщиной до тридцати.

Ухоженной, яркой, дорогой… И опять же, можно предположить что угодно, но то, как он держал её за руки, как поглаживал щеку, волосы заправлял за ухо, какими глазами смотрела она на него… Пикапер высшего уровня! И как у этого му*** так ладно всё выходило?! И наука, и секс с любой, какую заприметит…

Я тогда хоть и молод совсем был, но уже понял, что сосед – урод, каких поискать. И почему бабы на таких молятся? У него небось и семей несколько…

Вот бы сыщиков нанять, да грязь вывалить на всеобщее обозрение! А то в посёлке почему-то только скелеты из шкафа моих родителей особым спросом пользовались, а все остальные – чисты, как агнцы небесные! С советами лезли, убеждая, что знают, как надо жить!

К этому я попривык со временем, но бывало накатывало – зло сжимал кулаки и скрипел зубами. Зачем идиотам доказывать то, что они и без меня прекрасно знали: их рыльца тоже в пушку.

А сотрясать впустую воздух – кому от этого легче будет? Мне-то ладно. Уехал в город, и поминайте, как знали, а мамке здесь жить… вот и молчал. Молчал, молчал, да на Сергея Николаевича смотрел. Смотрел, да злился.

На него, на мать, на соседей, на Ирку. Ненавижу столь откровенного лицемерия! Повсеместного, прям обострение всеобщее. Они все разыгрывали жизнь, которой не жили!

Особенно соседи – идеальная по всем понятиям, показательная семья. Милые, дружные бабушка и дедушка, чья дочь тяжело больна. Их, кстати, очень уважаю и преклоняюсь – единственные, пожалуй, кто в грязи ни руки, ни ноги не полоскали. Воспитанные в старых традициях, и так же, как и я, усердно молчащие, хотя им даже больнее должно было быть, ведь зятёк чуть ли не на могиле их дочери других трахал.

Ирочка – умничка и просто красавица, которой восхищались все и мне в пример ставили. С детства! С момента приезда! Вот, какая молодец – науки хорошо тянет. Слушается, ни слова поперёк не скажет! Спокойная, рассудительная. Помощница, каких поискать. Уважительная, добропорядочная! Положительная во всём, аж до скрипа зубов!

Ух ты, и  спортом занимается. Настоящая леди – не плачет, а ведь мама умерла. Ты смотри, воспитанная, не гулящая… Скоро и парни пойдут строем вокруг дома её ходить… Эх, лишь бы в плохие руки не попала…

И, конечно, сам Сергей Николаевич, никогда не повышающий голоса. Обходительный, вежливый, готовый прийти на помощь… всем, особенно женской половине населения. Ловко разыгрывающий роль добропорядочного, несчастного мужа, чья жена умерла от рака. Но не опускающего руки, а воспитывающего единственную дочь, как и подобает вдовцу.

Бл***, сплюнуть бы смачно весь этот сироп мозгоотравляющий!

Не картинка – а греза. Словно фальшивая обложка книги, за которой скрывается обычный порножурнал среднего уровня.

Не любил Сергей Николаевич Ирку. Бросал – уезжал. Да, вероятно, со своими проектами, но думаю, на самом деле не брал, чтобы не мешала. Ему так удобнее. Его устраивала такая жизнь… Тут баба, там баба. Отличная работа, неплохие деньги, золотой мозг, прилежная дочь…

Идеальная картинка, которую посмел нарушить я.

Помню, в тот день моё терпение закончилось, а до этого колебалось точно маятник, ведь немногим раньше я вернулся с кладбища, где следил за Ирой. Она на могилу к матери ходила, в годовщину смерти, а папаша забыл, ну или не хотел… не знаю. Вот соседка и пошла… одна. Уже из дома выходила, как бабушка её окликнула. Она думала с дедом к внучке присоединиться, но Ирка попросила побыть одной.

Я скучал: уроки сделаны, друзья заняты… Вот и поплёлся следом. Проследил; не то чтобы нужно было, но тянуло…

Впервые тогда видел, как Королёк плачет… Правда, сколько бы ей гадости ни делал, она никогда не рыдала, а тут в голос. А что взбесило больше всего, она отца не винила, не корила – она вообще не знала, что он за му***! Безоговорочно верила в занятость… Оптимистичная дура!

Помню, стиснул голову, точнее заткнул уши, чтобы не слышать рыданий Ирки, но с упрямством душевнобольного мазохиста ждал, когда она уйдёт. Королёк ушла… а я к бате заглянул. Могилка ухоженная… Постоял немного и домой двинулся, смешно ли… Но Сергей Николаевич был в этот раз даже не моей матерью занят.

Так получилось, что я его снова в городе встретил. Мы с пацанами погонять на великах в парке собирались, а встречались возле ТЦ.

Он приехал на машине. Припарковался. Мне бы и не было до него дела, если бы… Он был не один – с ним была красотка из кафе.

Проследить за ними не составило труда. Гнусно, но я это сделал. Остановился возле Ювелирного и несколько минут созерцал, как эта тварь вместе с очередной легковерной кольцо выбирала.

Вот тогда я и сорвался. Наговорил ему кучу всего… что на душе скопилось, и пригрозил. Что не только мамке, но и Ирке всё расскажу…