– Я постараюсь не доставлять хлопот, – заверила тихо, выпив пилюлю от укачивания. – Отсижусь тут, хорошо?

– Конечно, – кивнул Стэфан. – Если хочешь, я побуду с тобой…

– Нет! – категорично отрезала, опять чувствуя вину за то, что испортила настоящее веселье парню. – Я всё равно буду спать, так что… – мотнула головой, – спящей мне присмотр не нужен!

– Уверена? – уже ногой на пороге из каюты всё же уточнил жених. И взгляд такой виноваты-виноватый, жалостливый-жалостливый. Совсем гадко стало. Это ж как я парню испортила уикенд?! Если скажу: «Сиди со мной!» – уверена, останется, но ему будет скучно и дискомфортно. Что делать возле спящей малолетки, когда друзья гуляют и веселятся? Чёрт! Наверное, больше меня не пригласит… Лучше отпустить, как бы не страшилась оставаться в такую погоду одна. Пусть со своими гуляет, а я крепко посплю. Просунусь – уже берег. И дом недалеко!

– Я уже почти сплю, – изобразила бурчание во дрёме.

В этот раз проснулась от того, что яхту качало гораздо веселее, зато народ по другим каютам впадал в дичайшее счастье. То смех, то стоны…

Желудок настойчиво требовал опустошиться, и я после посещения уборной решила все же не быть в одиночестве. Недоброе предчувствие поднималось вместе с желчью.

Шаг, второй… третий… Я уже шла по коридору с множеством дверей. В некоторые стучалась и заглядывала в поисках Радмински.

– Он в капитанской, – Браин, оказался единственным, кто смог дать вразумительный ответ, где можно поискать друга.

На лестнице близь заветной двери на палубу застопорила. Даже страшно было открыть, но я решилась.

Чернота!

Это первое, что бросилось в глаза. Потом донеслись глухие звуки музыки и гулкие голоса, а я жадно высматривала сушу в беснующем океане.

Это было жутко и непроглядно темно.

Вцепилась в ближайшую перекладину, в ужасе взирая на тяжёлый небосвод. Взвизгивала, когда с яхтой сталкивалась очередная волна и на палубу обрушивались россыпи брызг.

Паника! Меня накрыла паника…

Где-то должны быть жилеты! Истерично метались мысли, я суетливо высматривала на палубе, хоть что-то напоминающее спасательный жилет, но ничего не нашла…

И в каюте не было! Стэфан забыл оставить!..

Спуститься вниз?

Сидеть внизу одной… ОДНОЙ! В шторм!!! Без защиты и поддержки?.. А вдруг затонем? Я же не выберусь…

Нырнула обратно в проём с лестницей. Вытащила из шортиков телефон мобильный. Сети нет! Благо возле ступней, нашла тайную ячейку. Кое-как цепляясь за края, сдвинула створку и чуть от счастья не завыла, когда нашла жилет. Один, а когда надела, поняла, почему он был тут… крепление было сломано. Меня затрясло сильнее, но я не сняла, завязать не вышло, верёвки для этого коротки, но пусть лучше так, чем без него. Придерживаясь поручней, визгом озвучивая каждый шаг, шла на звуки едва слышной музыки, а когда запнулась возле двери капитанской, услышала знакомый голос, и уже было рот открыла, позвать жениха.

– Она точно ничего не помнит? – едко уточняла Анита. Голос звучал приглушённо, да и звуков сторонних было хоть отбавляй, но этот тембр и пренебрежительную манеру разговора я бы не спутала ни с чьей другой.

– Сказала, что нет, – жевал слова Стэфан. – Да и не думаю, что она бы была такой милой, если бы помнила…

– Может играет? – недоверчиво уточнила мулатка.

– А потом отомстит, – раздался третий голос. И если не ошибалась – Давида.

– Рэя может быть толстой, глупой, наивной, но чего не отнять, она настоящая, и не такая развратная и подлая как ты, дорогая, – на этом трио посмеялось, а у меня в животе похолодело.

– Смотри, ещё влюбишься, – хохотнула Анита. – Я её тогда убью! – произнесла так просто, что у меня рука с поручня соскользнула.

– Детка, смирись, эта пышная булочка станет моей женой! – очередной удар – пощёчина, и я словно вживую её ощутила, даже ладонь к лицу приложила, потому что горело…

В этот момент жених остановился напротив двери с небольшим окошком, и наши взгляды пересеклись. Он понял, что дал маху, а я в отчаянье отступила прочь. Глаза Стэфана распахнулись, будто увидел нечто ужасное… и я не сомневалась, что так и было. Как минимум меня… Но тут яхту круто накренило, я запоздало оглянулась.

Сердце ухнуло куда-то в желудок, там заледенело, и только в голове ударно пульсировала кровь: «Волна!!!»

Это ужас!

Мой кошмар и он меня сшиб…

Ударил в борт. Мощной, хлёсткой феерией брызг протаранил меня, спиной шарахнув в дверь капитанской, но сила была такова, что я не устояла и с очередным качком судна упала на палубу. Перед глазами пронеслась карусель мрака, света, мрака… утопического ужаса, я судорожно пыталась ухватиться, хоть за что-нибудь… Но, увы, ничего не попалось, а краем глаза заметив появившегося возле меня Стэфана, не успела даже порадоваться возможному спасению – новый крен, удар волны и с потоком воды меня утянуло за борт, как бумажный кораблик быстрый ручеёк.

Конец… Но точно услышала душераздирающий крик Радмински…

И Ад настал!

Я сражалась с водой. Билась в волнах, покуда были силы, а потом завертело, и меня окружила пучина настолько чёрная, что сердце в ужасе останавливалось: трепыхалось едва ли, вколачивалось в диком исступлении и опять замирало…

Апатия накатила чуть позже – обессиленное опустошение. И когда уже рук не ощущала, смысла в битве со стихией не видела – свет померещился… и дивные глаза… цвета молодой зелени, в которых застыло безмерное удивление и любопытство.

***

В сознание гулко вколачивалось методичное бульканье. Кап… кап… кап. С каждым новым «кап» звонче и пронзительней, доводя болезненное ощущение до отметки «иглы в виски». При том, что во рту сушило невероятно, язык не шевелился. И хоть приходила в себя медленно, меня пронзало с каждой секундой и вздохом всё сильнее. Потом к и без того обострённым и гадким чувствам добавился холод, пробирающий до костей. А ещё жутко болела голова – затылок. Так адски болел, что черепушка казалась налитой свинцом: дышать было трудно, всё навязчивей булькала мысль, что рядом капала вода, и несильно плескались волны.

Я попыталась подняться, да только едва ли тело меня слушалось. Веки тяжёлые… не разлепила, даже когда привычные звуки нарушил новый. Плеск: глухой, дающий однозначное ощущение, что я не одна!..

По крайней мере была!

Опять сделала попытку подняться, но от боли меня темнота поглотила. Перед глазами мелькали картинки-воспоминания. Обрывки, смазанные и короткие, быстро сменяющиеся, часто нарушаемые мраком. Меня мутило и никак не получалось зацепиться за общую нить… Пока как наяву не увидела момент своего падения на яхте и волну, утягивающую в бездну. Теперь меня затопил безотчётный ужас, и я вырвалась из плена небытия. Распахнула глаза. Жадно хватала воздух и непонимающе таращилась в… темноту! Её можно было бы назвать непроглядной, если бы не редкие блики от воды на каменных стенах.

Полежала немного, подышала шумно и глубоко, усмиряя буйство в мыслях и душе… Где я? Так на ум и не приходило. Как сюда попала – тоже…

Сглотнула в горле жуткую резь. Кое-как села, осматривая место, где я оказалась. Пещера, частично затопленная водой… закрытое пространство…

Взглядом шарила по глади воды, омывающей каменную возвышенность – плато, на котором сидела.

Опять плеск!..

Испуганно глазами водила по пещере, выискивая место… и того, кто бы это мог быть, но лишь небольшое волнение воды заметила. Вот теперь дыхание так затаила, что в груди больно стало, да только грохот испуганного сердца не позволял вслушаться в окружающую действительность.

– Ау, – прошипела вместо нормального крика.

Звук наполнил пещеру и вторил мне пару раз эхом.

– Есть кто?

«Кто… кто» – опять отвечало эхо.

– Ау-у-у-у, – хрипло подвыла в отчаянье, и отползла от воды ближе к стене.

 Обхватила себя руками, стараясь привыкнуть ко мраку, где лишь блики воды служили хоть какими-то ориентирами и запоздало услышала «кап». В углу… на неровных выступах стены сверкала дорожка, а ленивые капли гулко ухали на каменный пол. Вода! Двинуться не смогла – тело до такой степени и замёрзло и занемело, что получилось только ладошкой мазнуть. И то – кое-как… каплю смахнуть. Приложила к губам, жадно слизнула – пресная! Хоть одна радость! Поплюхала рукой по влажной стене и опять по рту… жажду не утолила, но хоть сухость горла смочила.

Устало выдохнула: веки смежало, и я обессиленно упёрлась спиной в стену – нужно подумать, что делать.

ЧТО???

Когда зубы, уже не переставая, клацали от озноба, что сотрясал тело, я сдалась окончательно – мне было плохо, тошно, тяжко и я не знала, как выбраться из этого промёрзлого АДА. Мне до слёз хотелось уснуть, а проснуться дома!

Это было глупо, по-детски, но… я себя уговаривала, что сейчас у меня кошмар. И стоит в кошмаре уснуть – очнусь в светлом настоящем. Где солнце, тепло… и я не одна!!!

Из тягучей дрёмы лениво вырвал очередной плеск воды. Я заторможено среагировала, да только глазами зацепилась за чуть встревоженную воду… совсем недалеко от моих вытянутых ног. Сморгнула пару раз, сражаясь с трусливой собой: кто собирался опять закрыть глаза и провалиться в сон, где было куда лучше, чем в реальности. Но более громкий шлепок воды заставил более пристально всмотреться в темноту. И я подалась вперёд, дотошно обшаривая взглядом поверхность воды, а секундой позже шарахнулась от рыбины. Она плюхнулась на плато рядом с моими ногами, и в истеричной жажде к жизни стала извиваться и бить хвостом по полу.

Я завизжала… И её пнула… В воду…

Секунду задыхалась от паники, хватая воздух даже жаднее несчастной рыбы, не слыша ничего кроме своего дикого грохочущего сердца, а потом настала оглушающая тишина, покой. Но дух я не перевела – рыбина опять вылетела из воды и прямо ко мне упала.

Никогда не думала, что могу ТАК визжать и дёргаться, нелепо сражаясь с не менее испуганной рыбой. Не с первой попытки отбрыкнула её прочь: а пока она в несколько суматошных прыжков скрывалась в воде, я забилась в угол и в ужасе ждала новой атаки летающих рыб, но в пещере повисла тишина…

Мысли хаотично носились в голове – и тогда я решила бороться. Не знала как, но была обязана выбраться из пещеры. Дрожащими руками принялась растирать занемевшее тело. Руки тоже ледяные были, но, давясь слезами и глотая стоны боли, усердно натирала ляжки, икры, стопы в мерзко влажных кедах. Приятное покалывание в пальцах, разряд колючий по мышцам вверх побежал… И вот уже я руки поочерёдно щипала и мяла, пока кровь не разгорячилась хотя бы до степени «двигаться».

Несколькими минутами позже заставила себя подняться. Ноги дрожали, голова гудела, но я жаждала жизни, и страх умереть в пещере близь воды, был куда сильнее тщедушного «посидеть и подождать спасения!» Тем более, я не была уверена, что меня ЗДЕСЬ могли найти!!! И ГДЕ это ЗДЕСЬ вообще?

Потому, уже карабкаясь по стене, меня настигла другая, куда более разумная мысль – я не скалолаз! И даже больше! Я вообще плохо координированная девчонка и тяжёлая для подобного этюда.

Здравомыслие… Оно редко бывает некстати, и сейчас видимо зря окунулась в рассуждения – цепляясь за очередной выступ, пальцы нелепо чиркнули по камню: так и не ухватившись, рука соскользнула, носок лёгких кед потерял твердь, и я… с очередным истошным визгом ухнула обратно…

Хруст костей, треск черепушки и адская боль… последнее, что хорошо запомнила!

***

Затылок раскалывался от боли, меня жутко тошнило. И ноги, и руки – ВСЁ тело ломило, а ещё сковало от холода…

 Я лежала на камне и медленно вырывалась из пут небытия. Даже плакать не могла. Но сдаваться и мысли не было. Если умру – то сражаясь за себя! И если спасение утопающих – дело рук самих утопающих, я обязана встать. Реветь и помирать буду потом, когда… умру.