Седло перехватывало тело дракона. Для всадника там было отдельное место. Но на лошади хотя бы оставалась возможность поддерживаться за счет прижатых к ее бокам ног. Тут же цепляться оказалось совсем не за что. Потому что обхватить ногами Эйза мне не удалось бы ни в каком случае. Поэтому ноги просто лежали на ящере, закрепленные в особых подпорках седла. Но оттуда они то и дело выскакивали. Я сама тоже ездила туда и обратно, хотя в седле, в принципе, наездница закреплялась.

Держаться на Эйзе требовалось за драконьи рога – огромные и довольно скользкие наросты на шее. Я выбрала самые удобные, однако во время движения оказалось весьма непросто не потерять равновесие. Теперь я понимала почему Александр строго настрого запретил мне пока что взлетать в воздух. Оттуда я уж точно бы сверзилась со свистом.

Я напрягалась так, как еще никогда: ни на балете, ни на йоге, ни даже при родах.

Зато, когда Александр помогал мне слезать с дракона, сказал:

– Вы первая из всех всадников, и мужчин, и женщин, кто ни разу не упал на первой тренировке! Я такого еще ни разу в жизни не видел! Примите мое искреннее и огромное восхищение.

Я дико смутилась, начала хихикать не к месту, и княжич добавил:

– Вы по-настоящему удивительны и полны сюрпризов. Сильная и хрупкая внешне, со стальным стержнем в характере, раз подчинили себе такого дракона, как Эйзерхан. И, к тому же, с потрясающей физической подготовкой. Поверьте, вы будете блистать при дворе. Надеюсь, вы оставите мне хоть один танец? Понятно, что у Тарлана огромное преимущество и он первый может вас приглашать.

– Конечно я оставлю вам танец! С радостью! Надеюсь, я обязана танцевать не только с Тарланом?

– С придворными княгиня танцевать не должна. Это совершенно против правил и этикета. Но с мужчинами из императорской семьи – запросто. Поэтому я вас и приглашаю на танец заранее. У меня и в мыслях не было вас скомпрометировать.

– Ну и отлично! Проводите меня во дворец?

– Конечно!

Александр подал мне руку. Краем глаза я заметила, как Тарлан стремительно спускается на своем Кохгане, и поторопилась скорее зайти в здание. Совершенно не хотелось опять выслушивать от княжича сомнительные комплименты и прочие колкости. Впереди бал и мне все это еще предстоит в полной мере. Надо сделать хотя бы недолгую паузу в наших на редкость горячих и «деликатных» отношениях. В смысле, мы постоянно жарко спорили и ссорились.

Первым делом, добравшись до зеленых покоев, я рванула навестить своего Матвея. Сердце было не на месте, что мой сынишка остался в незнакомом месте с незнакомыми девушками. Хотя Эйз убеждал, что они – самые лучшие, и я могу доверить Гульнаре с Лейсан Матвея без малейших вопросов и сомнений.

Сынишка играл с гувернантками в прятки. Заметив меня, подбежал и обнял.

Я, как оказалось, дико соскучилась. Прижала ребенка, и пару минут наслаждалась. Гувернантки почтительно остались поодаль и не мешали нам с Матвеем миловаться-общаться.

– Малыш, мне придется еще отправиться на бал… Ты точно выдержишь тут один с воспитательницами? – уточнила я после всех наших нежностей.

– Конечно, мамочка! Иди и повеселись!

Я тоже немного с ним поиграла, чтобы у Матвея не складывалось ощущение, что я реально бросила его из-за бала.

Я улыбалась, вспоминая тренировку с Александром и Эйзерханом, а затем – и приятное общение с сыном.

Наконец, я собралась и принялась мыться. Мочалка была непривычно мягкой, сделанной из какой-то интересной губчатой материи. Пришлось, как следует, нажимать на нее и с усилием тереть. Дойдя до живота, я остановилась и принялась пытливо себя разглядывать.

Это еще что за черт?!! Бред! Ерунда!

Я и так и сяк изворачивалась, чтобы свет падал под разным углом. Но результат наблюдений оставался все тем же.

Я стряхнула с себя пену, осторожно вылезла из ванной и приблизилась к зеркалу. Слава богу, на дальней стене огромного помещения нашлось нужное – от пола до потолка.

Еще какое-то время я рассматривала себя, крутилась, отходила и приближалась.

Наконец, забралась в ванную в полном недоумении.

– Э-эх! Если бы я могла сейчас поговорить с Эйзерханом! – вздохнула вслух.

– А ты можешь! У нас редкая связь, дорогая наездница. Только лишь несколько всадников способны на расстоянии общаться со своими драконами также, как и вблизи.

– Ты всегда меня слышишь?

Это было и приятным и дискомфортным открытием. Мало ли? Есть ведь разные интимные желания, мысли, в которые никого не хочется посвящать. Даже того, с кем по-настоящему близка. А я испытывала к Эйзерхану нечто подобное, хотя и знала дракона всего пару часов.

– Не бойся, – усмехнулся он. – Я слышу лишь то, что ты хочешь, чтобы я знал.

– Правда?

– Разумеется! Между сарканом и ящером должно быть полное и безоговорочное доверие! Я никогда бы не стал обманывать тебя! Мы – единое целое. Не забывай! Я чувствую, что тебе нужен… и слышу тебя. Так что случилось с моей замечательной всадницей?

– Почему у меня пропал шрам от кесарева сечения?

– А-а-а! Прости! Это я виноват! Мне надо было сразу тебя предупредить. Сарканы до девятнадцати-тридцати лет живут, как обычно. Каждый по-своему. И травмируются и болеют, как люди. С той лишь разницей, что поправляются всегда и без последствий. Нет такой болезни, которая убила бы их. Затем сарканы находят своего дракона и вообще становятся неподверженными недугам.

– Каждый саркан?

– Да.

– Но не каждый дракон может получить всадника?

– Точно!

– Хорошо. Дальше…

– А дальше… как только между драконом и всадником устанавливается связь, человек саркан перестает болеть, быстрее и легче восстанавливается после травм и… все следы предыдущих недугов и ранений пропадают бесследно…

– То есть внутри у меня… там… тоже исчезли все швы и шрамы?

– Верно!

– А бывает, что саркан не находит дракона, и эту уникальную регенерацию и долголетие не получает?

– Нет. Абсолютно каждый саркан однажды устанавливает ментальную связь с ящером. А порой – даже и с несколькими.

– Но не каждый дракон получает своего всадника?

– Да. Это так.

– Спасибо Эйз… За пояснения и за все остальное…

– Всегда рад быть тебе полезным… Обращайся хоть днем, хоть ночью…

Я еще немного полежала, рассматривая себя. Обнаружила, что даже крошечный рубец на руке от пореза – и тот испарился. Все следы подростковых прыщей на лице исчезли. Я нарочно еще раз сходила к зеркалу, чтобы убедиться.

Теперь понятно, почему у Тарлана, Александра и императора такая чудесная кожа! Ни единого шрама, никаких следов…

Потрясающе!

Ладно… Пора бы и честь знать. Я ведь не ведаю сколько времени придется готовиться к балу…

В тот момент я и не подозревала, как аукнется мне эта особенность сарканов по заживлению всего-всего в момент установки ментальной связи с драконом…

Я домылась, накинула легкий халат и отправилась к слугам готовиться к торжеству.

Меня еще никогда не наряжали другие. Это было новое, интересное, необычное ощущение. Когда вокруг тебя суета, беготня. Одни делают прическу, другие – макияж, третьи примеряют бальные туфельки, а ты сидишь такая, вся – принцессой-королевой и только «принимаешь» заботливое обслуживание.

Да! Мне это было довольно приятно! Я как будто сходила в элитный салон, где тебя и причешут, и накрасят, и нарядят.

Впрочем, наверное, это надоедает. Надеюсь, потом смогу уже отказаться, также как отказалась от мытья слугами.

Когда горничные принесли мне бальные наряды, я, признаться, на минутку даже струхнула. Боялась, что придется носить корсет. По счастью, прогресс в этой России коснулся и этого элемента одежды тоже. Вместо корсета мне принесли… лифчик, только чуть больше и с широкими лямками. По сути, это был короткий тряпичный корсет, который совершенно не требовалось затягивать. После него на меня надели и шортики – нечто среднее между обычными трусами и бриджами. Следом – юбку. Она стояла, будто с обручами. А дальше уже нарядили и в платье.

Правду сказать, застегнуть его самостоятельно я, скорее всего, уже не смогла бы ни при каких обстоятельствах. Платье застегивалось на какие-то клепки, которые шли от талии до самой шеи. Так руки я вряд ли сумела бы вывернуть, даже учитывая все позы йоги. Впрочем, мне этого совершенно не требовалось. Меня нарядили и одновременно причесали, уложив новые удивительные лиловые локоны вокруг головы в пышной прическе. Я крутилась перед зеркалом и любовалась.

Платье было воздушным, белым-белым, как облачко, декольте заканчивалось на манер перьев, так что я напоминала изящного лебедя.

Давно я уже себе настолько не нравилась. И дело было даже не во внезапном омоложении или в том, что прическа окрасилась так, как было модно краситься в моем времени. Да и платье не играло во всем ключевую роль.

Во мне что-то внезапно и неуловимо поменялось. Как будто Эйзерхан сделал меня другой.

Немного более гибкой, чуть более грациозной и каждое мое мимолетное движение наполнилось эдакой особенной величественностью. Плавностью, изяществом, аристократичностью и грацией.

Поклоны императору я уже видела – в голове, когда начинала знакомиться с Эйзерханом. Остальным «подданным» достаточно было кивать, как пояснил Александр во время тренировок. Так что я чувствовала себя уже более уверенно. По крайней мере, без прежней растерянности и заполошности.

Когда я оказалась уже полностью готова, в дверь постучались. Я кивнула Анне, и та вернулась с высокой темноволосой девушкой. У нее были длинные тонкие руки, очень изящный верх и, кажется, тяжелый низ – он угадывался под двумя пышными юбками.

Раскосые глаза имели зеленоватый оттенок, а чуть широковатый нос совершенно не портил, тем более что губки выглядели пухлыми и чувственными. Ее бальный наряд составляло темное бархатистое платье с белоснежными кружевами на рукавах, подоле и вороте.

На шее поблескивало роскошное ожерелье, думаю, из бриллиантов, как и сережки, которые свисали с мочек изящными капельками.

– Ваше высочество, это княжна Шахраз-Натали, – представила мне вошедшую Анна.

Я хотела отвесить поклон – насколько он получался – но девушка поспешно удержала меня за руку.

– Аяна! Мы же ровни с тобой! Этого не требуется! Ты – невеста моего старшего брата, Тарлана. Я как раз пришла, чтобы сопроводить тебя на бракосочетание и последующее торжество. Поскольку у тебя нет здесь старшего родственника, я выполню роль матери или старшей сестры. Кстати! Я вот тут тебе кое-что принесла! Позволишь надеть?

Шахраз осторожно открыла большую бархатную коробочку, демонстрируя поистине царские драгоценности. Кажется, это был бриллиантовый комплект, вроде ее собственного, оцененного мною. Только выглядел он уже просто фантастически. Если шею и ушки княжны Шахраз-Натали украшали реально шикарные драгоценности, то мне принесли настоящее произведение искусства. Это была паутинка, усыпанная бриллиантами и такого же плана плетенные сережки.

Я смотрела на них как завороженная. Стоил комплект, наверняка, целое состояние.

– Э-э-э… – Я просто не находила уже слов.

– Это подарок жениха невесте на свадьбу. Так у нас принято, оказываться невежливо, – сообщила Шахраз, и я чуть подвисла.

Тарлан выбрал мне такой роскошный подарок? Да, что это с ним? Мигрень? Ранний Альцгеймер? Или поздний? Ему ведь уже за триста! Изжога? Что побудило этого злого и раздражительного княжича выбрать мне подобное невероятное чудо?

– Могу я надеть? – спросила Шахраз.

Я только кивнула, все еще находясь под большим впечатлением.

Княжна медленно, почти церемонно надела колье. Затем сняла обычные гвозники-сережки с маленькими фианитами и вставила мне в уши подарочные драгоценности.

Я посмотрела на себя в зеркало.

Выглядела я настолько роскошно и дорого, что у самой слов просто-напросто не осталось.

– Идем? – напомнила мне Шахраз о предстоящем празднике.

Я кивнула, и мы неспешно двинулись на выход.