Он был прав: девочки заняли весь тротуар, выстроившись по возрасту, от старшей к младшей. Именно такой порядок во время прогулки требовала соблюдать их мать. Энн поверить не могла, что именно сегодня они решили последовать указаниям леди Плейнсуорт.

– Как ваш глаз?

При ярком свете дня выглядел он просто ужасно, словно синяк распространился на переносицу, но зато теперь можно было рассмотреть цвет глаз лорда Уинстеда – ярко-голубой. Зачем ей так хотелось это узнать, Энн не понимала.

– Все не очень плохо, если к нему не прикасаться, – ответил граф. – Так что буду вам весьма признателен, если сегодня не станете швырять камни мне в лицо.

– Ну вот, мои планы рухнули, – не осталась в долгу Энн.

Граф засмеялся, а на нее нахлынули воспоминания. Ничего особенного, просто вспомнила себя прежнюю – вспомнила, как чудесно флиртовать, смеяться и наслаждаться мужским вниманием. Если флирт и правда доставлял удовольствие, то его последствия, за которые она расплачивалась до сих пор, увы…

– Сегодня чудесная погода, – произнесла Энн, немного помолчав.

– Мы уже исчерпали все остальные темы?

Голос графа звучал беззаботно и шутливо, а когда она взглянула на него, он смотрел прямо перед собой и на его губах играла еле заметная загадочная улыбка.

– Просто великолепная! – исправилась Энн.

Улыбка графа стала шире, как и ее собственная.

– Мы идем к Серпентайну? – спросила через плечо Гарриет.

– Куда пожелаете, – благосклонно отозвался граф.

– К Роттен-Роу^[4], – поправила Энн, а когда граф вопросительно вскинул бровь, добавила: – Я ведь все еще их наставница, не так ли?

Почтительно кивнув, граф объявил:

– Куда пожелает мисс Уинтер.

– Мы же не станем вновь заниматься математикой, – жалобно протянула Гарриет.

Лорд Уинстед с нескрываемым любопытством воззрился на Энн.

– Математикой? На Роттен-Роу?

– Мы изучали систему мер, – пояснила та. – Девочки уже научились измерять среднюю длину своих шагов, а теперь будут считать шаги, чтобы вычислить длину тропинки.

– Очень хорошо, – одобрительно кивнул Дэниел. – Это займет их мысли и заставит на какое-то время замолчать.

– Вы еще не слышали, как они считают, – улыбнулась Энн.

Граф с беспокойством повернулся к ней:

– Только не говорите, что они не умеют!

– Конечно, умеют, – не удержалась от улыбки Энн. Граф выглядел так забавно с одним удивленным глазом, ведь второй по-прежнему оставался слишком заплывшим, чтобы выражать какие-либо эмоции. – Ваши кузины все делают очень необычно, даже считают.

Граф на мгновение задумался.

– Вы хотите сказать, что примерно лет через пять, когда кузины Плейнсуорт станут участницами квартета Смайт-Смитов, мне стоит приложить все усилия к тому, чтобы оказаться как можно дальше от концертного зала?

– Я бы никогда не посоветовала вам ничего подобного, – возразила Энн, – но вот что скажу: Фрэнсис решила нарушить традицию и взять в руки контрабас. – Дэниел поморщился. – Да-да, именно так.

И они рассмеялись. Вместе. Что за восхитительный звук!

Не удержавшись, Энн окликнула сестер:

– Девочки, лорд Уинстед хочет к вам присоединиться.

– Я этого хочу?

– Именно, – кивнула Энн, когда девочки развернулись и вприпрыжку направились к ним. – Он сам мне сказал, что его очень заинтересовали ваши занятия.

– Лгунья, – пробормотал граф.

Энн не обратила на это никакого внимания, хотя и позволила себе самодовольно усмехнуться, но так, чтобы лорд Уинстед непременно это заметил, потом сказала:

– Вот что мы сделаем. Вы измерите протяженность тропинки, как мы и обсуждали, умножив количество своих шагов на их длину.

– Но кузен Дэниел не знает длину своего шага.

– Совершенно верно. И от этого наш урок будет только интереснее. Вычислив протяженность тропинки, вы сможете определить длину его шага.

– В уме?

Девочки смотрели на Энн так, словно она поручила им сразиться с осьминогом.

– Только так можно научиться быстро считать, – ответила та.

– Вообще-то мне больше нравится пользоваться пером и чернилами, – заметил Дэниел.

– Не слушайте его, девочки. Очень полезно уметь производить вычисления в уме: этот навык пригодится вам во многих областях жизни.

Все четверо с недоумением молча уставились на нее: очевидно, области применения подобных навыков никак не приходили им на ум, и Энн в попытке пробудить в девочках интерес к математике пришлось пояснить:

– Возьмем, к примеру, поход за покупками. Умение считать в уме придется тут весьма кстати. Вы же не берете с собой перо и бумагу, направляясь к модистке, верно?

Увидев во взглядах девочек все то же недоумение, Энн вдруг подумала, что им никогда и в голову не приходило интересоваться ценами на шляпки или другие предметы дамского гардероба, и предприняла еще одну попытку:

– А как насчет игр? Только подумайте, каких результатов можно добиться в карточных играх, отточив навыки устного счета!

– Вы даже себе не представляете, – пробормотал лорд Уинстед.

– Не думаю, что нашей матушке понравится, если вы станете учить нас азартным играм, – заметила Элизабет.

Энн услышала, как граф сдавленно фыркнул, едва сдержав смех.

– А как вы собираетесь проверить наши результаты? – поинтересовалась Гарриет.

– Очень хороший вопрос, – сказала Энн – и на него я отвечу завтра. – Помедлив всего секунду, она добавила: – Когда пойму как.

Девочки разом захихикали, чего она, собственно, и добивалась. Ведь ничто так не помогает вернуть самоконтроль в разговоре, как подтрунивание над собой.

– Мне придется навестить вас еще раз, чтобы узнать результаты, – заметил лорд Уинстед.

– В этом нет необходимости, – поспешно возразила Энн, – мы можем послать их вам с лакеем.

– А можем сделать это вместо лакея, – предложила Фрэнсис, с надеждой взглянув на кузена. – Уинстед-хаус находится недалеко, а мисс Уинтер любит устраивать нам прогулки.

– Пешие прогулки благотворно влияют на тело и ум, – чопорно подтвердила Энн.

– Но гораздо приятнее гулять в компании, – добавил лорд Уинстед.

Энн перевела дыхание, чтобы сдержать дерзкий ответ, так и рвавшийся с языка, а потом повернулась к девочкам и предложила, указывая на начало дорожки:

– Что ж, приступим. Начинайте вот оттуда и спускайтесь вниз. Я буду ждать вас на скамейке.

– Вы не пойдете с нами? – спросила Фрэнсис, одарив гувернантку взглядом, словно уличила ее в государственной измене.

– Мне бы не хотелось вам мешать.

– О, вы совсем не помешаете, мисс Уинтер, – произнес лорд Уинстед. – Дорожка достаточно широкая.

– И тем не менее.

– Тем не менее? – переспросил граф.

Энн коротко кивнула.

– Ответ, не слишком достойный самой лучшей гувернантки Лондона.

– Какой чудесный комплимент, – не осталась в долгу Энн. – Только вот он не заставит меня ринуться в бой.

Подойдя чуть ближе, лорд Уинстед тихо произнес:

– Трусиха.

– Ну, это вряд ли, – ответила Энн, умудрившись сделать это, даже не пошевелив губами, а потом лучезарно улыбнулась. – Итак, девочки, начнем. Я останусь здесь ненадолго, чтобы вам помочь.

– Не нужна нам помощь, – проворчала Фрэнсис. – Я вообще предпочла бы, чтоб меня не заставляли этим заниматься.

Но Энн лишь улыбнулась в ответ, ибо знала, что вечером ее подопечная непременно будет хвастаться отличным результатом своих вычислений.

– Вы тоже, лорд Уинстед, – как можно любезнее произнесла Энн.

Девочки уже двинулись вперед – к сожалению, с разной скоростью, – и воздух наполнился какофонией их голосов.

– Но я не могу, – возразил граф, прижимая руку к сердцу.

– Почему? – спросила Гарриет, и одновременно с ней Энн заметила:

– Конечно, можете.

– У меня кружится голова, – произнес граф с такой наигранной мукой в голосе, что Энн не удержалась и закатила глаза. – Правда-правда, – не унимался Дэниел. – У меня э… Что там уложило Сару в постель? Мигрень?

– У нее было несварение, – поправила его Гарриет, незаметно делая шаг назад.

– Но ведь у тебя голова не кружилась, – с подозрением сказала Фрэнсис.

– Это потому, что я не закрывал свой глаз.

Это объяснение заставило девочек замолчать.

– Прошу прощения? – прервала возникшую паузу Энн, не понимая, какое отношение ко всему происходящему имеет закрытый глаз.

– Я всегда закрываю глаз, когда считаю, – пояснил граф с совершенно невозмутимым выражением лица.

– Вы всегда… Постойте-ка, – с подозрением протянула Энн. – Вы закрываете один глаз, когда считаете?

– Ну да, я же не могу закрыть оба глаза.

– Почему? – спросила Фрэнсис.

– Потому что ничего не увижу, – ответил Дэниел так, словно ответ был очевиден.

– Но тебе необязательно видеть, когда считаешь, – не унималась Фрэнсис.

– Обязательно.

Граф лгал, но девочки даже не попытались уличить его в этом, хотя Энн ждала шумных возражений. К ее изумлению, они молчали, а Элизабет и вовсе до такой степени заинтересовалась, что спросила:

– Какой глаз?

Граф откашлялся, и Энн готова была поклясться, что он поморгал то одним, то другим глазом, словно пытался вспомнить, какой из них ему подбили во время драки, наконец ответил:

– Правый.

– Конечно, – кивнула Гарриет.

Энн в недоумении взглянула на девочку.

– Ведь он правша, не так ли? – Гарриет взглянула на кузена. – Ты ведь правша?

– Совершенно верно, – кивнул Дэниел.

Энн перевела взгляд с лорда Уинстеда на Гарриет и обратно.

– И это так важно, потому что…

Лорд Уинстед просто пожал плечами, поскольку Гарриет избавила его от ответа, заявив:

– Просто важно – и все.

– Уверен, что я смогу поучаствовать в состязании на следующей неделе, – заявил лорд Уинстед, – когда мой глаз заживет. – Не знаю, как я не подумал раньше о том, что попросту потеряю равновесие, если мне придется смотреть одним заплывшим глазом.

Энн с подозрением прищурилась:

– Мне всегда казалось, что влияние на равновесие оказывает слух.

Фрэнсис испуганно охнула:

– Только не говорите, что он оглохнет!

– Не оглохнет, – успокоила ее Энн, – а вот я могу, если ты еще раз так закричишь. А теперь ступайте все трое выполнять задание. А я пока присяду.

– И я тоже, – беспечно подхватил граф. – Но душой я с вами.

Девочки возобновили счет, а Энн направилась к скамье. Лорд Уинстед не отставал от нее ни на шаг, а когда они сели, Энн заметила:

– Поверить не могу, что они приняли за чистую монету весь этот вздор о глазах

– О, здесь все гораздо проще, – беспечно ответил граф. – Просто чуть раньше я пообещал дать по фунту каждой, если они ненадолго оставят нас наедине.

– Что? – воскликнула Энн.

Граф согнулся от смеха.

– Конечно, я не говорил им ничего подобного. Господи, неужели вы считаете меня полным идиотом? О, не отвечайте.

Энн покачала головой, злясь на себя за то, что оказалась столь легковерной. И все же злиться на графа она не могла, слишком уж добродушно звучал его смех.

– Я удивлена, что никто не подошел с вами поздороваться.

В это время дня в парке было не слишком людно, и все же в своем желании прогуляться они были не одиноки. Энн знала, что в свое время лорд Уинстед пользовался в Лондоне огромной популярностью, поэтому было трудно поверить, что его присутствие в Гайд-парке осталось незамеченным.

– Думаю, мало кто знал о моем намерении вернуться, – ответил лорд Уинстед. – Люди видят то, что ожидают увидеть, а меня здесь увидеть точно никто не ожидал – он одарил Энн печальной полуулыбкой, а потом скосил глаза вверх и влево, как если бы пытался указать на свой заплывший глаз, – тем более в таком состоянии.

– И в такой компании, – добавила Энн.

– Кстати, я все гадаю, кто вы.

Энн порывисто повернулась к нему.

– Вот так реакция на простой вопрос, – пробормотал граф.

– Я Энн Уинтер, гувернантка ваших кузин.