Распахнулась дверь, и водитель остановившегося рядом с кафе «Пежо» выскочил на проезжую часть, чуть не угодив при этом под колеса ситроеновского грузовика, тащившегося по встречной полосе. Гукнул клаксон, грузовик вильнул, прижимаясь к тротуару, и на мгновение скрыл от Вула и черный пикап, и его сумасшедшего – или просто пьяного? – водителя. За это время Борис Саулович успел выскочить из брассерии на улицу и выхватить из-под мышки «люгер».

И тут сцена открылась перед ним во всем своем великолепии. Он увидел бегущего прочь от пикапа молодого человека в светлом плаще; наперерез тому уже устремились двое в штатском: один посольский, а второй – очевидный француз. Увидел и пассажира: медведеподобного мужика, ворочающегося в салоне брошенного «Пежо»; разглядел и револьвер в «лапе» у пассажира, и что-то – в руке посольского шофера. А где-то слева пронзительно завизжали тормоза, Вул непроизвольно обернулся на звук и тут же уловил движение за спиной, но, когда «забахали» выстрелы, он все еще смотрел на коричневый «Ситроен», вынужденный затормозить, – двое чекистов с оружием перекрыли проезд.

13.02.36 г. 11 ч. 57 мин

Времени на размышление не оставалось, но Матвеев все, кажется, понял верно. Вот-вот должен прогреметь взрыв. Пикап встал удачно, но как поведет себя ударная струя, встретив на пути тяжелый «Паккард», определить сложно. Во всяком случае, Матвеев этого не знал: физика физикой, но практика пиротехника здесь как-то важнее. В любом случае, это уже свершившийся факт: если не произойдет чего-то сверх драматического – «Пежо» останется там, где стоит.

А Кольб длинными прыжками убегал от взрыва, прямо вдоль улицы, и у него был шанс «убечь», но допустить этого нельзя, и именно поэтому Степан находился сейчас здесь, Ольга сидела на крыше, а Витька тоже должен быть где-то рядом. Да и Олег никуда как будто не спешил. Чекисты – или кто они там? – пытались перекрыть ему дорогу, и то, что он их пока не давил, – лишь вопрос затянувшейся паузы. Но песок времени стремительно просыпался в склянку прошлого, а тот мужик, на которого Степан еще раньше обратил внимание в пивной, стоял сейчас среди деревьев в двух-трех метрах от проезжей части, и в руке у него был «парабеллум», и…

Раздался выстрел и звон бьющегося стекла. Вернее, громче всего был слышен как раз звук бьющегося стекла, а сам выстрел долетел хлопком пробки из бутылки шампанского. Но это была не газировка, разумеется. Это посольский в «Паккарде» стрелял по Сергеичеву прямо сквозь два стекла…

13.02.36 г. 11 ч. 58 мин.

– Дави их в бога, в душу мать! – Виктор, не заглушив мотор, выскочил из машины и вскинул «шмайсер».

13.02.36 г. 11 ч. 58 мин.

Ольга выцелила мужчину, бежавшего к пикапу, и плавно нажала на спусковой крючок…

13.02.36 г. 11 ч. 58 мин.

Матвеев выхватил из кармана револьвер и выскочил из брассерии…

13.02.36 г. 11 ч. 58 мин.

Выстрел водителя «Паккарда», камешком в горах, спустил смертоносную лавину, и в следующее мгновение Rue Maitre Albert наполнилась треском беспорядочной пальбы.

Федорчук длинной очередью срезал и Кольба, и почти уже схвативших того агентов госбезопасности, советской ли, французской – это значения не имело. «Шмайсер» – вот же черт! – заклинило где-то на половине магазина, но разбираться с тем, что там не так, некогда, и отбросив бесполезное железо в сторону, Федорчук потянул из кармана пистолет…

13.02.36 г. 11 ч. 58 мин.

Откуда прилетела пуля, бегущий к «Пежо» чекист понять не успел. Кусок свинца в медной оболочке пробил черепную коробку без вариантов восстановления и лишил возможности осознать что-либо, как если бы выстрел был произведен прямо в лицо. Но пуля попала энкавэдэшнику в темя, и это наверняка навело бы кого-нибудь на размышления, но разбираться некому, да и некогда пока. Ольга стреляла так быстро, как только могла, не растрачивая боеприпасы зря. Она уже не пряталась – встала в полный рост у самого ограждения крыши – низкой каменной стенки, едва доходившей ей до пояса – и «работала», стремительно выбирая самые важные цели в сложнозакрученном действе, там, в двадцати метрах ниже ее ног.

Стрелял и Степан. Однако неожиданно он попал в более чем сложную ситуацию. Выскочил из пивной и вскинул ствол, выцеливая спину того здоровенного мужика, который, казалось, всего за мгновение до него вылетел на улицу, но уже собирался в кого-то стрелять из брутального «люгера», Матвеев вынужден был переключиться на совсем других противников. К счастью, бежавшие вдоль домов люди и сами не ожидали появления еще одного персонажа на ступенях брассерии. К тому же они не знали – или не успели сразу сообразить – кто он такой, зато Степану в этом смысле было проще. Он-то точно знал, кто здесь свой, а кто чужой. Матвеев резко развернулся навстречу вооруженным мужчинам и начал стрелять раньше, чем те успели поднять свои пистолеты.

13.02.36 г. 11 ч. 58 мин.

Первый выстрел ударил сзади, через мгновение стреляли уже все, кто мог. Олег коротко взглянул на Питера Кольба, спина которого вдруг взорвалась от нескольких попаданий с близкого расстояния, и прибавил газ. Один из французов – Ицкович почему-то подумал, что это именно француз – отлетел в сторону, задетый скулой бампера, а второй убрался с дороги сам. Да так поспешно, что даже оружия достать не успел.

«Врешь, не возьмешь!» – ухмыльнулся Олег, и в этот момент за спиной что-то грохнуло…

«Как взрыв», – промелькнуло в голове, и он напрягся, ожидая ударной волны, но ничего не случилось, лишь со звоном посыпались стекла в машинах и окнах домов, да заложило уши как в скоростном лифте.

«Ох!» – Олег ударил по тормозам и оглянулся.

Как ни странно, «Пежо» частично уцелел, его дымящиеся обломки валялись между деревьями на противоположной стороне улицы. А вот «Паккард», оказавшийся на пути «выстрела», «дуновением картечи» снесло напрочь. Досталось и другим машинам, в которых, кажется, не осталось никого живого, и дому, где размещалось кафе: стена с входом покрылась выбоинами, а из раскрошенного проема, на месте широкого окна-витрины, – валил сизый дым и рвались первые языки пламени…

13.02.36 г. 12 ч. 03 мин.

Отшвырнув винтовку, Ольга подхватила брезентовый мешок и бросилась к чердачному окну. Все было кончено, и, хотя она не знала, погиб ли при взрыве маршал, ранен он или невредим, оставаться на крыше было уже бессмысленно. Внизу, на улице, сейчас только мертвые и раненые, и ей очень хотелось думать, что никого из ее «мальчиков» там нет.

Бросив рюкзак на загаженный голубями дощатый пол чердака, она спрыгнула вслед за ним, и, не задерживаясь, побежала дальше, едва успев подхватить по пути свой багаж. А вот на лестнице задержалась. Вылезла из комбинезона, буквально вывернувшись из него, как линяющая змея из кожи, стянула через голову толстый свитер и быстро, лихорадочно натянула юбку и жакет из плотной шерстяной ткани. Черную вязаную шапочку сменил темный парик с уже пришпиленной к нему шляпкой – таблеткой, а ноги Ольга сунула в теплые боты на высоком каблуке. Сброшенную одежду и брезентовый рюкзак запихала в просторную сумку из мягкой бордовой кожи, и, глубоко вдохнув-выдохнув пару раз кряду, быстро, но без суеты, зацокала каблучками по лестнице.

13.02.36 г. 15 ч. 19 мин.

Последним на конспиративную квартиру явился Виктор. Взглянул вопросительно на собравшихся компаньонов, но они знали не больше. Радио об инциденте с маршалом Советского Союза молчало, а других, более оперативных, нежели газеты, каналов информации в 1936 году еще не существовало.

– Ну и что скажете? – спросил Федорчук, выпив залпом полстакана коньяка и закурив сигарету. И только сейчас заметил, что Баст фон Шаунбург выглядит не слишком здоровым.

– Не знаю, как там с маршалом, – а вот нас всех, дамы, – несколько секунд Олег смотрел на Ольгу совершенно больными глазами, – и господа, – продолжил, переведя взгляд сначала на Степана, а потом и на Виктор, – нас следует принудительно лечить от дурости, вот что я вам скажу.

И он был прав, потому что, вспомнив, что и как происходило всего несколько часов назад на улице Rue Maitre Albert, назвать их план иначе, как сильно извращенной попыткой коллективного суицида, Виктор не мог. Однако сделанного не воротишь, не так ли? Так. И слава богу, что «суицид» не удался. И не важно теперь «кто виноват» в спасении их дурных голов и задниц, промысел ли божий, случай ли, статистическая ошибка, гм… или собственное мужество, – все они были живы – и это главное.

Из газет:

Страшные находки парижской полиции. В одной из квартир дома №** по улице *** обнаружены следы пыток (кровь, зловещие инструменты), а также документы и личные вещи, включая нижнее белье исчезнувшего несколько дней назад сотрудника русской эмигрантской газеты «Часовой» Дмитрия Вощинина. Тело Вощинина пока не обнаружено. Предполагаемый владелец квартиры по данным полиции может быть сотрудником германских секретных служб…

Как сообщают наши московские корреспонденты. В СССР объявлен траур по случаю безвременной кончины от рук фашистских бандитов первого заместителя народного комиссара обороны, маршала Советского Союза Михаила Тухачевского… Найденные на месте взрыва останки… будут захоронены у Кремлевской стены…

Правительство Чехословацкой республики перебрасывает новые армейские подразделения, подкрепленные танками, артиллерией и даже авиацией в Судетскую область… Ожесточенные бои идут на улицах судетских городов… Действуют военно-полевые суды…Исполнение приговоров происходит сразу же после их вынесения…

Глава 3
Как это делается в Брюсселе

– Твой босс уехал, – перед тем, как сесть за Танин столик, Олег не стал снимать пальто, только расстегнул донизу, да положил темно-зеленую фетровую шляпу на столешницу с краю.

– А?..

Олег залюбовался ее глазами…

– Пока они строго соблюдают условия договора, – сказал он, доставая сигарету. – И то сказать, я скормил им столько… – он прервал на мгновение фразу, чтобы прикурить от вспыхнувшей с шипением спички, и продолжил, не отрывая взгляда от глаз Татьяны, – …пищи для размышлений… вкусной и здоровой… что было бы верхом неблагодарности и глупости начинать нарушать наше джентльменское соглашение с первого же дня.

– Значит, едем в Париж? – Она сделала крошечный глоток, но Олег видел – кофе понадобился только для того, чтобы сначала опустить взгляд, а потом, из-под взмаха ресниц, полыхнуть отблеском жемчуга распахнутых глаз…

«Кокетка!» – не без удовольствия подумал Ицкович и, щелкнув пальцами, выдернул сонного официанта из мира грез.

– Кофе! – приказал он не терпящим возражений голосом. – Крепкий. Без молока и сахара. Быстро.

– Ты ведешь себя, как настоящий фашист! – едва не подавившись смехом, выдохнула Татьяна.

– Возможно, – кивнул Олег. – Но радоваться тут нечему. Не так ли?

– Так, – теперь ее взгляд «прогулялся» куда-то влево, к окну и через него на улицу, и вернулся обратно: глаза в глаза. – Но ты не ответил на мой вопрос.

– Не уверен, – пожал плечами Олег.

– В чем? – не поняла его Таня.

– Не уверен. Про Париж, – ответил он. – Возможно, мы выберем что-нибудь другое…

– Почему? – удивилась она, забыв на мгновение даже о том, что кокетничает, а не просто так – погулять вышла.

– Во-первых, – Олег загасил сигарету в пепельнице, но новой брать не стал. Вообще с курением стоило завязывать, и уж, во всяком случае, его следовало сокращать. – Во-первых, никогда не следует упускать возможность озадачить твоих «работодателей» неожиданным ходом. Чем меньше они будут понимать ход наших мыслей, тем лучше. Ну а, во-вторых, нам следует хорошенько обдумать, что и как теперь делать. Всем, я имею в виду. Danke, – равнодушно кивнул он официанту и, взяв чашку прямо с подноса, сделал первый глоток.

– К чему ты ведешь? – спросила Татьяна, когда официант оставил их одних.

– Поедем на природу, – улыбнулся Олег. – Как ты относишься к тому, чтобы уехать на несколько дней в провинцию?

– В провинцию? – Кажется, он ее сильно удивил. Еще сильнее, чем прежде.

– Да, – подтвердил Олег. – В Арденны. Большой сельский дом, почти замок…