– Маленькая территория, – я покачала головой. Яичница быстро закончилась, и я отхлебнула глоток горячего травяного чая. Надо выслать разведку за гору. На восток. Там совсем никто не бывал, горой и рекой заканчивалась карта. Вдруг мы найдём что-то полезное? Вдруг там логово первой жизни?

Это логово мне трудно было представить.

Цыганский табор? Смешно!

Избушка в лесу? Глупо.

Даже не знаю, где должна обитать первая жизнь, но явно точно где-то по соседству.

– А нам больше и не надо, – пожала плечами Геля, продолжая затронутую тему. – Рыба есть, дичи хватает, лес рубим понемногу. И в поселении забот полон рот. Не до разведки.

– Угу, – ответила я и замолчала. Подруга забеспокоилась:

– Что, Руда? О чём ты думаешь?

– Да вот думаю… – сказала неопределённо. – Надо бы посмотреть, что там с другой стороны горы.

– Кому надо?

Вопрос резонный. Мне? Да нет, нам всем. Если я найду первую жизнь, смогу попросить у неё то, чего нам не хватает.

Так Геле и ответила. На её лице появилось странное выражение. Как будто она сама хотела бы отправиться, но не могла. Но я-то могу! Конечно, Ратмир снова станет возражать, как всегда, скажет, что я неуёмная и с шилом в попе, что должна сидеть и растить сына… Однако отпустит. Может, даст Тишило для охраны.

– Пойду поговорю с мужем, – сказала я, допив чай. – Разведка нужна, нам тут жить.

– Пошлём нескольких крепких воинов, – ответила Геля. – И Моки, он хорошо ориентируется в лесу. У вас пять лошадей, вот пятеро и поедут.

– И верблюдица, – весело добавила я. – Поеду с ними.

– С ума сошла! – испугалась Геля. – Как сына оставишь?

– С собой возьму, – я погладила Ярика по голове и улыбнулась подруге. – Ну, не бойся, это же не поход на месяц! Погуляем и вернёмся.

Вышла сразу, чтобы избежать охов и вздохов. Геля хороший человек и отличная подруга, но переубеждать меня бесполезно. Если я решила – сделаю.

Ратмира я нашла у бани. Сделали её мужчины добротно и на десятилетия. Теперь нужно было правильно протопить, чтобы никто не угорел, и пар получился бы хороший, целебный. Кто, как не мои древние славяне, умеет делать хороший пар?

Вокруг суетились подросшие щенки – помогали изо всех сил. Прыгали на тех, кто носил дрова к бане, сосредоточенно путались у них в ногах, важно гавкали, чтобы подстегнуть шаг людей. Лютик подскочил ко мне, боднув башкой в бедро, и залаял весело:

– Хозяйка, хозяйка, хозяйка, все идут в баню, а мы пойдём в баню?! Пойдём, пойдём, пойдём?

– Балбес, – рассмеялась я, потрепав его по холке. – Нет, вы в баню не пойдёте. Мы отправляемся в поход!

– Поход, поход, ура! Поход! А кто пойдёт? Я пойду?

– Да, мой славный Лютый, ты пойдёшь с нами на разведку!

– Какая разведка, Руда? – спросил, хмурясь, Ратмир. Я повернулась к нему и ответила с лёгким вызовом в голосе:

– Нужно разведать, что там, с другой стороны горы.

– Зачем?

– Ну, Геля мне показала карту, и там пусто. Нельзя жить и не знать, что там, в округе.

Он шагнул ко мне, взял ладонью лицо и приподнял, заставив взглянуть в глаза:

– Руда, не лги мне, я знаю этот блеск в твоих очах, любая. Ты что-то задумала!

– Ишь, знает он… – пробормотала я. Врать смысла нет. Ответила: – Мне нужно найти первую жизнь, Ратмир. Понимаешь?

– Руда, я не понимаю и не хочу понимать, но знаю…

Он улыбнулся мне так ласково, что я сразу растаяла. Поцеловал в губы мимолётно и продолжил:

– Что ты всё равно сделаешь то, что задумала. Поэтому удерживать не буду, но поеду с тобой, чтобы удостовериться, что с тобой ничего не случится.

– Я знала, – самодовольно улыбнулась, обняла его и отстранилась. – Возьмём дядьку Бусела, он составит карту. И Тишило – он даже рад будет, а то заскучал тут…

– Княгиня моя, ты лучшая женщина, которую я мог бы полюбить в этой жизни.

Его пальцы сжали мою руку, и я поняла, что счастлива.

Организовать экспедицию оказалось – проще некуда. Просто Ратмир позвал Бусела и Тишило, Геля велела Моки и ещё одному крепкому парню по имени Хосе присоединиться к нам и слушать меня, как Дархана.

Выехать решили завтра. После бани. Я не могла пропустить это, не могла не воспользоваться правом священной матери первой помыться и попариться. Пришлось ждать первой протопки, вместе с Гелей мыть детей, используя пуки сушёной травы вместо мочалок, а потом…

Потом моя подруга забрала Ярика и кивнула на сруб:

– Иди уж первой с мужем!

– Спасибо, дорогая моя, – я даже обняла Гелю от наплыва чувств и, взяв Ратмира за руку, направилась к бане.

Тепло, жар, пар.

Я наслаждалась этим счастьем, чистой горячей водой, о которой почти забыла за последний год. Я наслаждалась прикосновениями мужа, который наконец-то смог остаться со мной наедине, пусть и в бане, а не в постели. Я нежилась в объятьях горячего воздуха, чувствуя, как возрождаюсь к жизни, чувствуя, как выходит из меня с потом вся грязь и боль, всё зло, владевшее мною, все заботы и проблемы. Я нежилась в объятьях Ратмира, снова ощутив себя женщиной, а не просто матерью, снова став той, которая зажигала огонь в его душе, страсть в его теле, любовь в его сердце.

Я упивалась моментом ласки и свободы. Я кричала от возбуждения, зная, что толстые стены без окон не пропустят ни звука. Я царапалась дикой кошкой, я извивалась змеёй, я была идеальной любовницей и готова была на всё, чтобы продлить минуты близости на года, на века…

Ратмир сжал меня в своих руках, рискуя задушить, и шепнул на ухо:

– Руда, я люблю тебя так, что иногда мне кажется, что я уже умер.

– Что это значит?

Я удивилась, извернулась, чтобы заглянуть ему в глаза. Там было космическое небо, там были звёзды, чернота ночи, блеск предутренней зари… Ратмир ответил:

– Разве при жизни я мог бы надеяться, что мне достанется такая женщина, как ты? Понимаешь? Ты же помнишь невест, которых мне прислали в Златоград? Ни одна из них ни мизинца твоего не стоила…

Рыбки. Помню, да.

– Ты не прав, Ратмир. Нас свела судьба, и мы просто не могли пройти мимо друг друга.

– Боги нас свели.

– Разве не одно и то же?

Боги… Мокошь, Велес. Они были просто людьми, трёхметровыми, одинокими и последними. Не они свели нас, это точно. Первая жизнь. И это, наверное, единственное, что она сделала хорошего для меня.

– Мой светлый князь, нас свела случайность, а боги тут ни при чём.

– А цыганка?

Цыганка… Я отвернулась и помрачнела. Цыганку я бы задушила собственными руками, если бы могла. Но пока не могу, поэтому…

– Любимый, не стоит думать об этом. Мы вместе, ты не спишь, ты жив. Всё будет хорошо.

– Ты едешь в разведку, чтобы узнать, где мы?

От него нельзя ничего скрыть. Я усмехнулась в его локоть и прижалась щекой к груди, ответила глухо:

– И чтобы найти первую жизнь.

– Храбрая моя княгиня! Как осмелилась?

– Я просто хочу узнать, для чего она собрала нас всех в этом месте. Ну, и попросить кое-какие улучшения наших условий.

Он рассмеялся тихонько. Прижал меня к себе. Мой муж, мой соратник, моя родственная душа…

После бани мы разошлись все по своим делам. Ратмир следил за тем, как подтапливали, а я отправилась проследить за сборами в дорогу.

Провизии и питьевой воды совместными с Моки размышлениями было решено взять на четыре дня. Углубляться дальше не имело смысла. Первая жизнь не станет селиться слишком далеко, ей нужно быть рядом. Потом я навестила на лугу Асель, которая в праздной спячке бродила в поисках сочной ещё травы вместе с лошадьми. За верблюдицей неизменно следовала единственная кобыла в табуне, которую недавно покрыл Резвый. Все надеялись, что родится кобылка и мы сможем увеличить поголовье.

– О, пожаловала проведать свою боевую верблюдицу? – приветствовала меня Асель. Я с усмешкой ответила:

– И я тоже рада тебя видеть, ленивая толстая скотина.

– Пф, – сказала Асель и замотала головой: – Скажи, что ты пошутила, я вовсе не толстая!

– Значит, против ленивой скотины ты не возражаешь!

– Пф! – повторила верблюдица и отвернулась от меня.

– Ладно, не злись, я же шучу, – примирительным тоном протянула я и почесала Асель по длинной изогнутой шее. Получилось плохо, потому что верблюдица линяла, меняя шерсть на зимнюю, и та висела длинными спутанными клочьями. Надо бы вычесать её хорошенько, чтобы женщины сваляли тёплое одеяло… Только чем? Или привлечь детей, которые играют целыми днями и бегают по поселению? Им будет весело пятернями чесать шерсть…

– Асель, у меня для тебя новость, – добавила, потому что верблюдица не отвечала. – Завтра мы идём разведывать местность за горой! Ты рада?

– В поход? – она взглянула на меня круглым глазом. Недоверчивая! Я кивнула:

– В поход. Ты же боевая верблюдица, правда?

– О да! – с чувством глубокого удовлетворения подтвердила та. – Я умею бить врага ногами! Любому человеку колено сломаю с одного удара.

– Значит, ты сможешь защитить нас с Яриком.

– Хозяйка, да в чём вопрос?! – Асель надула щёки и снова фыркнула. Прозвучало это, как отрывистый лай, и я потрепала верблюдицу по узкому носу. В груди заныло прибывшее молоко. Со вздохом я сказала:

– Пойду, пора мне. Завтра с утра будьте готовы.

Асель мотнула головой и сказала напоследок:

– Боевая человечка, иди корми своего детёныша. А у меня, видно, потомства никогда не будет…

Я ничего ей не ответила, но пунктик в голове поставила: попросить верблюда у первой жизни. Чем чёрт не шутит! А вдруг у неё припасён один?

Ярослав уже начинал хныкать на руках у Гели. Она качала его и одновременно варила грибной суп, помешивая его длинной деревянной ложкой. Когда я вошла, подруга посмотрела на меня с лёгким укором и сказала:

– Где же ты ходишь, милая? Сынок твой волнуется.

– Бегу, бегу, – не вдаваясь в подробности, взяла Ярика и, развязав завязки платья, приложила сына к груди. Он вцепился дёснами в сосок, как утопающий в соломинку – яростно, сильно, даже больно стало. Мой мальчик, моя гордость, истинный княжич, хоть и без княжества!

Ради него, ради моей семьи я не только в разведку, я биться пойду с теми неизвестными существами, которые ожидают нас по ту сторону горы!

Ради него я уничтожу первую жизнь, если она каким-то образом захочет отнять у меня малыша!

Глава 5. Лес

Октябрь, 2 число

Рано-рано утром спозаранку… Да, хотелось бы мне, как тот водитель, отправиться в путь с песней, но дождик зарядил с ночи. Поэтому мы собирались молча. Какой-то странный груз лежал на душе. Будто чудилось – я никогда больше не увижу остальных, если сейчас уеду.

Мужчины приготовили лошадей, Ратмир лично оседлал Асель, настроение у которой было поистине двоякое. Верблюдица ворчала, как столетняя старуха:

– Куда тащиться в такую погоду… Не понимаю! Подождали бы солнышка… Вот у меня на родине всегда светило солнышко…

Ратмир рывком затянул подпругу, Асель выдохнула и громко фыркнула, плюясь:

– Аккуратнее, человечишка! Клянусь, всем ноги переломаю, кого встречу по дороге!

Резвый заржал:

– Да ты первая под кустик побежишь прятаться!

– Ты меня сейчас трусихой обозвал?! – Асель рванулась из рук Ратмира, и он зло шлёпнул её по крупу:

– А ну не балуй!

– Асель, успокойся, – устало сказала я. – Резвый, а ты не задирай её.

– Опять ссорятся? – усмехнулся Ратмир. – Вот уж правда, как кошка с собакой.

– Это у них игра такая: кто кого переспорит, – отмахнулась я. – Неспокойно мне что-то.

– Сама же затеяла разведку.

Муж развернул меня лицом к себе, заставил взглянуть в глаза. Я пожала плечами:

– Не знаю, почему. Может, предчувствие, а может, просто женская истерика.