Ясно, что Третьяков не может сам приехать к нему и все объяснить. Значит, ему самому нужно брать отгулы и ехать в столицу. Нужно срочно разбираться, что это за дело такое, что может лишить его и покровителя, и офицера, которого он старался продвинуть на будущее…

***

Москва, квартира Эль-Хажж.

Вечером Диана лежала на диване с книгой на арабском языке. Она взяла за правило, по совету преподавателей, читать книги только на иностранных языках, которые изучает. На арабский и французский ей рекомендовали летом сделать упор в чтении, поскольку занятий по ним до сентября не будет.

– Иностранный язык очень легко и незаметно уходит, если им не пользоваться, – объясняла ей одна из преподавательниц.

– Ну уж нет, – подумала тогда Диана. Столько усилий спустить в унитаз из-за отсутствия практики. Так что теперь каждый вечер она читала что-то из того, что набрала в библиотеке и достала через торгпредство с помощью Фирдауса.

У Фирдауса просто глаза лезли на лоб каждый раз, когда он видел полки с книгами на четырех языках и свою красавицу-жену, старательно каждый день их изучающую.

«Жена дана нам, чтобы услаждать взор своей красотой, слух своим чарующим голосом, чтобы создавать уют в доме и позволять своему мужу и господину отдохнуть и расслабиться в неге и покое», – вспоминал он высказывания своего деда о семейной жизни.

Да, дедуль, не встречался ты с русскими женщинами, – с легкой грустью размышлял Фирдаус, вспомнив любимого деда, к сожалению, уже почившего. – Взор моя девочка услаждает без сомнений, голос чудесный, дома уютно, а вот дальше, – как Пашка говорит, – уже начинаются нюансы. Про негу и покой давно не слышал, еще языки эти, подумать только, четыре уже, а начинала ведь с одного арабского, а если еще вспомнить, что она, случись что, за автомат уверенно берется…. Или за молоток. Домик для птиц тогда так лихо сколотила…

Неспешные размышления Фирдауса о суровых семейных буднях ливанских миллионеров были прерваны междугородним звонком. Сняв трубку, он услышал голос брата жены Тимура. Поздоровавшись и перекинувшись с ним парой фраз, передал трубку тут же подбежавшей Диане.

– Привет, сестренка! – радостно поприветствовал Диану Тимур. – Как жизнь?

– Привет, Тимур, – с улыбкой ответила брату Диана. – Очень рада тебя слышать. Так соскучилась, не представляешь.

– Я тоже. – немного смущенно сказал брат. – Ну ничего, на свадьбе ведь увидимся. Как там, все уже в курсе? Все смогут приехать?

– Все знают, да, – погрустнела Диана. – Но Пашка приехать не сможет.

– Вот блин! Как же так? – расстроился Тимур

– Его отправляют на конференцию в Берлин, – начала поспешно объяснять Диана, – в приказном порядке. Пашка пытался отказаться, но слышать никто ничего об этом не хочет. Неприятности будут, если не поедет.

– Брательник от поездки в Берлин из-за меня хотел отказаться? – ошалело переспросил Тимур, а потом рассмеялся. – Да, это в его духе. Про кого угодно такое скажи, не поверил бы, а вот про него верю сразу.

– Это точно, – улыбнулась Диана.

– Но что делать-то тогда? – озадачился Тимур. – Я без брата свадьбу играть не хочу. Он же меня из таких проблем вытянул. Фиг бы я сейчас в таком знаменитом училище учился… Скорее ухо бы давил на шконке.

– Да, жаль… А что тут сделаешь?

– Ну, слушай. Переговорю сейчас с Веткой, – начал суетиться Тимур. – Роспись в загсе мы не перенесем, конечно, не разрешат. А вот саму свадьбу вполне можем передвинуть. По крайней мере попытаться надо, вдруг получится договориться в столовой.

– Ты серьезно? – изумилась Диана планам брата.

– Конечно, – абсолютно уверенно подтвердил Тимур. – Я Пашке очень многим обязан в жизни и на свадьбе своей хочу видеть его обязательно.

– Ладно. Ты прав, попытаться стоит, – согласилась Диана с братом, – только не спеши сразу бежать договариваться. Давай я Пашке позвоню сначала и узнаю, когда точно он сможет в Святославле быть. Не знаем ведь, когда он из Берлина приедет.

– Правильно, – поддержал ее Тимур. – Ты тогда, как узнаешь все, матери звони. Она организацией свадьбы занимается вместе с Веткой.

Они еще немного поговорили, обсудили Дианины новости и попрощались. Диана, посмотрев на часы, решила позвонить Пашке сразу, не откладывая. Не так уж поздно еще.

***

Москва, квартира Ивлевых.

Минут через пять после майора КГБ неожиданно позвонила Диана. Ошарашила новостью, что Тимур из-за меня свадьбу хочет перенести. Порадовался, конечно, что брат меня ценит, приятно. Да и сам очень хотел лично их с Веткой поздравить. Убежден, что эта девушка – одна из самых больших удач Тимура в жизни. Но перенос свадьбы из-за меня все же смущал немного. Все из-за этого дурацкого Берлина… Вот не зря не люблю этот город…

Признаться честно, у меня уже мелькала мысль попросить брата перенести свадьбу на пару дней, чтобы я успел на нее приехать. Но… как это было бы по-новорусски, что ли. Мол, такая важная птица, что из-за нее свадьбу сдвигать надо, гостей заново приглашать, на другие даты. А брат вот порадовал, сам такое решение принял. Ну, это другое дело. Я лично руки не выкручивал, он сам так решил.

Решил немного посодействовать Тимуру. Все же из-за меня весь сыр-бор. Позвонил Шанцеву.

Тот, это было отчетливо слышно, обрадовался моему звонку. Поболтали с минуту о том, о сем, в частности, его интересовала беременность Аполлинарии и как дела у Галии. А потом я объяснил ситуацию и попросил, если нужда будет и мать Тимура к нему обратится, помочь ей со столовой.

– Паша, это даже не просьба, а так, пустяк. Сделаю, конечно. Я, кстати, по городским делам скоро в Москву намылюсь. Приютишь меня на ночь или две? Раз уже ты все равно пока в холостяках, не стесню?

Конечно, согласился. Договорились, что он позвонит перед выездом.

Довольный, положил трубку. Я прекрасно понимал, что Шанцеву на такой должности не проблема найти номер в лучшей гостинице Москвы. Все ему устроят, только отдай приказ своим сотрудникам. Но он, попросившись на ночлег, таким образом подчеркивает наши с ним особые отношения. Ну что же, так оно и есть, как-то мы по очереди друг другу и помогаем, это верно.

***

Загит после разговора с потенциальным заказчиком зашел домой в приподнятом настроении. Анна сидела в комнате и что-то вязала, периодически сверяясь с лежащим рядом журналом. Он ей пока что ничего не говорил про Крым. Считал, что мужчина должен быть уверен в своих словах, а не трепать языком на авось. Авось получится, авось все сложится. Вот когда все уже твердо договорено, и у него в кармане уже и аванс есть за будущую работу в Крыму, тогда можно жене и сообщать.

– У меня отличные новости, Аннушка! – радостно сообщил ей Загит, присаживаясь рядом.

Жена отложила вязание и удивленно посмотрела на него.

– Мы с тобой едем в Крым через пару недель где-то. Недель на пять.

– Это как? – изумленно переспросила Анна. – Больше месяца. Кто ж нас отпустит?

– Мне предложили заказ очень хороший на шкафы, – начал рассказывать Загит, – надо в Крыму в одном пансионате на берегу моря ими два этажа номеров укомплектовать. Это где-то 4-5 недель работы мне.

– Ничего себе, – всплеснула руками Анна. – Такой большой заказ. Один делать будешь?

– Да. Заказчик хотел, чтобы я бригаду обучил и за две недели управился. Но Паша посоветовал все делать самому и договариваться на более длинный срок, так безопаснее.

– Очень правильное решение, – тут же закивала головой Анна Аркадьевна. – Но на пять недель? Как нас отпустят на такой срок?

– Да ладно, решим, – махнул рукой Загит, – сама же говорила, что у тебя куча отгулов накопилась. Так и у меня тоже, все время кого-нибудь подменял. К отпускам все отгулы добавим накопившиеся, а остальное за свой счет. Должно получиться… Зато представь, больше месяца моря, фруктов, жаркого солнышка. Красота!

На лице Анны при этих словах появилась мечтательная улыбка.

И заработаю вдобавок очень хорошо, если все сложится, – добавил довольный Загит. – Мечта, а не отпуск, ведь правда!

Анна Аркадьевна обняла его порывисто, поцеловала и тут же развила бурную деятельность, забегав по квартире.

– Так, завтра же на работе все надо узнать. Отгулы посчитаю. Отпуск согласовать надо с точными датами. А если получается, то билеты нужны в Симферополь. Лето же сейчас, попробуй достать!.. – она замерла на секунду, потом махнула рукой, – Пашу просить придется, если что… Ой, и купальники ведь нужны, – она как вихрь метнулась к шкафу и начала перебирать его содержимое, выкладывая на диван…

Загит, расслабленно улыбаясь, наблюдал за радостной женой.

***

С самого утра мотанул на рынок. Деньги есть, у кого что брать, знаю, так что привез маме в больницу и яблок, и мандаринов, и даже связку бананов мне Сосо по блату нашел, отвел к тому, у кого было. Конечно, цена была не те пару рублей, по которым изредка выкидывали в открытую продажу, но меня и пятерка вполне устраивала.

Смотрел, конечно, на Сосо я с двойственными чувствами. У человека внук родился, а я даже сказать ему не могу об этом. Не мой секрет, не имею права. М-да… Но нет, рот на замок. Учитывая непростой характер Ксюши и особенности кавказской диаспоры, может все выйти предельно плохо.

С Муравьевым мы встретились в Нескучном саду. Он сам ко мне подошел, потому что я его никогда в жизни до этого не видел, а у него всяко имелась моя фотография. Сдавал же я в НИИ Силикатов фотографии при оформлении? Сдавал. Наверняка они с комитетом поделились одной из них. Да и до этого где угодно могли сделать, даже когда я, вдохновенно размахивая руками, им лекции читал. Самая та организация, чтобы скрытно и незаметно меня где угодно сфотографировать.

Неплохое место, утром в будний день я не ожидал здесь встретить кого-то из знакомых. Да и если встречу, что с того? Гуляю и беседую с кем-то, кому какое дело, с кем именно? Ясно, что майор придет на встречу не в форме.

Как и большинство офицеров КГБ, с которыми я встречался по жизни, неприметный человек, способный легко затеряться в толпе. Походка только пружинистая, выдающая хорошо тренированного человека.

– Слушаю вас, Михаил Андреевич, – достаточно сухо сказал я, когда мы обменялись приветствиями.

– Как я уже говорил по телефону, произошло досадное недоразумение, – развел он руками, делая немножко виноватое лицо, – ваш куратор уехал в отпуск, и вами стал заниматься совсем другой человек, не знавший всей подноготной… Отсюда и эти нелепые требования подписки, и увольнение из НИИ Силикатов…

Тут мне, видимо, по его задумке, нужно было сказать что-то типа – ах, какие пустяки, товарищ майор! Главное, погоды-то какие стоят чудесные! Но нет. После тяжелой школы девяностых я не покупаюсь на разводы. Со стороны КГБ был допущен немалый такой косяк, нервы мне попортили. Молодцы, что осознали, конечно, но я был зол. С какого перепугу мне их просто так прощать? Да и почувствовал интуитивно, что и сам майор также считает, что они крупно облажались. Уж слишком он старается меня умиротворить… Так что выбрал другую тактику…

– Я не совсем погружен в особенности вашей работы, но категорически недоволен тем, что мной стал заниматься кто-то, кто явно некомпетентен. Я точно на такое не соглашался, когда мы договорились, что я буду читать лекции. Неприкрытое давление, угрозы в мой адрес… Так что вполне определенно могу сказать, что теперь мне не хочется продолжать какое-то сотрудничество по тому образцу, что было раньше…

Муравьев тяжело вздохнул. И моментально преобразился, словно скинул одну личность и тут же нацепил другую. Только что был интеллигентный добряк, растерянно разводивший руками и просивший войти в положение, а теперь передо мной предстал вполне себе деловой человек с хорошей хваткой. Его бы в Вахтанговский театр на пробы отвести, – тут же подумал я, – глядишь, подошел бы им и без профильного образования…