Но Герберт не унывал, он еще раз просмотрел запись с видеокамеры в надежде нащупать зацепку. И ведь нашел ранее упущенную деталь, хотя и не шлепнул себя по лбу: слишком уж слабенькая зацепка. Регистрационные знаки на машине липовые, а проверяющие по ночам, как правило, не ходят, ВИП-номера не высматривают, и на это есть свои причины: с двадцати ноль-ноль для жителей близлежащих домов парковка бесплатная, как и для тех, кто оплатил себе ночной абонемент за жалкую трешку в год. Но если водитель «Инфинити» таким абонементом не располагал, он мог заплатить за стоянку автоматически, забыв о том, что номера не соответствуют транспортному средству. С оплаченным билетом наблюдать за объектом спокойней… В общем, Герберту требовался выход на администратора парковочного пространства по месту нахождения стоянки, а этим он, увы, не располагал, пришлось искать адрес в интернете, ехать, выходить на человека, который смог предоставить информацию.

В мозг к человеку Герберт мог влезть и без мыла, но лучше все-таки подмазать, так гораздо проще входить в доверие. Тут, главное, не переплатить, чтобы не жалеть потом об упущенной выгоде. Деньги-то платятся из своего кармана, их потом, конечно, компенсируют, но в разумных пределах. Отстегнешь десятку, а бухгалтер решит, что и пятерки бы хватило. Система-то у них, в общем-то, банковская, потому и бухгалтерия ушлая. Сейчас на повестке дело чрезвычайной важности, Герберту оплатят все расходы без вопросов, и все-таки он обошелся пятеркой, хотя администратор рассчитывал на десятку. Обаятельная улыбка в сочетании с тихой угрозой во взгляде – вещь не убойная, но действенная, тут главное – уметь себя подать. Герберт сумел, поэтому и получил информацию, за которую не жаль было бы отвалить и сотню тысяч. Дело в том, что водитель «Инфинити» оплатил парковку по приложению. И оплата прошла по реальному регистрационному номеру. Через приложение в телефоне, номер которого Герберт получил вместе с копией квитанции.

Шуршин Виталий Игнатович восемьдесят девятого года рождения проживал на проспекте Мира в районе метро «Алексеевская». Герберт имел на вооружении программу, позволяющую устанавливать геолокацию телефона и по номеру, и по уникальному идентификатору. Приложение, пароли – все работало. Он смог определить, где находится телефон, с которого оплачивалась стоянка. На проспекте Мира и находился, в доме, где Шуршин и проживал.

Администратор платной парковки отнял полтора часа, дорога к Шуршину – два. Герберт по кругу объехал современный многоэтажный дом – по два входа на каждый подъезд, видеокамеры. И на въезде во двор видеокамера кругового обзора.

Герберт не торопился, не выходя из машины разобрался с планировкой дома, вычислил окна сто сорок девятой квартиры, удобно припарковался – на стоянке через газон от дома. Не далеко, не близко, не высоко, не низко – по отношению к окнам, на которые он навел микрофон с рефлектором. Люк в крыше достаточно широкий, чтобы микрофон работал, не высовываясь из машины. И мощности хватало, чтобы услышать женский голос. Вернее, обрывок фразы. Женщина приблизилась к окну и почти сразу сдала назад.

– …Никто не приходил…

Голос взволнованный, легко угадывались тревожные интонации. Судя по всему, разговор шел по телефону. Возможно, Шуршин залег на дно, но робкая душонка не переносила тишины в эфире, может, попросил мать, жену или еще кого-нибудь следить за обстановкой, вдруг кто-нибудь заявится, будет искать беглеца. Вот и отчитывается женщина перед сыном. Или сам Шуршин позвонил, или она связалась с ним.

Возможно, Герберт не так все понял, или даже ошибся окнами квартиры, но тем не менее он открыл приложение в ноутбуке, обращаясь к старому доброму биллингу. И установил номера телефонов, которые выходили в эфир из этого дома в восемнадцать шестнадцать, один из них принадлежал Шуршину, но почему с него говорила женщина? Возможно, Шуршин оставил свой телефон дома, используя его для связи. А звонил он с телефона, номер которого Герберт установить не смог. Звонок был, а номер не отобразился. Он располагал специальной программой, всеми необходимыми паролями к доступам, мог провести локацию телефона, не подключенного к системе геопозиционирования, по номеру мог, по уникальному коду, но ни того не получил, ни другого. Но есть специалисты, которые могли бы решить проблему, выходы у него имелись. Но телефон снова заработал, и направленный микрофон дал о себе знать.

– …Мужчина приходил, спрашивал тебя… – судя по всему, женщина подходила к окну. – Невысокий такой, плотный… В машину садится, я его вижу.

Невысокого плотного мужчину видел и Герберт, человек садился в «Шкоду», припаркованную через газон от него. Мужчина открывал дверь, стоял боком к нему, но капюшон, надвинутый на голову, скрывал его лицо, Герберт смог увидеть только кончик его носа. Крупный кончик носа с мясистыми ноздрями.

Видно, мужчина приходил к Шуршину, искал его, какой ответ получил, Герберт не знал, но к «Шкоде» приклеился. В городской черте ехал без особой опаски, время вечернее, на дорогах пробки, в такой тянучке просто невозможно потерять объект. Но рано или поздно пробка рассосется, а «Шкода» свернула на заправку, Герберт решил воспользоваться моментом.

Он не исключал профессионализма оппонента, вышел из машины лишь тогда, когда мужчина подошел к стойке оплаты. Раньше нельзя, стеклянные двери и окна заправки – зеркало для опытного глаза. А на самой заправке, возможно, имеется монитор, на котором его машина как на ладони. В общем, Герберт прошел мимо «Шкоды», не привлекая к себе внимания, никто, даже заправщик, не заметил, как он прилепил трекер. Просто коснулся крыла, оставив на нем лепешку клейкой субстанции, в которой находился маячок.

Он сделал круг, к своей машине вернулся в тот момент, когда мужчина садился в «Шкоду». И снова капюшон помешал разглядеть его лицо, но мелькнули знакомые черты. Где-то видел он этого человека. И походка знакомая.

Трекер держался уверенно, отметка от цели с экрана не исчезала, Герберт имел возможность ехать, не приближаясь к объекту. А на железнодорожном переезде в долгом ожидании он получил еще и возможность влезть в камеру заправки. И смог-таки получить довольно качественно изображение киллера. А это и был киллер, которого Герберт знал под именем Тоша. Трижды зачищал за ним, один раз только видел его в лицо, но даже словом с ним не перекинулся.

С одной стороны, Тоша как бы круче Герберта, потому как находится на острие события, но с другой – прямого выхода на Хомутова он не имел, связь через Данилу Данилова, начальника службы безопасности банка «Мистраль». В любом случае Тоша – человек Хомутова, и Герберт не знал, что думать. Пока он просто ехал за киллером и никому не звонил.

Пробка рассосалась, Тоша набрал ход, но уйти от преследования не смог и привел Герберта в дачный поселок в районе Пушкино. Ехали долго, стемнело еще в девять.

В поселке Герберт сократил дистанцию, успел заметить, что к дому на окраине Тоша подъезжал на машине с выключенными фарами. Подъехал, вышел, глянул на его машину, в этот момент представилась возможность свернуть в проулок, что Герберт и сделал. Остановился, быстро вышел из автомобиля, дальше пешком.

Подошел к «Шкоде», приготовив травмат, услышал, как закрывается дверь в дом. Калитка закрыта, но не заперта, во двор он проник свободно. Ощущение, как будто ловушка захлопнулось, но мандража Герберт не чувствовал.

Дом деревянный, но крыльцо бетонное, нечему скрипеть под ногами. И дверь открылась тихо. Переступая порог, Герберт резко и бесшумно нагнулся, но бить его никто не собирался, стрелять тоже. А в освещенной комнате слышались голоса. В комнате, откуда тянуло запахом сгоревшего пороха.

– Леня, ты чего? Не надо! – скулил кто-то.

Полы в доме деревянные, это Герберта и подвело. Под ногами скрипнуло, Тоша обернулся, но Герберт в это время уже находился в дверях комнаты. Травмат в руке, палец на спусковом крючке, два выстрела слились в один, обе пули ударили Тошу в грудь.

Киллер дернулся, думая, что сейчас умрет, но заминка длилась всего секунду. Тоша понял, что пистолет травматический, боль дикая, но правая рука не отнялась, а в ней ствол с глушителем. Впрочем, Герберт выстрелить ему не позволил. «Йоко» в голову отправил его в нокаут, а «двойка» руками добила окончательно.

Глава 4

Один парень лежал на диване, откинув руку, голова на подушке, глаза открыты, во лбу дырка. Видимо, Тоша выстрелил в него с ходу, бедняга даже понять ничего не успел. Второй несчастный сидел на корточках в углу, одной рукой закрывал голову, а другую держал перед собой, как будто это могло остановить киллера. Обстановка изменилась, но парень не верил в свое спасение и так же, с ужасом, смотрел на Герберта.

– Кто в доме?

– Никого! – жалко пискнул парень.

– Встал! Руками в стену!

Герберт вынул из кармана пластиковые наручники, взялся за Тошу, схомутал его. И рот пластырем заклеил, чтобы не грузил лишними разговорами.

– Ты Шуршин? – спросил Герберт, обращаясь к жертве.

– Я Шуршин.

Парень стоял, руками упираясь в стену, он обыскал его, отобрал документы, карточки, ключи от машины, наличность трогать не стал.

– А это кто? – Герберт кивком указал на труп.

– Василь!

– А это?

– Так Леня!

– Леня Водорезова завалил?

– Э-э…

– Виталик, одну глупость ты уже совершил. Когда оплатил парковку.

Герберт усмехнулся, заметив, как скривился парень.

– Давай больше ты не будешь ошибаться. Тем более что Илью Водорезова ты не убивал, нет? Ты же просто следил за ним, да?

– Да, следил… И не думал, что его будут убивать!

– Давай-ка мы сдернем отсюда!

Герберт не успел надеть перчатки, даже руки не обработал, поэтому старался ни к чему не прикасаться. Тошу он привел в чувство, вывел его в наручниках из дома, забрал с собой и Шуршина.

Травмат – штука довольно шумная, не исключено, что соседи вызвали полицию, более того, они могли тайком наблюдать за двором. Впрочем, фонарь над воротами не горел, а свет в доме Герберт потушил. И шел он, низко надвинув капюшон на глаза.

Он подвел обоих пленников к своей машине, заставил замереть, прислушался, соловьи в малинниках где-то поют, но ветки под ногами вроде не трещат, не похоже, чтобы кто-то подкрадывался к ним.

– В машину!

Тоша кривился от боли в груди, удивленно посматривая на Герберта, все хотел ему что-то сказать, но не мог.

Шуршина Герберт развязал и велел ему сесть за руль, сам разместился в салоне, усадив Тошу напротив. И стреножив его, чтобы не лягался. Травмат он держал в кобуре, а руку тяжелил «ТТ» с глушителем. Тоша ехал в Пушкино убивать, поэтому и прихватил с собой пистолет попроще, чтобы легче было расстаться с ним.

– Из поселка давай, стукнешь машину – отстрелю ухо… Или ты думаешь, что я из полиции? – совсем не весело глянув на киллера, спросил Герберт.

– Не из полиции? – спросил Шуршин.

– А попробуешь сбежать, отстрелю голову. Если получится.

Тоша мрачно усмехнулся. Голову, конечно, отстрелить не получится, но Шуршину от этого легче не будет.

– Так а чего бежать? Я же никого не убивал!

– А на Большой Грузинской что делали?

– За Илюхой следили…

– Знаешь его?

– В институте вместе учились.

– А Василь его знал?

– Василь! Василь не просто знал!.. Василь терпеть Илюху не мог. А Илюха ненавидел его.

– Враждовали? Из-за чего?

– Да Василь и так мажоров терпеть не мог, а Илюха у него Верку Лаверову увел, потом бросил… В общем, Василь поклялся его убить.

– И вы наняли Леню?

– Наняли Леню?! Да нет!..

– Сами убили?

– Нет!.. Только собирались!.. Ну как собирались, следили за Илюхой… Я так вообще не собирался!

– Василь следил?

– Да…

– На Большой Грузинской что делали?

– Илюха там зависал…

– Вы там и решили его грохнуть?

– Ну так Василь ключи от квартиры где-то достал.

– Где-то?