– Я точно не знаю, как там было… Да и не собирался я никого убивать! Просто следили!..

– А Леня здесь каким боком?

– Так он сам нас нашел, мы в машине сидим, он к нам подсаживается. Ксиву предъявил, капитан ФСБ, все такое, мы на задницу… Потом сказал, что наши интересы совпадают, Водорезова надо мочить…

– И вы замочили?

– Да нет, он сам все сделал… Ну, сказал, что сам все сделает, а мы на подхвате.

– Значит, вместе убивали?

– Я точно никого не убивал!.. Даже не собирался!

Герберт глянул на Тошу проницательно и с мрачной иронией. С одной стороны, правильно, настоящий спец не должен теряться, нужно уметь превращать чьи-то проблемы в свои преимущества. Тоша рискнул – и не прогадал. Не будь Герберта, он спокойно бы расправился и с Василем, и с его подельником. Схема простая: один убил другого, а сам покончил с жизнью. Еще и записку признательно-покаянную можно оставить. Трупы находят, следствие пришивает их к делу Водорезова – и все, убийство раскрыто.

Вроде бы все понятно, но вопрос не закрыт. Зачем Тоша убил кухонным ножом? Почему подставлял Ставицкую? Подстраховка? Если вдруг Шуршин и Василь соскакивают с крючка, виновной делают подружку покойного? Это в простом варианте. А в более сложном Тоша мог бросить перчатку Платону Павловичу – от лица того же Феофанова. Стравить две силы – в угоду Хомутову. Разделяй, как говорится, и властвуй… Но зачем тогда Тоше подпрягать Шуршина и его дружка? Он ведь профи, ему помощники не нужны в принципе. Замкнутый круг, однако.

Под чутким руководством Герберта Шуршин вырулил из поселка. Чуть проехали, свернули на дорогу – в лес через поля, самое то, что нужно.

Далеко Герберт заезжать не стал. Велел парню выйти из машины, вывел в поле, уложил на землю, сначала надел наручники, а затем достал скотч, чтобы заклеить рот и связать ноги.

– Что со мной будет? – шалея от дурного предчувствия, спросил несчастный.

– Раньше надо было думать!

Вариантов для Шуршина несколько, и ни в одном Герберт не видел ничего хорошего.

Тошу он выводить из машины не стал, сел напротив, расклеил рот.

– Ну давай, рассказывай!

– А что рассказывать, сам все понял… Только Данила не при делах.

– Уверен?

– А у меня трудовой книжки нет, в кадрах не числюсь… Могу и левый заказ взять.

– Не можешь.

– Ну, знаю, что нельзя… – буркнул Тоша, опустив голову, и закашлялся от боли в грудной клетке. Забулькало что-то в легких.

– Ты же знал, кто у Ставицкой крыша, – сказал Герберт.

– Хомут? – кривясь от боли, глянул на него киллер.

– Знал.

– Понятия не имел, честно говорю.

– С пацанами зачем связался?

– Ну кто-то же должен ответить.

– А нож?.. Почему кухонным ножом убил? Почему в ванной сбросил?.. Ставицкую зачем подставил?

– Не подставлял, просто Василий левша, я нарочно в печень ударил, так только с левой руки можно.

– Василий чуть не сорвался.

– Ну да, заминка вышла, но так разобрался же… Тебя черт принес!

– Да нет, бес тебя попутал, а я по правильным заказам работаю. Со мной нормально все.

– Заказ от кого, знаешь?

– Есть догадка…

Герберт качнул головой, останавливая Тошу. В кармане запищал телефон, нужно ответить. К тому же он вовсе не хотел знать, кто заказчик. Даже если заказчик все-таки Хомутов, хотя это вряд ли. Кирилл Севастьянович знал, как работает Герберт, зачем ему ставить задачу против себя? Нелогично. Скорее всего, заказ действительно левый.

Вынимая мобильник, Герберт вышел из машины, закрыл дверь, чтобы Тоша не слышал разговор.

– Да, – откликнулся он, удаляясь от минивэна.

– А-а!.. Ты где?

«А-а!» в исполнении Хомутова прозвучало вполне естественно, люди, державшие его сейчас на прицеле, даже не поняли, что это условный знак. Кто-то держал Хомутова за шкирку, возможно Водорезов. А может, и заказчик, которому не понравилось, что кто-то влез в его игру.

– Всегда.

– Убийцу нашел?

– А надо?

– Кровь из носу! Или все!..

– Все так плохо?

– Очень!

– Водорезов знает?

– Да!

– Ну не знаю, утешит это его или нет, но тут все просто. Некто Василий… – Герберт торопливо полез в карман, достал права, которые забрал у покойника, поднес к светящемуся экрану телефона. – Василий Сысоев, одногруппник Водорезова, поклялся его убить… Он и заказал парня. Выследил, навел киллера…

– Сысоев! Одногруппник?!

– Однотрахник! Водорезов бабу у него отбил, вот, через годы отомстил…

– Ты это серьезно?

– Киллер у меня, подъезжайте, поговорите.

– Ты где?

– В районе Пушкино, я сброшу геолокацию.

– Жди!.. До упора жди!

В телефоне послышались короткие гудки. Сбросить геолокацию со своего телефона Герберт не мог, марка модели не позволяла, он сделал это с помощью компьютера. А со своего телефона позвонил Данилову. Водорезов мог резко взять Хомутова в оборот, обрубить коммуникации, лишив его возможности обратиться за поддержкой. Сейчас Водорезов привезет его сюда, он в бешенстве, возможно все.

Данила ответил практически сразу, голос будничный, сонный.

– Хомутов не звонил? – резко спросил Герберт.

Он не представлялся, Данила знал его по голосу.

– Нет, а должен?

– Прижали его, в Пушкино везут, стрелка тут одна…

Герберт в нескольких словах объяснил суть проблемы, запросил помощь и сбросил геолокацию. Сходил, глянул, как там Шуршин, и вернулся к Тоше.

– Ситуация не айс, – в упор глядя на киллера, сказал он. – Ты замочил Водорезова, отец Водорезова взял за жабры Хомутова. И везет его сейчас… Как думаешь, кто во всем этом виноват?

– Не знал я раскладов, – буркнул, опустив голову, киллер.

– А расклады хреновые. Шуршин, конечно, расскажет, как Сысоев собирался убить Водорезова, а он его отговаривал. Но тогда он и про киллера скажет, в смысле про тебя… Сдавать тебя придется. А ты сдашь Хомутова… Я тебя сейчас развяжу, и ты пойдешь в лес, – зловещим тоном проговорил Герберт.

– А ты мне в спину, – правильно понял его Тоша.

– Это если ты не сдашь Водорезову заказчика. Водорезов должен знать, кто заказал сына.

– Как я ему сдам заказчика?

– Через меня… Поверь, мне этот геморрой не нужен, но Хомутов под раздачей, надо решать вопрос.

– Там очень серьезные люди, я не могу сказать. – Тоша отвел взгляд.

– Можешь, – давил на него Герберт.

– Вор Водорезова заказал. Вор в законе, реальные дела, там бабла столько…

– Зачем заказал?

– Око за око… У Водорезова сын, у вора племянник. Водорезов племянника этого закрыл, а в тюрьме с племянника спросили. За дядю. Там свои терки… Может, с подачи Водорезова и спросили, я точно не знаю. Знаю, что заточкой пырнули. Долго били, от селезенки, говорят, ничего не осталось…

– Серьезно ты в теме, – заметил Герберт.

– Ну так и вор этот не последний для меня человек…

– Имя назовешь?

– Может, я сам его сделаю? – натужно спросил Тоша.

– А смысл? Если Водорезов не будет знать его имени.

– Ну, потом и узнает.

– Сразу нужно.

– Ну хорошо… Липатий его зовут, – тихо, едва слышно проговорил Тоша.

Так же тихо Герберт кашлянул в кулак. Знал он, кто такой Липатий, и не хотел бы связываться с ним. Славянский вор, из девяностых, рэкетом занимался недолго, очень быстро переключился на очень серьезные дела, вступил в борьбу за нефть и преуспел в этом. Где-то в конце девяностых Липатия короновали, статус вора в законе помог ему раскрутиться еще больше, бизнес у него более чем серьезный. И такие же реальные возможности. Живет вроде бы в Испании, но руки у него длинные, если до Водорезова дотянулся, то и Герберту шею скрутит.

– Липатий знает, кто убил его племянника, разве Водорезов не должен знать, кто убил его сына?

– Придет время, узнает.

– А пока во всем виноват Сысоев, да?

– Вали все на Сысоева. Он киллера нанял…

– Шуршин скажет, что киллер сам по себе образовался.

– Завали Шуршина. Хочешь, я это сделаю… Не ввязывай в это дело Липатия, он тебе этого не простит… И меня тоже, – вздохнул Тоша.

– Не простит и отомстит?

– Накажет. Если я его не завалю… Поверь, это реальный выход из ситуации!

– Выход – вот! – Герберт кивнул в поле через открытую дверь.

– Ствол вернешь? – спросил киллер, глянув на пистолет, который Герберт положил на сиденье.

– Не сегодня.

– Почему?

– Говорю же, Водорезов едет. Вряд ли подарки будут сладкими. А у меня только травмат.

Имелся еще и боевой пистолет, но в дальнем тайнике, достать ствол будет непросто.

– Ну да… Наручники снимешь?

– Пока только ноги развяжу.

Герберт вывел киллера из машины. Пистолет с собой не взял, но и далеко от машины отходить не стал. А сняв с Тоши наручники, в тот же миг сдал назад. И, как оказалось, не зря. Киллер ударил его рукой с разворота, очень мощно и быстро. Герберт находился в ожидании удара, но блок подставить не успел. Сильный удар в надбровье отбросил его к машине, но именно это сыграло с Тошей злую шутку. Герберт не отключился ни на мгновение, а удар спиной в стойку кузова отбросил его назад, направив на противника. И сразу же – локтем под нижнее левое ребро, удар удался, Тошу едва не скрутило от боли. А Герберт не останавливался, пока не сбил противника с ног. Добивать не стал, просто заскочил в машину и взял трофейный пистолет.

Тоша из борьбы не вышел, быстро поднялся, ворвался в машину, но Герберт уже навел на него ствол. И сразу же выстрелил. Фонтан крови из затылка выплеснулся в открытую дверь, туда же вылетел и покойник.

Герберт перевел дух, схватил Тошу за ноги, оттащил подальше в поле, там и уложил. Вернулся к машине, сел, попил водички, сходил к Шуршину, на обратном пути зазвонил телефон.

– А-а! Ты где? – нервно, порывисто спросил Хомутов.

– На месте, вас жду.

– Никому не звонил, ничего не говорил?

– А-а, нет…

Герберт также подал условный знак, позвонил Даниле, попросил содействия.

– Никуда не уходи, скоро будем…

Скоро растянулось на целый час, Герберт за это время и с Шуршиным поговорил, и оружие приготовил, один ствол уложил на колесо машины, другой оставил в салоне под сиденьем.

Он не ошибся, Хомутов не приехал, его привезли. «Майбах» подъехал в сопровождении двух «Гелендвагенов». Водорезов еще не появился, а Герберта уже скрутили его церберы.

Водорезов из машины выходил медленно, как будто ноги не держали. Немолодой он уже, лет шестьдесят, сухощавый, белый как лунь, и с ногами у него все в полном порядке. С первого шага разогнался, к Герберту подскочил, как будто хотел пырнуть его в живот своей тросточкой. Глаза навыкате, челюсть трясется.

– Где Илья?

Тросточкой своей он замахнулся, но не ударил. Это сделал телохранитель, рубанул ногой под колено, второй пришел ему на помощь, и они вдвоем опустили Герберта на колени перед своим боссом. Но удержать не смогли. Герберт извернулся, сел, как штангист перед рывком, поднатужился и взял вес. Амбалы пытались вернуть его на место, один ударил кулаком в живот, другой в зубы, но Герберт все же смог встать на ноги.

– Пусть стоит! – махнул рукой Водорезов.

– Где Хомутов? – спросил Герберт, сплюнув кровью.

– Что?! – оторопел от такой наглости Водорезов.

– Вашего сына заказал Василий Сысоев, он его выследил, он навел на него киллера, когда я пришел, ваш сын был уже мертв.

– Был уже мертв?.. – тоскливым эхом отозвался Водорезов. – Тогда ты почему жив?

– Сысоев мертв. Киллер его убил, чтобы замести следы. И Шуршина убить собирался, но не успел. Я остановил киллера, Шуршин жив, он здесь недалеко, он все подтвердит…

Герберт не уговаривал Виталика подтвердить его версию. Если вдруг возникнут расхождения в показаниях, он всегда может сказать, что не совсем правильно понял Шуршина. А о Липатове парень не знает. И Тоша уже никому ничего не скажет.