Ой. Не то чтобы я не ожидала чего-то подобного, учитывая то, как смотрел на меня Игорь… Но у него ведь была Стася, ради которой, собственно, я и оказалась здесь. На званом вечере принцесска красовалась рядом со своим дражайшим папочкой, демонстрируя бесконечно длинные ноги в коротком ярко-синем платье А-силуэта. Даже находясь в отдалении от барышни, я тонко улавливала владевшую ею скуку. Безучастно глядя на гостей стеклянными глазами куклы Барби, Стася подсовывала кусочки еды смирно сидевшему на руках Воздвиженского существу в блестках, являвшему собой помесь Конька-Горбунка в миниатюре с летучей мышью. Кончик длинного языка не помещался в рот этого маленького монстра, свисая набок. Брр, какой ужас!

Как мы и ожидали, хозяин званого вечера появился в зале, когда все гости собрались и успели подкрепиться. Оркестр вжарил бравурный марш, возвещая о прибытии главного действующего лица мероприятия, и мы узрели величавую фигуру в костюме звездочета – огромном колпаке и мантии цвета индиго. Картинно поклонившись в разные стороны под аплодисменты присутствующих, Воздвиженский взял микрофон украшенными перстнями пальцами и затянул эмоционально-жаркую речь. В ней было все: горделивое перечисление достижений, цифры прибыли, объявление о премии к годовщине создания компании, обещание справиться с новыми экономическими вызовами и, наконец, посулы дальнейших успехов. Последнее подкреплялось ссылками на прогноз какого-то видного астролога, консультанта компании, о грядущей через несколько месяцев ингрессии Юпитера в знак Овна. Хм…

Уже не вслушиваясь в пылкую речь, я скользила взором по свите бизнесмена. Из-за его плеча выглядывала блондинка с высоким длинным хвостом – Стася. Среди застывших рядом делового вида господ выделялся Игорь. Подобно Нику, он надел сегодня смокинг, только вместо бабочки шею украшал элегантный темно-синий, в цвет мантии босса, шейный платок. На словах о, прости господи, ингрессии чего-то там губы Игоря чуть заметно дернулись в усмешке.

Глядя на утомленное долгим монологом патрона привлекательное лицо, я думала о том, как, должно быть, непросто честолюбивому молодому мужчине быть на побегушках у такого самодура. Я не могла составить мнение о деловых качествах Игоря, но энтузиазм и азарт, с которыми он говорил о работе, заслуживали уважения. И, помимо чисто профессионального интереса, им наверняка двигала личная симпатия к Стасе. Я старательно избегала слова «любовь» даже в собственных мыслях – не хотелось терять призрачную… нет, не надежду. Скорее иллюзию того, что наше общение все же может перерасти в нечто большее.

Закончив утомлять окружающих, Воздвиженский одним властным движением скинул колпак и мантию прямо в руки подоспевших вовремя представителей обслуги. Оказавшись в черном смокинге с синей бабочкой, босс сделал еле заметный жест рукой, и один из подчиненных передал ему то самое мерзкое существо в блестящих бусинках. Свита немного расступилась, и я заметила рядом со Стасей приметного долговязого парня с модной, зачесанной набок челкой. Молодой человек принялся что-то втолковывать девушке, и она закивала в ответ. Наверное, это ее жених, тот самый Петр.

Воспользовавшись тем, что хозяева и гости вечера наконец-то расслабились, к нам с Ником поспешил герой моих грез. В самых изысканных выражениях испросив согласия моего спутника, Игорь пригласил меня на танец. Пробормотав что-то о необходимости устанавливать контакты, Ник спешно ретировался. Вскоре краешком глаза я заметила, как он развлекает беседой компанию из нескольких женщин.

Наверное, мне тоже следовало вспомнить о задаче, которая привела меня сюда. Но отказаться от возможности провести пару лишних минут наедине с Игорем было выше моих сил. Особенно в этот миг, когда он, казалось, был готов к самым неожиданным откровениям… Кстати, с чего это он так позавидовал Нику? На танец со мной герой памятного фоторобота мог рассчитывать всегда!

– Как с чего? – вздохнул Игорь, когда я озвучила вопрос, и его рука, приобнимавшая меня за спину, заметно дрогнула. – Никите так повезло с тобой! Взаимная любовь – это истинное счастье!

Ой-ой-ой… Выходит, не зря меня терзали опасения, он на самом деле принял нас за пару! Кровь ударила в голову, и я неимоверным усилием воли сдержала порыв тут же начать оправдываться.

– Боюсь, ты не совсем разобрался в сути наших отношений, – аккуратно произнесла я, стараясь не тараторить. Анна Ильинична наверняка была бы мной довольна. – Мы с Ником – не влюбленная пара, а деловые партнеры, коллеги. А еще он – мой лучший друг. Так уж вышло. Наверное, я из тех женщин, что умеют дружить с мужчинами.

– Тогда я его не понимаю. – Игорь расплылся в улыбке. – Как можно дружить, просто дружить с такой девушкой? Конечно, Майя, это звучит странно, особенно после того, что я говорил о Стасе… Но вот увидел тебя сегодня – и совсем запутался в своих чувствах. Как бы это объяснить… Ты не такая, как они. Как все эти безликие девицы в дорогущих шмотках и с переколотыми физиономиями. Ты – другая: нежная, смешливая, непоседливая. Разная… Но настоящая, без фальши, от которой я так устал за эти два с лишним года! Не знаю, как все обернется, что будет у нас со Стасей… Я старше ее, опытнее – и не могу просто отмахнуться от ответственности за ее жизнь. Но этим вечером мне хочется просто наслаждаться моментом и танцевать с тобой.

Игорь мягко коснулся моего лица, откидывая со щеки выбившийся из прически локон, и от прикосновения его пальцев меня ударило, будто током. Отчаянно кружилась голова – то ли от шампанского, то ли от порции комплиментов. «Наслаждаться моментом» – именно это мне и оставалось. А, гори все огнем! Буду тонуть в темных глазах, кружиться в одном ритме с обворожительным мужчиной, хвататься за мгновения этого странного блаженства с нотками горечи…

– Игорь Владимирович, можно вас побеспокоить? – резко нарушил нашу идиллию незнакомый голос. – Кирилл Андреевич спрашивает, когда подадут парфе. Он считает, самое время…

Ну вот, потанцевали, понаслаждались моментом, пора и честь знать. Та самая необходимость угождать другим, на которую я сетовала про себя по дороге, настигла и Игоря. Я понимала его досаду, как никто! Капризный босс топнул ножкой, и нужно без промедления нестись выполнять его желания. К чести Игоря, на его лице тут же появилась вежливая улыбка, а утомленный вздох вышел незаметным. Почти.

– Эх, никакой личной жизни. – Он мягко коснулся губами моей кисти и, встряхнувшись, подмигнул. – Я не прощаюсь. Майя, мы еще потанцуем!

* * *

– Этот Воздвиженский – на самом деле большой оригинал. Я, правда, общался главным образом с дамами, – Ник хитро улыбнулся, – но, похоже, других мнений о нем нет. Богатый чудак, да и только. Выкидывает разные фортели, потом наслаждается эффектом. Из свеженького: записал песню, хотя ему медведь на ухо наступил. И это еще полбеды, в студии грамотно все свели, добавили бэк-вокал. Но он повадился радовать окружающих своим исполнительским мастерством буквально на каждом светском мероприятии. И без всякой «фанеры», поет вживую! Так что, боюсь, нам еще предстоит оценить его талант…

Что ж, не самая полезная информация, но у моего коллеги был хоть какой-то улов. Я же не узнала ровным счетом ничего нового. Прогулялась по залу, покрутилась у стола с угощениями, понаблюдала за гостями… Присутствующие были заняты исключительно собой и своими разговорами, Воздвиженский куда-то испарился, Стася стояла с прежним безучастным видом в компании парня с челкой. И как, скажите на милость, составить мнение о ситуации, даже не пообщавшись с главными героями истории?

Я уже готовилась расписаться в бессилии, а заодно и в профессиональной несостоятельности, когда зал вдруг оглушил рев микрофона. Холодный десерт из сливок застрял у меня в горле. В голове мигом сложилась вполне логичная версия по поводу источника шума: кто-то из гостей самым неаристократичным образом напился и попытался пробраться к оркестру.

Мы с Ником дружно обернулись на ор – и узрели Воздвиженского, который успел переодеться в причудливый костюм-тройку. Мы находились в некотором отдалении от хозяина вечера, и все же от бордовой ткани с пейслийским узором слепило глаза. «Информаторы» моего друга оказались правы: этот оригинал не мог упустить шанс выступить перед многочисленной – и заведомо лояльной – публикой. Без лишней скромности заявив, что мы вот-вот услышим настоящий хит, Воздвиженский стал неумело подвывать в микрофон.

Незатейливый сюжет песни вертелся вокруг переживаний любителя сладостей, который каждое утро по дороге на работу забегал в кондитерскую к некоей очаровательной Жюли. Пирожные и десерты приводили гурмана в восторг – и как-то незаметно для самого себя он влюбился в прекрасную кондитершу. Вскоре мадемуазель Жюли превратилась в мадам.

И зачем мне кефир,
У нее ведь есть зефир!
Я мечтаю, что Жюли
Скажет мне: «Qui, qui…»

Редкая глупость. А если учесть, что Воздвиженский почти не попадал в те пару нот, на которых строилась мелодия… уфф, ну и жуть! Но, как и ожидалось, публика вокруг с благосклонностью и терпением внимала песне.

Будь ты дворник иль премьер,
Непременно съешь эклер!
Кушай-кушай, не юли —
Ты порадуешь Жюли!

Тяжелый случай… И как окружающие это выносят? Я нашла взглядом Игоря, стоявшего чуть поодаль от веселившегося под бодренький ритм босса. Возможно, я что-то не так увидела со своего места, но мне показалось, что от всей фигуры прекрасного брюнета веет чувством неловкости. А мы с Игорем, похоже, на одной волне – меня тоже смущали эти прыжки немолодого чудака с микрофоном.

Циник ты иль балагур,
Закажи скорей птифур!
Я же, что ни говори,
Буду со своей Жюли…

– Оч-чень интересно, – вдруг четко произнес рядом со мной Ник.

Я всполошенно взглянула на друга и с трудом удержалась от порыва пощупать у него лоб – уж не заболел ли? Или спятил от переизбытка впечатлений? Неужели ему понравилась эта слащавая, притянутая за уши галиматья?

– За кого ты меня держишь? – громко возмутился Ник и, спохватившись, зашептал мне на ухо: – Ты только посмотри, что творится за спиной нашего певца…

Заинтригованная, я даже немного привстала на цыпочки. Воздвиженский все так же метался по паркету, сзади него привычно стояла свита, один из помощников держал на руках собачонку, которая пыталась подскуливать хозяину. А вот чуть поодаль… ооо, там, похоже, бушевали истинные страсти! Наконец-то сбросив с себя личину амебы, Стася уперла руки в боки и принялась что-то втолковывать парню с модной челкой. Сначала тихо, вращая глазами, потом уже громче, то и дело срываясь и начиная эмоционально покрикивать. Жених – а я уже не сомневалась, что это был именно он, – что-то терпеливо объяснял в ответ. Парень пытался сохранять спокойствие, но, судя по перекошенному лицу, ему это плохо удавалось.

Песнь смолкла, но вместо того, чтобы наслаждаться незаслуженными аплодисментами, Воздвиженский стал нервно оглядываться – похоже, и до его слуха дошел визг дочери. Публика почуяла неладное и стихла. На зал плотной пеленой опустилось замешательство, и в установившейся тишине вдруг четко прозвучал истеричный девичий голос:

– Ну и ладно, ну и пожалуйста, сами тогда все устраивайте! А мне больше ничего не надо! Все! Не хочу, и точка!

На глазах собравшихся Стася залилась капризными слезами и полетела к выходу из зала. Жених метнулся было за ней, но Воздвиженский, проявив невиданную для немолодого человека прыть, успел схватить его за фалду сюртука. Парень обернулся, встретил взгляд отца Стаси и покорно застыл на месте, словно кролик перед удавом. Ну и ну, а этот Воздвиженский, похоже, не промах! Внешне – чудак чудаком, но не хотелось бы мне встретиться ему на пути… Похоже, решил повоспитывать избалованную дочку на глазах у всей честной компании. Только вот не поздно ли?