Слуги Кене расступились в стороны, выпустив вперед незнакомую женщину: смуглую, высокую и длиннорукую. Ее темные волосы были туго заплетены в косу, а сама она была одета в белую военную форму, резко контрастировавшую с шелком, который носили дворяне и торговцы. Все ее внимание было приковано к Сольви, и в глазах незнакомки не было ни малейшего намека на страх. Орберезис заметил облако белого дыма, танцующее над головой пришелицы.

«Она тоже курильщица».

Женщина не стала дожидаться, когда Сольви бросится в атаку, а сама глубоко вдохнула белый дым. Орберезис был уверен, что обычные курильщики не способны превзойти Сольви, но незнакомка вдруг резко выросла, став ростом почти под потолок тронного зала.

«Дерьмо. У нее тоже неплохие способности».

Орберезис не мог сказать, в чем конкретно они заключались, но что было видно точно, так это то, что ее руки и ноги очень сильно удлинились. Кожу покалывало от страха.

Вот почему он всегда ненавидел курильщиков. Разумеется, они очень могущественны, но еще они крайне непредсказуемы. Когда ты думаешь, что прекрасно знаешь, на что способны эти ублюдки, они вдруг показывают способность, которую ты никогда не видел.

Под кожей незнакомки разлился желтый огонь – словно свеча разгорелась, и женщина бросилась в атаку. Сольви истаяла в завесе дыма, избежав опасного удара.

Орберезис с облегчением вздохнул. Длинноногая женщина развернулась, пытаясь поймать Сольви рукой, но та успела подпрыгнуть, уклонившись от выпада длинноногой, а та все продолжала наносить удары кулаками и локтями. Казалось невероятным, что кто-то со столь неестественно длинными конечностями мог оставаться все таким же проворным.

Хорошая способность.

Раз у нее такие длинные конечности, она может наносить удары, находясь вне пределов досягаемости врага. Сольви попыталась нанести ей обманный удар, но длинноногая врезала ей кулаком в лицо, и женщина сплюнула кровью.

Орберезис сглотнул. Раньше он никогда не видел, чтоб кто-то мог достать Сольви.

Длинноногая продолжила безжалостно атаковать Сольви: казалось, с женщиной сейчас сражается огромный щелкающий клешнями богомол. Очень смертоносный богомол. Учитывая, с какой силой и скоростью двигалась курильщица, ей не нужны были клинки.

Сольви, взревев, нанесла ответный удар кинжалом. В глазах ее горел гнев – словно она злилась на саму себя за то, что позволила себя ранить. Тело Сольви окутал дым – и через мгновение она проявилась прямо позади длинноногой, обхватив ногами ее голову. Длинноногая замотала головой, затрясла руками, но Сольви, зажав в зубах кинжал, держалась как привязанная. Мгновение – и женщина, перехватив клинок рукою, полоснула по шее длинноногой.

Та закричала, руки и ноги начали уменьшаться, но Сольви не стала дожидаться, пока трансформация завершится и просто-напросто вогнала клинок в правое ухо длинноногой. Орберезис поморщился при виде крови.

Длинноногая была мертва, но эта схватка отняла слишком много времени. Сольви прислонилась к стене, хватая ртом воздух и сплевывая кровь. Сейчас она пожертвовала своими легкими, но выиграла драку.

Тела слуг устилали пол. Большинство лордов бежали.

В зале остались только Кене и еще двое.

Чувствуя, что опасность миновала, Орберезис встал и направился к королю Доэму, которого все еще прикрывали телохранители.

– С вами все в порядке, Ваше Величество?

Доэм выглядел человеком, для которого сладкий вкус победы оказался слишком горек. Восстание было подавлено, но могло вспыхнуть снова в любой момент. Ведь многие предатели оставались живы. Король взглянул на Кене и остальных лордов-купцов.

– Немедленно арестуйте этих предателей. Эти заговорщики ответят за все.

Парализованный от страха Кене глянул на короля, затем на Орберезиса и зарычал. Дюжина алебард тут же нацелилась на него.

– Однажды ты ответишь за все, злодей, – прошипел он, плюнув в сторону Орберезиса, и тут же получил удар рукоятью меча от одного из стражников. Двое других увели прочь его, а потом и двух оставшихся мужчин.

Всюду лежали тела солдат, и в зале царила тишина. Орберезис похлопал короля по плечу.

– Все кончено, ваше величество. Обещаю, ваша вера не будет напрасной, – сказал он. – Хотя, боюсь, я впутал вас в неприятности. Мне не следовало…

– Нет, Всевышний, – отмахнулся Доэм, жестом пригласив Орберезиса сопровождать его, а сам вернулся к украшенному драгоценностями трону. – Ты не должен расплачиваться за ошибки своих слуг. Ты любезно предложил мне свою помощь, и я с готовностью воспользовался ею. Я все еще король, хотя иногда люди забывают, что я не марионетка, за ниточки которой они могут дергать. И если я что и решил, то так оно и будет. Я разберусь с предателями. Отныне твое место рядом со мной.

– Благодарю вас, ваше величество, – сказал Орберезис, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. Волнение от произошедшей схватки вызвало у него новую головную боль, намного более сильную, чем обычно: и сейчас ему казалось, что кости черепа превратились в кашу, а мозг чувствовал малейшее дуновение ветерка. Как же это больно. Но король не должен был видеть этого, иначе его вера могла поколебаться. Так что Орберезису пришлось побороть мигрень и попытаться предложить помощь: – Возможно, главы моего культа смогут… помочь справиться с повстанцами.

Он вновь вспомнил о Кене и остальных придворных, которых утащили в темницы. А также обо всех тех, кто наверняка продолжал планировать переворот. Кажется, они все не очень довольны его присутствием. И больше всего Тайшай. Было в нем что-то, что Орберезису совершенно не нравилось.

А вдобавок еще и королева Тура с самого начала бросала на него холодные взгляды. И с тех пор, как стычка прекратилась, ее лицо оставалось все таким же морозно-белым.

«Я должен всегда быть настороже».

Теперь он дурачил не крестьян с горожанами. Теперь он находился прямиком в логове льва, и всюду его ждали лишь острые клыки.

Глава 5
Шепот скорби

Я видела хаос, воцарившийся после меня. И все вокруг преклонили колени перед Стариком.

Из «Воспоминаний Матери»

Воздух в горах был свежим и разреженным. Редноу к этому привык.

Он направлялся к ближайшей вершине, легко перепрыгивая через ручьи и камни и постепенно взбираясь наверх. Это заняло у него много времени, но макушки он достиг еще до полудня. Вокруг щебетали птицы и шелестели листья.

Чтобы скрыть свой запах от вражеских разведчиков, Редноу намазал лицо и руки жиром и двинулся через скалы. Пусть он уже и не был таким проворным, как раньше, но все равно пока что не встретил никого, кто был столь же ловок, как и он – пусть даже ему уже и минуло шестьдесят зим.

Редноу вышел на поляну. Березы, можжевельники, голубые сосны и бамбук расступились перед небольшим, наполовину замерзшим прудом, освещенным редкими солнечными лучами. Спугнув темных птиц, рассевшихся на ветках, Редноу продолжил свой путь, пригибаясь к земле, как хищник, стараясь слиться с ландшафтом. Добравшись до вершины хребта, он осторожно лег на замерзшую траву и посмотрел вниз, подставив лицо ледяному ветру.

Здесь, наверху, когда казалось, что мозг просто вымерзает в голове, он наконец мог избавиться от голоса мертвой сестры, звучащего в черепе и заглушающего его же мысли.

Она была храброй и доброй. Гораздо более храброй и доброй, чем требовалось. Но теперь она была мертва. И все же она продолжала говорить с ним; мучить его своими речами.

Он покачал головой и прищурился, стараясь как можно больше увидеть внизу. Тишина была на его стороне. У врага наверняка были свои разведчики, а он все сильнее чувствовал себя слишком старым.

Внизу клубился туман, но все равно можно было разглядеть, что у подножия расположились несколько сотен палаток и разведены около пяти дюжин костров, от которых тянулись струйки дыма, сливавшиеся с серыми облаками над головой.

– Хотела бы я когда-нибудь понять, почему ты это делаешь, – раздавшийся рядом голос заставил его вздрогнуть.

В следующее мгновение рядом с ним на землю плюхнулась Мирей, и он только нахмурился и вздохнул. Темные волосы девушки были туго заплетены в косу, а сама она, как и он, носила теплую одежду из меха рубителя.

– Ты же Кровавый Жнец! Глава Литан! И ты сидишь сейчас здесь, рискуя своей жизнью, как простой разведчик! Зачем?!

Сердце все не хотело успокаиваться, и он глубоко вздохнул. Она, конечно, преувеличивала, жизнью он не рисковал, но логика ее рассуждений была понятна. Рассказать Мирей или кому бы то ни было еще, что он слышит в голове голос Ребмы, он не мог. По крайней мере, не сейчас. Они подумали бы, что он сумасшедший.

– Мне нужно было подышать свежим воздухом и взглянуть на них поближе.

– Да ты что? – оскалилась Мирей. Она и Теллвун были для него как дочери. Он вырастил и воспитал их, так же как и других наемников в своем отряде: а до этого они были всего лишь сиротами, жертвами войны и злого рока. – Тогда тебе надо получше заметать следы, старик. Будь я разведчиком ноханцев, я бы запросто к тебе подобралась.

– Ты вообще что здесь делаешь?! Принесла новые приказы от нашего любимого покровителя, короля Калиго?

Мирей, все так же не отводя взгляда от вражеского лагеря, усмехнулась:

– От этого ублюдка? Он делает вид, что ни к чему не причастен. Говорят, что именно потому он и платит наемникам за выполнение работы.

И Редноу прекрасно это понимал.

Король Калиго из Гашо щедро платил за работу. Литане были не просто наемной армией – они считались лучшими и были нарасхват. Когда Реноу сорок лет назад основывал Литан, он думал, что они станут небольшим боевым отрядом, который сможет обороняться от врагов и защитит остальных прибившихся к ним беженцев, но вскоре он понял, что с помощью этого отряда можно прокормить большое количество детей-беженцев, и по мере того, как он будет расти, можно будет помочь еще большему количеству сирот. Он обучал их, кормил и позволял уйти в мир, дабы там они становились достойными членами общества. При этом стоило кому-то нанять Литан, Редноу обращался к своим бывшим выпускникам, и они тут же откликались: а значит, теперь Литане могли вести войны в любой точке Известного Мира и принимать новых детей со всех уголков мира. Детей, которые впоследствии превращались в опаснейших воинов. И их служба стоила настолько дорого, что оплатить ее могли далеко не все монархи.

– Ты в порядке? – Мирей, нахмурившись, глянула на него. – Такое чувство, что ты о чем-то постоянно думаешь. Помнишь, что ты мне однажды сказал?

– Когда твои мысли преследуют тебя, далеко ты не уйдешь. Да, я помню.

– И?

Редноу вздохнул, жалея, что ему так и не дадут побыть в одиночестве.

– И ничего. Пошли обратно в лагерь.

Стоило Редноу и Мирей перешагнуть границу лагеря, как оглушительно взвыл ветер, а перед глазами вдруг взметнулось пламя – на добрых десять футов в высоту. Редноу показалось, что он видит перед собой развевающиеся ярко-рыжие волосы Ребмы, но это всего лишь разбушевалось пламя костра.

Палатку главы отряда окружали сотни других, укрытых от холода толстыми шкурами рубителей, а дальше во все стороны простирались тренировочные площадки и помещения для кожевников, кузнецов и поваров. Молодые рекруты подбрасывали в огонь сухие сосновые дрова, и по мере того, как Редноу шел к палатке командира, тепло от костров успокаивало боль, горящую в душе.

«Ты такой упрямый! – голос Ребмы эхом отдавался в его голове, все сильнее пугая его. – После всех этих лет ты все еще хочешь что-то себе доказать!»

Редноу постарался не обращать внимания на этот голос и лишь головой помотал, пытаясь его отогнать. Как будто это могло помочь…

Мирей украдкой взглянула на него.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?