Дело это весьма мудрёное, потому что даже люди, считающие себя знатоками скандинавской древности, ищут ответ не там. Они обращаются к Младшей Эдде, её разделу Видения Гюльви, где есть главы “О Бальдре” и “Смерть Бальдра Доброго”. Увы, в описании гибели Бальдра не упомянуто, что Один говорил ему на смертном одре. Более того, там нет ни слова о том, что Один вообще говорил ему хоть что-то.

Дело в том, что Ари имел в виду совсем другое предание. Да и не мог он быть знакомым с Младшей Эддой, ведь в те времена, когда он рос, её автор Снорри Стурлусон даже ещё не родился.

Ари намекал на куда более древние “Речи Вафтруднира”, которые можно отыскать в составе Старшей Эдды. По сюжету этого предания Один отправляется к Вафтрудниру, мудрейшему и сильнейшему из великанов-ётунов, чтобы помериться с ним “в древних познаниях”. Самонадеянный великан, который знает все тайны мироздания, сперва испытывает загадочного гостя, а потом, убедившись в его познаниях, вызывает на соревнование: пусть пришелец задаёт вопросы, а он, великан, будет на них отвечать. А ставкой в соревновании пусть будут головы его участника. Если окажется, что он, великан, знает ответы на все загадки, то он имеет право убить пришельца. И напротив, если всё-таки найдётся загадка не по силам великану, то пришелец имеет право убить уже его.

Состязаются они долго. Великан безошибочно отвечает на вопросы об устройстве мира, об отношениях между богами, и даже о том, что ждёт мир в будущем, после гибели богов в сражениях Рагнарёка. Он знает даже о том, как погибнет сам Один – и это не гибель от рук великана.

Тогда Один задаёт последнюю загадку: что же поведал Один своему сыну (очевидно, имеется в виду Бальдр или его слепой брат Хёд – другие сыновья Одина живы), когда тот лежал на погребальном костре?

И великану только и остаётся, что горестно кричать. Потому что никто во всей вселенной, кроме самого Одина, мудрейшего в мире, не может знать ответа на этот вопрос.

Таким образом, Ари загадал епископу действительно серьёзную загадку. Что касается современной исторической науки, то она в этом вопросе мало продвинулась с тех времён. Те немногие исследователи, кто осмеливается соревноваться в познаниях с Вафтрудниром, говорят, что скорее всего это было стихотворение-виса.)

5. У лукоморья

Знакомый семейный дом, наполовину землянка, наполовину замшелый сруб. показался теперь юному северянину сырым и холодным, словно недра могильного кургана.

Уже за сотню шагов он почуял запах рыбой. Тётушка Астрид, здоровенная и белая, как приморский валун с другой стороны острова, варила похлёбку и это было добрым знаком. Значит, всё это время она была здесь и ещё не знает, что случилось на тинге.

Её глаза были сухими и красными. Но тщательно прилаженный платок на голове убивал всё впечатление скорби. Конечно, отец был сильный работник – но не особо умелый. Так что она оплакивала его для порядка.

– Есть чего-то не хочется,– буркнул Ари и пошёл вглубь. Он хотел забиться поглубже, как раненый волк, который забирается в нору, чтобы пережить рану – или умереть.

Дом казался ему теперь ужасно тесным, просто ступить некуда. Если бы он мог выбирать, то спрятался бы в лесу и всю там обдумал. Или уплыл на какой-нибудь островок.

Но проклятый дождь не пускал.

– Девчонка какая-то, да?– спросила тётушка Астрид, не отрываясь от похлёбки.– После первого твоего похода забудет, как насмехалась.

Ари повалился в свой угол, закрыл глаза и принялся размышлять. Он чувствовал себя невероятно усталым, как будто весь день таскал брёвна. Не хотелось ни есть, ни пить, ни разговаривать. Сейчас он мог только лежать и думать. И каждая мысль была острой, как отточенный нож.

Неужели его кто-то проклял? Но кто был этот гнусный скальд, который сложил против него хулительную песню? И зачем он это сделал? Неужели для обычного упражнения в мастерстве? Такая мысль казалась разумной. Ари почти нигде не бывал, кроме посёлка, и ещё не успел нажить достаточно смертельных врагов?

Но как определить, кто это сделал? Ари не сомневался, что сможет разрушить защитные чары проклятого колдуна. Он даже знал, какая лютая казнь ждёт подлого чародея. Однако самое главное – как его найти и разоблачить? Этот вопрос был самым трудным.

В сагах проклятия бросали прямо в лицо. И для скальда это всегда кончалось плохо. Видимо, с тех пор скальды поумнели. Не просто так они – самые лучшие знатоки саг.

Ари даже ощупал землю у изголовья. Вдруг там закопана рыбья кость с надписью злыми рунами? Но нет, ничего не нашёл.

Он услышал, как вернулся и лёг Бейнир. Нравы в доме царили простые и мальчики помладше и повыносливей спали прямо на полу, вповалку, накрывшись шерстяным одеялом.

Рыжий повернулся и дотронулся до его плеча.

– Ты хорошо говорил, Ари,– произнёс он,– Он на тебя разозлился, конечно. Но мы – твои друзья. Если что-то случится, мы все за тебя драться будем. Вот увидишь!

Слышать это было приятно. Но отвечать приятелю не хотелось. Наверное, он слишком устал. А может, из-за проклятия.

Но он знал, что дело не только в проклятии и усталости. Если бы что-то такое сказал кто-то из девчонок, – скажем, племянница ярла белокурая Сигрид, – он бы ответил. А сейчас даже отвечать не хотелось.

Рыжий – он его родич и поддерживает, потому что так приказывает обычай. Это правильно – и только. Не нужно большой смелости, чтобы следовать за обычаем.

А вот сам Ари обычай нарушил. В посёлке не принято показывать, что ты умнее. Даже если ты умнее кого-то из чужеземцев. И даже если всё закончится хорошо, ему чыникогда этого не забудут.

Так что Ари лежал молча.

Бейнир тоже не произнёс больше ни слова. Он лёг, поворочался, словно медведь в берлоге, и очень скоро его сопение сменилось залихватским храпом.

Ари продолжал размышлять. Но загадка казалась настолько сложной, что сам владыка Хлидскьяльва не сумел бы найти разгадку. Юный викинг и сам не заметил, как с каждым вдохом он всё меньше думает о том, кто это сделал – и всё больше о том, что он с этим скальдом сделает, когда его наконец найдёт.

Даже епископ, этот старый дурак, раздражал юного викинга меньше, чем бессилие перед такой вот подлостью. Нужно было найти кого-то, кто сможет ему помочь, – но как это сделать?

Чем больше Ари размышлял, тем больше ему казалось, что ответа не найти ни в Сальсбрюке, ни на окрестных островах. Этот Осмунд учился далеко отсюда, в каком-то Бремене. Интересно, где это? Наверное, возле того самого Йорсалира… Именно там он обрёл свою власть.

А значит, оружие против этой силы тоже надо где-то искать? Но – где? Точно не в городе Йорсалиме. Может быть, в земле Гарадрике, Стране Городов? Он слышал, что несмотря на название, в чащобах, что окружают города страны Гарадрике, до сих пор встречаются великаны.

Эта мысль настолько ему понравилась, что он даже представил себе холмистые равнины Гарадрике, ленты лесов на пологих холмах и песчаные отмели, где среди скруглённых прибоем камешков сверкают драгоценные капельки янтаря.

Лодка скользила сама. Он даже не притрагивался к вёслам. И вода за бортами была непривычно спокойной и гладкой, как лёд.

Прибережные откосы расступились, открывая путь на приморские луга. Там кипела жизнь – волшебная, но не опасная. Какие-то существа шныряли в траве.

Лодка услышала его мысли и двинулась прямо в сторону берега. Ари уже мог видеть, что трава на берегу огромная – по плечо или даже выше. Сквозь такую человеку не пройти, придётся прорубаться. К тому же, земля там наверняка заболоченная и хлипкая, словно овечий сыр.

Что же делать, когда лодка достигнет берега? Он знал, что должен идти здесь. Но как это сделать? Разве что прорубать дорогу, но кинжал для этого не годится. Нужен лёгкий нож с широким лезвием, в крайнем случае меч. Или веслом попробовать?..

Ари повезло.– лодка справилась вместо неё. Небольшой поворот – и вот она скользит по траве с той же лёгкостью, как по водной глади.

Из-под ботов разбегались первые лесные коты и какая-то мелкая волшебная живность. Какие-то альвы и карлы, не выше травы. Он не обращал на них особого внимания. Только заметил, как неодобрительно посмотрел на него с дуба здоровенный чёрный кот с золотой цепью на брюхе.

По земле она ехала не хуже, чем по воде. Славная лодочка!

Ари опустил взгляд и обнаружил, что лодка превратилась в коня. Конь был ярко-красный, с жёлтой гривкой и глазами зеленее весенней травы. Но он по-прежнему был деревянным.

Сначала это казалось странным. Но позже. когда конь миновал холмы, Ари привык. Теперь было странно вспоминать, что люди ездят на конях и мяса, шкур и костей. Деревянный конь был не хуже и шёл на удивление гладко, словно лодочка по волнам.

И вот он летел всё дальше и дальше, а вокруг разбегались города и мосты, поля и перелески.

Он не знал точного маршрута. Из саг он помнил, что Асгард стоит в центре мира, а всякие чудовища живут по краям. На какой из сторон был посёлок Сальсбрюк, он не знал – но слышал, что дальше на запад, по ту сторону Фарерских и Оркнейских островов, в пещере под скалами Ледяного острова живёт сам чёрный Сурт. В час Рагнарёка он проснётся и двинется в сторону Асгарда, уничтожая всё на своём пути.

А значит, не так уж далеко от родного посёлка до края Круга Земного. Пусть Сальсбрюк и выглядит тихим местом – чудовища всегда рядом. Поэтому там и вырастают герои.

Но раз Сальсбрюк был на краю обитаемого мира, то сейчас Ари должен был двигаться к середине Круга Земли. А значит, окрестности должны были становиться всё более обжитыми.

Однако чем дальше он ехал, тем больше начинал подозревать, что и на палец не приблизился к Асгарду. Совсем наоборот – он движется по странным местам, куда сами жители Гарадрике не рискуют заглядывать.

Где-то здесь был Чёрный лес, что разделяет земли готов и гуннов. А рядом – крепость грозной Хервёр, девы-воительницы. Но сколько Ари не оглядывался, – так и не смог разглядеть этой крепости.

И всё равно что-то подсказывало Ари – он двигался правильно.

На горизонте показалась синяя полоска. Приближаясь, она разрослась в огромную стену гор от горизонта до горизонта. Неприступные скалы, казалось, доходили до самого небо. Ари не смог бы их перемахнуть даже на лодке-коне.

Но к счастью, он быстро различил проход. Узенькая расщелина рассекла пополам горную цепь, словно кто-то из асов рубанул боевым топором. Ари с облегчением направил туда лодку. Ему уже не терпелось узнать, что его ждёт по ту сторону каменной стены.

Конь сбавил ход, словно обходя невидимый воздушный водоворот и свернул в проход. Ари попытался прикинуть, сколько им скакать по этой щели – и вдруг увидел, что на самом деле пути вперёд нет.

В проходе стоял великан – огромный и замшелый, похожие скорее на гору, чем на человеческое существо. Руки и ноги спрятались в складках грязного балахона, кое-где поросшего мхом и с молодой берёзкой на левой плече. Борода была похожа на кору, глаза – на лавовые озёра.

Ари никогда не видел великанов. Только слышал о них в сагах. И хорошо усвоил – великаны яро ненавидят людей.

6. Валькирия Регинлейв, дочь Одина

Великан тоже заметил юного северянина. Радостно урча от предвкушения убийства, чудовище двинулось на него.

Даже сейчас Ари не мог разглядеть его ног. Казалось, огромный валун ползёт на него по расщелине. Но у этого валуна было лицо и тысячелетний ум. И когда великан будет достаточно близко, Ари увидит и его руки.

А ещё юный севернян понимал, что свернуть нельзя. Если Ари свернёт, то ему никогда уже не преодолеть этих гор.

Великан приближался, чудовищно живой под слоем грязи и зарослей. Он собирался сожрать юношу – но не потому, что был голоден. Как и все в его роду, он ненавидел людей. Они были для него чужды и непонятны – точно так же, как чужды и непонятны для людей великаны.