Дарья Гущина: Последнее дело

Пролог

Осень так торопилась в Синедолье, словно боялась опоздать. Словно её рыжую спину уже обжигало колючее дыхание зимы. Словно она наконец поняла, что здесь, на Севере, её время крайне коротко, и решила отобрать пару недель у лета.

Тьён поднял воротник пальто и неодобрительно посмотрел на багряные парковые кусты. Нет, не пару недель, нет… Осень почти луну украсть решила. Заканчивался всего лишь пятый день последней летней луны, а листва на деревьях и кустарниках пожухла и стремительно меняла цвет, по вечерам неприлично холодало, а по тротуарам потекли шуршащие жёлто-рыжие ручьи.

Всего лишь пятый день! А люди уже в пальто. И даже старожилы не помнили, чтобы лето кончалось, едва начавшись.

Он потёр озябшие руки и помянул недобрым словом скорые холода. Тьён окончил колдовское училище в прошлом году и служил при Городском ведомстве уличным колдуном. То есть с утра до ночи обходил вверенные ему улицы Синедолья и следил за освещением, уничтожал мусор, убирал тротуары, обновлял бытовые заклятья, выслушивал жалобы, строчил отчёты и донесения. Тухлая должность для двадцатидвухлетнего парня, но место повыше во всех ведомствах нужно заслужить.

И, кстати, Тьёну ещё повезло – их выпуск был самым большим за последние двадцать лет. На поиски работы единовременно ринулись с полсотни колдунов, и парнишка-сирота вообще мог остаться не у дел. Да, повезло. Ещё и потому, что молодому колдуну нравилась его работа – весь день на свежем воздухе, всегда в хорошей форме.

Но предосенние холода всё равно некстати.

Смеркалось. И вместе с сумерками в город заползал туман. Синедолье лежало в речной долине, где пересекались колдовские реки Чёрная и Лунная, а их многочисленные мелкие притоки по весне или в сезон дождей превращали землю в болото. Колдуны спасали от этой напасти город и десяток окрестных деревень, а вот на всю долину их сил не хватало. И сизый туман за пределами поселений стоял сутками, постоянно просачиваясь в город.

Как будто от городских рек тумана мало…

Тьён поворчал про себя, вышел из кольцевого парка на набережную реки Чёрной, потёр руки и принялся за работу. Собрать разбежавшуюся листву по аккуратным кучам и сжечь. Смести мусор и уничтожить. Обновить противотуманные заклятья на парапетах. Оные, правда, помогали так себе – колдовской речной туман выпивал даже сильные заклятья за пару часов… Но у обитателей города будет хотя бы эта пара часов – чтобы вернуться с работы или с прогулки домой, не плутая в тумане.

За полчаса он привёл в порядок свой участок набережной – почти весь. Осталось последнее и самое неприятное – островок брусчатки у Страшного моста через реку Чёрную.

Название моста имело двойной смысл. Во-первых, древнее каменное сооружение было действительно страшным – грязно-серое, просевшее, зияющее дырами, с гнилыми клыками разрушенных ограждений. А во-вторых, всякого, кто проходил мимо, охватывал необъяснимый страх – беспочвенный и беспощадный. Что характерно, на мосту даже мох не рос, даже вездесущая трава. Словно всё живое его боялось.

Тьён мелкими шажками приблизился к мосту – им, разумеется, никто не пользовался, но ветер намёл вокруг порядочно листвы, конфетных обёрток и прочего мелкого мусора. То есть надо убрать хотя бы островок набережной перед мостом, а лучше весь мост, чтобы мусор не растащило.

Давай, друг, одно заклятье, пара минут – и ты свободен…

Молодой колдун выдохнул и огляделся. Конечно, здесь никого – люди обходили Страшный мост стороной, и эхо их голосов слышалось из кольцевых парков. Даже сильные колдуны сюда не совались. И служители храмов колдовских рек тоже.

Холодный ветер с шуршанием протащил по мосту ворох листвы. От реки пахнуло сыростью, а из-под моста – плесенью. Тьён снова потёр подрагивающие руки, собрался с духом, приблизился к мосту ещё на пару шагов – и, забыв о страхах, прижался спиной к каменному парапету. Из сумеречной дымки послышался знакомый громкий топот, а спустя мгновение оттуда вынырнул остроухий косматый чёрный пёс размером с телёнка.

– Мрак, стой! – беспомощно прошипел Тьён. – Стоять, говорю!..

Бесполезно. Пёс налетел на колдуна, прижал его к парапету, встал на задние лапы и старательно вылизал лицо и уши Тьёна. При своей пугающей внешности Мрак отличался удивительной любвеобильностью и искренне обожал всех людей – незнакомых чуть меньше (только лицо и один раз), знакомых больше (лицо и уши два-три раза, а потом руки и всё, что по недоразумению не прикрыто одеждой).

Тьён вытер рукавом лицо и снова шикнул:

– Отпусти, ну! Мрак! Фу!

Пёс снова вылизал лицо колдуна и вернулся в подобающую собаке позу, виляя длинным пушистым хвостом. И Тьён вдруг понял, что ему впервые не страшно у моста. Даже руки перестали дрожать.

– Ты всё-таки колдун, да? – в его ладонях быстро набух клубок тёмной воды.

Старики, проживающие в Еловом квартале, частенько вспоминали, что Мрак играл с ними, когда они были ещё детьми. А столь долго живут лишь колдуны. Реки Севера питали силой всех живых существ. И всех – и людей, и зверей – одинаково одаривали речным колдовством.

Пёс весело фыркнул и ткнулся острой мордой в локоть колдуна: давай, мол, работай. Из клубка вынырнули чёрные ручьи и разбежались по набережной, превращая в прах листву и случайный мусор. Мрак снова завилял хвостом, и ветер, словно подчиняясь псу, послушно вынес с моста всю листву, до последнего рыжего паданца.

Молодой колдун быстро обновил необходимые заклятья, и подступивший туман отшатнулся от моста, развеялся на ветру.

– Ну всё! – Тьён бережно растёр в руках остатки клубка, впитывая клочья силы.

Тем временем окончательно стемнело. В колбах колдовских фонарей одна за другой вспыхнули искры, и набережную залил тёплый золотой свет. Молодой колдун с опасливым любопытством посмотрел на Страшный мост, который по-прежнему не спешил пугать. Интересно, почему? До появления пса аж колени и пальцы рук от ужаса сводило, а с появлением… Что это за колдовство – и у пса, и у моста?

Мрак схватил Тьёна за рукав рубахи и потянул прочь с набережной.

– Да, согласен, – кивнул колдун и осторожно попятился.

Ветер вернулся. Вновь он подул со стороны моста – и резко, тошнотворно потянуло сырой гнилью. Мрак встревоженно рыкнул, взъерошился и закрыл собой Тьёна. Молодой колдун не стал дурить – развернулся и рванул по набережной прочь от Страшного моста.

Да пробежал немного – с десяток шагов. Врезался в кого-то и оказался на брусчатке. И тупо уставился на стремительно исчезающую лужу – так закрывалась «дверь» в колдовское пространство протоки.

– Живой, парень? – над ним склонился седеющий мужчина, в коем Тьён опознал мастера Фьераса, известного обитателя Елового квартала и большого начальника из Колдовского ведомства. – Извини. Вставай.

Тьён неловко ухватился за протянутую руку, встал и украдкой потёр ушибленное место. Со стороны моста донеслось громкое рычание Мрака.

– Это на кого же наш добрейший пёс так взъелся? – мастер Фьерас выпрямился, и в его ладонях зло зашипели водяные клубки. – Неужели…

– Мост… – испуганно выдохнул Тьён. – Страшный мост… Не ходите, мастер! Стойте! Мастер Фьерас!.. Нельзя туда!.. Да стойте же вы!..

А над мостом вновь сгустился туман.

Глава 1: Год и один день назад

Сегодня, впервые за две недели, прояснилось. Мьюза стояла у чердачного окна, щурилась на закатное солнце и уговаривала себя выйти на прогулку.

Не получалось. Весь день не получалось. Пустой дом и одиночество, хандра от нехватки солнца и предчувствие осени… Муж с детьми неделю назад уехали в деревню на день рождения свекрови, с которой Мьюза никогда не ладила. Бесконечные тучи и ливни, ливни и тучи – из дому не выйти. Опять же, осень на пороге – уже и листва кое-где подёрнулась жёлто-рыжей ряской.

Нет. Конечно, нет. Сколько можно себе врать…

Просто вчера был ровно год с того дня, когда Мьюзу отстранили от сыскной работы. Начальник по-прежнему уговаривал отказаться от расследования последнего дела и взяться за новые. Сыскное ведомство исправно платило – меньше, конечно, чем обычно, но всё же. А она упёрлась: или верните последнее, поспешно закрытое начальством дело, или не ждите.

Упрямство вышло боком в первую очередь самой Мьюзе. Без работы она захандрила уже через луну, но постаралась найти себя в другом. Лекции в сыскном училище, домашнее хозяйство, дети… Она наконец-то узнала, чем живут и увлекаются её мальчишки. И вспомнила, что вообще-то замужем за мужчиной, а не за работой.

Муж радовался больше всех, но старательно это скрывал – потому что именно её работа пятнадцать лет назад спасла его младшего брата от казни. Парня уже обвинили в убийстве и приговорили, но одна молодая и крайне дотошная сыскница, перечитав сданное в архив свежее дело, нашла неувязку и настояла на дополнительной проверке. Тем самым сразу получив и место в отделе убийств, и понимающего мужа.

Только вот свекровь возмутило, что её любимый сын, южанин, женился на северянке и по традициям Севера. Очень возмутило. Несмотря на спасение второго сына.

Нет, только не об этом… Они всего-то с неделю как уехали… Это нормально – скучать по семье… и лезь на стенку без нормальной работы всего-то через год после отстранения.

Солнце золотило крыши домов. По полосатому красно-рыжему небу ползла стайка мелких чёрных тучек – ещё не угрожая, но намекая. Надо погулять, пока Синедолье опять не затопило на две недели… Лето на Севере короткое, жаль терять погожие дни, сидя дома.

Мьюза решительно закрыла окно и спустилась на второй этаж, в спальню – переодеться. И заодно найти-таки список дел, который она написала ещё год назад. Тридцать пять пунктов – от крупных, вроде походов по лавкам за новой одеждой и освоения нелёгкой науки садоводства, до мелких, вроде стрижки и прочтения давно отложенных книг. А ещё нужно составить учебный план. В сыскном училище ей предложили постоянную работу, и перевестись туда из ведомства проще, чем уволиться. Но для этого нужен учебный план.

Семья вернётся только через три недели. В тишине и покое планы и должны написаться. Кровь из носу. И за прогулкой как раз можно продумать детали плана. Кстати. Заодно и личный архив пора привести в порядок. Как и всякий замороченный на работе сыскник, Мьюза хранила слепки и со своих дел, и с интересных чужих. Но теперь она открывала потайную комнатку в кабинете лишь затем, чтобы быстро смахнуть пыль. Пора их наконец рассортировать и отобрать нужные для учебных примеров.

Папка с последним делом всё равно в другом месте. Она сразу попросила мужа спрятать документы куда-нибудь, чтобы не чахнуть над ними в бессильной злости. Сарэ честно спрятал. Мьюза быстро догадалась, куда именно, но стоически держалась.

Переодевшись в синее клетчатое платье, она переплела косу, в очередной раз напомнила себе, что аккуратная стрижка лучше пушистой косы или пучка, который старший сын почему-то называл гнездом, и спустилась вниз. Заглянула на кухню, прихватив составленный с утра список продуктов. Вышла в прихожую, обулась и замотала шею голубым платком. Сняла с вешалки лёгкий плащ – и замерла.

На крыльце кто-то топтался и тихо переговаривался. Мьюза напряжённо прислушалась, но не разобрала ни слова, только определила по голосам, что шепчутся парень и девушка. И сердце испуганно ёкнуло. Только бы не призраки прошлого…

Только бы её чутьё хоть раз в жизни ошиблось…

Как и всякому сыскнику, Мьюзе не раз угрожали. Да, Синедолье – город крупный: больше десяти кварталов, сотни улиц, тысячи домов. Однако при желании и за взятку нетрудно узнать, где живёт нужный человек. А при терпении – дождаться, когда он останется один. Раньше её дом накрывали защитными заклятьями ведомственные колдуны, но с тех пор прошёл год, и защиту давно выпили туманы и смыли дожди.