– Расскажи мне, чего ты боишься? Я обещаю, как только выйду из машины, забуду о нашем разговоре.

У самой в груди какофония звуков и трусливых мотивов. Едва контролирую дыхание.

Проблесковые полицейские маячки то и дело заливают салон сине–красными красками. Мы уединились, но, кажется, темная ночь все равно нас поглощает постепенно. Никакие огни не прогонят демонов прошлого и настоящего.

– Все началось около трех месяцев назад, – она выпускает изо рта крошечное дымчатое колечко, – мы с Сережей возвращались с какого–то официального ужина. Уж и не вспомню, их столько бывает порой, что голова кругом, – замолкает на секунду, – в общем на пороге доме стояла коробка. В ней лежали отрубленные пальцы. Много.

Вмиг переношусь в кухню Волкова и к тем контейнерам в холодильнике. Они зияют неоном у меня в памяти.

– Что было потом?

– Потом были дохлые кошки, собачьи потроха, многочисленные письма с угрозами и…

– Письма? Электронные?

Делает последнюю затяжку, опускает окно и выкидывает окурок на мокрый асфальт.

– Нет. Ублюдку нравится эпистолярный жанр.

Стряхивает пепел с ноги, поправляет длинные изящные сережки с камешком на тоненькой цепочке.

– Где они сейчас?

– Я определила их в банковскую ячейку. Без меня никто к ним не подберется.

– Но, почему не обратилась в полицию? Наверняка, у вас с мужем полно проверенных людей в органах?

– У моего мужа может быть, да. Помимо того, что он трахает всех особей женского пола, умеет сунуть на лапу и заставить работать на себя. – Глядит в окно на центральный вход небоскреба, из которого мы вышли. – А у меня парочка прикормленных адвокатов и один дружок со студенческих времен.

– Так письма адресованы тебе? Что в них?

– Я могу прислать тебе фотографии, если хочешь. Думаю, тебе будет интересно, в связи со смертью Майской.

Недоуменно моргаю и приподнимаю плечи.

– В каком смысле, Галь?

– В них есть пару слов о тебе, милая Лея. Точнее о твоей суперспособности подбираться очень близко к опасным людям. И демонстрировать их гнилое нутро публике. Думаю, ты понимаешь, о чем я. И о ком. Ведь сейчас ты порхаешь мотыльком возле Волкова.

У нее не менее проницательный взгляд, чем у меня. И очень развита женская интуиция. Но, я уверена, ей не понять моей сделки с господином «последнее слово за мной». Никогда. Она наблюдательна, умна и все же, женщина. Я так понимаю, обозленная на мужчин. Муж изменяет налево–направо, ни во что ее не ставит, кроме красивого приложения напоказ и я для нее стану предательницей всего слабого пола. Той самой ведьмой, которую сожгут на костре.

– Я с ним не ради получения премии Тэфи. Не ради всемирного признания. Это банальная трусость. Он приметил меня, как добычу и будет играться, пока не надоем.

– У вас роман? Ты новая девочка Волка?

«Роман», «новая» и «девочка» в одном контексте звучит унизительно, но я осознанно скармливаю ей сию наживку. Пусть считает меня подстилкой Волкова, номером двести пять в списке его сексуальных рабынь. Или сколько их там у него?

– Вроде того.

Горблюсь от груза лжи и выдыхаю бесшумно.

– Не буду тебя поздравлять со статусом подруги негласного короля Белого. Просто скажу, будь осторожна. Когда я наняла частного детектива, чтобы узнать, кто шлет нам письма и ужасные подарки, то выяснилось, что человечка Алекса видели недалеко от нашего дома. Не спорю, – вскидывает руки, – возможно, всего лишь дикое стечение обстоятельств, но, разве с Волковым может быть совпадение? Он до мозга костей прагматичный циник.

В окно за моей спиной раздается короткий стук.

– А вот и главная персона нашей беседы.

Не оборачиваюсь, беру Галю за руку и говорю:

– Жду фотографии писем. Не медли, пожалуйста.

Она кивает. Не глядя, тяну дверную ручку и выбираюсь из БМВ. Алекс и двое его верных бойцов, Глыба и Дракон, смотрят на меня с немым вопросом. Мол, и как все это понимать?

– В ресторане уже всё улажено? – нацепляю самую безобидную улыбку из всех имеющихся в моем арсенале.

– Иди за мной. – Приказывает Алекс. Парни чуть отбиваются от вожака стаи, и заключает меня в капкан. Шагают следом, гарантируя захват при любом варианте побега.

– Мы просто разговаривали. – Поясняю Алексу на ходу. Реакции ноль. На полметра меня опережает, челюсть стиснута до предела. Ускорившись, ровняюсь с ним, а вскоре и обгоняю. Уже у тонированного Мерседеса получаю от него негромкую команду занять кресло рядом с водителем.

Не спрашиваю зачем. Бесполезно.

Водитель открывает мне дверь и отходит.

– Езжайте за нами. Заберете ее на пересечение Ленина и Гагарина.

Глыба и Дракон молчком движутся к бронированному танку марки Тойота. Я же сажусь в кресло, моментально пристегиваюсь ремнем безопасности и жду, когда Волков сядет за руль. Он застывает перед капотом, и заглядывает мне глубоко в душу. Роется в ней и оставляет мазутные следы. Включаю фары. Теперь он похож на демона тьмы, который выходит на охоту.

Его рука в черной кожаной перчатке похлопывает «гнедого жеребца» по «мордочке». Пальцы скользят по глянцевой поверхности, пока его владелец мучительно медленно подбирается к водительской двери.

– Прокатимся немного, поболтаем. – Сообщает Алекс, обхватив руль.

Я не откликаюсь. Только сердце учащенно бьется в ответ. Все что было до этого момента, теряется в тени. Мы отъезжаем от ресторана и набираем скорость, свернув на менее оживленную улицу.

– Я задам этот вопрос только один раз. – Кожа перчаток противно скрипит, сцепляясь с обмоткой руля.

– Хочешь знать, о чем я все–таки говорила с Серовой?

Жмет на газ. Меня вжимает в сиденье. Понятно. Попадаю в цель.

– У тебя природная предрасположенность искать приключения на жопу. Но я хочу, чтобы ты кое–что осознала, девочка, – кончик языка выстреливает из–под верхних зубов. Он зол и еле сдерживается, – тебе не нужно дружить с ней. Она двуличная сука.

О тебе могу сказать то же самое – произношу мысленно.

– Теперь ты будешь решать с кем мне общаться, а с кем нет?

Слышу приглушенный мат. Мерседес с подачи Волкова разгоняется до свиста. Спидометр показывает сто восемьдесят километров в час. Я впиваюсь ногтями в бедра и перестаю дышать.

На мосту, Алекс давит на тормоз. Машину еще несколько метров тащит вперед по инерции.

– С этой минуты, ты ни с кем не остаешься одна. Выходи.

Удивительно спокойно ставит точку. Я трясусь, расщелкиваю ремень и вылезаю из Мерседеса. Но прежде, чем меня подберут его прислужники, от обуреваемой меня злости, выдаю:

– Я сказала Галине, что мы встречаемся. Так что поздравляю, к утру о нас будут ходить горячие сплетни!

С размаху захлопываю дверь и вдыхаю прохладный воздух через нос. Алекс сдает назад, круто разворачивается и мчится обратно в центр.

ГЛАВА 10

Хотела бы я скорее улечься в постель и забыть об этом кошмарном вечере, но Пуля кружит вокруг меня, едва я выхожу из лифта. Ник неверующе хмыкает. Дескать, обманом ластится. Я присаживаюсь на корточки, наплевав на дорогущее платье, и чешу засранца за ушком. Мурлычет, задирает мордочку к верху. Просит еще усики потереть.

– Идем, посмотрим, чем тебя можно накормить.

Говорю черному котику и поднимаюсь. Сбросив надоевшие тесные туфли, облегченно выдыхаю.

– А мне что–нибудь перепадет?

Дракон безобидный. Порой только двусмысленные словечки кидает. Я уже начинаю привыкать к ним и к его легкой распущенности.

– Не знаю. Если только парочка охлажденных пальчиков.

Двигаюсь в кухню, шлепая босыми ногами.

– Ой, да брось. Один раз забыл контейнер утилизировать.

За Никитой тянется шлейф абсолютной безнаказанности. Он, как член мафии, понимает, что ни ему, ни кому–либо еще ничего не будет за расчленение людей. У них всё схвачено. Правильные люди есть в системе, помогут.

– То есть, для тебя норма хранить человеческие останки в холодильнике?

Открываю дверцу с опаской, ожидаю увидеть отрубленную голову. Вместо нее на полке лежат ветчина, ноздрястый сыр, всякая разная зелень, йогурты, упаковки красной рыбы и подвявший пучок сельдерея. Ненавижу эту гадость. Нашатырным спиртом отдает.

Приподнимаюсь на цыпочки и лезу за баночкой тунца за рядком прочих продуктов. Надеюсь, Пуля не откажется.

Он, кстати, уже чует сытный ужин и выписывает круги, словно дрессированный артист Куклачёва. Крышку долой.

– Приятного аппетита.

Пуля припадает к банке и жадно подцепляет языком рыбку.

– Я б давно его вышвырнул отсюда. – Ник опирается локтем на остров, а другую руку к боку приставляет. – У меня аллергия на кошаков.

– Вам лишь бы навредить невинному существу.

Поглаживаю Пулю и направляюсь в свою спальню. У самой крошки во рту не было, кроме пары глотков шампанского, но есть не хочется. Совсем.

– Спокойной ночи. – Желает Ник.

– Пока. – Сворачиваю за угол и немного ускоряюсь.

После продолжительного душа, я надеваю пижаму с милыми красными сердечками и забираюсь в кровать. Наконец–то. Тело мгновенно обмякает. Ощущает долгожданное спокойствие.

Ложусь на спину, прихватив телефон. Надо списаться с Ониксом и проверить, не прислала ли обещанные фотографии Серова. Захожу в аккаунт, с которого общаюсь с таинственным хакером и сразу же вижу одно единственное сообщение. К нему прикреплены какие–то файлы. С нескрываемым волнением жму в экран и читаю:

«У мэра и твоей старой знакомой точно был роман. Нарыл на них целый списочек. Дешевые мотели на выезде, захудалые гостиницы в пригороде, рестораны не ахти. Скупердяй Серёжа. Хорошо трахать любит, а платить за удобства нет. Короче, на флешке я нашел кое–что еще интересное. Файлики глянь. Чао».

Пишу ему спасибо до того, как посмотреть изображения. Минутку медлю. Вдруг столкнусь с чем–то немыслимым? Но, черт возьми, эту флешку дал мне сам Волков. Значит, убежден в ее безобидности. Будь там сверхсекретные данные, оставил бы ее при себе.

Загружаю фото и в принципе ничего эдакого не замечаю. Мэр на различных встречах. Иногда, с ним жена появляется в кадре. Пролистываю, снимок за снимком и внезапно охаю. Галя и Лена Майская. В обнимку в итальянском кафе. Выглядят лучшими подружками. Улыбаются друг другу.

На всякий случаю заглядываю в почту. Писем от Гали не приходит. Возвращаюсь к находке Оникса и решаю посмотреть на оригинал с флешки. Потому что женщины вырезаны из общего плана. Чтоб лица были хорошо видны.

Когда фотография открывается поверх обрезка, то чуть телефон не роняю. Успеваю пальцы крепче сомкнуть. Господин мэр собственной персоной и незнакомый мужчина с изуродованным лицом. Ожог или что–то вроде того. Ночной кошмар мне обеспечен. Однако…

Теперь у меня еще больше вопросов к Волкову. Зачем он дал мне эту флешку? Не поверю, что с его колоссальными возможностями, он не смог уловить двух щебечущих женщин позади любопытного мужского дуэта.

Уповая на чудо, пишу Ониксу: «Получится ли выяснить имя фотографа? Я знаю, что существует некий цифровой след, который можно вычислить. Ты компьютерный бог, пожалуйста». Ставлю после точки смайлик с нимбом.

Загадочный помощник не отвечает. Жду несколько минут и видимо, отключаюсь. Организму требуется подзарядка. И он против моей воли затягивает меня в сон.

Мне снится папа. Веселый, с удочкой наперевес. Мы спускаемся на причал. Солнце заливает Тихое озеро. На глянцевой поверхности время от времени появляются неровные круги. Рыбка балуется. Папа берет меня за руку, подводит к краю и говорит: запомни, малышка, теперь это наше место силы. Вырастишь, будешь приезжать сюда, когда почувствуешь пустоту и одиночество. Здесь всегда незримо буду я и мама.

С мыслью о маме резко просыпаюсь. В комнате тьма тьмущая. Хоть глаз выколи. Долго подстраиваюсь под черноту. Когда уже более–менее могу различать предметы, провожу по волосам обеими руками.