Лиза кивнула и поманила посетителей за собой. Когда дверь кабинета главврача за ними закрылась, Лиза поторопилась вперед, то и дело оглядываясь на Леона. Алиса почти не сомневалась в том, что в ней борются профессионализм с желанием попросить у него фотографию. Или автограф. Желательно на груди. Наверняка любительница ток-шоу из телевизора. Надо отдать девчонке должное: профессионализм победил. Она подвела их к обшарпанной железной двери с маленьким окошком, возле которой стоял высокий детина в замызганном халате, как брат-близнец похожий на того, что встретил их на улице.

– Марина Викторовна велела их впустить, – с явным страхом в голосе сказала Лиза.

Детина молча кивнул, вытащил из кармана связку ключей, принялся искать нужный.

– Парнишка тихий, – шепотом сказала им Лиза. – Вообще не понимает, где он и что произошло. Но если что, стучите в дверь. Марк вам сразу откроет.

Леон кивнул, а Алиса была уверена, что стучать он не станет. Наверняка у Леона есть способы усмирять бушующих. Если уж он справился с Павлом, когда тот был под воздействием демона, едва ли ему сейчас понадобится помощь здоровенного детины Марка.

Внутри палата выглядела еще мрачнее, чем больничные коридоры. В ней были такие же обшарпанные стены, но окнами комната выходила на север, лампочки не горели, а потому внутри царил полумрак. Из мебели здесь была только железная кровать. Ни тумбочки, ни стула – ничего. На кровати лежал волнистый матрас без простыни, подушка и старое, дырявое одеяло.

Интересно, тут все больные так содержатся или только преступники? Если все, то едва ли кто-то выходит из этих стен. Они точно не лечат.

Молодой человек, которого Алиса не рассмотрела во время ритуала, сидел на кровати, обхватив руками колени, и раскачивался вперед-назад. На нем была серая, в цвет стен, пижама. Старые тапочки лежали на полу. Алисе даже в куртке было зябко, она могла представить, как мерз парень.

На вошедших Павел не посмотрел. Казалось, вообще не услышал ни скрипа открывшейся двери, ни хлопка, когда она закрылась. Только когда Леон подошел ближе и остановился перед ним, Павел перестал раскачиваться и поднял голову. Алиса разглядела на его лице большое красное пятно, похожее на ожог: оно захватывало область левого глаза, немного нос и щеку.

– Ты узнаешь меня? – спросил Леон.

Павел несколько секунд разглядывал лицо Леона, затем неуверенно мотнул головой.

– Почему меня здесь держат? – едва слышно спросил он.

– Ты убил двух человек, – безжалостно припечатал Леон, все так же возвышаясь над ним. Впрочем, сесть здесь все равно было некуда, кроме кровати.

Павел замотал головой.

– Нет, нет! Это неправда! Я никогда бы такого не сделал… Послушайте! – Он вдруг вскочил на колени, схватил Леона за полы пальто. – Послушайте, это какая-то ошибка. Я не мог убить, я обычный кассир. Работаю на фудтраке, еду людям делаю. Учусь на заочном, я никогда бы не смог никого убить.

Леон аккуратно отцепил пальцы парня от пальто, сделал шаг назад, увеличивая расстояние.

– Расскажи о себе подробнее, – велел он. – Только не части.

Алиса взглянула на Леона. Догадалась, что ему нужно это для того, чтобы проще было искать нового исполнителя. Быть может, что-то в рассказе Павла даст им подсказку.

– Ну, мне восемнадцать, работаю, как говорил, на фудтраке. С лета. Учусь на биологическом, на заочке.

– Родители?

– Отца не видел никогда, мамка бедовая. Меня бабка растила, умерла год назад. Я в ее квартире живу теперь.

– Один?

Павел закивал. И в его торопливом рассказе, и в глазах, обращенных на Леона, Алиса видела надежду. Парнишка наверняка рассчитывал, что Леон как-то поможет ему, разберется в несправедливом обвинении, вытащит его из этого отвратительного места. Однако Алиса не испытывала жалости. Она была почти уверена, что парень не играет сейчас, он действительно ничего не помнит и не понимает, что произошло, но жалости к нему у нее не было. Он убил ее подругу. Из-за него Мирослава теперь лежит в деревянном ящике, одетая в белое подвенечное платье, которое никогда не наденет по-настоящему. Алиса не знала, по каким критериям демон выбирает своих жертв, но жалости не испытывала.

– Один, – кивнул Павел. – То есть официально с мамкой, но она редко заходит. Когда бабка жива была, и по полгода не являлась, та ей всю печень выедала. Сейчас раз-два в месяц является, не чаще.

– Расскажи про сны, – потребовал Леон дальше.

– Про сны? – растерялся Павел.

– Несколько месяцев назад тебе начал сниться черный человек, – нетерпеливо подсказал Леон.

Павел задумался, затем неуверенно кивнул.

– Кажется, было такое.

– Ты плохо помнишь?

Павел пожал плечами.

– Мне часто снятся кошмары, я не запоминаю все. А тот мужчина не вызывал во мне каких-то особенных эмоций.

– Расскажи, что помнишь.

– Сейчас… – Парень задумался. – Кажется, мне снилось, что я сижу дома, потом слышу стук на кухне. Думаю, что пришла мамка, иду проверить, выгнать собутыльников, если они с ней. Но на кухне за столом сидит только один человек. Невысокий, полный, в черном плаще, как у вас. Не помню даже, испугался я или нет.

– В других снах?

– Я не помню. Честное слово, не помню! Ничего особенного не было в тех снах.

Леон скинул с себя пальто, оглянулся, ища, куда его можно положить. Алиса тут же шагнула ближе, взяла пальто. На миг встретилась взглядом с Леоном, и в глазах того мелькнуло что-то вроде благодарности.

Идеальная помощница, предугадывающая желания работодателя. Вот такой она должна была быть, а не влюбляться. Насколько проще тогда было бы жить.

– Мне нужно забрать у тебя кое-что, – сказал Леон, возвращаясь к Павлу.

– Что? – настороженно спросил тот.

Леон протянул к нему правую руку, и Павел, взглянув на его ладонь, вдруг испуганно отпрянул. Впечатался спиной в стену, вновь подтянул к себе колени. С ужасом глядя то на руку Леона, то на его лицо, он закричал:

– Нет! Нет, не надо!

Пока Алиса растерянно думала, что делать, Леон ступил коленом на кровать и прижал раскрытую ладонь к лицу Павла, к тому самому месту, где краснел ожог. Алиса поняла, как образовался этот ожог и откуда на коже Леона появилась метка.

Павел продолжал кричать и извиваться, пытался вырваться, оттолкнуть Леона, но тот держал крепко. Послышалось лязганье замка, а в следующую секунду дверь распахнулась и в палату заглянул детина в сером халате. Мгновенно оценив происходящее, он бросился к кровати.

– Эй, ты что творишь?!

Он попытался оторвать Леона от Павла, но Леон махнул рукой, и Марк отлетел в сторону. Леон уступал ему в размерах, но откинул легко, будто пушинку. Алиса, не зная, что делать, крепче сжала в руках пальто. Бросаться на санитара, чтобы не дать тому помешать Леону, было как-то глупо. Она не дюймовочка, но все же с Марком ей не справиться. Впрочем, едва ли Леон нуждался в помощи. В воздухе отвратительно воняло паленой плотью, но он продолжал держать одну руку на лице вопящего Павла, а другую направлял в сторону санитара, не давая тому встать.

– Ах, ты, гнида! – шипел тот, извиваясь на полу и тщетно пытаясь подняться.

– Что здесь происходит?! – послышался голос главврача, и в ту же секунду Леон наконец отпустил парнишку, встал с кровати.

– Я вас предупреждала! – теряя облик приличной женщины, закричала Марина Васильевна. – Марк!

Санитар, больше не сдерживаемый колдовской силой Леона, подскочил на ноги, схватил Леона и Алису за шкирку и вытащил в коридор, как нашкодивших котят. Но и там не отпустил их, а потянул за собой. Наверное, Леон мог прекратить такое унизительное обращение с собственной персоной, но почему-то не делал этого. Марк спустил их по лестнице, на ходу что-то крикнул охраннику, и тот быстро открыл дверь. Санитар вытащил их на порог и с удовольствием толкнул вперед. Алиса не удержалась на ногах, полетела на землю, вовремя успев выставить перед собой пальто Леона. В грязь упало сначала оно, а Алиса уже легла сверху. Леон приземлился рядом. Дверь сзади захлопнулась, оставляя их обоих на дорожке.

– Что ж, мы унижены, но не повержены, – хмыкнул Леон, осторожно садясь.

Его аккуратные движения давали понять, что одновременный трюк с Павлом и сдерживание санитара плохо на него повлияли. Должно быть, именно поэтому он и позволил Марку выбросить себя из клиники, как щенка.

Алиса последовала его примеру, краем глаза замечая, что из окон клиники на них смотрит и персонал, и пациенты.

– Все было не зря? – уточнила Алиса, поднимаясь на ноги.

– Позволил бы я иначе кому-то так себя со мной вести? – хмыкнул Леон, тоже вставая.

Он поднял с земли пальто, отряхнул его, набросил на плечи и лишь потом показал Алисе ладонь. Та была красной, расцарапанной, кое-где из ссадин сочилась кровь, но Алиса ясно увидела, что на ней появились новые линии.

– Фотографии книги с собой?

Алиса кивнула, вытащила из кармана телефон.

– В машине, – скомандовал Леон и, чуть прихрамывая, направился к калитке.

Глава 3

В машине Леон сразу же забрал телефон Алисы, открыл галерею и принялся листать фотографии, постоянно поглядывая то на экран, то на собственную ладонь. Алиса сначала сидела молча, но потом не выдержала:

– Почему он так испугался, когда увидел твою руку?

– Должно быть, вспомнил, как я изгонял из него демона, – не отрываясь от дела, ответил Леон. – Тогда, на поляне.

– Значит, он притворяется, что ничего не помнит?

– Нет. Он совершенно точно ничего не помнит, я не чувствовал фальши. Он среагировал просто на боль. Поверь, она была… достаточно сильной, чтобы отложиться у него в подсознании. Но когда он был под воздействием демона, его память, как бы это сказать, была выключена, не записывала события. Поэтому люди, одержимые демонами, не помнят, что творили во время приступов.

– Но ведь ты говорил, что сноходец – необычный демон. Ему не нужна жертва, в которую он может вселиться, ему нужен партнер.

– Ни Никита, ни Павел его партнерами не были, – ответил Леон, наконец отрываясь от телефона. – Его партнер – кто-то другой, кого мы пока не знаем. А эти мальчишки – всего лишь исполнители. Именно поэтому, кстати, мне и удалось изгнать демона без обряда экзорцизма и помощи Димы. Павел не настоящий носитель демона, всего лишь временное орудие в его руках. То ли наш демон стал умнее за сто с лишним лет, то ли ему попался умный партнер, не желающий марать руки и подставляться. В бардачке есть карта, достань, пожалуйста.

Алиса не сразу поняла, что последняя фраза относится к ней, затем быстро открыла бардачок, вытащила обычную бумажную карту. Леон развернул ее, прислонив к рулю, принялся что-то искать.

– Но теперь, когда я забрал у него остатки демонического следа, думаю, он скоро все вспомнит и осознает, что натворил, – закончил Леон, будто и не прерывался на карту.

Алиса поежилась. С одной стороны, этот парень убил двух человек, в том числе ее любимую подругу. С другой, может ли он отвечать за то, что сделал под влиянием демона?

– Как ты ориентируешься по этим координатам? – спросила она, указывая на карту.

– Это сложно объяснить, – признался Леон, водя пальцем по бумаге. – Линии на руке позволяют мне почувствовать, какие слова нужны в книге. Иногда даже не слова, а отдельные буквы. И по ним я примерно понимаю, что искать. В данном случае, координаты подсказывают, что нам нужно место на севере отсюда, недалеко от маленького города, в лесу… – Леон сосредоточенно замолчал, а потом ткнул в карту. – Думаю, куда-то сюда. Дальше я уже буду подключать свои способности, чтобы сориентироваться на месте.

Алиса наклонилась к нему ближе, чтобы разглядеть точку. Невольно вдохнула аромат его туалетной воды, тут же отпрянула.

– А что там? – спросила она.

– Без понятия. Рядом маленький город. На карте обозначен лес, есть еще и другие признаки, по которым я ориентируюсь, а что там на самом деле, одному Богу известно.