Я перевела ей деньги, а она оставила ключи у соседки. Я звоню, чтобы забрать их. Любопытная женщина выглядывает и замечает Михея.

– Надя сказала, вы вдвоем с дочкой будете…

– Да, мы вдвоем. Это… он просто чемоданы донес.

Соседка удивленно переводит взгляд с Маши на Михея.

– Здравствуйте! – выпаливает моя дочь.

Которая иногда ведет себя как воспитанная девочка. И тут же добавляет:

– Мама, открывай скорей! Я хочу писать!

Соседка уходит к себе. Я открываю квартиру. Маша забегает внутрь. Михей заносит чемодан и рюкзак.

– Сапожки сними! – кричу я дочке.

Один сапог летит влево, другой вправо… Она скрывается за дверью туалета.

Наконец-то мы с Михеем одни! И я могу сказать ему все, что думаю. Правда, не очень громко.

– Какого лешего ты… Что ты себе позволяешь? Зачем ты сюда приперся? Я тебя не звала!

– А ты позови.

Абсолютный наглец. Всегда таким был.

– Уходи!

– Уже ушел, – произносит он.

Но не уходит. Вместо этого он захлопывает входную дверь и…

Я оказываюсь припечатана к стене. Зажата в тесном кольце из его тела и рук.

– Какая же ты зараза, Брусникина…

Обжигающий хриплый шепот. Быстрое дыхание. Горячие губы…

Он… целует меня!

Глава 6

Аня

Сердце обрушилось куда-то в живот. Колени ослабли и совсем не держат. Глаза сами собой закрылись. Мозг размягчился и вытек… Иначе как объяснить тот факт, что я до сих пор его не убила?

Его руки крепко сжимают меня в объятиях. Его губы вжимаются в мои. Я не могу дышать! И думать. И… вообще ничего не могу… Я просто лечу в головокружительную пропасть.

Но… Нет! Я не хочу! Это возмутительно! Я не позволяла…

Кусаю его за губу. Сильно!

– Бешеная тигрица – урчит он.

И голос такой довольный…

Я окончательно прихожу в себя, упираюсь в грудь Михея двумя ладонями. Изо всех сил отталкиваю его от себя. И – сразу озираюсь по сторонам. Выдыхаю испуганно:

– Маша!

Дочки рядом нет…

Михей отстраняется. Вижу его поплывший безумный взгляд. Чувствую сбившееся горячее дыхание на своей щеке. И – его ладони снова сжимают мою талию.

– Пусти! – вырываюсь окончательно.

Смотрю на его наглую ухмыляющуюся рожу… В груди снова клокочет негодование.

Он что, думает, что ему все можно? Что он может вот так вот внезапно появиться в моей жизни и засунуть язык мне в рот?

Моя рука сама дергается – и я залепляю ему звонкую пощечину.

За всё!

Но этого, конечно, мало…

Михей поворачивается ко мне спиной, открывает дверь и – выходит из квартиры.

А я остаюсь стоять возле двери. Вся такая разгоряченная, злая, растерянная… как дура.

– Мам!

Маша появляется в прихожей, волоча за собой куртку по полу, почему-то в одном носке, без комбинезона, в собравшихся на коленях колготках.

– Мам, а где Миша?

– Ушел.

Я с трудом сглатываю.

– Но он же… – она обиженно хмурится. – Он обещал пить чай! Я ему “Мишку на севере” хотела дать. Он же сказал… Он обещал!

Ее нижняя губа дрожит. Я вижу, что моя дочь готова разреветься.

Вот! Вот поэтому… Поэтому он нам не нужен! Пусть идет на… на хутор бабочек ловить!

– Машунь, давай переоденемся и разберем вещи. И сходим в кафе поедим.

– Я не хочу в кафе! – капризно топает ножкой.

Маша очень любит ходить в кафе. Раз отказывается – значит, по-настоящему расстроилась. Из-за него!

– Ну тогда сходим в супермаркет, купим продукты, – успокаивающе произношу я. – Хочешь пока банан? Или сок? Можно кашку заварить, я взяла в пакетиках.

– Я хочу чай! С “Мишкой на севере”!

– Я сейчас открою чемодан, ты начинай его разбирать, а я быстренько схожу в душ. И потом будем пить чай.

Звонок в домофон.

– Кто?

– Я.

Голос Михея.

– Что тебе нужно?

– Подарок Маше принес.

– Ура!!! – вопит Машенька.

Которая, конечно же, стоит рядом и все слышит.

Мне приходится открыть дверь.

– Вот. Динозавр. Может, даже тираннозавр Рекс.

Михей протягивает Маше желтый плюшевый рюкзак-игрушку. Похоже, купил в супермаркете на первом этаже нашего дома.

И еще целый пакет продуктов.

– Это дракон! – возражает Маша.

Не взяв подарок.

– Да? – озадаченно переспрашивает Михей.

– Смотри, он дышит огнем!

Маша тянет плюшевого зверя за красный язык. Но по-прежнему не берет. Михей заметно напрягается.

– Не любишь драконов?

Так тебе и надо! – мстительно думаю я.

– А какие подарки тебе нравятся? – продолжает он расспрашивать Машеньку.

– Ну… – она задумчиво чешет затылок. И, наконец, радостно выдает: – Мне нравятся денюжки!

Ну это просто рука-лицо! Впервые слышу такое от своей дочери.

– Понял, – кивает Михей.

И лезет в карман.

– Прекрати! – одергиваю его я. А потом наезжаю на Машу: – Дочь, выпрашивать деньги – это очень плохо.

– А я не выпрашиваю. Он сам спросил. Просто денюжки… ну… они красивые! Я хочу играть с ними в магазин.

Михей все еще держит рюкзак. Маша милостиво, с видом королевы, делающей большое одолжение подданному, забирает его.

– Ой. У него в пузе конфеты! – радостно пищит она.

И восторженно прыгает.

– Что надо сказать?– напоминаю я правила вежливости.

Маша замирает. Смотрит на меня. На Михея. И выдает:

– А маме подарок?

Блин… Снова рука-лицо…

– Чет я лоханулся, – смущенно бормочет Михей.

– Мама тоже любит денюжки, – объясняет Машенька. – Она их бережет, копит и это… как его… иканомит, вот!

Боже… Этот ребенок – просто находка для шпиона. Ее и спрашивать ни о чем не надо, она сама выдаст все свои и чужие секреты.

– Да, мама очень любит денюжки, – киваю я. – Но меньше миллиона долларов в чемоданчике в подарок не принимает.

Тут уж Михей чешет репу. Точно таким же жестом, как Маша…

Глава 7

Аня

– Пойдем пить чай!

Маша тянет за руку Михея. Кажется, он никогда не уйдет…

Это какая-то нереальная подстава! Я не хочу его видеть. Не хочу с ним разговаривать. И, уж тем более, поить его чаем!

Но я не могу выгнать его пинками при дочери. Я же адекватная мать. Я учу ее вежливости, гостеприимству и хорошим манерам. И должна подавать пример.

Мы идем на кухню.

Михей несет пакет из супермаркета. Он купил чай, кофе, какао, хлеб, молоко, масло… Все очень кстати! У нас, естественно, пустой холодильник. О. Он прихватил бутылочку “Бейлиса”… А раньше всегда меня подкалывал за то, что я люблю эту приторную сладость.

Я завариваю чай.

– Есть хочешь?

– Хочу, – отвечает Михей.

Вообще-то, я спрашивала Машу!

– Да я поняла, – бурчу себе под нос. – Дайте чаю попить, а то так есть хочется, что переночевать негде…

Михей смеется. Маша тоже хохочет, хотя сама не понимает, над чем.

– Маш, ты будешь омлет?

– С глазками!

Это она про помидоры черри.

– Я помогу.

Михей моет помидоры, огурцы и зелень. Я взбиваю яйца с молоком и разогреваю сковороду. Маша раскладывает на столе конфеты.

Это так странно!

Кто бы мне показал сегодня утром эту картинку, я бы решила, что это сон или бред.

Я и Михей! На одной кухне! Вместе готовим. То и дело сталкиваясь локтями, задевая друг друга бедрами, переглядываясь. Я – сердито. Он – с иронией.

Я раскладываю омлет по тарелкам, быстро съедаю свою порцию, наливаю чаю Маше и Михею.

И – ухожу.

– Ты куда? – раздается за спиной голос Михея.

– Я в душ. А вы тут ешьте “Мишек на севере”.

Я просто не могу находится с ним в одном помещении! Я больше не в состоянии выдерживать это напряжение!

Да, есть определенный риск оставлять Михея одного с Машей. Она может выболтать ему все, что угодно.

Ну а что мне скрывать? Вся моя жизнь как на ладони. Я одинокая мама, воспитывающая гиперактивного ребенка и пытающаяся зарабатывать удаленной работой. Чтобы больше времени проводить с дочкой, которая часто болеет.

Моюсь максимально долго. Промываю волосы, тру себя мочалкой, потом намазываюсь кремом. Я даже сушу волосы феном, чего обычно не делаю сразу после мытья.

Потому что в приоткрытую дверь ванной слышу, что Михей еще здесь. Маша заставила его играть в магазин. Надеюсь, она не выпросила у него денег…

* * *

– Тебе пора, – решительно заявляю я, наконец, выйдя из ванной.

– Да, пожалуй… Ладно, Машунь, я пошел.

– За чемоданом денюжек? – невинно интересуется дочь.

– Да, – я упираю руку в бок. – Без чемодана денег не приходи! Вообще больше не приходи!

Последние слова я шепчу беззвучно, одними губами, но так, чтобы он понял.

И он понял!

– Приятно было познакомиться, – обращается Михей к Маше. А потом поворачивается ко мне. – Запишешь мой телефон?

– Зачем?

– Или давай я запишу твой.

– У меня тот же номер. Но звонить мне не надо.

Шесть лет не звонил, и теперь не звони!

– Маш, можно я возьму твой фломастер? И листок бумаги.

Маша приносит ему то, что он просит. Он записывает номер. И вешает его на холодильник, закрепив магнитом.

– Звоните, – обращается к Маше.

– Договорились, – кивает она.

– Я, вообще, в горах остановился, тут не очень далеко. Собираюсь на лыжах покататься с друзьями.

Не интересно! – всем своим видом даю понять я. И тесню его к двери.

– Пока. Было приятно… – начинает он.

– Нет!

Я захлопываю дверь перед его носом.

И, на всякий пожарный, выключаю звук домофона. Чтобы он точно уже не вернулся. А то как бумеранг!

* * *

Вечером, уложив Машу, обессиленно сижу на диване. Передо мной кружка какао, конфеты из пуза плюшевого дракона. И – листок с телефоном Михея.

Что это было вообще?

Я до сих пор не отошла от шока.

Потому что никак не о ожидала встретить бывшего на нашем курорте!

Я мало что о нем знаю. По последней информации шестилетней давности он уехал работать заграницу.

А теперь, получается, вернулся? Или приехал отдохнуть? Или… Да мне все равно!

Мне плевать.

Он легко нашел общий язык с Машей. Наверное, у него есть дети. И жена. Жена точно была…

Тогда зачем он меня поцеловал?

Все глупо, сложно и непонятно.

Я иду к холодильнику. Нахожу бутылку “Бейлиса”. Щедро добавляю в какао. Пью, смакуя каждый глоток.

И жизнь становится немного проще.

В голову лезут мысли: может, эта встреча не случайна? Может, пришло время сказать ему?

Я много размышляла об этом в последний год, потому что дочка начала задавать вопросы. Вполне осмысленные, взрослые.

У Маши должен быть отец! Моя дочь имеет на это право. Тем более, они так хорошо поладили. И они на удивление похожи…

Что было, то было. Шесть лет назад мы оба наломали дров. Но ребенок в этом не виноват.

Да, я должна ему сказать…

Глава 8

Михаил

– Это мне. Это тебе. Это опять мне. Это… получается, тоже мне.

Маша разложила на столе конфеты и делит их на две кучки. Неравные. И по размеру, и по вкусу. Всякие рачки и ириски достаются мне. А все ништяки, вроде “Красной шапочки” и киндеров – ей.

Маше палец в рот не клади…

Правда, она торжественно презентовала мне “Мишку на севере”. Держит слово!

Я смотрю на открытую дверь кухни. Слышу шум включенного душа, доносящийся из ванной. Стараюсь не представлять обнаженную Анюту под струями воды. Горячей! Она всегда мылась кипятком.

Помню, как-то присоединился к ней в душе, нагло влез за шторку, готовый ко всему. Так чуть не получил ожог своей самой готовой части! А она ничего, плещется, довольная…

Кто с ней сейчас? Кто лезет к ней в душ? Кто трет спинку, пуская слюни на попку сердечком?

Как будто бы никого… Но, возможно, это обманчивое впечатление.