– Вот сейчас мы как раз испытаем твой дар в его классическом проявлении, – начал он, с опаской поглядывая на меня. – Это всё можно убрать и привести в порядок двумя способами. Первый – тот, который ты предлагал, но так делают только знахари в лечебницах для бедных. Лекари просто заливают очаг воспаления потоком магии, а не тонким пучком, в этих условиях он не сработает. Или ты будешь делать это всё до самого вечера.

– Ясно, – кивнул я, потихоньку остывая. – Так бы сразу и сказал, а то водишь за нос.

– Я думал, что ты знаешь, – пожал он плечами.

– Наверно знал когда-то, – буркнул я и снова положил ладонь на живот дуэлянта.

В общем и целом-то я понял, но уже порядком отвык это делать именно так. А точнее и привыкнуть особо не успел. На всякий случай на пару минут погрузился в глубокую медитацию прямо стоя, напитывая ядро до предела. Ну что, Саня, с Богом! Усилием воли я усердно собирал потоки магической энергии со всего тела, даже с мизинцев на ногах. Потом по центральному протоку перенаправил в левую руку, дополнительно подпитывая запасами ядра. На мой взгляд поток получился достаточно мощный. Подобного я пару недель ранее сделать не смог бы.

Казалось, ещё чуток поднажми и рука начнёт светиться. Результата я пока увидеть не мог, сначала просто лил очищающий поток энергии жизни по всему левому флангу живота. Отдельный акцент нижней части и тазу, куда всё стекало пока пациент находился в вертикальном положении. Одновременно старался следить за наполнением ядра, которое стремительно пустело. И почему я раньше не догадался заглядывать туда на ходу? Несколько раз мог бы избежать истощения.

Когда запас энергии в ядре достиг критической точки, я резко остановил поток и усилием воли быстро распределил остаток энергии равномерно по всем протокам, оставив в ядре самую малость. Когда открыл глаза, меня не штормило, не шатало, никаких тёмных кругов перед глазами. Лишь небольшая слабость. Ну вот, можем же, когда захотим.

– Илюх, проверь что там лучше ты, – сказал я, убирая руку и отходя назад. – На сканирование меня уже точно не хватит. Свет, принеси пожалуйста кофе на всех, возьмём небольшой перерыв.

– Во раскомандовался! – сказал Юдин со странным выражением восторга на лице. – Сейчас проверим, что ты там наколдовал.

– Рогаликов взять? – спросила Света, уже стоя на пороге.

– И не только, – улыбнулся я, – спасибо!

Юдин приложил ладонь к животу пациента и начал сканировать. Я с нетерпением ждал его вердикта. Ждать пришлось недолго.

– Очень даже неплохо, – ухмыльнулся Илья. – Я думал, что мне половину работы придётся переделывать, а тут совсем чуть-чуть осталось.

– Где хоть, ткни пальцем, – я подошёл ближе. Интересно, где же я что пропустил.

– Вот тут, – он ткнул на границе средней и нижней трети брюшной стенки сантиметров на пять левее белой линии живота. – Небольшой затёк над брыжейкой сигмовидки. Не переживай, я сейчас уберу, ты и так дофига сделал, я тебе уже завидовать начинаю. Буду теперь также ядром заниматься, как и ты. И помни, ты мне книгу обещал!

– Да помню я, помню, – вздохнул я, потому что на самом деле уже забыл.

– То-то же, – хмыкнул Илья и начал вливать поток энергии в оставшийся очаг воспаления. – Ну вот и всё. Если ты немного отошёл, можешь теперь сам просканировать.

– Давай гляну, – ответил я. Пока стоял времени даром не терял, медитировал, но без глубокого погружения. – Надеюсь, что этого хватит.

Я снова перепроверил всё. Везде чисто. А вот теперь хрен его знает, может Юдин придумал этот затёк? Теперь уже правильный ответ и не узнаешь.

Света пришла с целым подносом, на котором красовался кофейник и четыре чашки, пара внушительного размера тарелок с разнообразной дурманяще пахнущей выпечкой. На мой удивлённый взгляд она пожала плечами.

– Маменька ваша в коридоре встретилась, спросила, как дела, потом обеспечила вот эти всем.

– Принято, – одобрил я. – Ставь на стол, давайте перекусим. Там в коридоре есть кто?

– Два человека сидят по бокам от двери, ответила Света, расставляя на столе содержимое подноса. – В крови и бинтах никого нет, подождут немного.

– Согласен, – кивнул я. – Сытый лекарь – добрый лекарь. Так что получается это в их же интересах. Борис Владимирович, вы присоединитесь? Здесь на всех хватит.

– Нет, ребята, спасибо за предложение, но я позавтракал хорошо, скоро обед, да и организм мой не настолько молод, чтобы есть ватрушки и не думать о весе.

– Ну, я предлагал, решение за вами.

Гораздо приятнее восстанавливаться после серьёзной нагрузки, когда в твой организм кроме магической энергии одновременно вливается поток таких вредных, но таких вкусных калорий! Сейчас все эти вкусняшки самое то, в бока точно не отложатся. Когда я потянулся за вторым эклером с кремовой начинкой, в кармане зазвонил телефон. Я сначала не хотел брать его в руки, но звонивший был очень настойчив. Запив эклер смачным глотком кофе, я достал телефон и посмотрел на экран. Это оказался секретарь Обухова. Какого ляда ему надо от меня в субботу? Неужели мне дадут добро?

– Слушаю вас, – ответил я, косясь на стремительно исчезающую с тарелки выпечку. Юдин справлялся один за двоих и не собирался останавливаться.

– Александр Петрович, – начал секретарь, прокашлялся, потом продолжил. – Степан Митрофанович поручил мне вас разыскать и доставить к нему в кабинет. Не будете ли вы столь любезны и сами придёте сюда, у меня и так слишком много дел для субботы, чтобы доставлять вас лично.

– Ого, даже так! – вскинул я брови, что очень заинтересовало и Юдина, и медсестру. – Насколько это терпит? А то у меня ещё несколько пациентов осталось.

– Ближайшие четыре часа он точно пробудет на работе, это уже проверено годами. Но, на вашем месте я бы сильно не затягивал. Очень надеюсь на вашу сознательность и жду с ещё большим нетерпением, чем сам Степан Митрофанович, – слащавым подхалимским голосом произнёс это всё секретарь и, не дожидаясь ответа, положил трубку.

– Чё там такое случилось? – спросил Илья. Он бедненький даже жевать перестал. Зато мне досталась сочная ватрушка, за которой он так и не дотянулся.

– Обухов срочно к себе вызывает, – ответил я и с восторгом наблюдал, как из руки Юдина последний эклер падает на пол, а крем разлетается во все стороны, в том числе и на его туфли.

Глава 6

После неожиданного звонка секретаря самого господина и «великаго кнеже» Обухова, я выдворил из кабинета Юдина, быстро допринимал оставшихся пациентов и сказал регистраторам, чтобы ко мне больше никого сегодня не записывали и не оформляли. Такси вызвал ещё до того, как снял халат, поэтому оно ждало меня перед воротами, когда я вышел на улицу. Ветер значительно уменьшился, но снегопад продолжался. Нетипичная погода для середины ноября, хотя бывает и хуже. По пути к больнице Обухова что только не передумал, лучше бы взял с собой книгу почитать, чем морально накручивать себя. Если он меня так экстренно вызвал, что-то не совсем так, как хотелось бы, скоро будет известно.

В холле перед кабинетом никого не было, в приёмной сидели двое по разным углам, значит не вместе. Наверно я зря так торопился. Увидев меня, секретарь указал пальцем на вешалку, где можно оставить пальто и шляпу, потом сразу на дверь, чтобы я заходил. Никаких лишних слов, как регулировщик на перекрёстке. Отлично, больше не буду заниматься самоедством и грызть ногти, поздно.

– Добрый день, Степан Митрофанович! – бодро приветствовал я и остановился в нескольких шагах от его стола, ожидая дальнейших указаний.

Главный лекарь выглядел таким же уставшим и озабоченным, как в прошлый раз. Такое впечатление, что, когда я вышел, время в кабинете остановилось, а теперь я вернулся и оно снова пошло.

– Может и добрый, – буркнул он и указал мне на стул напротив него. – Общались мы тут с некоторыми коллегами по поводу твоего предложения.

Он на некоторое время замолчал, а я напрягся в ожидании чего-нибудь нехорошего. Такое впечатление, что он уже забыл о моём присутствии, углубившись в анализ таблиц и графиков.

– Я слушаю вас, Степан Митрофанович, – не выдержался я, когда пауза чересчур затянулась.

– Чё ты слушаешь? Не торопи! – раздражённо отреагировал он на мою фразу. – Разговор начал даже не я, а Захарьин. У него видимо всё это копилось в желчном пузыре и сегодня утром произошло истечение. Он настаивает на повторном проведении заседания коллегии с целью уличить тебя в мошенничестве. Мол то как ты заживляешь раны антинаучно и неправильно. И что маг-лекарь из тебя никакой, что нужно отнять лицензию навсегда или отправить на обучение повторно.

– Очень интересно, – пробормотал я, стараясь удержать выбегающие наружу ледяные мурашки, но тщетно. В тёплом уютном кабинете я ощутил охвативший меня арктический холод. – И что же меня ожидает?

– На повторное слушание ты не пойдёшь, успокойся, а то уже бледный сидишь, как снеговик, – ухмыльнулся Обухов. – Работай себе дальше. Хоть у Захарьина и есть большие люди в Москве, но, пока что я его начальник и по-другому не будет. А вот с продвижением твоей методики на официальном уровне пока придётся отложить.

– Надолго? – спросил я, надеясь услышать хоть какой-то ответ. Лучше узнать даже про очень большие сроки, чем полное “нет”.

– Ничего не могу тебе на это ответить. О проведении заседания коллегии с голосованием по поводу твоего предложения я не стал даже говорить. Судя по настрою Ярослава Антоновича, он будет стоять насмерть, а скорее всего подключит к процессу своих москвичей. Тогда и я полечу в тартарары за попытку распространения ереси, – сказал Обухов, отодвинул стопку документов и теперь оценивающе смотрел мне в глаза.

Интересна моя реакция на такие новости? Да пожалуйста!

– Не надо заранее так расстраиваться, – хмыкнул он, увидев, как я поник. – Мне нравится твоё стремление, твоя энергия и твой задор. Таких людей встречаешь не часто. Тебе просто нужно немного помочь, и ты горы свернёшь ради любимого дела. Лично я в твоём предложения ничего плохого не вижу, иначе даже не стал бы с тобой об этом разговаривать. Тем самым человеком, который поможет свернуть горы и даст тебе в руки нужный инструмент, пока что стану я.

Охренеть! Сам Обухов, главный лекарь Санкт-Петербурга, несмотря на сомнительность в плане всеобщего неодобрения элитой предложенной мной затеи и риска попасть под репрессии, хочет помочь мне продвигать науку и медицину в массы! Значит я не зря всё это затеял. Будет трудно, хлопотно, но мы прорвёмся. Особенно с таким покровителем.

– Ну вот, уже мне твой вид больше нравится, – улыбнулся Степан Митрофанович. Он просто сидел и читал меня, как букварь. – У меня есть для тебя интересное предложение, от которого, я практически уверен, ты не откажешься. Несмотря на негативные воспоминания о том, о чём я говорю.

– Заинтриговали, – сказал я, пытаясь хоть как-то сдерживать расползающуюся по лицу улыбку.

– Я имею ввиду лечебницу “Святой Софии”, – сказал он и снова молча уставился на меня. А у меня непроизвольно дёрнулся левый глаз, ему на радость. Хохотнув, он добавил, – знал, что ты оценишь. Так вот в чём твоя задача. Ты присмотрись к работе этих народных целителей, посиди с ними на приёме, разберись в их схемах лечения. Потом начни им объяснять свои методы. Практически уверен, что заживлять небольшие ранки они смогут уже в первый день. И мне ещё нужен от тебя отчёт по следующей форме; диагноз, лечение, сроки, результат. И это должно быть посчитано на одинаковых группах пациентов до и после проведения учёбы, чтобы понять динамику. Всё понял?

– Да, ваше сиятельство, – кивнул я, уже начиная строить в голове планы. – Когда можно будет приступать?

– С тобой свяжется мой секретарь, всё расскажет.

– А мне можно будет совмещать с работой в клинике у отца? Просто двое пациентов с запущенными опухолями у меня регулярно наблюдаются.

– И с какой целью? – удивился Обухов.