Его улыбка слегка увядает, а я опускаю взгляд на его губы. И когда прижимаюсь к ним своими, а он целует меня в ответ, я понимаю, что есть и худшие способы умереть, снова, и снова, и снова.

БУМ.

3 | Тайлер

– ТАЙЛЕР!

Стены вокруг меня переливаются всеми цветами радуги. Земля дрожит под ногами. Во рту кровь, а над головой поднимается тень, такая огромная, глубокая и темная, что я знаю, она поглотит галактику, если я ей позволю.

Но я не могу этого допустить…

Надо мной склоняется девушка-сильдратийка, калейдоскоп света сияет позади нее, словно нимб. Она прекрасна. Блистательна. Младше меня, но почему-то старше, и у нее фиалковые глаза, а волосы похожи на золотые нити, и я знаю, что она значит для меня очень много, сам не понимаю почему.

– ТАЙЛЕР!

Голос доносится эхом из моего прошлого в будущее – другая девушка, которую я когда-то знал, но никогда по-настоящему, кричит из-за пределов времени и смерти. И я понимаю, она пытается сказать мне что-то важное, но сильдратийка, стоящая передо мной, протягивает руку, и ее ладони покрыты кровью (моей кровью), а с золотистых волос капает красный свет, и…

– …у тебя по-прежнему есть шанс все исправить, Тайлер Джонс.

– Я не…

– Тайлер Джонс.

Возможно, нечего исправлять.

Возможно, уже ничего нет. Я…

– Тайлер Джонс!

Я открываю глаза, и лучи яркого света пронзают череп. Я вздрагиваю, увидев силуэт надо мной. Девушка-сильдратийка, похожая на ту, что только что приснилась мне, красивая, блистательная. Но если раньше ее волосы были золотыми, как звездный свет, то теперь они черны, словно полночь, такие же, как полоска краски на ее глазах и блеск на изогнутых губах.

– Наконец-то проснулся, – говорит Саэдии, слегка приподнимая темную бровь. – Я уж думала, ты собрался всю войну проспать.

В голове звенит, свет слишком яркий, из-под биокушетки подо мной раздается гул тяжелых двигателей. На руке пластырь, во рту металлический привкус стимуляторов, а в воздухе пахнет антисептиком. Дышать немного больно.

Я понимаю, что нахожусь на корабле. Черный металл. Сильдратийский дизайн. Но свет серый, а не красный, так что мы в Складке…

– Дыхание Творца, – кашляю я. – Ч-что случилось?

– Разве не очевидно? – Саэдии откидывается на спинку стула и, подняв длинные черные сапоги, упирается острым каблуком в край кушетки рядом со мной. – Ты чуть не умер, Тайлер Джонс.

– Где я?

– На борту моего корабля. «Шикари». Ну… – Она быстро оглядывается по сторонам, отбрасывает толстую черную косу с плеча. – Во всяком случае, теперь это мой корабль.

– Последнее, что я помню, это битва на «Кусанаги». – Я приподнимаюсь на локте, в голове словно стучит военный барабан. – Мы сбежали из камеры. А потом напали сильдратийцы.

Я снова вздрагиваю, память затуманена, тот странный сон все еще отдается эхом в голове. Такое чувство, будто меня переехали грав-байкеры.

…у тебя по-прежнему есть шанс все исправить…

– Мы эвакуировались… в спасательных капсулах?

– Трусы-терране с «Кусанаги» обстреляли твою капсулу, – ухмыляется Саэдии, сверкая заостренным клыком. – Но к тому времени я уже была на борту «Шикари». Наша система защиты перехватила их ракету до того, как она тебя расплющила. Но так как взрыв сработал близко, он все равно вывел из строя твою капсулу, лишил тебя системы жизнеобеспечения. Ты был на грани смерти, когда мы тебя нашли.

Она приподнимает острую черную бровь.

– Но мы тебя вызволили.

Я встречаюсь с ее глазами, обведенными черным, с темно-фиолетовой радужкой, переходящей в серую. Ее лицо – сплошные острые углы, идеальная симметрия, холодное и властное.

– Ты спасла мне жизнь.

Она наклоняет голову.

– Как ты спас мою.

Я чувствую прикосновение ее мыслей. Осторожное, словно она хочет убедиться, что все пережитое нами в тюремной камере на борту «Кусанаги» было правдой. Откровение о том, что в моих жилах течет кровь сильдратийцев, засело в голове, словно осколок льда. Мысли о матери-Путеходце, о чем отец никогда мне не рассказывал, клубятся, будто дым.

Я помню и другие истины, которыми мы делились. Правду о ее происхождении. Имя ее отца. Ложь, которую скормил мне ее брат. Но, прежде чем я успеваю разозлиться из-за напоминания о предательстве друга, мысли о Кэле приводят меня к Аври, затем к Скарлетт и…

– Терра, – шиплю я, садясь. – Несломленные воюют с Террой.

– Да.

– Мы должны остановить это! Галактика, охваченная войной, – это как раз то, чего хочет Ра'хаам!

Саэдии поводит плечами, поджимая черные губы.

– Тогда фортуна на его стороне.

– Где мы, черт возьми, находимся? – Я поднимаюсь с кушетки, голова кружится, когда я встаю на ноги. – Мы должны…

Саэдии поднимается, – она такая высокая, что мы почти оказываемся лицом к лицу, – и, положив руку мне на грудь, удерживает меня на месте. Я чувствую запах ее волос, аромат кожи, цветов лиаса и следов крови. Я помню прикосновение ее губ к моей щеке, когда мы прощались. Выражение ее глаз, ее голос в моей голове, когда я прикрывал ее побег.

«Ты смелый, Тайлер Джонс. В тебе течет истинная кровь».

– Мы планируем тактический отход, – говорит Саэдии. – Сражение с «Кусанаги» обошлось дорого. Спасся только «Шикари» и еще один наш крейсер. И оба корабля получили серьезные повреждения.

– Мне нужно поговорить со своими людьми из командования «Авроры», – настаиваю я. – С адмиралом Адамс и боевым командиром де Стой. Судьба всей галактики зависит…

– Ты должен беспокоиться о своей собственной судьбе, маленький терранин. А не о судьбе галактики. – Ее пальцы сжимаются на моей груди чуть сильнее. – В конце концов, теперь ты мой пленник. И твой народ оказал мне крайне мало гостеприимства, пока я была на их попечении. Весь мой командный состав придерживается мнения, что я должна была позволить тебе умереть в той спасательной капсуле.

Я мысленно возвращаюсь к последним минутам в плену. То столкновение возле контейнеров, эти глаза, когда-то карие, а теперь голубые, сверлящие меня взглядом. Разум врага, голос друга, умоляющий меня остаться.

Тайлер, не уходи…

Кэт…

Я люблю тебя, Тайлер.

Саэдии заглядывает мне в глаза. Ее рука все еще у меня на груди. Я чувствую тепло ее кожи сквозь украденную терранскую униформу. Она уже успела переодеться в яркие цвета Несломленных – четкие черные линии, еще более резкие изгибы под ними. Если постараться, я могу вспомнить, как она лежала в том хранилище, раздетая до нижнего белья, но отчаянно стараюсь этого не делать, ведь люди, в жилах которых течет кровь Путеходцев, очевидно, могут слышать мысли друг друга, и последнее, о чем мне стоит сейчас думать, это…

– Что случилось с «Кусанаги»? – спрашиваю.

– Он был сильно поврежден и отступил. – Саэдии наклоняет голову. – Почему тебя это волнует?

– На борту того корабля были терране, – отвечаю я. – Мои люди.

– Тебя волнуют твои люди? Или твоя возлюбленная?

«Тайлер, не уходи…»

– Кэт не моя…

– Но она была.

Я киваю, сглатывая.

– Это больше не Кэт.

– М-м-м.

Саэдии наклоняется ближе, покачиваясь, словно змея, и наблюдает за мной сквозь дымку длинных черных ресниц. Я могу чувствовать это в ней, если поднапрягусь, – жар битвы, которой мы только что избежали, ее трепет от запаха крови, дыма и огня. Она чувствует себя почти… опьяненной этим. Слушайте, я знаю, сейчас на карту поставлены гораздо более важные вещи, но какая-то часть меня не может не замечать, как хорошо она выглядит, не вспоминать, какой она была, когда мы сражались бок о бок, как горели ее глаза, как бурлила моя кровь.

Саэдии прижимает кончики пальцев к моей груди.

– У нас, Воерожденных, есть поговорка, Тайлер Джонс. Анаи ла'то. А'ле се´ну.

– Я не говорю по-сильдратийски. – Я хмуро смотрю на ее ногти, длинные и черные, которые теперь довольно сильно впиваются в мою кожу. – И мне вообще-то больно.

– Живи сегодняшним днем, – переводит она. – Ибо завтра мы умрем. – Она проводит пальцами по моей груди, впиваясь ногтями в ткань. – Мы, Воерожденные, учимся не тратить время на мелочи. Пустота знает, когда наше время придет к концу.

Я киваю, думая о чем угодно, только не о частях ее тела, которые в эту секунду прижимаются ко мне.

– У нас тоже есть такая поговорка. Carpe diem. Лови момент.

Черные губы изгибаются в улыбке.

– Наша лучше.

Я вздрагиваю, когда ее ногти еще глубже впиваются в кожу.

– Прекрати.

– Заставь меня.

– Я не шучу, – рычу я, отталкивая ее руку.

Когда наша кожа соприкасается, Саэдии молниеносно хватает меня за запястье. Мое плечо пронзает острая боль, и я задыхаюсь, тут же забывая о пульсации в голове. Саэдии пытается захватить меня в плен своих рук. Я вырываюсь из ее хватки и отступаю с поднятыми ладонями.

– Саэдии, что за…

Но она приближается еще до того, как я заканчиваю говорить, улыбка превращается в оскал. Она делает выпад в сторону моего лица. Чуть ли не быстрее, чем я успеваю заметить, кладет руки мне на плечи и просовывает колено между моих ног.

К счастью, Саэдии уже несколько раз использовала против меня этот грязный приемчик – да уж, тогда мои орешки чувствовали себя не очень-то классно, но, знаете, век живи, век учись. У меня включается мышечная память, и я блокирую ее удар.

– Ты что, спятила? – возмущаюсь я.

Она заносит кулак для удара, но я изворачиваюсь и ухожу в сторону. После чего толкаю сильдратийку в спину, позволяя инерции обернуться против нее и вынуждая врезаться в стену. Саэдии в ярости набрасывается на меня.

Ее удар приходится мне в солнечное сплетение, и я, перелетев через биокушетку, падаю на пол, издавая громкий стон, когда сверху обрушивается тяжелый груз.

Саэдии седлает меня, прижимая мои запястья к полу. Ее косы черными змеями падают на лицо, когда она наклоняется ближе, с шипением выдыхая воздух. Я вижу багровое пятно на ее бледной коже и с ужасом понимаю, что у нее разбита губа.

– Дыхание Творца, прости, я…

Но договорить не успеваю, так как совершенно без предупреждения ее губы впиваются в мои.

В голове одновременно проносится примерно тысяча мыслей. Я помню, как эта девушка носила на шее отрубленные пальцы бывших ухажеров просто для развлечения. Рожденная воином, рожденная для кровопролития, дочь самого Звездного Убийцы. Я напоминаю себе, что Несломленные находятся в состоянии войны с Террой и технически я здесь пленник – она моя похитительница, мой враг. Где-то там идет война за всю галактику, пока я лежу здесь, а на мне сидит двухметровая сильдратийская принцесса-воительница.

Проблемка в том, что как раз из-за того, что на мне сидит двухметровая сильдратийская принцесса-воительница, все эти мысли как-то плоховато доходят до мозга.

Поцелуй Саэдии жадный, настойчивый, ее пальцы крепко стискивают мои запястья, а тело вовсю прижимается к моему. Я ловлю себя на том, что целую в ответ. Ее чувства, мысли, жажда захлестывают меня и подпитывают мои собственные эмоции. Черные косички рассыпаются по моим щекам, бедра прижимаются все сильнее, и тут она втягивает мою нижнюю губу в свой рот и прикусывает. Сильно.

– Ай! – шиплю я, отстраняясь. – Что за…

Она снова целует меня, наполовину смеясь, наполовину рыча. Но теперь я чувствую вкус крови, ее и моей. Боль пронзает ранку на губе.

– Отвали от меня!

– А ты заставь.

– Я серьезно!

– Я тоже, Тайлер Дж…