Ее голос успокаивает их расшатанные нервы.

Несломленная принцесса подходит к пустому креслу короля. Но…

– Это ошибка, Саэдии, – наконец вздыхаю я.

Все глаза устремляются на меня. Паладин с седыми волосами сверлит во мне дыру свирепым взглядом, его рука скользит к красивым посеребренным клинкам каат, скрещенным за спиной. Он говорит на терранском весьма бегло, но с сильным сильдратийским акцентом:

– Ты смеешь так говорить с Темпларом Несломленных, со’ваоти?

– Вот именно. – Женщина с острым взглядом сердито смотрит на меня, затем переводит взгляд на Саэдии: – Кто этот мерзкий слизняк, которого мы вытащили из чрева Пустоты, Темплар?

Я отвечаю, прежде чем Саэдии успевает заговорить за меня:

– Меня зовут Тайлер Джонс. Я сын Джерико Джонса.

Я наблюдаю, как мое имя эхом разносится по комнате.

До того как вступить в Сенат и бороться за мир, отец сражался с сильдратийцами до последнего. Устроил им самую кровавую бойню за всю историю противостояния терран и сильдратийцев.

– И раз уж мы тут ведем счет, – продолжаю я, – я тот, кто спас жизнь вашего Темплара, когда «Кусанаги» сбил «Андараэль». А потом еще и вытащил ее из камеры предварительного заключения, прежде чем они замучили ее до смерти. Я что-то не видел, как вы выстроились там в очередь, чтоб ее вызволить.

Эриен обнажает острые клыки.

– Мне следует отрезать тебе язык, терранин.

– Может, оставишь половинку? – Я машу рукой в сторону своего рта. – Если только ты не хочешь убрать и ту часть, которая частично сильдратийская.

Его глаза сужаются. Он бросает взгляд на Саэдии, та наклоняет голову. Знание о моем наполовину сильдратийском происхождении просачивается в комнату, как дым.

– То есть это, конечно, при условии, что ты вообще осмелишься поднять на меня руку, здоровяк. – Я наклоняюсь чуть ближе, заставляя Эриена снова посмотреть мне в глаза. – Или, может, ты забыл, что я еще и в одиночку убил драккана?

Ладно, обычно я не их тех парней, которые обожают всяким там мериться. В большинстве случаев я позволяю моим поступкам говорить за меня. Но мне известно, что Несломленные уважают силу. Убеждения. И прежде всего храбрость. Поэтому я продолжаю пялиться на Эриена. Воздух между нами накаляется, пока его руки не касается молодой Темплар, стоящий рядом с ним. Прикосновение длится всего секунду. Они обмениваются взглядами, и между ними что-то мелькает.

– Бе'шмаи, – бормочет молодой мужчина. – Ош.

Взгляд Эриена вспыхивает, затем возвращается к Саэдии.

– Возможно, – говорит она, облизывая разбитую губу, – ты мог бы объяснить природу ошибки, которую я совершаю.

Я улыбаюсь ей, задействуя убийственные ямочки на щеках.

– Думал, ты и не попросишь.

– Я не прошу. Я приказываю.

Она хмуро смотрит на меня, и, когда опускает подбородок, темные волосы падают ей на щеки. Но по блеску в ее глазах, по едва заметному проблеску ее мыслей я чувствую, что Саэдии это почти… забавляет.

Ясно, что Темплару Несломленных не нужны подхалимы. Хорошим лидерам они никогда не нужны. Саэдии нравится бороться. Ей нравится, когда на нее давят, бросают вызов. И, судя по тому, как она смотрит на меня, ей нравятся мои ямочки на щеках.

Давайте честно, кто может винить ее за это?

Тайлер Джонс: 2

Саэдии Гилврэт: 0

Эриен сердито наблюдает, как я поворачиваюсь к бесчисленным новостным лентам, проецируемым на стены. Прищурившись, ищу, пока не нахожу нужную, и указываю на трансляцию:

– Трансляция с GNN-7. Можешь ее включить?

Один из паладинов бросает взгляд на Саэдии. Она соглашается, слегка махнув рукой. Лента ширится, занимая всю стену и транслируя речь мужчины-челлерианина, его голубая кожа приобретает серый оттенок из-за Складки. Даже на черно-белой записи его улыбка ослепительна, а костюм выглядит так, словно обошелся в ВВП малой Луны. Внизу строчкой проплывает имя – Лиранн Балкарри, а за ним мелькают заголовки на десятке языков. Новости мрачные.

– Нападение ригеллианских повстанцев на челлерианские владения в секторе Коларис, – читает Саэдии заголовок и приподнимает бровь. – И что?

– Последние пятьдесят лет Ригель и Челлерия боролись за Коларис. Консульство Челлерии недавно выступило посредником в прекращении огня после десяти лет переговоров. И Ригель вдруг просто начинает бомбить челлерианские корабли?

Я переключаюсь на другой экран.

– Вот этот. Открой. – Я указываю на другой канал. – И этот.

События небольшие – если не обращать внимания, то можно легко пропустить их в шуме и неразберихе атаки Несломленных на Терру. Но их десятки. И я обращаю на них внимание.

Корабли колонии Иштарри уничтожены в результате атаки гремпов на территории Складки.

Трехсторонняя пограничная война между Но'ола, коллективом Антарри и Ширрр, которая не разгоралась последние семь лет, внезапно вспыхивает с новой силой.

Трое высокопоставленных чиновников Доминиона убиты агентами их главных соперников, Пактом Шэн.

– Отвлекающие маневры, – говорю я, оглядывая комнату. – Провокации, направленные на то, чтобы втянуть дюжину разных рас в дюжину разных конфликтов. – Мой взгляд падает на Саэдии. Следы ее укусов на моей шее щиплют от пота. – Точно так же, как твое похищение втянуло Несломленных в войну с Террой и Траском.

– Война с Террой для нас никогда не заканчивалась, терранин, – рычит Эриен. – Просто мы были заняты другой добычей.

Я игнорирую его, глядя в глаза Саэдии.

– Ты знаешь, кто это.

– Этот… Ра’хаам, о котором ты говорил.

– Он поработил ГРУ. И у ГРУ есть оперативники в каждом секторе галактики. – Я указываю на каналы, стараясь не выглядеть помешанным на заговорах безумцем. – При должном планировании это может сработать. А план его вырабатывался веками. Ра’хаам хочет, чтобы галактика оказалась в состоянии войны. Чтобы мы отвлеклись друг на друга и в итоге не поняли, кто представляет реальную угрозу, пока не станет слишком поздно.

Саэдии и ее команда обмениваются мнениями на сильдратийском. Задают вопросы. Затем я слышу краткое объяснение о Ра'хааме, эшварах, Оружии. Я чувствую среди них ауру скептицизма, вижу их презрение, когда они смотрят на меня. Саэдии способна заглянуть мне в голову. Она знает, что я говорю правду.

Но все же…

– Нас волнует не какое-то растение, разлагающееся в тени, – заявляет она. – Нас волнует наш пропавший архонт.

– Это одно и то же, Саэдии. Проблема одна.

Она барабанит острыми ногтями по столу, глаза сверкают.

– Полагаю, у тебя есть план, кроме как блеять, словно осиротевший башии?

– Мои командиры из Легиона Авроры, – говорю я, игнорируя колкость. – Они что-то знают. Вот эти ботиночки? Глушилка внутри, которая вытащила нас из камеры предварительного заключения, ждала меня десять лет в хранилище Доминиона. Командование Легиона отправило их туда задолго до того, как я поступил в Академию.

– Ты предлагаешь нам обратиться за помощью к терранам? – усмехается Эриен.

– Легион Авроры – нейтральная сторона, – настаиваю я. – Вы с нами не воюете. Если бы я мог поговорить с Адамсом и де Стой, выяснить, что им известно…

– Терра – наш враг, – говорит Саэдии. – Траск – наш враг.

– Вся галактика может стать вашим врагом, если ты позволишь, Саэдии.

– Позволю? – Она улыбается, проводя языком по зубам. – Мы наслаждаемся войной.

– Клинок тупится, когда его оставляют в ножнах, полукровка, – говорит мне старый воин. – Будь твоя кровь чистой, ты бы это понял.

– Аанта да'си кай, – бормочет другая, касаясь глифа у себя на лбу.

Мы рождены для войны.

Я вздыхаю и качаю головой, глядя на Саэдии. Ее улыбка становится только шире. Я понимаю, что она наслаждается этим. Заводится от этого. От борьбы. Раздора. Этих людей воспитывали так, что они видят в конфликте путь к совершенству. Может, именно поэтому она держит меня рядом.

Я вижу, как ее взгляд скользит по следам укусов на моем горле. Чувствую, как в голове вспыхивает голод. Но это не игра, и я измотан, а еще жутко боюсь за сестру и друзей. Мне кажется, будто я бежал целую вечность и не сдвинулся ни на дюйм.

И что хуже всего, я чувствую, как тот сон, из-за которого я проснулся, все еще отдается эхом где-то в моем черепе. Комната начинает кружиться, и я прижимаю руку к ноющему лбу.

Стены цвета радуги.

Земля под ногами дрожит.

– Ты плохо выглядишь, маленький терранин, – говорит Саэдии.

Я опускаю руку и рычу:

– Все со мной нормально.

Она улыбается так широко, что я вижу заостренные зубы в уголках ее рта.

– Если желаешь вернуться в постель…

– Да забудь ты обо мне, – огрызаюсь я, теряя самообладание. – Ты даешь Ра'хааму то, что он хочет. Он использует тебя, Саэдии.

– Я не чья-то пешка.

– Так не веди себя так. Ты умнее.

– Поумнее тебя уж точно. Не забывай, в чьем плену ты находишься.

– А чьей пленницей до сих пор оставалась бы ты, если бы не я?

– Ты спас не только мою, но и свою шкуру. – Саэдии наклоняет голову, не сводя с меня глаз. – Не думай, будто это подарило тебе статус фаворита, мальчик.

– Да мне это и не нужно, – парирую я. – Я прошу тебя не быть идиоткой.

Довольная улыбка Саэдии исчезает. В моей голове звучит сигнал тревоги:

Технический фол. Пенальти в мои ворота.

Тайлер Джонс: 2

Саэдии Гилврэт: 1

Упс. Это было чересчур…

Температура вокруг меня падает на несколько градусов. Отблеск разума Саэдии в моем сознании внезапно исчезает, словно между нами захлопнулась железная дверь. И, взглянув на своего Первого Паладина, она говорит:

– Похоже, наш гость устал после перенесенного испытания, Эриен. – Она откидывает косу с плеча. – Проследи, чтобы его поместили в надлежащие покои.

– Саэдии…

– Воля твоя, Темплар.

Она поворачивается к остальным членам Совета и начинает отдавать приказы на сильдратийском. Но я не отрываю взгляда от Эриена. Он поднимается и нависает надо мной. Его красивое лицо, твердое, как камень, искажено шрамом, серебристые волосы заплетены сзади в семь толстых кос, каждая из которых украшена высушенным остроконечным ухом.

– Пошел, – командует он.

Я смотрю на Саэдии. Но она игнорирует меня, ее разум полностью закрыт. Не стоило мне позволять характеру взять надо мной верх. Это было глупо – я загнал ее в угол, и она тут же выскочила, размахивая руками.

В голове стучит, я закрываю глаза и поднимаюсь на ноги. Воздух гудит от шума двигателей и нарастающего гула галактической войны. В сознании все еще звучит голос из моего сна:

…у тебя по-прежнему есть шанс все исправить, Тайлер Джонс.

Но я не понимаю как.

Помоги мне Творец, я не понимаю как.

5 | Финиан

Злобная терранская пилотесса взрывает нас еще три раза, но в итоге сдается. Каждый раз мы со Скар возникаем в коридоре у машинного отделения. Каждый раз Скарлетт прижимается губами к моим губам, и мы взлетаем на воздух, превращаясь в раскаленный добела шар плазмы.

Может, это типа вселенская справедливость такая. У меня наконец-то есть возможность поцеловать Скарлетт Джонс, но реальность тут же рушится, поскольку это слишком невероятно.

Но после восьмого раза, когда наша новая подружка нажимает на большую красную кнопку, мы со Скарлетт снова материализуемся за пределами моторного отсека, ожидая неизбежного, но ничего не происходит. Никаких звуковых сигналов тревоги. Предупреждения о ракетном нападении нет. Ничего.

Скар наклоняет голову набок. Ждет.

– Она нас не убивает, – бормочет она.

– Прогресс! – улыбаюсь я, как полный идиот. Если честно, не только потому, что нас не взорвали.