Смотрю на десяток загаженных котелков и тяжело вздыхаю. Придется их мыть голыми руками, потому что так называемый лаборант даже щётку мне не даёт. Только и глядит с насмешкой. Почему, спросите вы?

Потому что лаборантом оказывается та самая рыженькая из свиты Тины. Думаю, она бы и воды мне не дала, если бы могла. Видели бы вы ее взгляд, когда она пришла следить за новенькой, и обнаружил меня.

– Я всё, – объявляю рыжей, вытирая пальцы вафельным полотенцем.

– А полки?

– А их в списке не было, – отвечаю и только хочу уйти, как девица плюхает целое ведро воды на пол. Да так небрежно, что та расплёскивается.

– Зато крыло было.

– Щётку.

– Ручками.

– Ручками со щёткой. Или к профессору пойду, – преспокойно сообщаю я, и девица морщит от недовольства свой крючковатый нос.

– На, – кидает мне старую щётку, выдворяет из кабинета и накладывает на него печать. – Мой пол, а я пошла. Профессор сам придёт и проверит.

– Вот и славно, – кидаю ей вслед, а затем оглядываю ту территорию, которую нужно отмыть.

М-да… До ночи успею? Что ж, чем раньше начну, тем быстрее закончу.

С такими мыслями и приступаю, но сколько бы не терла плитку, напоминающую шахматную доску, конца и края не видно.

– Апчхи! – чихаю так резко, что щетка выскальзывает из пальцев.

Это ещё что такое? Решила заболеть? “Нет, Мира, только не сейчас. Продержись еще немного.” – уговариваю саму себя, и все тру и тру эту дурацкую черно-белую плитку.

Профессор так и не приходит, а у меня нет больше сил ждать. И выматывает меня не столько щётка, сколько шныряющие, как назло, по чистому полу девчонки, отпускающие смешки в мою сторону. Притом это не соседки по парте, а другая троица.

– Ходить больше негде? – не выдерживаю я, а пакостницы только хохочут, убегают, но опять возвращаются.

Магией, может, я и не владею, но мозги есть. А в туалете лежит мыло.

Жду, когда девицы вернутся, и незаметно намыливаю их любимый участок пола так, что грех не поскользнуться.

– Ай! Ты что, убить нас хочешь? – орут они после того, как эпично приземляются на пятые точки.

– Сказала же, осторожно, мокрый пол. Вон, по сухому ходите, – спокойненько отвечаю я, принимаясь тереть полы дальше.

Больше дамочки не приходят. Нежные они. А вот я уже рук не чувствую. И ног в принципе тоже.

Апчхи!

Ну вот опять. И голова кружиться начинает. Точно заболею. Домываю последний кусок, а профессора всё нет. Он, вообще, придёт?

Полы уже почти сухие, но вдруг кто-то испачкает до утра?

Ну что поделать? Не ночь же мне здесь куковать.

Бросаю ещё один взгляд на лестницу в ожидании профессора, но вижу этого гада.

Арса, конечно.

Идёт вальяжно, поглядывая скучным взглядом на адептов, будто они растения или часть интерьера, и тут в его синих глазах вспыхивает огонь, когда он видит меня. Внимательно смотрит на щётку, на мой ещё более потрёпанный вид и хищно щурится. А на выразительных устах появляется опасная, злая ухмылка.

Что, нравится шоу? Наказал? Доволен? Думаешь, я сломаюсь и слезу сейчас пущу?

Бросаю щётку в ведро, беру его и, расправив плечи, гордо ухожу. Не буду я тут плакать и выглядеть разбитой. И не надейся, гад! Хоть всех собак своих на меня спусти, не сдамся!

Поскольку кабинет зельеварения закрыт, отношу инвентарь в уборную и прячу в уголке. Вымываю с мылом руки и лицо. Зябко как-то. Или это из-за простуды?

Всё-таки «прорубь» Тины не прошел без последствий.

Нужно к лекарю. В академии ведь обязательно должен водиться такой.

Когда выхожу из уборной, в коридорах уже пусто и тихо, будто все вымерли. Напрягаюсь, ожидая очередную западню, но зря. Все адепты в саду.

Наблюдаю за ними в окно. Кто-то лежит на траве и читает книжку под светящимся шаром, другие хохочут в беседках или на скамейках. Такая красочная жизнь… Апчхи!

– Держи, – раздаётся за моей спиной мужской голос.

Незнакомый, хвала богам. Не Арс.

Оборачиваюсь и вижу симпатичного шатена, протягивающего мне какой-то корешок.

– Это мне? – хмурюсь я, так как парень выглядит вполне дружелюбным. Может, перепутал с кем-то?

– А кому же ещё? – улыбается незнакомец и обводит взглядом пустой коридор.

А я еще раз оглядываю незнакомца. Высокий шатен, поджарый. Глаза серо-зелёного цвета, густые тёмные брови. Нос ровный с островатым кончиком, и подбородок тоже острый, напоминает наконечник стрелы. Необычная внешность, но тем и интересная.

– Держи, – незнакомец вновь суёт мне корешок.

– Что это? – напрягаюсь я, ожидая очередного подвоха.

– От простуды помогает лучше той гадости, что даёт лекарь. Ты новенькая? – вежливо спрашивает адепт, а затем отламывает кусочек корешка и кладёт себе в рот. Морщится самую малость.

– Горьковат. Зато не отравлен, я проверил, – смеётся, потом становится серьёзным. – Тебя тут все зашугали, да?

– Ничего подобного, – отрицаю я, но, судя по его тёплой улыбке и грусти в глазах, он мне не верит. Не верит и жалеет.

Не люблю жалость, однако сейчас отчего-то не злюсь. Напротив, во всём этом мраке и холоде такая бескорыстная дружеская улыбка кажется мне самым теплым лучиком света.

– Я Лаос, – представляется адепт и вновь протягивает корешок.

Все еще варюсь в сомнениях, но всё же беру. Осторожно. Из вежливости.

– Мира, – отвечаю я и замечаю, что мой голос отчего-то начинает дрожать. Да и на глаза просятся слёзы.

Я совсем с ума сошла, что меня настолько трогает простое человеческое отношение? Нервы совсем расшатались.

– Ты шла в общежитие? – догадывается Лаос.

Киваю.

– Мне тоже туда. Пойдём?

– Спасибо за корешок, но лучше тебе держаться от меня подальше, – поджав губы, говорю ему.

Не зря ведь все меня, как прокажённую, сторонятся. Не хочу, чтобы единственный нормальный тут адепт пострадал из-за меня. Точнее, из-за дурости короля. Что б гоблины слопали этого Арса!

– Почему? – хмурится шатен.

– Разве ты не слышал? Я перешла дорогу самому Арсу Дэрху, – с горькой усмешкой сообщаю я.

– Ох, – вздыхает шатен. – Даже так? Это что же нужно было сделать, чтобы навлечь на себя его гнев?

– На самом деле немного.

– Ну, Арс достаточно жесток с парнями, но девочек ещё не трогал, – задумчиво тянет Лаос.

– Ну, он и не своими руками наказывает, – признаюсь я. – Но сути дела это не меняет. Лучше тебе не навлекать на себя его гнев.

– Если бы принимал решения из соображений, что кому-то что-то не понравится, то меня и в академии не было бы. Так что, если ты не против, обожаемая новенькая Арса, то пошли. По крайней мере, со мной ты в безопасности до своего крыла дойдёшь, – решает Лаос, а мне даже не верится, что в этой академии нашёлся тот, кто не прыгает перед королём-засранцем на задних лапках.

Однако я не уверена, что нам следует идти вместе. Нет, ни в чём дурном я его не подозреваю. Просто совсем его не знаю. Хотя здесь мальчики и девочки общаются на равных, без предрассудков.

Лаос ждёт, а я нервничаю. В конце концов, киваю. Из вежливости. Будет грубостью отказать тому, кто уже дважды предложил помощь.

В который раз молю про себя богов, чтобы это не было очередной ловушкой. И поведение Лаоса, и энергия, идущая от него, с каждой минутой, пока мы шагаем к общежитию, усыпляют мои тревоги.

Он говорит об академии, о преподавателях, называя зельевара вспыльчивым, но отходчивым. Говорит, что меня профессор непременно выслушает, когда успокоится. А это случится через день-два, не раньше.

А потом Лаос советует наложить на дверь комнаты печать, чтобы ночью никто ничего гадкого мне не подкинул.

– А разве на дверях не стоят уникальные печати-замки, настроенные на жильца? – озадачиваюсь я.

Мне же вроде так объясняли.

– Об этом и говорю. Активировать печать не забудь, – продолжает инструктаж по выживанию Лаос, а потом наш разговор как-то быстро переходит к столовой.

– Супы здесь дрянь, зато выпечка отменная, – рассказывает он, а я ловлю себя на мысли, что говорить с ним легко и просто, как со старым другом.

В какой-то момент даже начинаю хохотать и почти перестаю замечать косые взгляды адептов, которым явно не нравится то, что со мной кто-то общается. Однако кое-что меня радует.

Негодование в их взглядах. Оно подтверждает, что Лаос не часть подлой игры. Что он ломает её правила.

Боги, кто же ты такой, отважный добрый маг?

– А ты, в самом деле, очень популярна. Притом с первого дня, – подмечает Лаос в конце нашей прогулки, а я пожимаю плечами.

– Не о такой славе я мечтала.

– А о какой? – спрашивает он, но мы не настолько близки, чтобы делиться сокровенными мечтами.

– Как-нибудь потом расскажу, – обещаю ему.

– После дождичка в четверг? – хохочет шатен, и это озорное настроение и меня заставляет повеселиться.

Я даже не замечаю, куда иду, пока не натыкаюсь на что-то твёрдое и горячее.

Гоблины! Арс!

Как я могла врезаться именно в него?

Но его, похоже, злит не моя неуклюжесть и не отдавленная неосторожным движением нога. Его раздражает адепт, посмевший со мной якшаться, несмотря на приказ?

Нет.

Его синие глаза пылают гневом, оттого что на моём лице, лице его личной жертвы, сейчас радостная улыбка вместо слёз отчаяния.

– Разве я разрешал тебе улыбаться? – Пробирается под кожу его ледяной низкий голос, и тело покрывается мурашками.

Глава 8. Незваный гость

– Разве я разрешал тебе улыбаться? – Пробирается под кожу его ледяной низкий голос, и тело покрывается мурашками.

Мне есть что ответить этому самоуверенному негодяю, но слова застревают в горле.

– Давно не виделись, Арс, – подаёт голос Лаос, напоминая о своём присутствии, и Арсу приходится оторвать от меня гневный взгляд и глянуть на моего спутника.

Боги! Сейчас ведь не будет разбора полётов?

– Вернулся, наконец? – с какой-то грустной усмешкой спрашивает Арс.

– Твоими молитвами, – отвечает Лаос. – Не разрешаешь новенькой улыбаться?

– А ты делаешь вид, что не в курсе, что происходит в академии?

– Как сказать, – тянет Лаос, и я сжимаюсь, опасаясь, что король сейчас его тонким слоем по стеночке размажет, но ничего подобного и близко не происходит.

– Потолкуем с глазу на глаз? – ведёт бровью Арс, и Лаос неохотно кивает и переводит взгляд на меня.

– Дальше дойдёшь сама? – задаёт вопрос он, и я растерянно киваю.

До сих пор не верю, что тут не случилось самосуда. Или он только сейчас начнётся?

Нет. Не думаю. Король ведёт себя с Лаосом совсем не так, как с остальными.

В чём тут дело?

Напряжение между парнями чувствуется невооружённым взглядом. Вот только нет злого хищника и жертвы. Всё иначе.

Может быть, положение Лаоса в академии почти такое же, как у Арса, потому король с ним считается? Или дело в чём-то другом?

Лаос выглядит мягким и безобидным, но в то же время не спешит плясать под дудку короля. А Арс, в свою очередь, хоть и злится, но не даже не думает стирать Лаоса в порошок, хотя с другим бы не церемонился.

Почему? Что связывает этих двоих?

Врагами они не выглядят. Больше похожи на старых друзей, чья дружба вдруг оборвалась.

Ладно, не мое это дело.

Мне нужно уйти в свою комнату, но это не так-то просто сделать. Притормаживаю и выглядываю из-за колонны, чтобы убедиться, что ничего плохого сейчас не произойдёт, однако мужчины куда-то уходят.

Мне неспокойно. Утешаю себя лишь мыслью, что король не спешил рвать Лаоса на части. Может, и не станет в целом. С такими мыслями и следую в самую последнюю комнату на третьем этаже.

Она небольшая, но здесь помещается и шкаф, и письменный стол у окна и узкая кровать вдоль стены. Что ещё нужно для учёбы адепту? В приюте мы жили дюжиной в одной спальне, так что отдельная комната – роскошь. Даже душ свой собственный есть, а не общий.