Красная нить (страница 10)
Лису правда нужно было срочно бежать? Или это импровизация – как повод прийти еще? В таком случае в детстве Стрельников мог считаться более прямолинейным, маленькая Докия читала в нем, как в большой книге. А сейчас? Сейчас он незнакомец. И самообманами заниматься глупо.
Она сжала в кулачки уголки пледа, прогоняя рвущиеся из недр души воспоминания.
* * *
В начальной школе Валентина Максимовна Лиса и Докию не рассаживала. Знала, что бесполезно: наступит новый день, и они опять сядут вместе. Тем более вести уроки они не мешали, если и говорили, то по делу. А между собой – разве что взглядами. Она порой даже удивлялась, как у них все так ладно получается, будто мысли друг у друга читают.
Ельникову и Санкину Валентина Максимовна тоже оставила в покое. В третьем классе подруги сами рассорились и расселись подальше друг от друга.
Ельникова Алиса теперь сидела рядом с Владом Азовым, которого называла придурком и упрямым ослом. А Санкина Варя позволяла провожать себя после школы то одному, то другому однокласснику, доверяя сменку и тяжелый портфель, и перешла в разряд Алисиных врагов, как раньше Докия.
Как заметил Лис, девчонки вообще разделились на два лагеря: кто мальчишек терпеть не мог и кто общался с ними нормально.
Хорошо, что Докия была во втором. Но она вообще – лучшая девчонка на свете!
В пятом классе учителей стало много. Каждый предметник считал свой урок самым важным и пересаживал ребят, как ему казалось лучше. Лис и Докия, по классу, конечно, не гуляли (один из-за зрения, другая из-за роста), но оказывались на разных рядах.
К Лису чаще всего подсаживали Ельникову. Та демонстративно клала посередине линейку, будто проводила границу, и одаривала соседа таким взглядом, что любому стало бы плохо.
Но Лису и так было невозможно без Докии. Он на первой неделе даже умудрился получить три двойки, хотя шли повторения пройденного. Сидел, тоскливо уставившись в одну точку и мечтая, чтобы рядом оказалась не Алиса.
Докия же будто не заметила, что сидит теперь с Тимуром Ивлеевым. Ведь остались перемены, дорога до дома, общение по телефону. На уроках жизнь не заканчивалась. И для настоящих друзей не главное сидеть вместе. Об этом она и сказала Лису, когда он совсем скис после очередной двойки.
Лис обиделся. Решил, что Докии все равно. Насупился и замолчал. Девочка же, напротив, щебетала всю дорогу до дома, обсуждала школьные дела, новые предметы и учебники. И совершенно не пыталась хоть как-то переубедить Лиса, что он ошибается насчет нее.
Лишь у подъезда Докия вдруг тоже замолчала, прозорливо взглянула в глаза друга и выдала:
– Обиделся? Тебя учителя пересадили на время уроков, а ты сейчас отсаживаешь себя и на все остальное время.
И ушла.
Только дома Лис понял, что она права. Глупо вышло. И новое – не значит плохое. Зато сейчас все, что происходило после уроков между ним и Докией, казалось ярче и значимее, а уроки…
Они не навсегда.
* * *
Лиза вышла, вытирая волосы полотенцем. Довольная, румяная. В пушистом халатике с улыбающимися смайликами. Опять новый, что ли?
– Думала, не согреюсь! – заявила радостно. – Я там тебе тоже воду пустила и пену налила. Сегодня в магазине акция была – набрала сразу с ароматом дыни, манго, клубники, шоколада. Не знаю, какую ты любишь, выбрала шоколад.
– Спасибо, Лиза, – машинально отозвалась Докия.
Смайлики улыбались во весь рот. А казалось, что подсмеивались над тем, какая же она… Нет, не дура, наверное. В конце концов, материальных благ не выиграла, но о ней заботятся. Готовят там, убираются, ванную вон наполняют с ароматной пеной. И ездят по ушам.
От обидных злых мыслей захотелось сбежать. Хотя бы в ванную. Это Докия и сделала.
Пена поднялась ароматной шапкой. Аромат шоколада бил в ноздри. Раздражал. Что-то все раздражало. И низ живота ныл. Хотелось плакать.
Докия присела на бортик и начала раздеваться, глуша обиды и рыдания. Надо же. Настроение – как погода. С утра вполне себе солнечно и тепло. К вечеру – ливень и осенняя промозглость.
Или просто месячные должны начаться? Надо проверить в календарике.
Девушка села в теплую воду. Мысли постепенно меняли окраску. Хотелось увидеть не отрицательную, а положительную сторону.
Лиза, конечно, как соседка – очень даже. Везде убрано, приготовлена еда – когда успевает? Пар меньше в колледже? Может быть, и ну эти деньги… Нет пока их у Лизы, и ладно. Зато она повесила на себя все бытовые вопросы, практически домработница. И бесплатно ведь. А Докия прицепилась – и замечает только платьица, халатики, пену по акции.
В общем-то за этот месяц Марии Олеговне плата уже переведена, коммуналка оплачена. Если не шиковать по кафешкам, – а сейчас с домашней едой такой необходимости нет, то вполне можно прожить. В универ брать пирожки, печенюшки.
Докия представила, как приносит это все из дома в контейнере, водружает на стол… Алиса ухохочется. Хотя, можно подумать, Докии до Алисы есть какое-то дело. У той Елкин. А у Докии – Баранова.
Кажется, на завтра остался пирог. Возьмет с собой пару кусков. На антресолях до ремонта валялся ненужный пластмассовый шейкер. Если Мария Олеговна его не выбросила, можно сделать вид, что принесла новомодный коктейль и перешла на ПП. Пирог, конечно, выбивается из легенды, но и Докия со школы не может выбраться из сорок второго размера, так что все нормально.
Пена пахла шоколадом. Даже захотелось какао. Настоящего. Не разведенного, а сваренного. Рот наполнился слюной. Докия сглотнула. Улыбнулась. Вытащила ногу из воды, поиграла пальцами. Вот уже и легче. Веселее. Даже перспектива просидеть полночи за учебой не так пугает.
Девушка задержала дыхание и нырнула под воду. Хорошо.
А с Лизой надо поговорить, чтобы не тушевалась Лиса. Что она, парней не видела? У нее же молодой человек имеется, она рассказывала. И с чего бы Барановой обманывать?
Наутро в универе начался обычный день сурка. Все со всеми привычно здоровались, обнимались, задавали одни и те же вопросы, получали одни и те же ответы. Докия недавно прочитала, что, чтобы жизнь не пролетала так быстро, надо находить особенное в каждом моменте. Пока не получалось выцепить это особенное. Все как обычно, бесконечная матрица, или детский калейдоскоп – вертишь его и любуешься узорами, на первый взгляд разными, а если задуматься – вариациями одних и тех же фигур.
Лис сегодня показался Докии особенно отстраненным. Хотя, может, потому что разговаривал по телефону. Она почувствовала, Стрельников раздражен. Это выдавали нахмуренные брови, напряженные желваки, сузившиеся глаза.
Его хотелось поддержать. Сказать, что все будет хорошо. Естественное же желание? Докия заняла место в аудитории, сев так, чтобы видеть, когда Лис войдет. Однако пара уже началась, а он не пришел. Странно.