Она шумно выдохнула, глотнула кофе и пошуршала пакетом со слойками. Отломила от одной кончик и сунула в рот – попалось одно тесто, без начинки. Лист упал с дерева и приземлился прямо Мавне на колени.

Она осматривалась и прислушивалась, ждала, когда послышится рёв мотора. Но было тихо, только кричали дети где-то в стороне, на площадке, и проезжали машины, шелестя шинами по асфальту. Пару раз всё-таки проезжали мотоциклы, но всё мимо. Мавну бесило, что она вынуждена сидеть тут неизвестно сколько. Вдруг он явится только к ночи? Что же, не отойти никуда и постоянно ждать? Будто бы у неё своей жизни нет!

Напротив парка остановился чёрный внедорожник. Достаточно большой, но не очень новый, с длинной царапиной на крыле. Мавна хмуро уставилась на машину, откусывая от слойки большой кусок.

Из двери вышел мужчина, и Мавна чуть не поперхнулась. Ну ничего себе! У него ещё и машина. Быстро проглотив кусок, она крикнула «Эй!» и помахала рукой, привлекая внимание. Смородник завертел головой и, увидев её, снял тёмные очки, поставил автомобиль на сигнализацию и двинулся к Мавне. Она переложила пакет с булками себе на колени, освобождая место на лавке.

– Ну привет. – Смородник сел на дальнем конце лавки.

– Привет, – настороженно отозвалась Мавна.

Они посидели молча пару напряжённых минут. Мавна украдкой посматривала на него: сегодня выглядел куда лучше, чем в прошлый раз, даже синяки вокруг глаз пропали и движения сделались не такими дёргаными.

– Я получил твоё сообщение.

– А я твоё.

Смородник фыркнул.

– Может, пройдёмся? Не люблю сидеть.

Мавна с большим удовольствием сидела бы в комфорте на лавочке. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил её прогуливающейся с этим типом. А так всегда можно сказать, что какой-то фрик просто присел покормить голубей. А вдруг он ходит быстро… С такими длинными ногами немудрено. Но она не решилась отказать.

– Давай, – удручённо Мавна и протянула пакет Смороднику. – Хочешь? Наши слойки. С ветчиной и сыром.

– Хочу, – ответил он без колебаний и запустил руку в бумагу.

Они пошли вокруг сквера, держась друг от друга на странном расстоянии: не далёком, но и не слишком близком для удобного общения. И да, Смородник шёл слишком быстро, Мавна едва за ним поспевала.

Наконец он остановился, но вовсе не за тем, чтобы Мавна его нагнала. Вынув из кармана пачку сигарет, Смородник закурил, снова без зажигалки, просто щипнув кончик сигареты двумя пальцами.

– Да как ты, Темень тебя забери, это делаешь? – возмутилась Мавна, переводя дух. Эти необъяснимые появления огня её до жути пугали, но она старалась держать лицо. – Пироман, что ли?

– Искрой, – буднично ответил Смородник.

– Очень понятно. Слушай, если из тебя каждое слово придётся вытаскивать щипцами, то я отменю наше соглашение.

– Согласие не имеет обратной силы.

Он глубоко затянулся, выдохнул дым в сторону от Мавны и серьёзно посмотрел на неё.

– Я чародей. Мы владеем силой огня. А у болот появляются упыри, которые жрут людей. Чародеи убивают упырей, чтобы те не жрали всех вокруг. Упыри бывают низшими и высшими. А мне нужен один из главных высших. И я считаю, что ты можешь вывести меня на его след.

Мавна не понимала, рассмеяться ей или сбежать, пока не поздно. Она вцепилась рукой в ремешок сумки и сглотнула.

– Ты сейчас цитируешь какой-то подростковый сериал?

– Мне некогда смотреть сериалы, – фыркнул Смородник.

Мавна переступила с ноги на ногу и глотнула кофе, чтобы скрыть своё замешательство. Она совершенно не понимала, как себя вести с ним, верить или спорить, злиться или попытаться найти общий язык… Ещё ни один человек не мог вот так запросто вывести её из себя лишь парой фраз и надменным взглядом.

– Выходит, ты и разные… ну… фокусы умеешь? – Мавна нервно хмыкнула. – Раз ты чародей, в чём твои чары?

Смородник посмотрел на неё с нескрываемым презрением.

– Фокусы тебе в цирке покажут. Мы распаляем силу внутри себя и обращаем пламя во благо мирным людям.

– Как пафосно звучит.

– Как есть. Ты бы предпочла пафосно спастись или быть прозаично сожранной?

Мавна шумно хлебнула кофе и откусила кусок слойки.

– Оставим это на потом. Скажи про упырей. Что это за твари? Это точно не собаки-мутанты? И не больные шакалы какие-нибудь?

Смородник выкинул бычок и тоже стал жевать слойку. Они стояли у глупого монумента в честь города, а голуби кружили под ногами, в надежде подобрать крошки.

– Упыри – это упыри. Выродки из болот. Мерзкие твари. Никто не знает, откуда они взялись, но они появляются в разных Уделах уже десятки лет. Где-то больше, где-то меньше. Нападают на путников, пьют кровь. Кого-то убивают, кого-то нет. Низшие похожи на лысых собак или на придурков, вставших на четвереньки. А вот высшие… – Он задумчиво оторвал кончик слойки и кинул голубям, чем вызвал среди них настоящий переполох. – Высших сложно отличить от людей. Раньше в Топях водились только низшие, но сейчас они неплохо эволюционировали.

Мавна отступила чуть назад, чтобы налетевшие голуби не испачкали её ботинки.

– В смысле – сложно отличить от людей?

Смородник отряхнул руки и повернулся к Мавне с таким выражением лица, будто ему было невыносимо скучно объяснять ей, непробиваемой дурочке, очевидные вещи.

– В прямом. Они выглядят как люди. Но умеют оборачиваться в чудовищ. И пить кровь. Как раз такие мне и нужны.

У Мавны похолодели пальцы от его уверенного тона. Он говорил какие-то нелепые и жуткие вещи, но так серьёзно и буднично, будто это она была сумасшедшей, которой приходится объяснять правила, по которым живёт весь мир.

– И почему о них не говорят в новостях? Почему никто не знает?

– Чародеи знают. Полиция знает. Власти знают. А остальным и не обязательно. Ради чего? Чтобы люди начали подозревать и бросаться друг на друга? Чтобы подняли бунты? Кто с ними сталкивался, те знают. Но власти следят, чтобы информация не шла дальше. Мы молча делаем свою работу, а вы – в большинстве своём – спокойно спите. Вот и всё. Для вас это звучит как очередная теория заговора.

– Лично я сплю беспокойно, – проворчала Мавна, чувствуя, как начинает болеть голова.

Смородник передёрнул плечами.

– Ну уж извини. Сама можешь себе помочь.

– Как?

– Сдай мне тысяцкого. Высшего упыря.

Он медленно зашагал по скверу, явно давая Мавне время подумать. Она понуро поплелась следом. Да уж… Чародеи, упыри, кто будет дальше? Единороги? Феи? Снежный человек?

– Ты думаешь, я с ним каждый день чай пью? Я только что о них узнала и размышляю о том, чтобы сдать тебя в психушку.

Мавна издала бессильный смешок.

– Не знаю насчёт твоего досуга, – бросил Смородник через плечо. – Вот и расскажешь.

Мавна поёжилась и оглянулась. Она постоянно переживала, что её кто-то заметит из знакомых в такой-то странной компании, но, с другой стороны, тут хотя бы можно было позвать на помощь, случись что.

– Расскажи мне обо всех, с кем ты часто видишься, – потребовал он. – Имена, чем занимаются, где живут. Я должен понять, из-за кого ты пахнешь упырём.

Мурашки стали ещё крупнее. Снова он говорит этот бред. Как от неё может пахнуть упырём? Мавна украдкой поднесла к носу рукав. Да нет. Пахнет шерстью от свитера и немного – духами. Если бы она сегодня работала в кофейне, то примешались бы запахи выпечки, корицы и кофе. Чем пахнут упыри? Псиной? Землёй? Илом? Кровью? Явно не булками и вишней. Или это с тех пор, как на неё напала тварь весной?

– Даже не пытайся учуять, – фыркнул Смородник, всё-таки заметив её попытки обнюхать себя. Мавна залилась краской. – Только упыри и чародеи чуют друг друга. У людей нет этой опции.

– Ты говоришь так, будто пытаешься меня унизить.

– Не передёргивай.

Мавне совсем не нравился этот разговор, который, очевидно, не клеился. Общий язык они никогда не найдут, это было ясно с первой встречи. Покровители, ей специально послали человека, который выводил её из себя каждый раз, когда открывал рот? И почему каждое слово у него звучало как ругательство?

– Я жду, – требовательно бросил Смородник.

Мавна замялась. Она машинально перевернула кольцо – так, чтобы мордочка лягушонка смотрела вниз, а снаружи был виден только зелёный ободок. Наверняка этот тип считает её недалёкой дурочкой, а если заметит детское кольцо, то подумает ещё, что она слишком инфантильная и ненадёжная.

– Сначала расскажи про этих упырей. Я не могу говорить о своих друзьях с тем, кому не доверяю, – потребовала она.

Смородник повернулся к ней лицом, провёл пальцами по волосам и недовольно скривил губы. Мавна крепче вцепилась в ремешок сумки, но не отвела взгляд – наоборот, смотрела настойчиво и хмуро. Пусть не думает, что её так легко заставить сделать всё что угодно. Она согласилась сотрудничать – но не обязана делать это слепо.

Переступив с ноги на ногу, Смородник махнул в сторону лавки.

– Ладно. Если тебе проще сидеть, давай сядем, и ты задашь свои вопросы. Но и от моих не уйдёшь, не обольщайся.

Мавне хотелось съязвить, что уж он её точно никогда не обольстит, но она молча прошагала к лавке и села, скрестив руки на груди.

Смородник сел на другом конце, уперев локти в колени. Волосы свесились с обеих сторон, почти скрывая его лицо. Мавна тихо фыркнула. Илар точно посоветовал бы ему подстричься и без задней мысли дал бы номер друга-барбера.

– То есть то, что я слышу по ночам, это вой упырей? – спросила она, поставив рядом стаканчик с недопитым латте. – Какое-то чудовище однажды напало на меня на тёмной улице. И Илар с его друзьями их убивают. Это упыри? Так? Они не уходят дальше болот? И неопасны в городе?

– Не могу отвечать за то, что ты слышишь ночами, но поорать эти твари любят. Твой брат их не убивает. Просто лишает тел, а дух отчаливает обратно под болота. Чтобы снова возродиться.

Мавна приоткрыла рот.

– В смысле?

– Упыря убивает чародейская искра. Спрятанная в оружии или просто так. Тогда упырь сдыхает целиком и полностью. А биты пацанов – игрушки, чтобы выпустить пар после работы.

Мавна поковыряла ободок пластикового кольца. Стало обидно за Илара, за раненого Алтея и всех, кто думал, что защищает родные улицы.

– Ты сказал ему об этом? То, что они бессмысленно тратят силы.

– Ну почему бессмысленно. Убить тело – тоже непросто и важно. Упырю требуется время для восстановления, и пока что он не сможет больше никого сожрать. Лучше бить дубинками, чем пить пиво в баре.

Мавна хотела съязвить, что как раз по Смороднику кажется, что он-то точно проводит всё свободное время в барах, но решила не перегибать.

– Низшие упыри преимущественно держатся своих территорий, – продолжил он. – В данном случае – это болота за чертой города. Твари посильней могут выбраться в город. Поэтому одинокий поздний путник – идеальная добыча не только для маньяков. Раньше в этой части Среднего Удела водились только низшие.

– Прекрасно, – пробормотала Мавна. – А что бывает с теми, на кого они… ну… напали?

Сердце стало колотиться чаще. Она не стала спрашивать, почему никто не может сделать так, чтобы раз и навсегда уничтожить этих тварей или отвести их подальше от города – очевидно, она тут не могла ни на что повлиять, и если власти знали, но не реагировали, то копаться в причинах глупо и бессмысленно. Сейчас надо сосредоточиться на своём: могли ли они утаскивать людей и что, если всё-таки да… Мавна сглотнула и отвернулась от Смородника, уставилась на свои коленки.