– Какое распоряжение? Михаил Алексеевич, честное слово, первый раз обо всем этом слышу, – клятвенно произнес заведующий скорой.

– Или это скорая помощь решила так отомстить мне за тот вызов в село к пожилому мужчине с инфарктом, или же здесь работают неквалифицированные сотрудники, и надо ставить вопрос об их профпригодности, – жестко подытожил я.

Эта ситуация порядком меня утомила, но разобраться было необходимо. Такое просто оставлять как есть нельзя.

Денис Максимович выглядел по-настоящему пораженным. Вряд ли он играет, такое реалистичное удивление не сыграет ни один актер большого театра.

– Так, идёмте разбираться, – проговорил он, вскакивая со своего места и направляясь в общую комнату станции скорой помощи.

В этой комнате располагался компьютер, на котором регистрировались адреса, а также стоял стационарный телефон. Здесь же находился диван и столик, где между выездами могли отдохнуть работники скорой помощи.

За столом возле компьютера сидела молодая девушка со светлыми длинными волосами и красными ногтями, едва ли не уступающими по длине волосам. Сколько здесь работаю, а только сегодня впервые увидел Калинину.

– Калинина, как это понимать? Про какое это распоряжение ты нашему врачу говорила? Совсем офонарела, скорую помощь присылать отказываешься? – взорвался Денис Максимович.

Диспетчер, будучи сама по себе довольно хрупкого телосложения, съежилась от этих слов в комок.

– В-ваше распоряжение, Денис Максимович. Мне…Мне так передали, – заикаясь и сбиваясь, ответила она.

– Кто передал?!

– Диспетчер Филамонова… Я у неё смену принимала. Она передала это распоряжение, – проговорила девушка, уже чуть не плача.

Я вспомнил. Что в тот самый день, когда у меня был выезд в Ландышевку, вызов принимала тоже Филамонова. А потом я позвонил Екатерине Вениаминовне, и диспетчер получила большой нагоняй. Видимо вот оно в чем дело.

– А у меня спросить ты не догадалась?! Или у тебя языка своего нет? – продолжал бушевать Денис Максимович.

– Она сказала к вам даже не подходить с этим вопросом. Сказала, вы уволите меня, если не выполню. А я не выполнила…

– Спасибо вам наоборот большое, что всё-таки отправили мне скорую. Благодаря вам, спасена жизнь одной пациентки, – вмешался я, – Денис Максимович, мой вызов в понедельник из села тоже принимала Филамонова. У нас произошёл конфликт, потому что она не хотела отправлять мне машину. После чего ей сделали выговор. Думаю, в этом вся причина.

– А фельдшер какая на адрес ездила? Явно диспетчер сама это всё не провернула бы. Калинина, быстро посмотри по компьютеру, – скомандовал заведующий.

Девушка послушно забила пальцами по клавишам.

– Новенькая фельдшер, Краснопеева. Вы её на работу буквально недавно взяли, – ответила она.

– Сегодня она работает? – спросил Денис Максимович.

– Да, сейчас на выезд поехала. Но должна уже вот-вот вернуться.

Как раз на окончании этой фразы в комнату вошла новая фельдшер. Молодая девушка с ярко крашенными в красный цвет волосами и пирсингом в брови.

– Добрый день, а что здесь за собрание? – удивленно спросила она, усаживаясь на диван.

– Ты ничего объяснить не хочешь? – ответил Денис Максимович, делая шаг к ней.

Та замялась, но видимо почувствовала себя прижатой к стенке, потому ответила:

– Моё первое дежурство в ночь было. Вы уже домой уехали, я дежурила с Филамоновой. Она сказала мне, что нужно проучить одного терапевта, мол очень сильно всем он нагадил. Оставить побольше активов на него.

– Активы – это ещё полбеды. Какого чёрта ты женщину с желудочно-кишечным кровотечением в актив оставила?! Совсем мозгов нет? – снова рассвирепел заведующий скорой.

– Подождите, какую женщину? Я бы такое в жизни не сделала, вы что? – удивилась Краснопеева.

Всё интереснее и интереснее.

– Под этим адресом стоит ваша фамилия, – проговорил я, – значит на вызов ездили вы. И оставили женщину с желудочно-кишечным кровотечением дома, передав активный вызов терапевту.

– Я клянусь вам, не было такого! – воскликнула фельдшер. – Я бы не стала так делать, я не убийца.

– Так, с каким водителем вы ездили? – спросил я.

Нужно уже, наконец, доразбираться в этой запутанной ситуации. Скорая у женщины была, но никто не признается.

Краснопеева быстро сбегала за водителем, дежурившим в эту ночь.

– Вот, я с ним ездила. Он может подтвердить, что мы на таком адресе не были, – протараторила она, втаскивая водителя в комнату.

– Может вы, наконец, объясните нам, с кем вы ездили на этот вызов?! – проревел Денис Максимович. – Или у нас тут в скорой мистика творится?

– Почему мистика, я был на этом адресе. Со мной ездила Филамонова, – спокойно ответил водитель, явно не понимающий, что происходит.

– Какого чёрта она с тобой ездила?

– Она сказала, что фельдшер себя плохо почувствовала и попросилась с ней поменяться. У Филамоновой есть среднее медицинское образование, поэтому она поехала на вызов, а Краснопееву оставила в диспетчерской, – пожал плечами водитель, – а мне какая разница кого на вызов везти?

– Почему мне не доложил? – спросил Денис Максимович.

– Так не хотел подставлять никого. Это же неправильно, когда фельдшер и диспетчер местами меняются.

– Всё ясно с тобой, иди, – махнул рукой заведующий.

Водитель поспешил ретироваться, не дожидаясь дальнейших разборок.

– Значит так, Калинина, больше никаких распоряжений, переданных через кого-то, не выполнять, ясно?! – рявкнул Денис Максимович.

Девушка согласно затрясла головой.

– Теперь Краснопеева, – продолжил он, – за этот месяц будешь лишена премии. Только устроилась, уже ввязываешься в какие-то разборки! Ещё раз такое повториться – вылетишь отсюда.

– Хорошо, поняла. Извините, – опустила глаза фельдшер.

– Теперь вы, Михаил Алексеевич, – не понижая голоса от переизбытка эмоций сказал заведующий скорой, – пройдемте снова в мой кабинет.

Мы отправились в кабинет заведующего, где он устало приземлился за свой стол.

– Чёрт знает что в моем отделении творится, – простонал он, – от лица заведующего приношу вам свои извинения. У меня к вам большая просьба. Можете, пожалуйста, не докладывать руководству об этой ситуации? Обещаю, больше такого не повторится.

– Хорошо, – кивнул я, – а что будет с Филамоновой?

– Выговор с занесением в личное дело, лишение всех надбавок и мой личный контроль. Больше такой ситуации не будет, обещаю, – повторил Денис Максимович.

– Я понял. Я не привык доносить на других людей. В понедельник ситуация другая была, срочно машина требовалась, – спокойно ответил я.

– Да я понял, понял. Спасибо тебе, – кивнул заведующий, – я со всем разберусь.

Я вышел из кабинета заведующего и ещё раз заглянул в общую комнату, чтобы ещё раз сказать спасибо диспетчеру. Она-то считала, что нарушает прямой приказ своего начальника, отправляя мне машину!

На выходе из здания меня поймала и фельдшер Краснопеева.

– Михаил Анатольевич, я тоже хочу извиниться. Не так мне хотелось начать свою работу здесь, – смущенно проговорила она.

– Я Алексеевич, – мягко поправил я, – забыли. Надеюсь, больше такого не повторится.

– Может я в качестве извинений угощу вас кофе? – предложила девушка, нервно кусая губы.

– Как-нибудь потом обязательно угостишь, – улыбнулся я, – а сейчас мне пора на приём. И так уже опаздываю.

Краснопеева кивнула и убежала назад в здание. Я же направился на приём, на который и так опаздывал уже на целый час.

Приём прошёл довольно спокойно, без каких-либо происшествий. Под конец приёма пришёл муж Сидоркиной, той самой пациентки с домашнего вызова, которой невролог Совин должен был оформить инвалидность.

– Михаил Алексеевич, нам дали группу инвалидности! – оповестил он меня. – Через несколько дней можно будет забрать противопролежневый матрас и прочие вещи! Спасибо вам, от всей души.

– Да меня-то за что благодарить, вам же невролог группу делал, – ответил я.

– Ой, да знаю, как бы он её сделал, если бы не вы, – махнул мужчина рукой, – я вот должок вот привез. Специально ради этого из деревни ехал!

С этими словами он поставил на стол две литровые банки, заполненные мёдом.

– Спасибо, но, правда, не стоило. Лучше уж Антона Эдуардовича тогда благодарите, – улыбнулся я.

– Я ему уже занёс, – ответил тот, – а это специально для вас. Супруга большой привет передавала и тоже спасибо. Возьмите, от чистого сердца же! Со своей пасеки, сам собирал.

– Ну хорошо, – кивнул я, забирая банки, – спасибо.

– Вам спасибо! – ещё раз воскликнул Сидоркин, покидая кабинет.

Мёд мы разделили со Светланой поровну, банка ей и банка мне. Я-то к сладкому был равнодушен, а вот Николай порадуется.

Приём закончился, и я направился домой, слегка утомленный сложным днём. Ещё и поспать сегодня ночью толком не получилось, из-за сюрприза Николая по имени Настя.

Добравшись и выполнив вечерние ритуалы, я призвал Николая на серьёзный разговор.

– Слушай, я вообще в шоке, – заговорил клон, выбравшись из меня, – неужели тебя правда нравится работать в этой больнице, где каждый второй устраивает какую-то подлянку?

– Мне нравится работать в этой больнице, потому что я здесь на своем месте, – спокойно ответил я ему, – а их подлянки меня мало интересуют.

– Ну если бы сегодня та женщина погибла, ты был бы виноват! – возмущенно воскликнул клон.

– Не я, а скорая помощь. И потом, ситуация разрешилась, что уж теперь говорить.

– Ладно, тебя не переубедишь, – махнул Николай рукой, – что это, мёд?

Он с вожделением уставился на стоящую на кухонном столе банку.

– Мёд-мёд. Только я тебя не чай пить вызвал, а на серьёзный разговор.

– Только потом я всё-таки съем свою пиццу и запью её чаем с мёдом, – по-детски обиженно пробурчал клон.

Пицца, в которой курица и ананас, и сладкий чай с мёдом. По мне, так ужасное сочетание. Ну, о вкусах не спорят.

– Николай, в последнее время я стал замечать, что у тебя словно формируется отдельная личность. Ты по-другому смотришь на многие вещи, споришь со мной, пытаешься жить своей жизнью. А ведь мы – одно целое, – начал я серьёзный разговор.

– Да, я тоже это заметил, – серьёзно кивнул тот, – и много об этом размышлял.

– И что надумал? – поинтересовался я.

– После побега из лаборатории мы с тобой решили, что именно ты главная личность, а я твой клон. Я подумал, а что если это я – главная личность? Мы ведь не знаем, как конкретно прошёл эксперимент. Может магия подействовала таким образом, что все личностные качества остались во мне, а ты – главный носитель, например.

– Интересная мысль, – задумался я, – но я не ощущая себя клоном. У меня есть стремления, желания, мечты. Я действую сам, а не по чьей-то указке.

– Я бы тоже мог действовать сам, если бы не наш уговор. У меня тоже есть свои желания, и сейчас они часто не совпадают с твоими. Мы не знаем, как именно на нас сработал тот магический поток, – повторился Николай.

– Но ты ведь теряешь сознание, если не соединяешься со мной через какое-то время.

– Об этом я тоже думал, – кивнул клон, – я же говорю, ты можешь быть просто носителем. А личность могла переместиться ко мне. Я не ощущаю себя каким-то неполноценным, когда отделяюсь от тебя. Не ощущаю себя безвольной куклой, способной действовать только по указке.

– Я думаю, напрашивается только один вывод, – задумчиво проговорил я, – мы с тобой оба – личности.

– И что тогда будем делать? – спросил Николай.

– Придумаем что-нибудь. Только не сегодня, я так вымотался за эти два дня, что на ходу засыпаю.

– А можно я попозже с тобой соединюсь? – спросил клон, – правда очень пиццу хочется…

– Только без всяких ночных вылазок на улицу, – строго ответил я, – договорились?