Мой путь лежал мимо уединенной беседки, что-то вроде маленького зимнего садика в углублении между колоннами. Там было темно и журчал искусственный фонтанчик.

А еще кто-то решил воспользоваться удаленностью этой части замка от скоплений народа.

Сначала я услышал движение, словно кто-то протащил кресло по мраморной плитке. Слух драконов, как и прочие чувства, острее, чем у людей. И я прекрасно слышал разговор, который наверняка был не то что секретным. Тайным.

– Уверен что это она? – спросил Брайт Ханли.

– Да, ваша светлость.

Кажется, второй – это Лекоб Штин. Напыщенный церемониймейстер.

– Незабудка?

– Да, мезир.

– Раз так, проследи, чтобы она прошла как можно дальше. Нам нужна эта кровь.

– Да, мезир.

Сколько почтения было в его голосе! Ни следа чопорности и пафоса.

Но, разумеется, не это меня удивило.

Незабудка – фаворитка отбора! А все остальные невесты, видимо, просто для массовки. Знает ли об этом Алеф?

Имею ли я право выяснять такое у него?

2.3

Лейла

Кто сегодня точно заслуживал сочувствия, так это Алеф Ханли. Ему нужно было пройтись в танце с двенадцатью девицами. И не просто провести по залу, а с каждой провести полноценный танец, под прицелом сотен глаз.

Пока он исполнял свои обязанности, нам, всем остальным, нельзя было расходиться. Мы так и стояли на подиуме, растянувшись полукругом. Скоро мне наскучило восхищаться великолепной физической подготовкой Алефа и я принялась шарить по залу взглядом, в поисках того загадочного мужчины, прикосновения которого так странно на меня подействовали.

У него была очень приметная маска, закрывающая все лицо полностью, ни единого кусочка кожи не видно, ни об одной черточке не догадаться. Этот незнакомец будоражил мое воображение. Что под глухой маской? Уродливый ожог или глубокие шрамы? Может, он старик?

Я вспоминала широкие плечи, мощную грудь, сильные руки. Судя по стати – дракон, и точно не юноша.

– Незабудка, потанцуй со мной! – услышала я мелодичный голос Алефа Ханли.

Молодой маркиз выглядел немного уставшим, я была уже седьмой его партнершей и далеко не последней. Но несмотря на это, он был учтив и улыбался почти бодро, протягивая мне руку.

Оркестр принялся играть что-то очень романтическое.

Мы с Алефом заскользили по паркету.

– Сегодня чудесный день, – поддерживал вежливую и приятную беседу маркиз, – удивительно, ведь моя будущая супруга уже в этом зале. Осталось только узнать ее среди моих гостий. И это настоящее волшебство, не находите?

Я кивнула. И правда, для него ситуация волнительная.

Глаза маркиза были чистыми, мечтательными, цвета морской волны, а танец наш – стремительным и очень техничным. Безупречным, но бездушным, словно двигались две механические куклы.

Никакого единения тел в танце, ничего похожего на ту молнию, что пронзила мое тело после короткого соприкосновения с таинственным мужчиной в маске. Мне захотелось увидеть этого человека вновь, станцевать, понять, почувствую ли я снова то же самое. И ощутил ли он хоть что-то похожее…

Бред. Как глупо.

Я прибыла на этот отбор, потому что должна улучшить положение своей семьи. Некогда великой, но теперь даже родство с королем никак не повышает благосостояние родителей. У нас есть только наша благородная кровь и честь древнего рода.

Алеф поклонился и поблагодарил меня за танец, я присела перед ним в реверансе. Он отправился за следующей. Какой выносливый парень! И симпатичный. Наверняка его жена будет с ним счастлива. Если Алеф Ханли не окажется вдруг изменником. Вон как стреляет глазками по сторонам, оглядывает своих невест, будто кот прилавок с колбасами.

Вечер казался мне бесконечным, а незнакомец в маске так и не явился. Когда последняя из девушек вернулась на подиум, а маркиз выглядел уже слегка потрепанным, я приободрилась.

Скорее всего, вот-вот бал завершится и можно будет вернуться в свои комнаты.

И вдруг я увидела его.

Того самого мужчину в золотой сплошной маске, с волосами, укрытыми беретом. Это точно он!

Мощный и вместе с тем грациозный. Он подошел к Алефу, и я увидела, что незнакомец выше маркиза на целую голову.

Жених принялся радостно трясти руку загадочного гостя, а я продолжала зачарованно его разглядывать. Спина прямая, широкие плечи расправлены, все выдает в нем военного высокого ранга. Поза исполнена величия и достоинства. Скорее всего, этот мужчина еще и очень благородного происхождения.

– Кого это ты там рассматриваешь, сестрица? – услышала я рядом с собой язвительный голосок.

Талана в бархатной полумаске глубокого фиолетового цвета подошла ко мне неслышно.

Бросив взгляд на мой браслет, она презрительно фыркнула.

– Незабудка? Я-то было расстраивалась, что мне выпала Орхидея. Хотела быть Розой… но кому-то совсем уж не повезло, досталась сорная трава! Впрочем, тебе подходит.

Талана подняла руку, горделиво ткнула мне чуть ли не в нос запястье, чтобы я смогла разглядеть гравировку с цветком орхидеи.

– Прекрасный цветок, – сказала я, – тебе идет имя Орхидея.

– Надеюсь, маркиз Ханли того же мнения! – хохотнула моя родственница.

И тут нас пригласили вернуться в свои покои, чтобы набраться сил перед завтрашним испытанием.

– Наших милых мизи ждет прием, на котором будет присутствовать семья Ханли и несколько приближенных к ним друзей и родственников, – объявил Лекоб Штин, – увы, после предстоящего приема одним цветком в прекраснейшем букете станет меньше.

Талана-Орхидея ткнула меня в бок локтем, прошептав:

– Возможно, это будет какой-то совершенно не подходящий к благородному соцветию лютик… или нечто подобное.

Я прекрасно понимала, о чем она.

Но не обиделась. В конце концов, мне можно расслабиться, я тут не единственная представительница дома Мелени. Хотя понятно, если Талана станет маркизой Ханли, действовать она будет не в интересах дяди с тетей. Ведь мои родители даже не знали, что тетушка сумела выпросить или выторговать приглашение для кузины.

2.4

– Как вам бал, мизи? – нянюшка Дилора расчесывала мне волосы перед сном. И делала она это не потому, что я сама не умею пользоваться гребешком.

Дилора, как и большинство гувернанток в благородных семьях, владеет первоначальным уровнем бытовой магии. И ее прикосновения способны обеспечить крепкий, целительный сон.

Мне очень нужно было восстановить силы перед завтрашним приемом, поэтому я сидела с закрытыми глазами и расслаблялась.

– Бал был великолепен, – сказала я лениво, понимая, что моей доброй помощнице скучно было сидеть взаперти в наших покоях. И принялась описывать убранство зала, богато одетых гостей, других девушек-претенденток.

Дилора слушала с интересом, задавая множество вопросов, будто моими глазами хотела увидеть прекрасный бал.

– Вам досталась Незабудка, мизи? Ничего что это простой цветок. Зато символичный. Вы проникнете в сердце мезира Ханли, да на всю жизнь там и застрянете.

Не уверена, что мне хочется надолго застревать в сердце Алефа. Но лучше вслух об этом не говорить.

– А какие еще были там у вас цветы? – жадно расспрашивала Дилора.

– Резеда, Роза. А Талана вытянула орхидею.

– Мизи Талана тоже здесь? – ахнула нянюшка. И я сообразила, что не рассказывала ей о нашей встрече с родственницей.

– Как же такое возможно, чтобы один дом две девицы представляли? – удивлялась Дилора.

– Полагаю, тетушка убедила организаторов, что мы относимся к двум разным ветвям, – пожала я плечами, – и хоть фамилия у нас одна, все остальные вводные не совпадают.

С этим моя добрая нянюшка согласилась.

Я почувствовала, что веки мои становятся совсем тяжелыми и легла спать, моментально улетев в царство снов.

А там меня ожидал сюрприз.

Дракон с черной чешуей и ярко-синими глазами, огромный, величественный, кружил над моей головой.

А низкий, таинственный голос произнес:

– То что, боги начертали, людям не стереть.

Я резко открыла глаза и села в кровати. Глаза не сразу привыкли к темноте.

Дракон. Начертанное богом.

Что это значит?

Я вдруг почувствовала, что у меня ломит запястье и зажгла магическую свечу.

Место, где раньше была метка истинности, было по-прежнему чуть светлее остальной кожи. Обычно я прикрывала эту область запястья браслетами. Сейчас, ночью, она была открыта. Болело определенно там, под кожей. Но ничего не видно. Ни синяка, ни красноты. Странно, если бы я ударилась, появился бы кровоподтек. Возможно, просто от усталости заболела рука. Или от резкого движения. Во время танца, например.

Убедившись, что все со мной в порядке, я вновь улеглась.

С утра меня разбудила донельзя взбудораженная Дилора.

– Мизи! – прокричала она громким шепотом. – У вас, кажется появился покровитель!

– О чем ты? – удивилась я.

– Посмотрите, какой прекрасный подарок оставили под нашими дверьми!

Дилора продемонстрировала бархатную коробку. Открыв ее, я обнаружила дорогое колье и серьги к нему. Драгоценные камни искрились, переливались ярче звезд.

Изнутри к крышке была приколота записка:

“Чудесная Незабудка, ваши глаза сияют стократ сильнее этих самоцветов. Пусть сей скромный дар принесет удачу на приеме”.

– Скромный дар? – прочла я вслух. – Но могу ли я по условиям отбора принимать такие подношения?

– Конечно, – оживленно принялась убеждать меня горничная, – комплименты участницам делать можно, если не раскрывается их инкогнито. Вот если бы вас по имени назвали, тогда это нарушение. Примерьте же скорее! Уверена, этот гарнитур подойдет к розовому платью.

– Ладно, – сдалась я, – значит, в нем я сегодня и отправлюсь на очередное светское испытание.

Этот отбор начинал мне казаться все более странным.

ГЛАВА 3

Грион Карц

Я должен был отговориться, придумать какие-нибудь спешные дела и вернуться в Дракмистез. Но ни в коем случае не принимать приглашение Алефа остаться на второй день. Расправить крылья и улететь. Приложить лед к припухшей метке, точнее, бесформенной кляксе там, где была раньше метка. И забыть это все как несбыточный сон.

Забыть.

Я усмехнулся, вспомнив, что странная девушка, пробудившая метку, звалась Незабудкой.

“Нам нужна эта кровь”…

О чем говорил Брайт Ханли? С кем он решил скрестить своего бедолагу-сына, который, кажется, считает, что вот-вот встретить свою настоящую судьбу?

– Ну так что, Гри? – жизнерадостный голос Алефа отвлек меня от моих детективных измышлений. – Остаешься хотя бы до пятого испытания? А лучше до шестого, когда все, кто дойдет до этого важного рубежа, снимут маски.

– Очень заманчиво, Ал, – улыбнулся я другу, – но тогда ведь и гостям странно будет расхаживать с закрытыми лицами. Да и вообще, зачем тебе такой публичный отбор? Я слышал, не ожидается концертов и конкурсов в привычном виде. Где ты будешь прятать свою группу поддержки, в шкафу?

– Я все продумал, – замахал на меня руками Алеф, – у вас будет своя ложа.

– У нас – это у кого? – уточнил я.

– Я хочу, чтобы остался ты, Эрланд и Трей.

Что ж, неплохой выбор.

Эрланд – то ли троюродный, то ли четвероюродный дядюшка Алефа, всего на три года его старше, но уже счастливо женатый. Они с Алефом довольно близки с детства, я же пересекался с ним несколько раз, еще до войны.

Трей – бывший однокурсник Алефа по военной академии, куда его отдали как наследника героического рода. Возможно, мы пересекались с Треем на поле боя. Или пожимали друг другу руки во время перемирия.

У меня странноватый статус, надо сказать.

Я с трудом отбился от обвинений в убийстве генерала Мелени, официальная версия его гибели – он пал от рук кого-то из делегации Дракмистез, сопровождавшей меня. Ничего против меня не выдвигали. Да и невозможно было бы доказать моей причастности. Думаю, и сами Мелени это понимают.