Это изменение политического ландшафта не осталось без внимания со стороны старых национальных государств. Пусть их неэффективные правительственные органы размещались в обветшавших зданиях; у них в распоряжении все еще оставалось достаточно средств, чтобы вступить в борьбу за новые территориальные приобретения. Эти государства передали значительную часть своих функций централизованной Премьер-Комиссии. В свою очередь Комиссия возложила все военные полномочия на единый Совет по обороне и благосостоянию. Такие активные деятели Совета, как Тул Джаббор и Парр Падрон, объявили своей первоочередной задачей обуздание выбившихся из-под контроля хозяев био-логической индустрии.

И началось беспощадное противостояние. Общество раскололось по линиям идеологического разлома: государственники, выступавшие за центральную власть, против либертарианцев, стремящихся распределить власть по местным общественным группам. К тому моменту как феодкорп Нэтча занял первую строчку в рейтинге «Примо», подобное противопоставление воспринималось как естественный порядок вещей.

Потомки Хандибла ревностно берегли свое состояние. Им приходилось не только отбиваться от нападок со стороны Комиссии и Совета; против них действовал еще более могущественный враг – время. Заправилы био-логики сознавали, что их богатство не является таким незыблемым, как богатство лунных землевладельцев. Их деньги не были чем-то осязаемым вроде наделов терраформированной почвы, которые можно было потрогать руками. Нет, что бы ни случилось, судьба магнатов био-логики была прочно связана с рынком био-логических продуктов.

А рынок, как и все живое, смертен.

Матери Нэтча Лоре было четырнадцать лет, когда разразился Экономический крах 310-х годов.

Лора обучалась в лучших ульях, вместе с детьми влиятельных дипломатов и капиталменов. Ее наставниками были добросовестные, дисциплинированные люди, видевшие в улье чашку Петри, в которой можно экспериментировать с последними веяниями в науке. В перерывах между педагогическими теориями Лора и ее собратья по улью играли в йо-йо. Они прекрасно разбирались в политике, но почти ничего не смыслили в основах управления, финансах, технике и программировании.

Но какое это имело значение? Глядя в будущее, Лора видела лишь безмятежный путь, проложенный для нее родителями, с запланированными остановками для посвящения, потери девственности, карьеры, партнерства и материнства. На этом пути ей должно было хватить времени на то, чтобы освоить все те навыки, которые ей потребуются.

Ну а пока Лора прилежно работала над тем, чтобы стать Неповторимой личностью. Она вырабатывала хороший вкус и тонкое чутье на качественные программы улучшения внешности. Она оттачивала светские навыки на регулярных благотворительных балах, устраиваемых в особняках Секты Натиск. Она окунала ноги во «Вздохе», виртуальной чувственной сети, и училась основам плотских наслаждений. А когда наступали каникулы, Лора возвращалась в величественный фамильный особняк заигрывать со слугами, чьи родители не были благословлены деньгами на оплату обучения своих детей в улье.

Затем, однажды пасмурным весенним днем, Лора и ее собратья по улью, проснувшись, застали своих наставников прикованными к новостным потокам «Моря данных». «Маркус Сурина погиб, – информировали они. – Несчастный случай в одной из орбитальных колоний». Кое-кто из наставников не сдерживал слез.

Какое-то время смерть Сурины казалась чем-то далеким, не имеющим никакого отношения к тщательно распланированной жизни девочки в улье: вспышка сверхновой звезды в отдаленной галактике, которую можно увидеть только в мощный рефракторный телескоп. Сурине принадлежала «Теле-корп», крупная и влиятельная корпорация. Он являлся прямым потомком Шелдона Сурины, изобретателя био-логики. Его гибель стала страшной трагедией. Что еще можно было сказать?

Однако с того самого дня изменилось все.

Одна за другой подруги Лоры уходили из улья и бесследно исчезали, никто не знал куда. Ее родители закрывали подписки на программы, придававшие фарфоровое сияние ее глазам и перламутровый блеск ее волосам. Слуг увольняли. Вырвавшиеся из царства взрослой жизни безымянные страхи по ночам безнаказанно бродили по улью, нашептывая детям слова, которые те не понимали.

Через шесть месяцев после гибели Маркуса Сурины родители Лоры неожиданно приехали в улей и сказали ей собираться. Ей дали один-единственный чемодан и сказали забрать из шкафов все драгоценные безделушки и побрякушки, какие она только могла унести.

– Куда вы уезжаете? – спросила Лора.

– В Секту Натиск, – ответили родители.

Когда Лора в последний раз видела просторный танцевальный зал в особняке Секты, его балконы были украшены пурпурными цветами, а на мраморном полу толпились гости в элегантных вечерних нарядах. Теперь зал превратился в огромную ночлежку с тесно составленными койками, заполненными перепуганными детьми. Оставив Лору на свободной койке, родители поцеловали ее на прощание.

– Орбитальные колонии предоставляют возможность, которую нельзя упустить, однако для детей там слишком опасно, – сказали они. – Не беспокойся, Секта Натиск позаботится о тебе, а наша семья очень скоро снова встанет на ноги. Просто жди здесь, и мы пришлем за тобой.

Этого так и не произошло.

На протяжении следующих месяцев по обрывкам подслушанных разговоров и новостным каналам в «Море данных» Лоре удалось кое-как разобраться в том, что произошло. Ее родители крупно инвестировали в «Теле-корп», как и все остальные отсутствующие родители мальчиков и девочек, запрудивших коридоры обители Секты Натиск. Это вложение казалось абсолютно надежным. Не кто иная, как «Примо», торжественно предвещала, что следующим значительным прорывом станет телепортация. И что могло этому помешать? «Теле-корп» принадлежала самому Сурине. Изобретенная Шелдоном Суриной био-логика устремила весь мир из хаоса в эпоху процветания и инноваций. Несомненно, то же самое должна была сделать зарождающаяся наука телепортации, у руля которой стоял такой красивый, блистательный, светский и агрессивный человек, как Маркус Сурина. Да, экономические перспективы телепортации оставались туманными, и требовалось решить грандиозные технические проблемы, но руководство «Теле-корп» обязательно должно было что-нибудь придумать.

И так, возможно, и получилось бы, если бы сам Маркус и его ближайшие помощники не сгорели дотла при пожаре, вспыхнувшем из-за повреждения топливного бака космического челнока.

Преемники Маркуса Сурины в «Теле-корп» попытались подхватить его работы, однако этот подвиг был бы под силу разве что только самому Гераклу. Вскоре выяснилось, что экономические перспективы телепортации были не просто туманными, а катастрофическими. Корпорация быстро умерила аппетиты с журавля в небе, о котором мечтал Маркус Сурина, до более трезвых и приземленных целей. Компания обратилась к Премьер-Комиссии с просьбой защитить ее от кредиторов, и вскоре все производители и продавцы, ожидавшие бума телепортации, улеглись вверх лапками. Сильные волны разошлись во все стороны, оставив после себя плавающие кверху брюхом дохлые компании. В конце концов волны достигли даже Секты Натиск, этого последнего бастиона бывших сливок общества.

Много лет спустя Лора задумалась над тем, сильно ли сопротивлялись рядовые приверженцы Секты Натиск, когда бодхисатвы решили распустить детей. Девочка оказалась в крошечном частном пансионе, неминуемо обреченном на банкротство.

Всего за два года Лора скатилась от многообещающей юной дебютантки до дисс, не имеющей ни гроша в кармане. Она поняла, что с борьбой за право стать Выдающейся личностью придется повременить.

Полностью истощив щедрость последних знакомых своих родителей и распродав все свои безделушки, Лора нашла приют на тридцать четвертом этаже заброшенного офисного небоскреба в Чикаго. Всю обстановку давно растащили, в окнах не было стекол.

– Раз в несколько лет одно из этих зданий обрушивается, погребая под обломками всех, кто находился внутри, – прокаркала одна из ее соседок, жалкая старая карга, которая никогда не знала высшего света и относилась к Лоре с неприязнью за то, что та успела мимолетно им насладиться. – Быть может, наше станет следующим.

Лора быстро освоила «танец дисс», этот неуклюжий двухфазный ритуал, заключавшийся в том, чтобы один день притворяться голодным в длинных очередях за хлебом, а другой изображать солидный деловой опыт на собеседовании при приеме на работу. Найти работу женщине без пользующихся спросом навыков, без опыта работы и без рекомендаций было практически невозможно. Лора испробовала священные тотемы, открывавшие перед ней двери в прошлом, – название улья, имена своих родителей, имя модистки, шившей ей бальные платья. Однако в этом новом мире все эти имена потеряли свое былое волшебство.

И так медленно протянулось несколько лет. Внизу, в царстве дисс, ничего не изменилось. Те же самые безучастные лица встречались на улице, день за днем. На них не было ни боли, ни злости, ни страха; эти люди просто находились здесь: зомби, жующие синтетическое мясо, выращенное в баках. Благотворительные государственные службы разбрасывали с неба био-логические программные коды, содержащие питательные химические вещества и защиту от болезней. А в самих трущобах рождался черный код, программы, позволяющие перемешать тину нейрохимикатов в голове, облегчая скуку.

Изредка у Лоры случался настоящий физический секс с незнакомыми мужчинами, как правило, в заброшенных зданиях. Иногда она со своими соседями отправлялась выплескивать жажду насилия на приходящий в упадок город. Био-логика крайне затруднила задачу нанести человеку серьезную травму камнем или обрезком трубы. Но здания… здания по-прежнему подчинялись естественным законам энтропии, и их можно было разрушить, превратить в пыль.

А затем однажды пошли слухи. Лен Борда, молодой чиновник, занимающий высокую должность в Совете по обороне и благосостоянию, выделил деньги био-логическим феодкорпам. «Эта широкая программа расходов в военной и разведывательной сфере направлена на то, чтобы положить конец Экономическому краху. Вскоре появятся новые рабочие места».

Лора уже почти два года не искала работу. К этому времени она даже редко покидала пределы своего квартала. Но слухи пробудили воспоминания о прежней жизни, об уютном пути с предопределенными карьерой, партнерством и материнством. Покинув чикагские трущобы, Лора отправилась на трубе в мегаполис Омаха в поисках работы.

Через несколько недель ее поиски привлекли к Лоре внимание Серра Вигаля.

Вигаль, получивший диплом в одном из лучших лунных университетов, открыл в себе прирожденную страсть к нейропрограммированию. Он обосновался в Омахе на той самой неделе, когда верховный управляющий Борда наперекор Премьер-Комиссии начал распределять крупные субсидии на оборонные нужды. Вигаль основал компанию, нацеленную на изучение стволовой части мозга, и отправился в Совет по обороне и благосостоянию за финансированием. Его заявка была одобрена практически без вопросов.

Молодой нейропрограммист решил представить свою компанию на фондовом рынке не как феодкорп, а как мемкорп. Ему пришлось долго выпрашивать государственное финансирование у самых разных правительственных ведомств, однако он считал, что потратил это время не зря, так как в конечном счете его сотрудники оказались защищены от давления рынка.

Выбор структуры компании также позволил Вигалю при приеме сотрудников на работу принимать нестандартные решения.

Первым таким решением стала Лора. Вигаль сразу же понял, что практические навыки ее крайне скудные, однако результат решения логических задач, которые он неизменно давал всем соискателям, оказался просто фантастическим, гораздо выше результатов большинства его породистых подмастерьев. Определенно, эта женщина обладала огромным скрытым потенциалом, и Вигаль был заинтригован. Нейронаука успела далеко уйти от примитивных технологий создания нейронов и размещения дендритов^[5]. Вигаль сознавал, что для того, чтобы добиться успеха в этой области, ему требовались творческие люди, которые помогли бы расшифровать скрытое электрическое устройство головного мозга. Он взял Лору к себе в компанию.