В воздухе, наполненном ароматом сирени, собирается легкий туман. Я бреду по улице, смотря себе под ноги, и делаю пару глубоких вдохов, стараясь выровнять дыхание и ослабить спазм, сковавший горло.

– Молли?

Поднимаю взгляд и вижу перед собой коллегу-преподавательницу, с которой (как мне кажется) мы общались в какой-то другой жизни.

– Кайла! Ох, прости, не заметила тебя. Задумалась.

– Ничего страшного, – отвечает она и обнимает меня. – Мы так давно не виделись! Какие планы на вечер?

– Просто прогуляться. Мне нужно было сменить обстановку. Дети сегодня довели меня до ручки.

Кайла не замужем, и детей у нее нет. Я невольно задаюсь вопросом, имеет ли она хоть какое-то представление о том, что я говорю. Или ее познания ограничены рамками избитых клише из сериалов, в которых показывают измученных мам-домохозяек. Но в ее взгляде я улавливаю сочувствие.

– Ты должна пойти со мной! Я иду в бар на встречу с друзьями.

Я смотрю на подругу: она улыбается, и на ее лице легкий вечерний макияж. На ногах у Кайлы аккуратные сапожки на высоком каблуке, и за ней тянется тонкий шлейф приятного парфюма. Я невольно задумываюсь о том, как выгляжу я. Сегодня утром (а это было примерно пятнадцать часов назад) я наспех расчесала волосы и воспользовалась дезодорантом, но душ, конечно же, не успела принять. На мне широкая толстовка, джинсы, кроссовки и абсолютно никакого макияжа. И я чувствую себя невыносимо уставшей и разбитой.

Закончив с оценкой своего вида, я осознаю еще одну важную деталь:

– Я забыла свой бумажник.

– Не переживай. Я куплю тебе выпить, – отвечает Кайла, взяв меня под руку. –  Соглашайся. Тебе определенно это нужно.

Я много раз проходила мимо бара с вывеской Gate, обычно толкая впереди себя коляску сначала с Дэниелом, а затем и с Нейтом, когда шла в сторону детской площадки через дорогу. Но когда мы с Кайлой вошли в помещение через массивные деревянные двери, я поняла, что никогда не заходила внутрь. Мы переехали в Бруклин, и уже через неделю я родила Дэниела, а за шесть лет, минувших с тех пор, у меня, конечно же, не было времени и возможности прогуляться по барам поблизости.

Пока мои глаза привыкают к тусклому свету, я жадно впитываю окружающие звуки разговоров и звонкого смеха и улавливаю на фоне известную мелодию группы Pearl Jam. В помещении пахнет пивом и благородной древесиной, и я позволяю себе в полной мере прочувствовать этот момент. Я и забыла, как это приятно – находиться в месте, где нет детей.

Кайла стоит рядом со мной и обводит взглядом помещение. Заметив своих друзей за столиком в дальнем углу, она берет меня за руку и ведет за собой.

– Привет, ребята! Это моя подруга Молли. Мы столкнулись на улице.

Две женщины в конце стола улыбаются мне и кивают в знак приветствия. Отодвинув стул рядом с подругой, я вешаю на спинку толстовку и опускаюсь на сиденье.

– Молли, да? – уточняет человек с глубоким голосом совсем рядом. – У меня была собака с таким именем.

– Я часто это слышу, – отвечаю я и поднимаю взгляд, чтобы увидеть обладателя чарующего баса. Яркие зеленые глаза смотрят прямо на меня.

– Я – Мэтт, – представляется мужчина. – Что будешь пить?

– А здесь есть индийский светлый эль? – уточняю я и делаю паузу. – Но у меня нет с собой денег. Кайла собиралась меня угостить.

– Не парься, – коротко бросает Мэтт и пренебрежительно взмахивает рукой, вставая со стула. Он высокий мужчина спортивного телосложения, ростом выше 185 сантиметров. – Сейчас принесу твой эль. Я скоро, – добавляет он и уходит в сторону барной стойки.

Кайла сидит слева от меня и с улыбкой общается с друзьями. Я притворяюсь, что увлечена их разговором, но мой взгляд прикован к Мэтту. Он стоит ко мне спиной, и я мысленно отмечаю его поджарую фигуру и то, как на его крепких бедрах сидят джинсы, а также восхищаюсь его густыми вьющимися волосами. Мое тело реагирует на то, что я вижу, прежде чем мой разум успевает взять ситуацию под контроль. Приятное щекочущее чувство зарождается где-то внутри меня, стремительно поднимается к сердцу, заставляя его бешено стучать, и тут же устремляется вниз живота.

Мэтт поворачивается, держа в руках два бокала, и замечает, что я рассматриваю его. Он ухмыляется, и тогда я быстро перевожу взгляд на свои руки, лежащие на столе. Ногти короткие и обкусанные (ведь я уже несколько месяцев не ходила на маникюр), а обручальное кольцо переливается под светом настенного бра. Я убираю руки под стол и, не прикасаясь к бокалу, отпиваю пиво, которое Мэтт любезно поставил передо мной.

– Ммм, – довольно протягиваю я. – Давненько я не пила разливного пива. Спасибо.

– Пожалуйста, – отвечает он, и в его глазах я замечаю игривые искорки. – Мне просто любопытно, как она тебя сюда затащила?

– Я сбежала из психушки.

Мэтт смеется.

– Без обид, но примерно так я и подумал. Ты выглядишь как беглянка, – отмечает он и, отпив пиво, выжидающе смотрит на меня.

– У меня двое детей, – говорю я и тут же жалею о своих словах. Приятно было целых пять минут не вспоминать о том, что я мать. Парень напротив меня слишком молод, чтобы быть родителем. – Они замечательные, но иногда просто сводят меня с ума. Мне нужно было проветрить голову, и я вышла прогуляться.

Он кивает:

– Понимаю тебя. Ну, не скажу, что знаю, каково это, из личного опыта, но у моей сестры двое детей. Они живут в Айове, и прошлое Рождество я провел с ней и племяшками. Наверное, именно поэтому твое обреченное выражение лица показалось мне знакомым.

– Все так плохо, да? – спрашиваю я и чувствую, как расслабляюсь. Я боялась, что мое признание станет камнем преткновения в нашем общении, но слова Мэтта меня успокоили.

– В этом нет ничего плохого, – ответил мужчина. – Просто ты выглядишь как человек, которому нужна перезагрузка.

– За это и выпьем, – и я поднимаю свой бокал.

– За тебя, – поправил Мэтт, и мы чокнулись.

Часы и бокалы эля пролетели, как кадры из фильма 80-х годов. В первом эпизоде Мэтт радуется вместе со мной, когда я попадаю дротиком точно в цель. В следующий момент я уже стою на улице в компании крутых ребят, затягиваюсь сигаретой и глажу чью-то собаку. И вот, в конце вечера, я возвращаюсь за стол и говорю Мэтту, когда ребята собираются расходиться:

– За тобой пара раундов, – а затем, набравшись смелости, продолжаю: – Ты ведь живешь где-то поблизости? Дай мне свой номер, и мы как-нибудь сыграем еще раз!

Браво, Молли!

– Я дам тебе свой номер, если ты оставишь мне свой, – отвечает парень. – Ловлю тебя на слове насчет игры.

– Кайла, у тебя есть ручка? – спрашиваю у подруги и снова поворачиваюсь к Мэтту, поясняя: – У учителей всегда есть ручка.

Смотря на меня с удивлением, Кайла лезет в сумочку и достает оттуда ручку.

– Видишь? Она даже красная.

Я пишу свой номер на салфетке, затем передаю ручку Мэтту, и он делает то же самое. Кайла переводит взгляд с него на меня, а затем шепчет мне на ухо:

– Похоже, за твою выпивку мне платить не придется.

Я бросаю на нее короткий взгляд и шепчу в ответ:

– Это ничего не значит, Кайла. Я ведь замужем.

– Как скажешь, – уклончиво протягивает подруга.

Я иду по улице и сжимаю в руке салфетку с номером Мэтта. Прохладный воздух на улице действует на меня отрезвляюще. На мгновение останавливаюсь и задумываюсь о том, что я сделала. Я только что обменялась номером телефона с мужчиной. С достаточно молодым мужчиной. Да и к тому же холостым. Для того чтобы проанализировать все, что я знаю о нем, мне понадобилась пара минут. Мэтт из Айовы – штата, который я неоднократно проезжала, сидя на заднем сиденье автомобиля, когда ехала в гости к родителям моей мамы в Денвер. Мэтт учился вместе с Кайлой в колледже, а следовательно, они примерно одного возраста, то есть он моложе меня на восемь лет. У него есть сестра и племянницы, с которыми он очень близок. Я знаю, что он работает в районе Манхэттена, но не представляю, чем именно мой новый знакомый занимается. Он веселый, милый и умеет слушать. Кроме того, он выглядит потрясающе. Мэтт знает, что я замужем, и все равно хочет снова встретиться со мной. По крайней мере, он сказал, что хочет этого. Мой энтузиазм постепенно пошел на спад. Скорее всего, мы больше не увидимся с ним. Но несмотря на это, я отлично провела время. Это была одна из лучших ночей с тех пор, как родились мои дети.

Дети.

Внезапно я почувствовала острое желание увидеть их. Обнять моих мальчиков. Отчасти такой порыв был вызван нахлынувшим на меня чувством вины за те часы, которые я провела вдали от них. Но дело было не только в этом. Мне действительно нравится быть матерью. И это чистая правда. Даже в самые тяжелые дни, когда сыновья были еще совсем малышами и отказывались засыпать в дневной сон, Стюарт был на работе, а мое желание принять душ казалось несбыточной мечтой, лежа на полу в гостиной, я звонила маме. Наблюдая за хаосом, царящим вокруг, и великой битвой между коварным злодеем по имени Дизель и отважным героем Томасом, на вопрос мамы «Если бы у тебя была такая возможность, ты бы поменялась местами со Стюартом?» я искренне ответила: «Нет». Потому что в таком случае я лишу себя звонких поцелуев моих мальчишек, того ощущения маленькой победы, когда сыновья успешно сходили на горшок, и удовольствия наблюдать за тем, как Дэниел терпеливо объясняет брату придуманные им правила игры для фигурок из мультфильма про паровозика Томаса и его друзей. Я бы пропустила вечерние ванны с пузырьками, звонкий смех до колик в животе и еще тысячи милых вещей, которыми насыщено материнство. Те моменты, которые наполняют мое сердце любовью, пусть даже иногда я представляю, как сбегаю из дома со скоростью света.

Я ускоряю шаг и на ходу достаю из кармана толстовки ключи. Войдя в дом, я сразу замечаю игрушки, обувь и куртки, разбросанные на полу гостиной. Все вещи лежат на тех же местах, где их вечером бросили ребята. Я вздыхаю и прохожу мимо. Все равно завтра картина будет такой же.

Я иду прямиком в комнату сыновей. Прислушиваюсь к их ровному дыханию и, глубоко вдохнув, наслаждаюсь таким родным детским запахом. Я целую свои любимые макушки и с нежностью рассматриваю лица спящих детей. Дэниел нахмурил свои брови, даже во сне он, как всегда, серьезен. А Нейт улыбается уголками губ, словно ему снится идея для новой шалости.

В нашей спальне горит свет. Я не удивляюсь, ведь обычно муж не засыпает раньше двух-трех часов ночи, и хотя мне кажется, что меня не было целую вечность, сейчас только полночь. Открыв дверь, я вижу Стю, сидящего на кровати и увлеченно читающего журнал о музыке. Он постоянно оставляет эти журналы на полу у кровати, а я собираю их и отношу на банкетку у пианино.

– Ты вернулась, – произносит он, – а я думал, ты вернешься не раньше чем через час. Я бы позвонил тебе, но ты забыла телефон, – продолжает муж и в подтверждение своих слов протягивает мне мобильный.

– Прости, но мне срочно нужно в туалет, – на ходу говорю я, направляясь в ванную. Не закрывая двери, я стягиваю джинсы и опускаюсь на унитаз. Будет легче говорить, если я не буду видеть лица супруга.

– А где ты была? Признаться честно, я уже начал волноваться.

– Я дошла лишь до конца улицы и столкнулась с Кайлой. Она пригласила меня в бар.

– Кайла?

– Она учитель. Мы с ней вместе работали, – уточняю я. Стюарт редко посещал мои школьные мероприятия, но я чувствую острую необходимость объясниться, поэтому добавляю: – Неужели ты ее не помнишь?

– А кто такой Мэтт?

– Мэтт? – переспрашиваю я, стараясь звучать непринужденно и выигрывая для себя время, спустив воду из бачка. – Одногруппник Кайлы из колледжа. Он был с нами в баре. Как ты узнал о нем? – Я вышла из ванной, крепко сжав руки в кулаки. Если я начну по привычке грызть ногти, Стю заметит, что я нервничаю.