Пикассо первым отказался от фотографически детализированной живописи и обратился к психологизации искусства. «Я пишу не то, что вижу, а то, что знаю», – любил повторять он. Художник одним из первых перешёл от отражения внешней действительности к фиксации внутреннего мира – через символы, а не объекты. До Пикассо живопись считалась обыкновенным ремеслом, источником не самого большого заработка или способом разрядки душевных метаний. С появлением стиля Пикассо искусство стало доступным, популярным, массовым.

Для этого были и экономические предпосылки: в XX веке появилось много людей со средним капиталом, которые стали покупать произведения искусства, чтобы украшать дома, – возник массовый запрос. Пикассо уловил эти тенденции и лучше других художников встроился в новые реалии. В этом, по нашему мнению, и заключается его гениальность.

Возможно, прозвучит дерзко, но всё, что мы, Поколение Y^[6], имеем сегодня: социальные сети, культуру мемов^[7], NFT^[8], TikTok^[9] – естественным образом эволюционировало из феномена, начало которому было положено Пабло Пикассо. Он создал не просто искусство, а целый язык обмена визуальными данными, запустил волну изменений, которые много позже трансформировались в новые форматы доставки контента – соцсети и так далее. Все эти новые формы сегодня и есть популярное современное искусство.

Ф. Гваттари^[10] сказал: «Кино – это кушетка для бедных». В равной степени это применимо и к изобразительному искусству, которому посвятил свою жизнь Пикассо.

Считается, что эффективный психоанализ может проходить только на родном языке, поскольку символизация – это очень индивидуальный процесс^[11]. Однако мы можем многое узнать о себе, посмотрев корейское или индийское кино, – для этого не нужен язык вербальный. Задействуется язык символов – родной язык бессознательного. Взаимодействуя с работой, созданной по законам символизма в противовес законам реализма, мы считываем глубинную информацию, зачастую не заложенную туда автором, по крайней мере, сознательно. Эта информация перекликается с нашими собственными переживаниями, что логично, так как любое искусство – сублимация бессознательного.

Почему говорят, что здоровые и счастливые люди не создают великих произведений? Как правило, искусство рождается из боли. Боль творца резонирует с болью потребителя, у которого тоже личных драм предостаточно. Бессознательное зрителя и создателя начинают «общаться». При этом тот, кто получает информацию, может вложить в неё смысл, отличный от того, что имел в виду автор, проецируя что-то своё. Искусство этим и ценно – оно является идеальным контейнером для переживаний потребителя.

С точки зрения бессознательного картины Пикассо – это в первую очередь символическое отражение психических процессов, нашедшее выражение на холсте. А такое искусство сонастраивается с нашими собственными переживаниями. Например, человек, который лечится от онкологии, чаще всего находится в эмоциональном раздрае. Когда он сталкивается с каким-то произведением искусства, он вкладывает в него свою боль и переживания, как бы фантазируя о том, что понимает боль автора. Это происходит, потому что всё его бессознательное сконцентрировано на проблеме, которую он в данный момент проживает.

В поисках сокрытой бессознательным первобытной, чистой, ничем не замутнённой энергии, движущей мощи всего живого на Земле Пикассо обращался к мотивам иберийской скульптуры и африканских резных масок. В этой примитивной форме, чрезвычайно популярной у парижских художников и любителей искусства того времени, в 1907 году Пикассо пишет картину «Авиньонские девицы», знаменующую конец эры канонической живописи. В картине нет сюжетности, но она наполнена почти мистическим смыслом, который окутывает зрителя с первого взгляда. Помимо формы, в которой она выполнена, сама суть эмоционального сюжета картины раскрывается как некий психологический вызов. Изображённые на холсте фигуры имеют резкие, непривычные формы, обилием граней, клиньев и углов больше напоминающие живую изгородь, чем реальных людей. Тела распадаются на неестественные составляющие и не соединяются воедино. И всё это парадоксально целостно, непрерывно, обтекаемо.

Существует две категории людей: одни безоговорочно считают Пикассо гением, другие видят в нём лишь успешный бизнес-проект. Как правило, вторых очень злит этот успех.

Злость (в том числе в адрес феномена Пикассо) возникает обычно у людей, максимально отстранённых от собственных чувств. Она появляется из-за невозможности выдерживать свои истинные, не прикрытые защитными реакциями переживания. Злость помогает защититься от самих себя как ничто другое в этом мире.

Пусть это станет пищей для размышления в финале главы, посвящённой неоднозначной личности, но всё же безоговорочному гению.

Доказательство II
Владимир Набоков

Скандальный роман «Лолита» увидел свет в 1955 году, после чего не раз был экранизирован на Западе. Книгу пытались запретить во многих странах мира, в том числе в Америке. Но, несмотря на супертабуированную по тем временам тему сексуальных отношений с подростками, эта история имеет огромную читательскую аудиторию. Сегодня имя Лолита стало нарицательным. Оно символизирует раннюю зрелость и запретное сексуальное влечение.

В чём же феномен Лолиты? Откуда такой сюжет мог взяться в голове потомственного дворянина, семья которого эмигрировала в 1919 году, спасаясь из-под обломков рухнувшей Российской империи? Что происходило с этим холёным мальчиком, любившим ловить бабочек и тоскующим по Родине?

Счастливое детство, любящие родители, среда культурных, образованных людей… Что пошло не так? Опираясь на известные факты, мы позволим себе выдвинуть гипотезу о роли травм нашего героя в рождении культового романа, который сделал его одним из самых популярных писателей современности.

Родители Набокова оба были родом из титулованных семей – династий, наделённых властью и деньгами на протяжении сотен лет. По отцу его род тянется с тех времён, когда дворянский титул присуждали боярам за гражданскую или военную службу. Мать была из менее титулованной, но всё же купеческой семьи.

В среде аристократов до революции браки заключались старым добрым сватовством. Родители тщательно подбирали пару своим чадам. Так два объединяющихся рода не только не теряли свой капитал, но и приумножали его. О любви или хотя бы симпатии речи не шло. Тем не менее родители писателя стали редким для тех времен случаем союза по любви. Бытует мнение, что ребёнок, рождённый в таких отношениях, да ещё и не испытывающий никаких лишений в детстве, редко выделяется особыми талантами.

На счастье, а может, и на беду Владимир Набоков был не совсем обычным ребёнком. В наследство от матери он получил врождённое отклонение. Которое, кстати, впоследствии оказалось и у его жены. Синестезия – когнитивное расстройство, при котором стимуляция одного органа чувств вызывает ощущения в другом.

Чтобы вам было проще понять, что чувствуют синестеты, проведём эксперимент: представьте себе лимон. Что произошло, как только вы его представили? Вы его просто увидели (пусть и у себя в голове), но ваш мозг сразу запустил последовательную цепочку реакций. Наверняка ваш рот наполнился слюной, а скулы слегка свело, как будто вы и вправду положили в рот дольку кислого лимона.

У синестетов – носителей этого расстройства – подобные отклики «не тех» органов чувств происходят постоянно. Причём иногда конечная реакция может быть логически совершенно не связана с первоначальной. Например, Набоков видел буквы или цифры в цвете. Это называется графемно-цветовая синестезия. Цифра «1» может быть красной или розовой, «7» – бордовой, буква «В» – жёлтой, а «О» иметь стальной отлив.

В каком-то смысле синестезия – это дар. Или её можно назвать геномом творчества. У людей с этим расстройством гораздо больше шансов добиться успеха в науке или искусстве. Имея дополнительные источники впечатлений, синестеты могут описать свойства вещей совершенно иным, отличным от привычного способом. Тем самым расширяя для остальных возможности восприятия. Например, художник-синестет может описать запах при помощи красок и кисти. А писатель-синестет может передать цвет словами таким образом, что читатели, не видя описываемого объекта, могут прожить всю полноту передаваемого художником опыта. Такое вот УТП^[12].

Звучит неплохо, правда? Но у всего есть обратная сторона, так сказать, побочные эффекты. Синестет интуитивно понимает (или же ему это объяснили), что звук не имеет вкуса, а цвета не пахнут. Противоречащая логике информация поступает постоянно, подвергая синестета длительному травмирующему воздействию. Такая гиперстимуляция органов чувств вызывает пресыщенность впечатлениями, которые мозг и психика не успевают перерабатывать. Происходит вытеснение, своего рода защитная реакция, при которой синестет забывает событие, вызвавшее сильную эмоциональную реакцию.

Шанс, что такой человек проживёт обычную жизнь, достаточно мал. А если, помимо этого, жизнь складывается драматически, то возможность условной нормальности сводится к нулю. Так случилось с Набоковым.

Вероятно, одним из самых травмирующих событий для писателя стала вынужденная эмиграция. Семья, имевшая статус аристократии и все сопутствующие привилегии, привыкшая к уважению и признанию, к роскоши и свободе, вдруг оказалась в совершенно невозможных условиях послевоенного Берлина, обнищавшего вследствие гиперинфляции и репараций. Так как Родина символизирует образ матери, иммиграционный процесс для Набокова-младшего стал своего рода разрывом, насильственной сепарацией от всего, что олицетворяло семью, дом и безопасность.

Одним из главных компонентов феномена «Лолиты» мы считаем отношения писателя с отцом. Оговоримся, что мы интерпретируем факты на основе классических психоаналитических теорий. Так как с точки зрения психоанализа любое художественное произведение – это сновидение, или, точнее, визуализация снов, мы полагаем, что главный роман Набокова – это бессознательное развёртывание его собственной злокачественной эдиповой проблематики. А злокачественным эдипов конфликт можно считать, когда ребёнок идентифицируется с родителем противоположного пола и испытывает неосознанное влечение к родителю своего пола^[13].

Стоит ещё раз напомнить, что мы имеем в виду, говоря об эдипальном влечении ребёнка к родителю. Мать – первый объект, который удовлетворяет наши первичные потребности: в еде, сне, справлении нужды, заботе и безопасности. Все эти потребности напрямую связаны с получением удовольствия. Например, когда в младенчестве ребёнок долгое время не получает пищу, это может вызвать чувство брошенности, что в дальнейшем провоцирует базовое недоверие к миру и тревогу за своё существование. И наоборот, когда мама удовлетворяет потребности ребёнка – держит его на руках, вовремя кормит и обеспечивает эмоциональный и физический комфорт, появляется чувство защищённости. Закрыв базовую потребность, ребёнок получает подтверждение, что он нужен, его любят. Поэтому, когда мы говорим о влечении, мы не имеем в виду сексуальные или романтические отношения. Исключительно фантазии об удовольствии, которое даёт ребёнку близость с родителем. Такого рода психические аспекты называются психосексуальными.