Тем временем Джихван заметил, как тот мужчина средних лет, который совсем не доброжелательно смотрел в сторону Минджу, облизнулся. В его взгляде читалось самое настоящее неуважение и презрение. Таких жнец на своем веку повидал тоже немало. Обычно они считали: раз у них есть деньги и власть, значит, им все обязаны. Неудивительно, что его глаз упал именно на Минджу. Омерзительная псина сидела так, что ему открывался неплохой вид на детектива. Ширма, как назло, не спасла их команду от любопытных и грязных взглядов.

Джихван попытался выключиться из одного разговора и подслушать разговоры гостей. Не стоило. Пара реплик, и он убедился в их абсолютной невоспитанности.

– Да я уверен, та девка берет не так уж и много за ночь. Сейчас выпьет побольше, и приглашу ее в караоке, – самонадеянно прохрипела псина. – Захвачу ее страшную подружку, чтобы вам, парни, было не скучно.

– Ах же ты жалкая собака, – прорычал Джихван. – Сейчас я научу тебя манерам. Да простят меня высшие силы. Мальчишка, а ну выпрямись! Не могу встать.

Янчжэ, как назло, поставил локти на стол и сгорбился так, что Джихвану выйти тем же способом, что он садился, не получалось.

– Да что же такое! Сел – и ни встать, ни перепрыгнуть. Ладно, Мин-Мин, прости меня и знай, что эти ботинки я чищу чаще, чем свое лицо!

Мин-Мин – так Джихван звал Минджу, когда слышал от нее какую-нибудь странную глупость, совсем не вяжущуюся с ее образом полицейского. А еще когда хотелось выразить нежность, хоть она и не могла это услышать.

Зарычав от злости, он встал сначала на диван, а затем поставил ногу между бутылок на стол. Со стороны он выглядел бы, конечно, как сумасшедший. Высокий, чуть не подпирающий головой потолок, парень с убийственным взглядом, в черном костюме и туфлях стоял на столе с горящим и наполненной едой грилем. Гордо, словно в его поступке нет ничего такого, Джихван в один широкий шаг оказался на краю, затем грациозно спрыгнул, даже не уронив ни одной бутылки или палочек, посмотрел на Минджу и усмехнулся.

– Мин-Мин, осторожнее, иначе осьминог схватит тебя за волосы. – Он наклонил голову, наблюдая, как одна из прядей почти упала ей в тарелку с морепродуктами. Из-за оживленного разговора она не обратила на это внимания. – Ладно, сначала я разберусь с одним животным, потом с другим. Должен же я делать хоть что-то полезное взамен на участие в расследовании?

Он подошел к сомнительной компании, стараясь вообще никого из них не слушать.

– Ха, рак тянется к крабу… Что же мне сделать такого?

Он окинул взглядом их стол. По-детски ронять столовые приборы и перекладывать телефон с места на место неинтересно. Опрокидывание гриля можно было бы расценить как прямое вмешательство в дела смертных… Однако Джихвану хотелось ударить по самооценке придурка так, чтобы ни Минджу, ни другая девушка в этом кафе не согласилась с ним куда-либо идти.

Он осмотрел их стол еще раз, и решение пришло незамедлительно. Призадумавшись, Джихван не уловил в мыслях никаких противоречий, поэтому пришел к выводу, что, скорее всего, вмешательство допустимо. Он пальцем коснулся пустой бутылки соджу, стоявшей на краю, и опрокинул ее. Та разбилась, соприкоснувшись с полом, как елочная игрушка, и все посетители перевели взгляд на их стол. Тогда Джихван схватился за салфетку, на которую псина поставила свои локти, и дернул, заставляя его потерять равновесие и удариться лбом прямо о деревянную поверхность стола.

Стены кафе задрожали от смеха.

– Чего смеетесь?! – взревел придурок и схватился за лоб. Посетители засмеялись еще громче, видя, что с ним все в порядке. – Рассчитайте нас! Мы уходим из этого болота и никогда не вернемся!

– Как по-взрослому, неуклюжая псина. Проваливай, пока я не выдумал чего похуже, – фыркнул Джихван и посмотрел на стол, за которым, улыбаясь, сидели полицейские. – Ну что, Мин-Мин, я спас ваш вечер? – Уголок его губ дернулся.

Пока противная компания с позором покидала кафе, Джихван опустил взгляд. Грудь жнеца замерцала перламутровым светом – пришло время выполнить работу. Дверь в кафе распахнулась, впуская ветер и несколько лепестков сливы. Джихван покачал головой, закусил нижнюю губу и встал рядом с Минджу. Пора уходить. Он посмотрел по сторонам: Янчжэ отвечал на звонок, а Юнсоль мастерила из овощей и мяса очередной бутерброд, пока их начальница с печалью смотрела на висящий в центре зала фонарь. Джихван кивком поблагодарил то ли ветер, то ли высшие силы, пославшие его на подмогу, чтобы скрыть маленький фокус.

Бледная, холодная рука Джихвана ловко заправила выбившуюся прядь за ухо Минджу, слегка пощекотав нежную кожу. Детектив потянулась ладонью, чуть не сталкиваясь со жнецом пальцами. Нельзя допустить прямого контакта, иначе случился бы крайне неловкий момент.

– Увидимся, Мин-Мин… – одними губами сказал он.

Джихван исчез в перламутровом свете и летящих лепестках сливы.

* * *

Джихван окинул взглядом комнату. Такое, к сожалению, он видел уже не в первый раз. Тот факт, что он осуществлял перевод душ из мира живых в мир мертвых только после насильственной смерти, сам по себе подразумевал работу в большинстве своем с убийствами. Так случилось и сейчас.

Неизвестный ворвался в дом и зарезал семейную пару за просмотром телешоу. В этот раз жнец задержался более чем на полтора часа, поэтому полиция уже накрыла тела и собирала улики. Но он не мог понять, почему девочку, вероятно дочь погибших, еще не увели. Ее успокаивали и пытались привести в чувство. Сам Джихван не мог оторвать от нее взгляд. Его сердце, полностью лишенное человеческих переживаний, заныло в давно забытом ощущении – сожалении. Он понимал, что зря пренебрег своими обязанностями и явился так поздно. Воздух словно дрожал. Так душа перерождалась в вонгви, однако у него еще имелось в распоряжении время. Седой отец девочки стоял около своей жены, которая безуспешно пыталась обнять дочь.

– Минджу, дорогая, мама здесь, ты чего плачешь? Мин-Мин, все хорошо! Посмотри на меня, я же тут, я в порядке. – Голос матери срывался. Ее душа уже должна была смириться с тем, что тело умерло, и это облегчило бы переход в иной мир.

– Вы пришли за нами? – Отец девочки посмотрел на Джихвана.

Неудивительно, что он догадался. Высокий мужчина с мертвецки бледной кожей в похоронном костюме.

– Боюсь, мы еще не готовы к… дальнейшему пути.

– Стали готовы в тот момент, как ваши сердца перестали биться. – Джихван заметил, как голос душ и людей начинал дрожать во время обсуждения перехода за черту. – Я опоздал к вам. Ваше новое путешествие должно начаться в скором времени, иначе возможности попасть по ту у сторону вас не будет.

– Это обязательно? – спросила душа отца Минджу.

– Не сказал бы, что у вас есть выбор. Если ритуал не свершится, вы все равно в скором времени потеряете память. Я так понимаю, ваша дочь – главный якорь и причина задерживаться в мире живых?

Отвечая на его вопрос, душа отца кивнула.

– Тогда это размен вечности на мгновения. Скоро процесс станет необратим.

– Но как же она здесь будет без нас? – торговалась тем временем душа.

Джихван сразу понял желание души отца задержать ритуал, чтобы жена могла пробыть с дочерью как можно дольше.

– Как и все те люди, которые рано теряют родителей, братьев, сестер, друзей, – холодно ответил жнец. – У смерти нет подходящего момента. Она случается в предопределенное время, и все на этом. Таково правило этого мира. – Он кивнул головой. – С ней все будет хорошо.

– Вы так уверены? – с недоверием спросила душа.

– Конечно. – Джихван сделал шаг вперед.

Он чувствовал, как воздух вокруг них начал накаляться. Перерождение в вонгви приближалось. К сожалению, жнецу придется пойти на уловку.

– Я обещаю проследить за ней, пока она не станет достаточно сильной, – сказал Джихван.

– Правда? – Душа мамы Минджу повернулась к нему. – У меня в жизни и не было кого-то ценнее Мин-Мин. Прошу вас… Присмотрите за ней хотя бы до совершеннолетия. Мин-Мин очень хорошая девочка, она заслуживает счастья.

– Конечно, как и любой другой человек, – мягко сказал Джихван. – Я прослежу за ней. Поверьте мне. – Очертания комнаты начали терять цвет. – Но сейчас пришло время начать новый путь. Давайте покинем место преступления, оно еще до сих пор держит вас и не дает начать ритуал.

Услышав его предложение, души кивнули, и, стоило только Джихвану легонько махнуть рукой, они втроем оказались на тротуаре. Вечер, Сеул, легкий дождь и духота. Все как обычно. Жнец посмотрел по сторонам и заметил, как тут и там прямо из асфальта начали пробиваться лютики вместе с китайской розой. Он по привычке выдохнул от облегчения. Гоняться за взбесившимся вонгви – то, чего ему сейчас не хватало. Особенно из-за своей же ошибки.

Цветки, несмотря на капли дождя, продолжали пробиваться и тянуться к небу, чтобы через мгновение засветиться и рассыпаться на лепестки. Оранжевые лепестки лютиков с кроваво-красными лепестками роз под неоновыми вывесками магазинов заставили Джихвана потерять еще пару мгновений. Каждый ритуал – настоящее искусство. В чувство его привела чужая рука. Душа матери дернула его за рукав, утягивая все его внимание. Ее сознание до сих пор не угасло, несмотря на то что ритуал уже вовсю совершался.

– Помните о своем обещании. Помните, иначе моя душа никогда не упокоится, – все продолжала умолять его она. – Моя Мин-Мин, она не может остаться одна…

– Я пообещал вам. Я, Шин Джихван, сдержу обещание. – Он прикрыл глаза на мгновение, так как свет в его груди ярко вспыхнул. – А теперь вам пора отправиться в путь.

– Помните о словах, что вы говорите. Они имеют ценность даже после смерти, – прошептала душа мамы Минджу.

Эти слова что-то тронули в Джихване. Душа женщины так искренне и отчаянно просила его не бросать дочь, что обещание из липового вполне могло стать истинным.

Он поднял руку и ухватился за ткань мироздания, резко сдернув ее, и открыл врата в мир мертвых. Перламутровый свет ударил в глаза, и души в последний раз посмотрели на него, словно снова напоминая о просьбе, и Джихвану не оставалось ничего, кроме как кивнуть.

Лепестки лютиков и роз смешались в один смерч, и пара душ зашагала в сторону врат под печальным взглядом жнеца. Вот такой сильной была любовь матери к ребенку, что даже после смерти она не выпрашивала второй шанс на жизнь для себя, а молила присмотреть за дочерью.

Джихван поднял руку вверх, когда души переступили черту, и резко опустил, закрывая ворота. Дрожь покинула его тело, и звук то ли визга, то ли шипения прекратился: перерождение в вонгви не произошло. Он вытер лоб, словно там мог проступить пот.

– Проклятие. – Он вытер лоб еще раз, понимая, что это капли воды, и немного успокоился.

Джихван обычно не испытывал никаких чувств, но это перемещение далось ему с трудом.

Он посмотрел по сторонам и похлопал себя по карманам.

– О! – Жнец выудил пачку сигарет и, прикрывая глаза рукой, посмотрел на небо. – Надо для таких случаев смотреть прогноз погоды или надевать пальто. – Он еще раз оглянулся и пошел к углу здания, где крыша прикрывала от дождя. – Больше так опаздывать не буду. Перерождение в вонгви умерших людей – ужасное зрелище. Хорошо, что в этот раз обошлось. – Он зажег сигарету, затянулся и, выпуская дым, сказал: – Кто же ты такая, Минджу? Или правильно тебя звать… Мин-Мин? – Он усмехнулся, как сбоку до его ушей донесся странный звук – чей-то хрип.

Джихван уже докурил сигарету наполовину. Рефлекторно он развернулся и увидел молодого парня. Жнец не особо был в курсе современных проблем общества, но по судорогам и закатившимся глазам догадался – передозировка наркотиками. Это напомнило ему о словах «начальства» про самоубийц.