Насильственная смерть над самим собой приводила душу к худшему из исходов. Душа не могла попасть ни к жнецам, ни в мир мертвых. Система не понимала, куда ее определить, поэтому перерождение в вонгви происходило автоматически. За этим следовала задача жнеца уничтожить вонгви, и путь души заканчивался. Что бы ни было с ней после ритуала, ее превращение в вонгви всегда означало конец пути. Смерть от передозировки, однако, не считалась самоубийством. Джихван приравнивал это к рулетке, где ставка – твоя жизнь. Никогда не знаешь, какая доза станет последней. Он прищурился и посмотрел на парня, которого перестало трясти.

– Как глупо тратить свою жизнь на подобное…

Он усмехнулся и махнул рукой, исчезая.

Глава 3

– Как же красиво…

Джихван стоял около входа в парк Намсан ^[13]. Несмотря на то что он мог путешествовать между городами, странами, континентами, он все равно предпочитал слоняться по Южной Корее и, в частности, по Сеулу. И это было банально связано с его корейским происхождением. Он искренне любил свою страну, поэтому лишь изредка покидал ее. Везло, что начальство, как правило, поручало ему работу в пределах Кореи. Скорость его перемещения не зависела от расстояния, но иногда Джихван испытывал культурный шок, попадая в какое-нибудь африканское поселение. Интересно, что после смерти все жнецы продолжали разговаривать на своих языках и не возникало никаких проблем в общении между ними. Он помотал головой и вдохнул через нос, наслаждаясь приятным ароматом вокруг.

Сегодня четырнадцатое марта. В Корее отмечали Белый день. Чтобы выразить симпатию – романтическую ли, профессиональную или просто порадовать, – дарили сладкое: шоколад, леденцы. Посетители ярмарок ходили между рядов торговцев, выбирая подходящие угощения. Джихвану нравилось, как каждый год украшали город. Иногда он в шутку подкладывал одиноким людям лакомства, теша себя мыслью, что таким образом поддерживал в себе человечность, ради которой и остался в мире смертных. Еще это немного навевало на него грусть. В его не бьющемся сердце иногда совершенно внезапно разгоралось желание вручить кому-то подарок просто так. Вот только уже давно оно его что-то не посещало.

Еще раз вдохнув воздух, пропитанный запахом шоколада, он бесцельно двинулся по дорожке. В конце концов, купить что-то он мог, но какой в этом смысл? Оставалось лишь наблюдать. Тысячи мастеров пытались подзаработать, рисуя на заказ, продавая всевозможные поделки. Любое время года обладало своей магией, и Джихван старался наслаждаться каждым днем, хоть часто они смазывались в один бесконечно-бессмысленный поток.

– Аджосси, одно саманко ^[14], пожалуйста. – Джихван протянул деньги продавцу, взамен получая мороженое в виде рыбы.

Он перехватил его, дождался, пока продавец потеряет с ним зрительный контакт, а потом и сам его разорвал. И все. Больше о нем этот продавец не вспомнит, но в своем кармане найдет точную сумму плюс десять процентов чаевых. Только после того, как Джихван стал жнецом, он понял, почему во всевозможных вещах, например в книгах и шкатулках, люди часто находили деньги, о которых забыли, или при расчете в конце дня кассиры обнаруживали в аппаратах больше наличных, чем ожидали. В таких мелочах и проявлялся то ли Бог, которого все ищут, то ли высшее существо, то ли некто, кого трудно описать словами. Даже после смерти Джихван не приблизился к пониманию того, кто управлял этим миром, а главное, как. Единственное, что интересовало его сейчас, – Белый день и мороженое в форме рыб.

До тех пор, пока он не увидел ее.

Уже второй раз за месяц случай сводил его с Минджу не по работе. Он смотрел на нее не моргая, пытаясь понять, сколько можно потратить времени на такую прическу, а главное, стоила ли она усилий. Сложная композиция из мелких косичек, уложенная в замысловатую фигуру на голове с помощью кучи заколок с камнями красных и розовых оттенков. Несмотря на ярко светившее солнце, теплом оно никого не баловало, поэтому Минджу надела поверх бежевого платья зеленый пиджак. Джихвану было холодно на нее смотреть. Он не чувствовал температуру так же остро, как смертные, и все же. По дороге встречались люди в куртках и шапках. Сегодня Минджу, как обычно, использовала повседневный макияж: розовый тинт и тушь. Даже со своего расстояния Джихван разглядел ярко-зеленый маникюр на ногтях и несколько золотых колец и браслетов. Никто и никогда не смог бы признать в ней детектива. Эта девушка могла уложить кого угодно на лопатки за считаные секунды. Сегодня же она гуляла только в компании Юнсоль. Одно из преимуществ жнецов в том, что можно пялиться без стыда и страха.

– Ой.

Рыба соскочила с крючка. А точнее, саманко Джихвана устало ждать, пока тот насмотрится на Минджу, поэтому растаяло и упало в траву. Он обреченно вздохнул и выбросил обертку в урну. Делать все равно нечего, поэтому жнец решил прогуляться с девушками. Так складывалось впечатление, что он скорее с ними за компанию, чем наблюдатель-извращенец. Мороженое он мог поесть в любое другое время, на это дело у него отведена целая вечность. Джихван засунул руки в карманы и побрел за ними, маневрируя между горожанами.

Он уже давно перестал отмечать, что был выше большинства корейцев примерно на голову. Его рост в сто девяносто сантиметров впечатлял всех и в прошлом. Сейчас же ему это помогало следить за передвижением Минджу. Потерять их в толпе и окружающих красках очень просто. Вероятно, они искали место, чтобы присесть.

Девушки почти час бродили по парку, а Джихван за ними, чтобы найти место и присесть. За это время жнец заметил лишь то, что Минджу никто ничего не подарил. Такая симпатичная, она заслуживала хотя бы угощения. Скорее всего, мало кто осмеливался ей что-нибудь дарить. Сегодня она выглядела… раздраженной.

– Детектив Сон, мне кажется, вы хотели немного отвлечься от копания в бумагах, расслабиться, разгрузить голову… – спокойным тоном сказала своей начальнице Юнсоль. – Я вас прекрасно понимаю. Ни одна из ловушек пока не дала результатов. Других зацепок у нас нет.

– Такое ощущение, что слово «разгрузиться» из нашего лексикона необходимо вычеркнуть и не обманывать стажеров в отделении. – Минджу подтянула спадающий пиджак на плечи. – Мне не нравится наш дилетантский подход к поиску. Понимаю, случай необычный, непростой, но это не подходит для оправдания новых жертв.

– Дактилоскопия также не дала никаких результатов. – Юнсоль будто старалась не успокоить начальницу, а, наоборот, раздразнить неудачей. – Причем отпечатков пальцев жертвы мы тоже не обнаружили.

– Логично. Она же не будет ходить, опираясь о стенку, – сказала Минджу и резко остановилась.

Пара людей чуть не врезались в нее. Джихван отметил, что сегодня они уже меньше скрывали профессиональные слова и свободно обсуждали расследование. Неудивительно. В стоявшем гуле никто толком и не мог их расслышать. Даже жнецу приходилось прислушиваться.

– Могу предположить, после случившегося и учитывая обстоятельства, хм… происшествия, девушки вряд ли могли просто вышагивать с гордо поднятой головой по темным переулкам. – Всем приходилось обходить Минджу, пока она вытягивала из клубка мыслей нить. – Хоть бы один отпечаток ладони или потожировые следы, слюна, волос… Что угодно. А там стерильно, как в лаборатории вирусологов. Нет, Юнсоль, ты случайно подкинула одну идею. – На слова Минджу ее подчиненная удивленно распахнула глаза. – Ни в первом, ни во втором случае не найдено никаких следов. А значит, есть подозрения, что девушек уже в таком состоянии привезли на место преступления. Или «подготовили» в другом. – Минджу оглянулась влево и вправо: никто их не слушал. И прошептала: – Ранили немного «до».

– Понятно, почему все отмечают вашу работу. Вы из повседневного разговора подмечаете кучу фактов. Иногда мне кажется, вы гадалка, – Юнсоль сказала, не подумав. Ей повезло, и Минджу не отреагировала на сравнение, пребывая в своих мыслях. – Надеюсь, хоть один трус осмелится подарить нам шоколад. С таким выражением лица, как у детектива Сон, нам могут подарить лишь сертификат в спа-салон от судорог лицевых мышц.

– Это еще почему? – Минджу перевела на нее недовольный взгляд.

– Вот почему… – одними губами, отвернувшись, проговорила Юнсоль и, чтобы ее не заподозрили, развернулась с широкой улыбкой. – Все хорошо. Когда вы думаете над нашим делом, то выглядите сосредоточенной и невозмутимой, словно Чирисан ^[15]. Еще и эти тысячи украшений в ваших пинё… Красота в избытке пугает, как и ее полное отсутствие.

– Ты просто считаешь, что я выгляжу как злая стерва.

Услышав эти слова, Юнсоль скривилась.

– Я не только дела расследую. Мозги после работы не отключаются. – Детектив заметила, как Юнсоль поникла. – И нет, я не только из-за своего ума до сих пор одинока. Я требовательна и к внешности.

– Мне страшно… – прошептала Юнсоль.

– Не бойся. – Минджу ухмыльнулась. – Со временем так же научишься.

– Мысли читать?

– Я не читаю мысли. А просто анализирую поступающую информацию на предмет причинно-следственной связи и строю догадки, потом проверяю их. Из-за опыта со стороны кажется, будто я предсказываю ответы, но это не так. – Минджу взяла перепуганную Юнсоль под руку, и они пошли дальше, теряя надежду найти свободное место.

За все годы, что Джихван знал Минджу, он лишь дважды наблюдал за ней не на службе – недавно в кафе и сегодня на празднике. Да, возможно, она и там, и тут обсуждала расследование в завуалированной форме, но все же видеть ее не сосредоточенной и строгой – приятно. Она словно меняла маску руководителя, лидера группы и отдела на маску обычной девушки с кучей своих мелких проблем. Это добавляло в ее образ нежности и заставляло, почти насильно, Джихвана улыбаться. Каждый жнец со временем становился безразличным циником, но отчего-то к Минджу у него было особое отношение. Уметь разделять работу и личное – так важно.

Он понял, что застыл, глядя на нее, только когда девушки стали удаляться. Пришлось ускориться.

Юнсоль навела Джихвана на другие мысли. Девушки и правда шли без единого подарка. Это даже смотрелось как-то неправильно. Он прищурился, когда заметил какого-то чеболя с огромным букетом белых роз. Самого парня за ними видно почти не было, лишь его прыгающую и залитую лаком челку. Джихван воспользовался преимуществами жнеца и ловко вытащил из его букета розу. Эта мелочь все равно никак не повлияет на его жизненный путь, а вот Минджу цветка явно не хватало. Он закусил губу и ускорил шаг, чтобы подойти как можно ближе. И вот, когда он был в паре шагов от них, раздался противный писк, и телефоны девушек загорелись красным. Вместе с этим в груди Джихвана начало теплеть…

– Детектив Сон, – прошептала Юнсоль, читая сообщение на своем телефоне.

– Слишком медленно, – сквозь зубы проговорила Минджу. – Слишком медленно думаем и работаем. Нашли время ходить по праздникам. С этой минуты работаем и днем и ночью, хватаемся за каждую зацепку… Никто не должен больше пострадать.

Джихван нахмурился. Его грудь вспыхнула знакомым перламутровым блеском. Он не разбирался в телефонах смертных, ему это ни к чему. У него и своих сенсоров достаточно.

Сопоставив два совпадения, он догадался: в деле Минджу произошло очередное убийство. Джихван покачал головой, понимая, что уже не успеет даже поздороваться с ними и вручить розу.

– Идем.

Пока он раздумывал о стечении обстоятельств, Минджу кивнула Юнсоль и резко развернулась на своих каблуках так, что Джихван не успел сообразить. Она сделала шаг к нему, спотыкаясь о ногу пробегающего подростка. Юнсоль лишь вскрикнула и прикрыла рот ладонями вместо того, чтобы попытаться поймать начальницу.

Зато вместо нее справился Джихван.