– Дариан…яяя… – отвожу взгляд, не зная, что на это ответить.

В груди стало нестерпимо жечь, а к горлу подступил ком.

– Вы, как никто, заслуживаете быть счастливой, моя дорогая. Пообещайте мне, что непременно станете ею.

– Я не могу вам этого обещать, Дариан, – перевожу на него взгляд, посмотрев сквозь пелену слез.

– Можете и сделаете это. Дайте мне ваше слово, Беатрис.

Мгновенье смотрю на покрытое мелкими морщинками лицо человека, который стал мне очень дорог.

– Даю слово, – вырывается у меня.

– Спасибо. Я был бы горд иметь такую дочь, как вы.

Остальные несколько часов уходят на рассказ о последних десяти годах жизни мужчины, и я, ощущаю себя странно, понимая, что мы неумолимо стремимся к финалу. Я так привыкла по нескольку раз в месяц видеться с Дарианом и слушать захватывающие истории, что уже не могу представить, как я буду жить без них. Я как маленькая девочка, с нетерпением ждущая, когда мама расскажет ей сказку перед сном.

***

Не сразу понимаю, что из коридора раздается дверной звонок. Глаза неотрывно смотрят на почти законченный лист с напечатанным текстом. Пальцы как заведенные двигаются по кнопкам с буквами, издающими характерный щелкающий звук.

Только когда в дверь уже начинают колотить, выхожу из оцепенения.

Бегу в коридор и глянув в глазок, открываю дверь, увидев на пороге взлохмаченного Зака.

– Какого черта, Беатрис! – громко кричит, отчего перепонки чуть не лопаются.

– Зачем так кричать? – от сильнейшей усталости, ощущаю некоторую заторможенность.

– Я пытаюсь дозвониться до тебя гребаные три дня, но меня все время отправляет на голосовую почту. Я оставил тебе кучу голосовых сообщений.

– Я…эм…наверно забыла зарядить телефон, – чешу голову с заплетенным на макушке пучком и вспоминаю, что не мыла волосы уже почти неделю.

– Что с тобой в последнее время происходит? – проходится по мне взглядом. – Ты на человека не похожа.

Опускаю глаза вниз, посмотрев на мятую безразмерную футболку, доходящую до середины бедер с изображением кошачьей морды, которую пора было уже бросить в стирку.

– Я работала, – разворачиваюсь и иду в спальню, не желая, чтобы на меня смотрели как на пугало, хоть именно так я сейчас и выгляжу. Если не хуже. Я не смотрелась эти дни в зеркало.

– Твоя жертвенность никому не нужна. О здоровье своем подумай, – Зак следует за мной.

Оказавшись в комнате, замираю на месте, увидев раскиданные по всему помещению бумажные пакеты из-под заказанной еды и стаканчиков от кофе. На полу вокруг стола снова образовалась целая гора бумажных комков.

– Тебе не помешает вызвать клининговую службу.

– Да уж…

– Ты что-то написала? – подходит к столу, посмотрев на новую рукопись, над которой я работала, выпав из жизни на неделю, почти без перерыва на сон.

– Да. Мне нужно принять душ и привести себя в человеческий. Ты можешь пока прочесть.

– Хорошо. И закажу нормальной еды.

– Ладно.

Только спустя два часа расслабляющих ванных процедур, которые мне были просто необходимы, высушиваю волосы и, посмотревшись в зеркало, остаюсь довольна разительным переменам.

Вернувшись в спальню, переодеваюсь в легкое зеленое платье с рукавами воланами и летящей шифоновой юбкой.

Вхожу в гостиную и нахожу Зака, заканчивающего читать новую рукопись. Услышав мои шаги, он отрывает взгляд от текста. Какое-то время он молчит, проходясь глазами по моей фигуре и задержавшись на открытых ногах. Но почти сразу возвращается к моему лицу.

– Ну как тебе? – интересуюсь о прочитанном.

– Потрясающе… – хрипло произносит.

– Правда? – иду к нему. – Считаешь в этот раз я справилась?

– Ты…кхм…о рукописи? – откашливается.

– А о чем же еще.

– А…ээм…да. Но все-таки чего-то не хватает.

– Не хватает? Что еще там может не хватать, Зак? – начинаю закипать.

– Задумка и сюжетная линия очень хорошие. Даже герои вышли нетривиальными. Но нет твоей главной составляющей. Эмоций на грани.

– А по-моему эмоций там предостаточно.

– Да, но не тех, от которых кровь стынет в жилах.

– Черт возьми, Зак! Ты просто придираешься ко мне сейчас! Я убила на эту рукопись неделю своей жизни! Я считаю, что это лучшее, что я выдавала за последние несколько лет! – руки опускаются, когда слышишь такое после стольких усилий.

– Я не придираюсь к тебе. Я лишь хочу, чтобы ты снова смогла вернуть свое звание одного из лучших авторов мистических триллеров.

– А я уже не уверена, что вообще хочу продолжать все это! – нервы сдают.

– И чем же, позволь узнать, ты собираешься зарабатывать на жизнь, если ты больше ничего не умеешь?

– А это тебя уже не касается! Или ты несешь эту рукопись издателю и делаешь все, чтобы он взял ее в печать, или я заканчиваю с писательством!

– Ты ведешь себя глупо, Беатрис! – поднимается с дивана.

– Решай, Зак! – скрещиваю руки на груди, посмотрев на него с вызовом.

В гостиной повисает пауза, и какое-то время мы неотрывно смотрим друг на друга. Я вижу, как в его взгляде что-то меняется.

– Не понимаю, что с тобой в последнее время происходит, – качает головой, но все-таки берет рукопись, отправляя в свою сумку.

– Я хочу есть, – игнорирую его слова, направляясь в кухню, где на острове уже стоят пакеты с заказанной едой.

Не собираюсь посвящать еще и Зака в свои проблемы с деторождением.

***

Когда Зак уходит, решаю впервые за последние дни включить телефон и узнать кто звонил. Как только телефон загружается, начинают раздаваться звуки приходящих сообщений, большинство из которых оказываются от Зака. Одно сообщение о пропущенном с незнакомого номера и несколько последних от Наоми.

Сразу перезваниваю подруге, ужасно желая услышать ее голос.

– Ну неужели ты соизволила перезвонить, – после первого же гудка раздается на той стороне и на лице невольно расплывается улыбка.

– Прости. Немного заработалась. Как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Как мать двух новорожденных близняшек, – смеется, и я слышу на фоне звуки кряхтений младенцев.

Почти полтора месяца назад Наоми родила от своего второго мужа Сэмюэля, став многодетной мамой уже троих дочек. Моя крестница Элизабет появилась на свет в браке с ее первым мужем, которого убили. На самом деле история ее жизни тянет на целую книгу, ведь Сэмюэль оказался братом-близнецом ее первого мужа, которых разделили еще в доме малютки после того, как в роддоме от них отказалась мать. Сэмюэля выкрала женщина, работавшая няней, и сбежала с мужем в Аргентину, где спустя столько лет они и познакомились с Наоми, когда она прилетела для заключения крупной финансовой сделки.

– Как девочки и Элизабет?

– Все хорошо. Бэтти не может оторваться от сестричек. Все время повторяет, что они похожи на двух ангелочков.

– Как это мило. А как молодой папа?

– Ох…Беатрис, каждые полчаса он бросает работу, какой бы срочной она ни была и приходит, чтобы спросить, как мы, или подержать дочек на руках. Не могу не любоваться им в такие моменты. Он выглядит таким счастливым и окрыленным.

– А ты сама? Ты счастлива, Наоми?

– Я самая счастливая женщина на земле, Беатрис. Лучшего я просто и не могла желать.

– Я так рада за тебя, подруга. Ты это заслужила.

– Спасибо. А как у тебя дела, дорогая?

– Эм…нормально, – кидаю взгляд на царящий в спальне бардак, но понимаю, что сил на его уборку совсем нет.

– У тебя какой-то странный голос, – подруга проявляет настороженность.

– Просто я немного устала за эти дни.

– Ты ничего от меня не скрываешь?

– Яяя…кхм…нет, – совсем не хочется расстраивать ее.

– Беатрис?

– Наоми, не хочу, чтобы ты лишний раз переживала.

– Я уже переживаю. Так что говори.

– Помнишь, я говорила про свои проблемы с менструацией?

– Конечно, помню. Ты собиралась пройти обследование.

– Да. Так вот, доктора выяснили, что у меня патология матки, из-за которой я скорей всего никогда не смогу родить.

– О боже…милая… – слышу шуршание в трубке. – Если бы я знала, не стала бы…

– Не смей думать, что твоя радость может меня как-то огорчить, – не даю ей договорить. – Твое счастье и мое тоже.

– Но есть какое-то решение вопроса?

– Забеременеть в самое ближайшее время.

– И что ты об этом думаешь?

– А что я могу думать? Какая из меня может быть мать? – снова смотрю на царящий вокруг хаос и вспоминаю свое шаткое финансовое положение с риском вообще остаться без заработка.

– Самая что ни на есть замечательная.

– Спасибо, конечно. Но ребенок заслуживает того, чтобы как минимум жить в полноценной семье, а я не смогу ему этого дать, – даже если бы я могла себе позволить родить с финансовой точки зрения я не уверена, что смогла бы дать ребенку должное воспитание, заменив ему еще и отца.

– Как я понимаю, твое мнение насчет мужчин так и не изменилось?

– Оно никогда не изменится, Наоми.

– Мне так ужасно жаль, Беатрис.

– Не нужно меня жалеть.

– Да, прости. Я знаю, что ты не любишь этого. Как насчет того, чтобы приехать и взглянуть на своих будущих крестниц?

– Что? Ты снова хочешь, чтобы я стала крестной?

– Конечно. Сэмюэль планирует устроить грандиозный праздник в поместье в честь рождения малышек.

– А он его еще не устроил? – смеюсь. – Я думала уже весь Буэнос-Айрес в курсе.

– Нет, – хихикает. – Он дал мне возможность немного прийти в себя после родов.

– У тебя идеальный муж.

– Самый идеальный на свете.

– О ком это ты, любовь моя? – слышу обращение к Наоми низким голосом, полным нежности, с сильным испанским акцентом.

– О тебе, дорогой. Я говорила с Беатрис о том, что ты идеальный муж.

– Хм…идеальный муж идеальной жены. У нас отличный тандем, – всегда забавляло их общение. – Передавай привет Беатрис. А я пока пообщаюсь с идеальными созданиями на земле.

– Ты слышала? – обращается ко мне.

– Слышала. Передавай ему тоже привет.

– Беатрис тоже передает тебе привет.

– Ты сказала, что мы планируем организовать праздник в честь рождения девочек?

– Да.

– Ты ведь приедешь, дорогая?

– Сообщите мне, когда именно. Ужасно соскучилась по вам.

– Конечно. Мы тоже соскучились.

– Я рада была тебя слышать.

– И я. Береги себя, подруга. И помни, что я всегда рядом, пусть и не физически.

– Спасибо. И ты береги себя.

Глава 5

Легкий освежающий ветер обдувает мое лицо, когда я стою на каменной террасе, ведущей на задний двор дома. Спереди расположился небольшой сад с высаженными клумбами кустовых бордовых роз. Их нежный аромат витает в воздухе, и на губах невольно расплывается улыбка.

Ощущаю что-то странное и опустив взгляд вниз, вижу, что моя рука поглаживает заметно округлившийся живот. Я чувствую шевеление внутри, и все тело окутывает невероятное трепетное тепло. 

– Я искал тебя, – за спиной раздается хрипловатый мужской голос, и в следующий момент меня обнимают, забирая в плен сильных объятий. Большие ладони накрывают живот с двух сторон, словно броня, и прижимают меня спиной к твердой груди. 

– Я здесь, – шепчу, закрыв глаза, и льну к мужчине, странным образом ощущая себя в полной безопасности. 

Он наклоняется и целует меня в шею так невероятно сладко, отчего из груди вырывается тихий стон.

– Как же божественно ты пахнешь, моя ribelle, – последнее слово звучит на другом языке, и дрожь проносится по телу, когда он зубами слегка прикусывает мочку уха.