Мать Мэгги справилась с первоначальным волнением, вызванным появлением посетителя на ферме. Теперь она держалась уверенно, деловито; перед Мэгги была женщина, с которой она привыкла ежедневно иметь дело.

– Вы сказали, что ваше предложение принесет выгоду всем заинтересованным лицам. Так в чем ваша выгода?

– Превосходный вопрос, – просиял Ласло. – Смотрите, как это работает: вы избавляетесь от тяжкого бремени, а я укрепляю свою репутацию ценного сотрудника, так как сопровождал проклятие на протяжении всего «жизненного цикла» и довел дело до конца. Не буду утомлять вас подробностями, но это означает нехилый бонус и повышение по службе. Поэтому, когда я говорю, что ситуация беспроигрышная, значит, так оно и есть.

Мэгги положила локти на стол.

– Тогда почему вы не помогли нам раньше?

– Вы что, изучаете право? – хихикнул Ласло. – Что ж, отвечая на ваш запрос, Маргарет…

– Мэгги.

– Э-э, Мэгги. Ответ очень прост. Я крайне занятой сотрудник. Я курирую множество проклятий. Никогда не слышали о «Мальчике-Крысе из Рейкьявика» или о «Кошмаре Топики»?

– Нет.

– А между тем они очень известны, – ядовито произнес Ласло. – Это всего лишь малая часть проклятий, которые содержатся в моем портфолио. Я не могу каждого водить за ручку, и, откровенно говоря, в мои обязанности не входит снятие Проклятия Дрейкфордов. Это ваша работа. Я не виноват в том, что вы сидите сложа руки.

– Сидим сложа руки? – воскликнула Мэгги. – Я даже не знала, что от этого можно избавиться! Я думала, это какая-то наследственная болезнь. Я сегодня впервые услышала о «хранителе проклятия»!

Она смотрела на незваного гостя сердито и вызывающе. Этот хмырь осмелился ввалиться сюда и обвинять их в лени и бездействии! Он не видел ее отца! Неужели он искренне считает, что она не сделала бы все, что только в человеческих силах, чтобы помочь отцу? Гнев разгорался в ее душе, а Ласло просто зевнул. Она никогда не видела такого безразличного, высокомерного выражения лица. Он напомнил ей кота, проспавшего целые сутки.

– Послушайте, – сказал он. – Мы можем до утра обвинять друг друга во всех смертных грехах. Да, я наделен привлекательной внешностью, острым умом, скромностью, но я не совершенен. Если вам от этого станет лучше, я готов признать, что мог проявить больше – как бы это сказать? – инициативы в общении с вами. Довольны?

– Нет.

Он бросил взгляд на золотые часы и побарабанил пальцами по столу.

– У нас есть всего неделя, но если вы желаете потратить ее на придирки, дело ваше. – Он повернулся к миссис Дрейкфорд. – Наверное, мне лучше уйти…

Когда Ласло поднимался из-за стола, Мэгги не предприняла попытки его удержать. Он был мошенником и лжецом. Допустим, Комок этого не понимал, но для нее, Мэгги, это было очевидно. Скорее всего, он работал на какой-то таблоид из тех, что пишут о похищениях людей инопланетянами и о чудодейственных диетах. И даже звали его наверняка не Ласло, а Стив или, например, Лэнс. Точно, Лэнс.

Миссис Дрейкфорд бросила на дочь многозначительный взгляд.

– Пожалуйста, не уходите, мистер Ласло. Мэгги просто… очень прямолинейна. Нам бы хотелось узнать больше о вашем предложении.

«Хранитель проклятия» печально вздохнул.

– Я даже не знаю. Может быть, это к лучшему…

Он взял портфель и медленно направился к двери. Мэгги подавила смешок. Она не видела такого бездарного представления с того дня, как Бонни Грот пыталась рыдать на похоронах мужа. Это был какой-то цирк.

Мать поспешила к двери и преградила Ласло дорогу.

– Прошу вас, присядьте, – воскликнула она. – Мы вам очень благодарны за то, что вы решили проделать такой долгий путь. Не хотите чаю?

Ласло благосклонно улыбнулся.

– Это было бы чудесно. Если, конечно, у вас не найдется чего-нибудь покрепче.

– Что вы предпочитаете?

– Как насчет текилы?

– Ха! – усмехнулась Мэгги. – Вот это я понимаю, настоящий профессионал!

– Мэгги, извинись, – резко произнесла миссис Дрейкфорд.

– И не подумаю. Это жулик, он врал нам с первой минуты. «Хранитель проклятия»? Не смешите меня. Какая чушь!

Комок дергал ее за рукав, но Мэгги было уже не остановить. Она была на взводе.

– Ну, так кто вас подослал? – кричала она. – Рейтеры? Вы от них узнали нашу историю, так? Они вам рассказали, а вы прикатили сюда, чтобы выманить у нас интервью для своей паршивой газетенки. Ну, скажите мне, о «хранитель проклятия»… Уже теплее?

Мэгги решила, что ей неплохо удалось имитировать тон Ласло, когда тот сострил насчет ее отца. Откинувшись на спинку стула, она скрестила руки на груди и ждала ответа.

Ответ пришел с неожиданной стороны.

– Кто?.. – бессвязно прохрипел голос у нее за спиной.

Мэгги обернулась. Отец выехал из своей комнаты в инвалидном кресле. В полумраке светился его единственный глаз, круглый и бледный, как луна. Взгляд отца был прикован к Ласло.

– Кто?.. – повторил он, потом издал какое-то гортанное восклицание, смысла которого Мэгги не поняла. Он нетерпеливо пошевелился, и коляска загремела. – КТО!

Отец поехал вперед. Мэгги, вскочив на ноги, подбежала к нему и крепко взялась за ручки.

– Это просто коммивояжер, папа. Он уже уходит!

Последовала абсурдная сцена: кролик пытался удержать носорога. Руки Билла Дрейкфорда стали мягкими и губчатыми, но зато приобрели нечеловеческую силу. Мэгги поскользнулась на дощатом полу.

– От…пусти… – просипел отец.

Мать и Комок поспешили на помощь. Ласло поднял руку, призывая к тишине.

– Мистер Дрейкфорд, – заговорил он. – Билл? Билли? Пожалуйста, успокойтесь…

Но у мистера Дрейкфорда не было ни малейшего желания успокаиваться. Несмотря на усилия родственников, он двигался вперед упорно, как танк через болото. Ласло попятился к двери.

Когда между Ласло и мистером Дрейкфордом осталось три метра, несчастный ахнул. Силы покинули его – так отступает вода во время отлива. Почувствовав, что тело отца обмякло, Мэгги отпустила ручки коляски.

Отец не шевелился. Он сидел в своей инвалидной коляске, тяжело дыша, и взгляд его глаза, затянутого пленкой, был устремлен не на Ласло, а на зловещий ящик, который их ночной посетитель прижимал к груди, словно щит. Мистер Дрейкфорд вел себя странно: он казался странно покорным, почтительным. Когда он заговорил, она поняла, что он едва справляется с эмоциями. Впервые за несколько месяцев Мэгги смогла разобрать каждое слово, произнесенное отцом:

– Ты – хранитель проклятия?

Глава 6. Сроки и условия

Папаша-Омлет оказался еще отвратительнее, чем воображал Ласло: бесформенная гора плоти с больным глазом, носом, похожим на оплывшую свечу, и гримасой двухнедельного трупа. Он надвигался на него, Ласло, в своем кресле, а жена и дети цеплялись за него, словно морские звезды, пытающиеся остановить баржу. Ласло вдруг обнаружил, что прижался спиной к двери, а его сердце исполняет румбу. Взгляд Папаши метался между его лицом и шкатулкой.

– Так мы… вполне успокоились? – пробормотал Ласло.

Он не без труда разобрал ответ: существо говорило хрипло, брызгало слюной, как будто было подключено к аппарату искусственного дыхания.

– Ты… хранитель?

– В смысле, хранитель проклятия? – переспросил Ласло. – Ну, да, верно.

И бросил на Мэгги негодующий взгляд. Но она не обратила на него внимания.

– Папа, почему ты никогда не рассказывал нам о нем?

Существо по имени Папаша подняло голову и посмотрело на дочь.

– Не верил… – выговорило оно. – Не было хранителя много лет… – Потом кошмарный глаз обратился к Ласло. – Зачем?

Вытирая пот со лба, Ласло попытался обрести прежнюю уверенность в себе.

– Зачем я здесь? Очень просто. Я пришел, чтобы покончить с этой трагикомедией. Мой босс хочет избавиться от вашего проклятия, мистер Дрейкфорд, и простите меня, но мне кажется, что оно и вам самому уже поднадоело. Я как раз собирался предложить свои услуги, когда вот эта юная леди обвинила меня в мошенничестве.

Ласло задрал подбородок и принял позу мученика. Девчонка пробормотала что-то неразборчивое. Ласло подумал, что c удовольствием бы понаблюдал за тем, как она превращается в монстра. Как бы он ее назвал? «Папаша-Омлет», естественно, не подходит. Может быть, «Наглый Омлетик»…

– Если Маргарет позволит мне продолжить, – нарочито медленно произнес он, – я с удовольствием все объясню.

Миссис Дрейкфорд подняла перевернутый стул.

– Конечно. Садитесь, пожалуйста.

И Ласло снова уселся во главе стола, как паша. Когда остальные заняли свои места, он поставил перед собой шкатулку из черного дерева и откашлялся.

– Как я уже говорил, это ваше официальное дело; в этом ящике хранятся вещи, с помощью которых мы избавим вас от проклятия уже на этой неделе. Обычно я не раздаю намеки, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Не помню, где я это вычитал.

– Гиппократ, – сказала миссис Дрейкфорд.

– Печенье с предсказанием, – возразил Ласло. – Ну, неважно, я хотел лишь сказать, что я не могу избавить вас от проклятия. Я могу вам только намекать и подталкивать в нужном направлении. Во имя Ада, я даже дам вам рецепт! Но работу вам придется выполнять самим.

Миссис Дрейкфорд бросила тревожный взгляд на мужа.

– Понятно. Что нам нужно делать?

Ласло открыл задвижки ящичка.

– Давайте взглянем, вы не против?

Когда он поднял крышку, мальчишка-Дрейкфорд – Моток, или Лоток, или как там его звали – скорчил рожу.

– Фу, – пробурчал он. – Противно воняет.

– Это проклятие, – раздраженно сказал Ласло. – Оно не должно благоухать.

Он вытащил из шкатулки три свитка и разложил их веером на столе, как крупье. Ближайший свиток был перевязан алой лентой с ярлыком, на котором было написано: Incantatio. Ласло взял его и поднес к носу, как кубинскую сигару.

– Оригинальное заклинание, – промурлыкал он. – Чувствуются ноты крови, серы и слабый цитрусовый аккорд. – Он махнул свитком в сторону Нахалки. – Не хотите попробовать?

– Нет. Что в нем говорится?

Развернув пергамент, Ласло бросил на него беглый взгляд, потом в изумлении присмотрелся как следует. «Неужели оно все такое?» В панике он просмотрел документ, исписанный мелкими буквами. Столько гласных! В нормальном языке не может быть столько гласных. Это неприлично. Почему ведьма не могла проклясть их на классическом языке, вроде латинского или греческого?

– Э-э, у вас проблемы? – заговорила миссис Дрейкфорд.

– Нет, – покачал головой Ласло. – Просто… ну, никто из вас случайно не говорит на нидерландском языке?

Семь глаз уставились на него.

Ласло свернул свиток.

– Ничего страшного. Кому нужна вся эта чушь: «Взвейся ввысь, язык огня! Закипай, варись, стряпня!»^[9] Претенциозная болтовня, вот что я вам скажу. Почему-то все ведьмы воображают себя поэтессами.

– Но, может быть, в заклинании содержится важная информация? – спросила миссис Дрейкфорд.

– Сомневаюсь, – сказал Ласло. – Но вы не волнуйтесь. У меня есть один знакомый, который без этого жить не может. Редкая порода. Настоящий ботан. Кроме того, все, что нам нужно в данный момент, – вот этот малыш. – И он помахал вторым свитком под названием Materia.

– Это уже лучше, – пробормотал он, развязав ленту и изучая текст. – Старый добрый английский язык, простой как…

И снова демон смолк и задумался.

– С вами все в порядке? – спросил Комок.

Ласло недовольно покосился на него.

– Естественно, – буркнул он. – Все отлично. Превосходно, лучше просто некуда…

– Но у вас лицо зеленое, – заметил Комок.

– Не надо преувеличивать. Просто этот список немного более… специфичен, чем мне казалось.