– Я… Я не выдержала! – Она вдруг отвернулась, уселась прямо на ступеньке и зарыдала. Видать, нервы и правда начали сдавать. – Он приходил! Он опять мучил меня.

Профессор встал на цыпочки, втянул живот и протиснулся между девушкой и перилами (что само по себе было зрелищем незабываемым). Затем он присел и, оказавшись лицом к лицу с клиенткой, положил ей на плечо пухлую руку.

– Ну-ну, сударыня. Я должен вам признаться, что так все и было задумано. Мы должны были убедиться перед новым экспериментом, что вы действительно испытываете сонный паралич регулярно и он не прошел сам собой.

– Убедились?! – мгновенно вспыхнула Дарья. – Вам моих слов было недостаточно?!

– Скажите, вы сумели получше разглядеть вашего ночного гостя? – бесстрастно спросил Нестор, вставая со ступеней и давая пройти остальным.

– Ничего я не могла! Даже пальцем пошевелить! Даже моргнуть!

– Я смог, – выкатил вперед Гермес. – В отличие от вас, челов, я могу видеть существ, которые появляются из моего мира, без всякого оборудования.

– И что же ты видел? – спросил профессор.

– Да ничего особенного. Типичный Скользящий со всеми его штучками. Стоит над жертвой, сопит, пускает черные слюни.

– Ну, если для тебя он типичный, для нас не все так очевидно, – сказала Аврора. – Подкинь-ка побольше деталей, карбоновый.

Гермес важно и неторопливо совершил цирковой круг по лаборатории.

– Начнем с того, что он действительно рогат. Да еще как рогат! У него практически вся башка – это рога!

– Это как?

– А вот так. Представляйте как хотите! Что там дальше… Черен. Хотя тут я не уверен, возможно, темно-синий. На нем этакий узор, как бывает на мраморе. Глазища эти, да, горят! Хотя опять же ничего не могу сказать точно. Возможно, просто отражался огонь в камине.

– Разве что-то могло отражаться? – возразил Дэн. – Он же не полностью проник в наш мир.

– И то верно. – Гермес замялся. – Ах да, копыт, кажется, совсем не было.

Аврора закатила глаза.

– Вот и слушайте этого балабола! А что говорил наш распрекрасный гость?

– Да ничего не говорил. Не блеял, не мычал. Только пыхтел, как будто ему заклеили рот и поставили клизму.

– Ты не перестаешь удивлять, Гермес, – сказал профессор. – Порой не знаешь элементарных человеческих понятий, но слышал про клизму.

– А что вы в свои сны тащите, то я и знаю! – обиделся самокат.

– Ладно вам, – вступился за друга Дэн. – Гермес помогает как может!

– Мы в этом нисколько не сомневаемся, – серьезно ответил профессор. – И скоро нам предстоит лицезреть призрак сонного паралича самим. У меня вопрос к нашей дорогой клиентке. Скажите, сударыня, что-то из описанного Гермесом вам знакомо? У меня есть непроверенная гипотеза, согласно которой каждый формирует своего призрака.

Дарья растерянно замотала головой.

– Я… Я не знаю.

– В таком случае не могли бы вы нарисовать его на листе бумаги? Хотя бы в общих чертах. Вы можете воспользоваться описаниями Гермеса или своими собственными.

Студентка неловко спрятала руки в рукава кофты.

– Я плохо рисую.

Профессор взглянул на нее пристально, блеснув пенсне:

– Поверить не могу, что вы что-то делаете плохо.

Она открыла рот и удивленно уставилась на него.

– Я пять лет училась в художественной школе. Но гениальным художником мне не быть.

– Кажется, я об этом вас и не просил. Для меня вполне сойдет детский схематичный рисунок.

Она кивнула и пошла к лестнице. Аврора присоединилась к ней, чтобы помочь отыскать бумагу и карандаши.

Профессор занялся настройкой материализатора. Дэн поднялся, чтобы уйти в гостиную. Ему, как это часто бывало перед погружением, не полагалось долго спать, поэтому он хотел просто немного поваляться перед камином и восстановить силы.

Но тут Нестор вступил в разговор:

– Наша гостья – удивительная личность, – пробормотал профессор, копаясь в проводах и не поворачиваясь. – Сочетает несочетаемое. Крайне самоуверенна и в то же время необыкновенно стеснительна.

– Я не знал, что она художница, – вяло прокомментировал Дэн.

– А еще жуткий перфекционист. И, кажется, страдает приступами обсессивно-компульсивного расстройства, к счастью, эпизодическими. Ты заметил, что она убралась в нашем доме, даже здесь, в лаборатории?

Дэн завертел головой. Профессор провел пальцем по куполу настольной лампы.

– Даже пыль успела вытереть.

Парень опасливо огляделся.

– И вы готовы лезть ей в голову?

– Не вижу никаких причин отменять нашу процедуру. ОКР мы с ней проработаем позже, если она согласится. А сонный паралич остается проблемой номер один. Прежде всего, нашей пациентке нужно вернуть нормальный сон.

Дэн устало потер виски.

– Я могу сейчас чем-нибудь вам помочь?

– О нет, я справлюсь. Новые настройки материализатора потребуют огромной мощности, но я как-нибудь решу этот технический вопрос.

Парень кивнул и начал подниматься по лестнице.

– Единственное, что ты можешь сделать, – добавил профессор, чуть обернувшись, – разузнай побольше о жизни Дарьи Хлюпиной. Родители, личные отношения, травмы. Не думаю, что сонный паралич связан со всем этим. Но, следуя совету моей матушки, я бы хотел учесть все факторы.

– Я попробую, – сказал Дэн. – Даша… Она очень закрытый человек.

Нестор пожал плечами.

– Не помню, чтобы кто-то из наших клиентов был человеком открытым. И ко всем ты нашел подход.

– Я? – удивился Дэн.

Профессор вернулся к работе и не ответил.

В гостиной Дарьи и Авроры не оказалось. Дэн, глубоко задумавшись, блуждал по дому, пока не обнаружил, что стоит посреди тренировочного зала и пялится на закрытый сундук.

– Ты можешь владеть им смело, командир, – сказал Гермес, вкатываясь в приоткрытую дверь.

– Кем? – окончательно очнулся от мыслей Дэн.

– «Кем?» – очень правильный вопрос. Именно «кем», а не «чем». Мы, существа из срединного мира, все ощущаем и чувствуем.

– Ты говоришь о канцелярском ноже? – Дэн перевел взгляд на самокат. – Он тоже живой?

– Как ты мог убедиться.

– Но он хотел убить меня.

– Не он. Это невольно хотел сделать Горбунов, когда разозлился и узнал, что вы его обманули. Нож исполнил желание. Рудианос не так разговорчив, как я, но он верно служит своему хозяину.

– Как ты его назвал?

– Командир, тебе нужно проверить слух. Ты часто переспрашиваешь.

– Горбунов может управлять этим ножом? Этим… Рудианосом?

– Вообще-то уже нет.

Дэн закрыл глаза и медленно выдохнул.

– Так было, – пояснил самокат. – Но после того, как ты обагрил его своей кровью и не умер…

– Что я сделал?

– Нет, правда, чел, ты бы сходил к врачу.

– Я схожу, – пообещал Дэн. – Потому что с тобой спятить можно, Гермес!

– Что, собственно, ты не понял? Я ведь все понятно объясняю…

– Для жителя срединного мира!

– Ладно, для тупых, – сказал Гермес, подъезжая. – Этот нож теперь твой. Вы с ним заключили контракт.

– Какой, к черту, контракт? Я ничего с ним…

– Это вышло случайно. Когда твоя кровь попала на его лезвие. Если воин выживет после нападения Рудианоса и сумеет защитить себя от него, нож меняет хозяина. Такова легенда. Поэтому, командир, можешь спокойно пользоваться им. В твоих руках страшное оружие.

– Канцелярский нож для резки бумаги?

– В легендах срединного мира он предстает в разных обличиях. Копье, кинжал, секира, стрела. Но это не отменяет его свойств. Рудианос никогда не сломается и пробьет любую броню: физическую или магическую.

– Постой-ка. – Дэн задумался. – А ведь это тот запасной вариант, о котором говорила Аврора. Если призрак будет нам угрожать, у нас есть чем ему ответить.

Гермес прищурил один глаз.

– Рудианос никого не милует. Используешь нож всего однажды – и призраку конец.

– Да-да, – рассеянно проговорил Дэн. – А как им пользоваться?

– Очень просто. Силой мысли. Попробуй.

Парень осторожно приблизился к сундуку, коснулся щеколды.

– Смелее, командир. Он тебя не тронет. Поэтому нож ничего вам не сделал в прошлый раз, когда вы полезли за ним с профессором.

Дэн задержал дыхание. Быстро открыл сундук.

Нож лежал там. Поблескивал тонким лезвием.

Парень простер над ним руку.

– Взлетай!

Ничего не произошло.

– Силой мысли, командир. В мире снов необязательно шевелить губами.

«Поднимись вверх», – мысленно приказал Дэн, буравя клинок глазами.

Сначала нож оставался неподвижным, но вот слабо задрожал, дернулся и поднялся в воздух.

– Ух ты!

Рудианос со звоном упал обратно.

– А вот болтать не нужно. Это разрывает между вами связь, – пояснил Гермес. – А теперь, командир, прикажи ему во что-нибудь воткнуться.

Дэн поискал глазами цель. Старый деревянный наличник у двери подходил отлично.

«Поднимись до уровня моих глаз!»

Нож повиновался.

«Воткнись в наличник».

Нож задрожал в воздухе, будто набирался сил для броска.

И в это мгновение Дэн увидел, как открывается дверь в комнату Авроры.

Нож чиркнул в воздухе.

– Стой! Замри! – закричал Дэн, позабыв, что должен отдавать команду мысленно.

Нож, словно обессилев, полетел вниз и по инерции вонзился в наличник чуть ниже, чем Дэн рассчитывал. Клинок тренькнул и, застряв в дереве, заколебался.

– Совсем сдурел?! – рявкнула на него Аврора, закрывая собой Дашу и глядя на торчащую из наличника ручку.

– П-простите. Я не знал, что вы там…

У Авроры всегда был огромный арсенал ругательств на все случаи жизни. Но на этот раз она лишь мотнула головой и гневно прошагала через весь зал к противоположной двери, хорошенько ей хлопнув.

Дарья шла за ней, сконфуженно сжимая листок с рисунком.

– Что ты тут делал?

– Да так… Тренировался.

Видя, что ей интересно, он послал мысленную команду ножу. Рудианос вырвался из наличника и, медленно проплыв по комнате, опустился обратно в сундук.

Прежде чем Дэн захлопнул крышку, ему показалось, что нож приобрел несколько другой вид. В сумраке блеснул короткий кинжал с посеребренной рукоятью, усыпанной рубинами.

Дэн с гордостью уставился на Дарью.

– Телекинез? – тихо произнесла она. – Только я бы на твоем месте тренировалась с перышком, а не ножом.

– Да это не то чтобы нож! – замялся парень. – Так, еще один предмет из сна. Была еще незабудка, она тоже летала.

– И ты тоже ей управлял?

– Что? Нет. А кстати, почему я ей не мог управлять… Ты не знаешь, Гермес?

Дэн обернулся, но самоката в зале уже не было. И когда он успел слинять?

– Ну. Теперь, когда ты видела летающие ножи и говорящие самокаты, ты, наконец, нам поверила?

Студентка сощурилась.

– Вообще-то я уже сказала, что верю вам. Иначе меня бы тут не было. – Она помахала листком. – Видишь, и задание выполнила.

Дэн подошел и взглянул на рисунок.

Весь лист занимала черная рогатая фигура, нарисованная вполоборота. Это мог бы быть простой схематичный рисунок, как попросил профессор, но Дарья решила соблюсти все пропорции, объем, поэтому рисунок скорее напоминал профессиональную иллюстрацию.

– Ого, – только и сказал Дэн. – Я бы так не смог.

– Конечно не смог бы, – сказала она. – Я этому долго училась. Хотела поступить в Мухинское на художницу.

– А почему не поступила?

Вместо ответа она выхватила у него листок.

– Не твое дело… – И пошла к двери.

– Послушай! – позвал ее Дэн. – Я ведь ничего такого не спросил. А это может быть важно.

– Для тебя?

– Для эксперимента. Профессор считает, что этот демон из твоего сна может быть связан…

– С чем?

– С какой-то твоей личной проблемой.

Дарья фыркнула.

– Еще одна бредовая гипотеза с потолка. По-твоему, у всех людей, которые страдают сонным параличом, – личные проблемы?

– Не только у них. У всех нас!

– Тогда займись своими.