Бюро сновидений. Вприпрыжку по мирам (страница 9)
Беглец споткнулся о животное и покатился вниз, отчаянно цепляясь за перила.
Аврора, профессор, Дарья и Дэн, сморщившись, слушали, как падает тело, встречаясь с новыми и новыми ступенями.
Капибара с невинным видом отошла в сторону, освобождая проход.
– Я начинаю думать, что она не просто большой грызун, – сказал профессор и первым побежал вниз.
Теперь, когда странный гость лежал без сознания на полу, его можно было в подробностях рассмотреть.
В первую очередь обращала на себя внимание его голова. Да что там! Все остальное меркло перед этой головой.
Она не была рогатой, нет. Просто она имела форму и цвет лунного серпа, загнутого концами кверху. На этой причудливой пироге располагались глаза, нос и губы. Посередке полумесяц крепился к тонкой шее, с которой начиналась человеческое тело.
Вполне обычные руки, ноги и туловище, разве что худые, как у шестнадцатилетнего юноши. Странно, но гость был одет.
– Это же мой любимый салатовый лонгслив! – неожиданно понял Дэн. – Что? И мои джинсы! И кеды?
– Я заперла его в твоем шкафу, – отозвалась Дарья. – А чего ты хотел?
– Я? Ты? В моем шкафу? Зачем?
– Потому что вы набросились на него. А ты – хотел угробить! – Она косо глянула на него. – Кстати, не знала, что ты носишь такие отстойные шмотки.
– Это… Это мой любимый свитер…
Дарья поморщилась, села на корточки и погладила гостя по щеке. Хотя Дэн, например, не был уверен, что это именно щека, ведь она тянулась до самого кончика рога.
– Эй, Господин Серп, ты как? – спросила девушка.
– Господин… Кто? – не понял Дэн.
Гость медленно раскрыл глаза. Сначала в них была лишь сонная безмятежность, затем засквозил ужас.
– Это он?! – тенором заголосил Господин Серп. – Он? Великий Дэн?! Он убьет меня?!
Аврора, Нестор и студент растерянно переглянулись.
– Я же говорил, командир, – подал голос Гермес с верхней ступени, – что ты набираешь популярность в срединном мире.
Но Господин Серп, похоже, не на шутку испугался, он отползал назад, а Дарья пыталась его обнять.
– Ну, успокой же его! – крикнула студентка Дэну.
– Я… Я тебя не трону, правда! – пообещал парень. – И я… Никакой я не великий. Просто Дэн! Называй меня так.
Господин Серп удивленно заморгал.
– Вы целы, сударь? – осведомился профессор, протягивая гостю руку.
Серп, как бы не зная, что делать, посмотрел на Дарью.
– Можно. Он тебя не укусит.
Гость взялся за руку и поднялся.
Какое-то время он с любопытством разглядывал их, а они его.
– Полагаю, самое время побеседовать на кухне, – заметила Аврора. – Кем бы ты ни был, таинственный гость, ты выглядишь голодным и усталым. Он пьет чай или кофе?
– Молоко, – ответила Даша. – И печенье. Это все, что он ест. В принципе.
Профессор прокашлялся.
– Кажется, сударыня, вам придется многое нам объяснить. Прежде всего – откуда вы так много о нем знаете.
Даша обвела всех загадочным взглядом. Кивнула.
– Конечно, – тихо ответила она. – Я действительно его знаю. С самого детства.
Ужин проходил в странной компании. Дэн должен был признать, что в его жизни появляется все больше поводов для сумасшествия.
За столом собрались: специалист по сновидениям, его пожилая сестра-актриса, студентка, эпизодически страдающая обсессивно-компульсивным расстройством и недавно излеченная от сонного паралича, человек (или какое-то иное существо) с башкой-полумесяцем и, наконец, Великий Дэн – гроза теней и проводник в мир снов. И это если не считать капибару, грызущую капустную кочерыжку, и говорящий самокат.
Переживая тревожные события минувшей ночи, все отпивались горячим чаем, кроме самоката, Люси и Господина Серпа, предпочитающего подогретое молоко.
Ночной гость первым начал рассказывать свою историю.
– Я помню, как родился в срединном мире. Но он никогда не был мне родным. Меня тянуло сюда, во внешний.
– Как и всех Скользящих! – ехидно заметил Гермес.
Господин Серп пожал плечами.
– Я и мне подобные никак себя не называют и не определяют. Нам все время кажется, что мы существуем не полностью, пока не попадем в мир, где живут наши создатели.
– Создатели? – переспросил Нестор. – Интересно… Так вы утверждаете, что были рождены, но как?
Серп грустно улыбнулся.
– Меня соткал разум маленькой девочки, которой было очень одиноко. Ее боль и печаль были так сильны, что срединный мир отозвался и слепил мой образ из Тихо-снега.
– Я помню, когда это случилось, – тихо сказала Дарья. – Родители задержались на ночной смене. Я лежала с отитом, и у меня жутко болело ухо. В окне светил месяц. И тогда я представила, что он спускается по приставной лестнице, заходит в комнату, играет с моими игрушками, говорит со мной…
– Воображаемый друг, – перебил потрясенный Дэн. – Господин Серп – ее воображаемый друг. Почти у каждого ребенка он есть.
Профессор и Аврора посмотрели на него.
– Да ладно! – смутился парень. – У меня была Девушка Солнца, она приходила со мной играть после дневного сна.
– А я с Господином Серпом делилась молоком и печеньем, – кивнула Дарья. – Все поровну.
Гость отсалютовал ей кружкой.
– Может, и у меня было что-то подобное, не помню, – призналась Аврора. – Большую часть времени мы придумывали игры с братцем. Что касается твоего случая, Дашенька, то мне непонятны две вещи: почему ты не признала его сразу? И почему он приходил душить тебя во сне?
Серп и девушка переглянулись.
– Сказать по правде, – робко ответил Серп. – Я даже не помню, как это делал.
Похоже, они не знали ответа. Профессор, который обычно хорошо распутывал такие сложные дела и объяснял, на этот раз сидел молча и потирал хмурый лоб.
– Я знаю, почему так случилось, – произнес в напряженной тишине Дэн.
Все поглядели на него.
– Ты его забыла.
Даша замерла.
– Честно сказать, я тоже не сразу вспомнил свою Девушку Солнца. Наверное, это нормально – мы становимся старше и забываем наших детских друзей, в том числе воображаемых. Но ты… – Он немного смутился, подбирая нужные слова. – Твои родители часто оставляли тебя одну, а потом их не стало вовсе…Тебе так скоро пришлось стать взрослой. Всему учиться самой… И ты…
– Я прокляла свое детство. – Голос Дарьи дрогнул, глаза затуманились. Она глубоко и часто задышала, как будто ей не хватало воздуха. – Я вычеркнула его из памяти.
Аврора вытащила салфетку и протянула ей. Потом осторожно обняла.
– Господин Серп не пытался задушить тебя, – подал голос профессор. – Он только хотел вернуть тебе то, что твое по праву.
Даша высморкалась, подняла красноватые глаза.
– И что же это?
– Право быть ребенком, когда тебе хочется. На самом деле мы никогда не перестаем им быть. Мы можем стать очень взрослыми и серьезными, но не в состоянии притворяться вечно. Наш внутренний ребенок все равно возвращается и заявляет о своих правах.
Девушка громко выдохнула, и на этот раз слезы полились из ее глаз обильно, ручейками.
– Там, – сказала она гнусаво, уткнувшись в плечо Авроры и намочив ей кофту. – Там не было ничего светлого.
– Прямо-таки совсем ничего? – спросил Нестор.
А Господин Серп неожиданно протянул руку и коснулся сложенных на коленях рук девушки.
– Там был я. Я могу быть светлым.
В этот момент голова Серпа начала белеть, как ночник, на котором крутится колесико регулировки яркости, и полутемную кухоньку, в которой они сидели, начал заливать яркий свет.
Все зажмурились, а Дарья вдруг рассмеялась легко и непринужденно – это уже не был тот странный издевательский скрип, который она издавала, придя впервые в лабораторию. Это был простой и открытый смех.
Когда Господин Серп отсиял и вернулся в первоначальное состояние, профессором было предложено перебраться в гостиную.
Там, сидя кто на креслах, кто на матрасах, стали решать, к чему все пришло и прошел ли эксперимент удачно.
– Прежде всего, хотелось бы узнать, сударыня, как вы спали нынешней ночью, до того момента как мы вас нечаянно разбудили.
Дарья задумалась.
– Прекрасно, – сказала она. – Кажется, я не видела никаких снов. И это было прекрасно.
– Ученые утверждают, что мы видим сны каждую ночь, но по большей части скучные, а потому мы их и не запоминаем. Но видим обязательно, – объяснил Нестор. – Но ваш ответ удовлетворил меня полностью. Похоже, причина вашей бессонницы теперь по эту сторону двери. Первоначальная проблема устранена, и вы можете жить полноценной жизнью.
Даша опустила глаза.
– Спасибо. А Господин Серп? Что теперь будет с ним? Он пойдет со мной?
Профессор поднял бровь, потер подбородок.