Дарья Белова: Я объявляю тебе войну

Пролог.

– Ну и долго нам еще ехать? – ерзаю на удобном сиденье машины Матвея Градова.

Если бы не его хозяин и навязчивый запах туалетной воды, можно было сказать, что здесь комфортно.

– Тебе так не нравится моя компания? – равнодушно-холодно спрашивает. Как издевается.

Начинаю нервничать.

Сумерки. Лес. Неизвестная тропинка. Матвей, Градов, козлище. Ненавижу!

Мы объявили друг другу войну. Успели столько гадостей натворить, теперь у нас есть только два варианта: либо мы умрем вместе, либо… Короче, нет другого выхода. И это печально.

Мот резко останавливается на обочине и вырубает фары, следом глушит мотор. Боюсь сделать вдох. Воздух наэлектризован и гудит.

– И что это значит? – смотрю в лобовое стекло и ничего не вижу. Одна тьма.

Сердце гулко и часто бьется, доводя меня своей скоростью до обморока.

– Это значит, что мы приехали, – низко, с нажимом произносит.

Губы пересохли. Хочется откашляться, потому что першение в горле заставляет глаза слезиться.

– Выходи, Исхакова, – смачно, с брезгливостью выплевывает мою фамилию.

– И не подумаю. Отвези меня обратно, если не хочешь проблем, – гордо вскидываю подбородок.

И мы оба знаем, что мои угрозы на него не действуют. Он понимает только силу ответного удара. Это же Градов – любимчик всех, самый умный, самый лучший, звезда института. Но для меня он настоящий придурок, которого следует почаще ставить на место.

Матвей выходит первым и обходит машину. Слежу за ним через лобовое стекло. Градов открывает дверь и с силой вытаскивает меня наружу, как мягкую игрушку. Уверена, на предплечье теперь будут следы от его пальцев.

Чертов засранец!

Пячусь, а он громкими, но медленными шагами идет на меня.

В его глазах чернота. Проглатываю язык и первый раз рядом с Градовым чувствую себя слабой. Очень-очень слабой.

Он выше, сильнее и точно что-то задумал. Его угрозы уничтожить меня обретают явные очертания.

– Страшно, Анечка?

– Если твоя цель напугать меня, то у тебя получилось. Теперь давай вернемся в машину. Пожалуйста, Матвей.

Колени и бедра обжигает холодом.

Улыбка Градова растекается на лице, как у Джокера.

Нет, мы не вернемся вместе к институту на его машине. Точно не вместе.

Задержав дыхание, устремляюсь в лес. Взбираюсь на небольшой холм и утопаю в старой, мокрой листве. Ноги не слушаются, каблуки застревают в земле. Везде старые корни, ветки, упавшие ветхие стволы, через которые перебираюсь и рву колготки.

– Я же все равно тебя найду и поймаю! Тебе не спрятаться от меня, Аня! – голос Матвея повторяется эхом.

Мне страшно. По-настоящему страшно. Он обезумел.

– Раз, два, три, четыре, пять, сучку Аню я иду искать!

Мы одни здесь. Кажется, я смогла убежать, но нет, шаги Градова снова слышатся где-то неподалеку.

Не нужно было доводить нашу войну до крайней точки. Уверена, Матвей в состоянии удушить меня под ближайшей елью.

– Знаешь, что с тобой будет, когда я поймаю тебя, Исхакова? – его голос разлетается по лесу.

Эхо скачет от дерева к дереву. А затем… Тишина.

– Беги, Анечка! Беги от меня, – чертовски близко.

Пульс долбит в висках, от зловещего скрипа деревьев сводит живот, а от частого дыхание жгут легкие.

Я спотыкаюсь о старую корягу и падаю на колени. Переворачиваюсь, руками сминаю влажный мох и сырую перегнившую листву.

– Попалась! – тихо, с наслаждением произносит.

Матвей нависает надо мной своим мощным телом. В его взгляде удушающая ненависть. Пахнет землей, хвоей и туалетной водой Градова. Жар его кожи палит слои одежды и добирается до меня.

Это конец.

_______________

Всех приветствую)

Это черновик. Значит, книга еще пишется и выкладывается поглавно. Продолжение выходит три раза в неделю.

Глава 1. Аня

Несколькими месяцами ранее

Я напугана предстоящим днем в стенах нового для меня места.

В школе, где я училась, однажды привели новенького парня. Его звали Том, он стал изгоем с первого дня. Над ним смеялись и издевались. В один день в его ботинки налили воды, а учебники спрятали в раздевалке футболистов.

Жуткая история.

– Куда прешь, коза? – громкий сигнал клаксонов выбивает дух.

На парковке перед институтом ограничена скорость, но местным мажорам все равно на это.

Спотыкаюсь неизвестно за что и уверенно падаю на колени. Обидно. Колготки рвутся, а они были новыми. Ладони расцарапаны и начинают поднывать.

Изнутри бьет злость и расстройство. Ну как так-то?!

До входа иду прихрамывая. Колонны, тяжелые деревянные двери, хватаюсь за ручки обеими руками и тяну на себя. Подошвы ботильонов скользят по плитке.

Второй курс, первый учебный день, незнакомая группа… Паника кусает за пятки. Еще и местные придурки на дорогах.

На стенде с расписанием проверяю аудиторию и, поправив прическу, поднимаюсь на второй этаж. Звук каблуков отражается от стен.

Боже, чувствую себя как в темнице. И, кажется, конкретно опаздываю.

Интересно, здесь принято стучаться, заходя в класс?

Открываю еще одну тяжелую дверь в аудиторию. Передо мной человек двадцать. Все рассажены, свободных мест почти нет. За трибуной довольно молодой преподаватель. Или аспирант?

Десятки пар глаз вопросительно уставились в мою сторону. Я с трудом сдержалась, чтобы не сглотнуть. Это было бы слишком громко.

– Я могу вам чем-то помочь? – голос аспиранта глубокий, бархатистый. Приятный, в общем.

Смотрит цепко, что у меня щеки вспыхивают.

– Я новенькая. Меня зовут…

– А почему вы опаздываете? Лекция как пять минут идет! Вы ознакомились с расписанием занятий?

Киваю, затем отрицательно качаю головой. Да что со мной? Сердце скачет в груди и вот-вот позорно выскочит прямо в ноги к этому молодому преподу.

Соберись, Аня!

– Молчите… Значит, не ознакомились. Будьте добры, выйти и зайти, как положено.

– А как положено? – блею в ответ и тихо себя ругаю.

На его лице что-то вроде ехидной усмешки появляется. По аудитории прокатываются тихие смешки. Мое эго будто бы получает щелчок по лбу и толчок в спину.

– Постучать, извиниться за опоздание, спросить разрешения войти и только потом, – делает акцент и театральную паузу, – представиться.

Вдох-выдох.

Еще никогда я не была в такой ситуации.

Поджимаю губы и мысленно уговариваю себя пройти это испытание достойно.

Выхожу, громко стучусь.

– Добрый день. Извините за опоздание, я могу войти? – в моем тоне проскальзывает раздражение, во взгляде острые бритвы, которыми полосую препода в дорогой рубашке. И откуда у него такие деньги? – Меня зовут Анна…

– Что у вас с внешним видом? Вы позволяете себе так разгуливать в стенах высшего учебного заведения? Дорогуша, это вам не ночной клуб, в котором вы вдруг вздумали вашему парню…

«Дорогуша»?

– Что здесь происходит?

За моей спиной раздается голос. Еще ниже, хрипловатый. И принадлежит он мужчине намного старше, чем тот, кто с такой наглостью смотрит мне в глаза и улыбается одним левым уголком губ.

– Георгий Максимович, добрый день, – «препод» отходит от кафедры и медленной, расслабленной походкой идет к первому ряду и садится за первую парту.

Его ноги с дорогими кедами торчат из-под стола. Он облизывается, глядя на мои разодранные колени, и нахально подмигивает.

Хам!

– Ох, Матвей, Матвей…

Георгий Максимович, чуть шаркая, доходит до своего рабочего места, из портфеля достает какие-то тетради, планшет и только потом смотрит в мою сторону.

Вот дерьмо!

Перевожу дыхание. Второго унижения с просьбой выйти и зайти как положено мое эго просто не переживет.

– Вы присаживайтесь, не стойте в дверях, – дружелюбно говорит.

Очерчиваю взглядом парты. Конечно, никто не хочет сидеть с новенькой, еще и после такого позора. Только Матвей отодвигается от прохода и кивает на освободившееся место.

Что ж, пока у меня нет выбора.

Быстро дохожу, плюхаюсь и оказываюсь в облаке его туалетной воды.

Дорогая одежда, селективный парфюм, его прическа – труд барбершопера. И я бы смогла с натяжкой сказать, что он симпатичный, если бы не оказался таким идиотом.

Как можно притвориться преподом?! Нет, точно идиот.

Мы одновременно поворачиваемся друг к другу. Я вижу улыбку, которая наверняка многих свела с ума, но не меня. Слышу полухмык.

Он развлекался, и ему понравилось.

Что ж, Матвей, кем бы то ни был, мы еще поразвлекаемся, но по моим правилам. И коварно улыбаюсь в ответ.

Еще никто не смел со мной так обращаться.

Глава 2. Аня

– Матвей, все присутствуют? – настоящий преподаватель открывает компьютер и подсоединяет его к проектору.

Слева от меня шорох и шевеление. Парень встает с места, непринужденно откидывая ручку на стол.

Этот Матвей довольно высокий. Наверняка еще и спортом каким-нибудь занимается.

– Двадцать четыре плюс один.

Хмурюсь. Странная, непонятная информация. И не я одна недоумеваю. Григорий Максимович ставит на паузу свои слаженные манипуляции с проводами и лэптопом и переводит взгляд вперед.

– Как понимать?

– Двадцать четыре по списку и один неизвестный объект, – скашивает взгляд на меня и снова облизывается.

Объект? Он назвал меня объектом?!

Мои разодранные колени спрятаны, но весь его вид и, главное, взгляд говорят о том, что он помнит мое смущение. А я помню его недвусмысленные намеки.

По аудитории вновь смешки. Парни откровенно ржут. Я так понимаю, он здесь местная звезда.

Встаю из-за парты, выпрямляю спину. Разница с Матвеем в росте ощутимая. Макушкой достаю только до его плеч.

– Анна Демидовна Исхакова, – представляюсь с гордостью, – перевелась из другого института.

– Уф! Горячая штучка, – доносится с задней парты.

Сглатываю раздражение. Им здесь что, по пятнадцать лет?

Препод коротко кивает, делает какие-то заметки, и мы вместе с моим соседом по парте садимся одновременно, нечаянно задев руками друг друга.

Обоих ударяет током. С едва уловимой ехидной улыбкой смотрим в глаза. Не извиняемся, когда вроде как из вежливости можно было бы.

– Значит, ты староста группы? – тихо спрашиваю. Началась лекция, а я сижу за первой партой.

– Тебя что-то смущает?

Его ресницы едва подрагивают когда мы встречаемся взглядом.

– Обычно староста – это страшная ботанша в очках.

Опускаю тот факт, что в прошлом году в своей группе старостой была я. Подчиняться, исполнять чьи-то требования явно не про меня. И не про Матвея.

– Ошибочка. На этот раз староста я. Лучший студент потока, – вновь подмигивает и расставляет локти. Сидеть рядом становится невозможно, – меня выбрали единогласно.

Раздраженно выдохнув, двигаю локоть своего соседа. Матвей тихо посмеивается. Мы явно не будем друзьями.

– Пока.

– «Пока»? Уже уходишь? – с наигранной грустью спрашивает.

Если мы не прекратим, то нас выгонят с лекции обоих.

– Ха-ха, – морщу носик, – пока лучший студент потока. Но сегодня же только первый учебный день, верно? Впереди еще много, много, мно-ого дней, – наклоняюсь. На его носу едва заметные веснушки.

Терпеть не могу, когда у парней веснушки.

Матвей сужает глаза и осматривает меня новым взглядом. Придирчиво, но сухо. Все предметы вокруг нас гудят от напряжения. Не класс, а электробудка.

А потом… Он щелкает меня по носу и нагло улыбается. Пусть он и лучший студент курса, любимчик всех, его поведение – это поведение избалованного мальчишки. Его просто никто не ставил на место.

– Значит, Аня…

Лекция закончилась. Все собирают свои вещи, Матвей не торопится. Продолжает разглядывать меня с ног до головы.