Встретившись с ним взглядом, она сжала губы.

– Это первый раз, когда ты спрашиваешь меня, согласна ли я на что-то. Как уже сказал мистер Фальконе, я довольно скоро окажусь во власти своего будущего супруга, так что не понимаю, какое это сейчас имеет значение.

Дядя уставился на нее с отсутствующим выражением лица. Очевидно, он не привык к каким-либо возражениям с ее стороны. Резко кивнув и развернувшись, он торопливо вышел из комнаты.

Перед тем как за ним последовать, Римо обернулся к Киаре:

– Больше никогда не называй меня мистером Фальконе. Так звали моего отца, и я бы сжег этого сукина сына заживо, если бы у меня появилась возможность это сделать.

Он неторопливо прошел мимо Киары, и она отшатнулась в сторону, чтобы их руки не соприкоснулись. Римо с грохотом захлопнул дверь, и Киара подпрыгнула. Она не была покорной от природы, даже если пыталась так себя вести.

Я протянул руку в немом приказе, задаваясь вопросом, подчинится ли она мне. Киара подошла мне, положив свою ладонь в мою, но не глядя мне в глаза. Я обхватил пальцами ее запястье, положив большой палец на вену. Она вздрогнула, а по ее коже побежали мурашки.

Расширенные зрачки, учащенные дыхание и сердцебиение, дрожь в теле – Киара демонстрировала явные признаки ужаса. Я удерживал большой палец у нее на пульсе, продолжая ее рассматривать. Наконец она подняла на меня взгляд, и ее сердце стало биться еще чаще. Такая реакция в теле могла говорить и о сексуальном возбуждении, но я знал, что это не так.

– Значит, ты не соглашалась выйти за меня замуж, – заявил я.

Залившись краской, она снова стала смотреть на мой подбородок.

– Я согласилась, когда Лука меня попросил, но дядя не спрашивал моего мнения, когда обо всем договаривался.

– Тогда почему ты согласилась, когда тебя попросил об этом Лука?

Она нахмурила брови.

– Потому что на самом деле выбора у меня не было – только иллюзия. В этой жизни женщинам выбирать не дают.

Я несколько секунд пристально на нее смотрел. Казалось, она рассердилась. Ее гнев нравился мне больше, чем тот покорный ужас, что она показывала до этого. Я поднял ее руку, и она снова напряглась, словно забыла о моем прикосновении. Ее пульс под кончиками моих пальцев участился. Я показал ей кольцо.

– Не буду говорить, что у тебя есть выбор, принять его или нет. Мы оба знаем, что ты его примешь, а через два дня скажешь мне «да».

Побледнев, она едва заметно кивнула.

– Иначе перемирия не наступит.

– Именно.

Ее пальцы дрожали, пока я надевал ей помолвочное кольцо. Ювелир посоветовал мне выбрать его, когда я сказал, что деньги – не проблема. Простое золотое кольцо с большим бриллиантом посередине. Я никогда не понимал, зачем оно нужно. Киара снова сглотнула, и я понял, что таким образом она пытается хотя бы частично скрыть ужас, который испытывает.

– Ты же понимаешь, что это не смертный приговор.

Ее темно-карие глаза встретились с моими.

– Смерть – не худшее, что может произойти.

– Ты станешь моей женой. – Чего бы она ни слышала обо мне и моих братьях и о том, что происходило в Вегасе, ей не следовало бояться подобных вещей.

Дверь открылась, и Киара торопливо высвободила свою ладонь из моей, снова сглотнув. Впрочем, на этот раз ей не удалось скрыть ужас на лице. В комнату заглянула женщина с длинными каштановыми волосами, посветлее, чем у Киары, и уставилась сначала на нее, потом на меня. Прищурившись, она вошла внутрь.

– Я вам не помешала, нет?

Я видел ее на фотографиях подручных и капитанов Семьи, которые просматривал до этого. Джулия Моретти, жена Кассио Моретти, подручного Филадельфии.

– Полагаю, для этого вы сюда и пришли, не так ли? – усмехнулся я.

Без тени вины на лице она подошла к Киаре и бросила на меня надменный взгляд.

– Вам пока не положено оставаться с ней наедине. Не знаю, как все проходит у вас в Лас-Вегасе, но здесь у нас – вот так.

Я холодно ей улыбнулся.

– Не беспокойтесь, я подробно ознакомился с вашими традициями, даже с такими своеобразными, как демонстрация окровавленных простыней.

Мне казалось, что Киара и до этого была напугана, но после того, как я упомянул простыни, она пришла в ужас.

Я протянул ей руку, одновременно глядя на Джулию.

– Предполагается, что мы с Киарой выйдем вместе, миссис Моретти… Эта традиция в последнее время не менялась?

Она бросила взгляд на Киару, и та уверенно ей улыбнулась.

– Он прав, Джулия. Мы же не хотим разочаровать гостей.

Снова вложив свою ладонь в мою, она вскинула подбородок. Мой большой палец снова нащупал ее запястье, и она вздрогнула. Тук-тук. Тук. Неровный ритм. Тук-тук. Тук. Джулия вышла, не закрыв за собой дверь.

Не говоря больше ни слова, я повел Киару в гостиную, где гости уже ждали нашего появления. Когда мы вошли, раздались аплодисменты. Какая показная радость. Римо стоял рядом с Лукой, его братом Маттео и Ромеро. Женщины собрались в другом конце комнаты, вероятно, из-за моего брата. Выражение лица Римо не предвещало ничего хорошего. Возможно, он злился, что ему не выпало шанса пролить кровь, но я уже сказал ему, что Лука не посмеет пригласить нашего сводного брата.

Как и ожидалось, Лука и дядя Киары произнесли короткие речи. После этого я отпустил Киару, чтобы она могла похвастаться своим кольцом перед женщинами.

– Ну, что думаешь? Доволен своей будущей невестой? – с ухмылкой спросил Римо, когда я к нему подошел. Лука бросил на нас мрачный взгляд. Римо, как всегда провоцируя окружающих, не удосужился говорить тише.

– Пока еще слишком рано оценивать уровень моего удовлетворения, – ответил я, снова рассматривая Киару. У нее было красивое лицо с правильными пропорциями, на него было приятно смотреть, а ее темные глаза и волосы гармонично контрастировали с бледной кожей. Тело ее соответствовало всем критериям, призванным привлечь мужское внимание: тонкая талия, стройные ноги, округлая попка и грудь больше среднего. У меня не будет проблем с тем, чтобы заявить на нее свои права в нашу первую брачную ночь.

– Сполна ее оценил? – Римо следовал за мной к столу, уставленному изысканными лакомствами. – Уверен, тебе понравится ее трахать. Вот бы и мне попробовать.

– Не попробуешь, – резко бросил я.

Римо склонил голову набок.

– А в прошлом у короля было право первой ночи. Lus primae noctis.

– Может, стоит организовать что-то подобное в Вегасе, – ухмыльнулся Римо, выискивая в толпе подходящих женщин. – Приведите всех своих девственниц, и я их порву.

Я покачал головой. Ну, хотя бы в этот раз ему хватило ума говорить тихо. Лука, как и мы, нуждался в перемирии, но и у его терпения был свой предел.

– Ты не король, Римо. И у тебя нет права первой ночи с Киарой.

– Ревнуешь? Это на тебя не похоже, – проговорил Римо с ноткой… кажется, любопытства?

– Я не ревную, но есть некоторые вещи, которыми я не хочу с тобой делиться, и Киара – одна из них.

– Римо махнул рукой.

– Она вся твоя. Не переживай.

Я и не переживал. Римо был непредсказуемым, аморальным и жестоким человеком, но он все же оставался моим братом и никогда и пальцем бы не тронул кого-то, кто принадлежал мне.

– Но мне придется отдать тебе… как ты там его назвал?

– Lus primae noctis, – напомнил я.

– Ага, его. Возможно, мне придется это еще разок обдумать.

Я взглянул на брата, пытаясь понять, шутит ли он или говорит всерьез. По Римо это зачастую трудно бывало определить, и мои сложности с пониманием человеческих эмоций были тут ни при чем.

– Ты же осознаешь, что большинству мужчин не слишком понравится тот факт, что ты трахаешь их женщин. У всех есть предел терпения, даже с тобой. И у страха есть пределы. В определенный момент люди взбунтуются.

Римо закатил глаза.

– Ты же понимаешь, что ты – тоже человек?

– У меня всегда складывалось впечатление, что в нас с тобой осталось мало человеческого.

Римо похлопал меня по плечу.

– Точно. – В его улыбке появилась агрессия. – А кому нужны эмоции и мораль, когда есть возможность трахаться, калечить и убивать сколько заблагорассудится?

Я никогда не понимал, что же хорошего в том, чтобы испытывать эмоции.

Киара снова посмотрела на меня с другого конца комнаты, но быстро отвела взгляд, когда наши глаза встретились. Она пыталась скрыть чувства, но я ощущал ее ужас даже на расстоянии. Эмоции всегда были проявлением слабости.

Глава 5

Киара

Тетя Эгидия занималась приготовлениями к свадьбе, а Ария ей помогала. Казалось, Фальконе не проявляли особого интереса к будущему торжеству. Для них все это было бизнесом, не более того.

Было решено, что свадьба состоится в особняке моих родителей в Хэмптонсе – в том месте, где они были убиты. Было почти символично, что именно там лишат жизни и меня.

В день свадьбы я вошла в фойе особняка, куда моя нога не ступала вот уже много лет. С тех пор там почти никто не бывал. Мои братья получили этот дом в наследство, но предпочли остаться в Атланте, подальше от Луки и от меня. Они были намного старше, так что у нас с ними в любом случае было мало общего. Они были заняты тем, что делали себе имя, невзирая на ошибки, которые совершил наш отец. Мой брак с Нино должен был смыть этот позор прошлого, но моя тайна могла погубить нас всех.

За последние несколько дней уборщикам и дизайнерам интерьеров удалось привести это место в божеский вид. Главная церемония должна была состояться в огромном шатре в саду. Свадьба приходилась на конец апреля, так что планировать что-то на улице, не установив навес, было слишком рискованно.

Я медленно поднялась по лестнице. Мой взгляд остановился на месте, где умерла моя мама. Вздрогнув, я юркнула в свою бывшую спальню. Ее тоже подготовили к особенному дню. По всей комнате стояли вазы с живыми цветами, вероятно, чтобы замаскировать затхлый запах заброшенного помещения. Стоя у туалетного столика, моя тетя разговаривала со стилистом, который должен был заняться моей прической и макияжем. Специально для этого случая поставили зеркало в полный рост. Мое платье разложили на кровати с четырьмя столбиками. Красивое платье. Белое. Цвета невинности и чистоты.

Взглянув на тетю, я подумала, не рассказать ли ей о том, что произошло со мной шесть лет назад, но сразу же передумала – не хочу еще больше упасть в ее глазах. Использованная, грязная. Недостойная этого безупречно белого платья.

Проскользнув в комнату, Джулия, уже одетая в элегантное бордовое платье, обняла меня.

– Не могу поверить, что они выбрали для празднования именно это место, – пробормотала она.

– Оно принадлежит ее ближайшим родственникам, ее братьям. Так диктует Кодекс, – поянила тетя.

Кодекс определял так много всего в нашей жизни, что места для выбора почти не оставалось.

Джулия закатила глаза.

– Значит, это никак не связано с тем, что никто не захотел жертвовать своим особняком ради вечеринки, потому что риск того, что тут произойдет бойня, слишком высок? Ведь именно поэтому мы не отмечаем свадьбу в отеле.

Тетя Эгидия поджала губы, глядя на дочь.

– Джулия, я думала, брак с Кассио положит конец твоей дерзости.

– А Кассио нравится, что я дерзкая, – парировала она, и щеки ее вспыхнули.

Вздохнув, тетя Эгидия бросила нервный взгляд на стилиста. Она всегда боялась произвести плохое впечатление на окружающих.

– Думаю, нам пора начинать. Учитывая, какие непослушные у тебя волосы, на свадебную укладку наверняка уйдет много времени.

Тетя оказалась права. У стилиста ушла целая вечность на то, чтобы заплести мои кудри в косу, спускавшуюся по спине. Тонкая нить позолоченных листьев и жемчуга украсила лаконичную прическу.

– Какая же ты красивая, – Джулия восхищенно смотрела на меня.

Эгидия прижала руку к животу, глядя на меня с большей нежностью, чем когда-либо раньше.